Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — В эфире программа «Все так». Наталия Ивановна Басовская, добрый вечер.

Наталия Басовская — Добрый вечер.

А. Венедиктов — И Алексей Венедиктов. Сегодня мы будем говорить опять о женщине, господи, опять о женщине. К ней придраться, конечно, можно, но трудно. Это царица Тамара, или царица Тамар, по-разному ее называют в российской историографии. Я когда был маленький, я всегда думал, что это была личность исключительно мифологическая.

Н. Басовская — Злодейская и мифологическая — а все не так. Вы в кои-то веки предложили подзаголовок, замечательный: «Настоящая женщина». К ней очень подходит. Вся ее жизнь — это настоящая женская история, которая политикой как бы несколько сдобрена. Но, конечно, в грузинской историографии, в грузинской литературе, литературоведении, сквозь призму Руставели вознесена до невероятности, и тут уже работает мифологии. Но это потом.

А все-таки реально кто она в истории? Я бы сказала так: 29 лет на троне — это уже...

А. Венедиктов — Неплохо.

Н. Басовская — Недурно, недурно. И вот к ней относится вполне, к ее правлению, к Грузии ее времени, ее прадеда, ее отца (Давид Строитель, Георгий III), относится понятие «между Востоком и Западом». Вот они между не конкретными там только государствами, а между мирами: мир, который воплощает Византия, она все-таки несет наследие Римской империи; и персидско-иранский, потом всяко тюркский и так далее мир. И между ними маленькая, но очень блистательно расположенная страна. Правление Тамары вот это длительное, но это время короткого и блистательного взлета Грузии, никогда такого больше не было. Но до сих пор Грузия успокоиться не может, это естественно. Это блистательный взлет. От ее прадеда Давида Строителя, затем отца Георгия III. Итого, вторая половина XI — начало XIII веков — золотой век Грузии, который развивается, впитывая в себя черты и античные...

А. Венедиктов — Потому что Византия рядом.

Н. Басовская — Да-да-да-да-да, литература пришла греческая, римская, потом, римляне просто здесь были. И впитывая огромное влияние восточных культур. Плюс, к тому же, православие. Вот это какая-то середина между мирами, и православие, которое сближает с совсем другими странами Центральной Европы, прежде всего русские земли. Ну, не про всякую такое скажешь, но совершенно официально причислена к лику святых. Это решение православной церкви, мы с вами никогда не вмешиваемся в деятельность таких организаций. Не совсем святая, но, видимо, с чертами. Мифология дополнила все.

В описаниях, в основном фантастических, она чем-то напоминает мне египетскую царицу Клеопатру: немыслимая красота, великий ум, образование, знание языков...

А. Венедиктов — Жесткий характер. Военачальник.

Н. Басовская — Да, при этом умение править, готовность броситься в битву. Ну, лично она мечом не машет, но при коронации ее опоясали мечом, как мужчину. И так далее. И все это... Клеопатра была тысячу лет назад примерно, но сходство дает определенное.

Происхождение этой женщины. Она дочь и единственная наследница царя Георгия III. Время правления: 1156 — 1184. Он третий правитель независимого грузинского государства, которое стало относительно независимым в VII веке и долго мучительно шло к полной независимости. Все равно это зона влияния Византии. Он из рода Багратов, или Багратионов. Это начало XI века. Они будут править до XIX века вот так Баграты, их боковые ветви. Баграты, все семейство будет всегда на престоле.

Мать — знаем немного — красавица Бурдухан...

А. Венедиктов — Ну, это понятно...

Н. Басовская — Что красавица — очевидно.

А. Венедиктов — Нет, понятно, что-то половецкое.

Н. Басовская — Говорят, аланская, осетинская. Все это приблизительно.

А. Венедиктов — Ну, степное.

Н. Басовская — Степное, да. Аланы, осетины — это предки туркменов, осетин, может быть, частично есть и какие-то еще...

А. Венедиктов — Это северные соседи.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — А там степь.

Н. Басовская — И она красавица восточная, но сравнивали с Пенелопой, по ее красоте, благородству и так далее.

А. Венедиктов — Это мама.

Н. Басовская — Мама. Большую роль играет в судьбе царицы Тамары, или Тамар, как ее называют в Грузии, тетушка Русудан. Вокруг нее тоже есть уточняющие суждения, но большинство говорят, тетушка, высокообразованная для своего времени, и много вложила в воспитание Тамары.

А. Венедиктов — Это сестра отца. Надо понять, что это не сестра матери, сестра отца. Кстати, и дочка у Тамары будет тоже Русудан, в честь...

Н. Басовская — Очень почтительно к этой тетушке, и тетушка сыграла большую роль в приходе Тамары к власти.

А. Венедиктов — Надо сказать, что отец все-таки — не пройдем мимо — был, в общем, узурпатором.

Н. Басовская — И в общем, и в частности, и конкретно. Я как раз к этому перехожу. Отец — узурпатор, безусловно.

А. Венедиктов — Хотя тоже Багратид, Багратиони.

Н. Басовская — Да, он из рода, но престол-то он захватил. Произошло так. Георгий III был опекуном маленького мальчика по имени Давид, или Демна (его так звали в Грузии).

А. Венедиктов — Димитрий, Давид.

Н. Басовская — Да, Димитрий, Демна. Который должен был начать править, когда подрастет. Это был сын старшего брата Георгия.

А. Венедиктов — Племянник его.

Н. Басовская — Да. У отца была фантазия передать престол этому маленькому ребенку, дождаться, когда он вырастет. И, конечно, Георгий III, как добрые дядюшки...

А. Венедиктов — Что в Англии, помните, все эти, да-да-да. Генрих IV, конечно, да.

Н. Басовская — Всегда дядюшки. Он стал опекуном, который не может расстаться с властью. Вот он начинает опекать — и опекает и опекает, и уже расстаться никак не может. Начинается междоусобица. Кто-то за Георгия, кто-то — давай посади Димитрия. Надо сказать, что богатая элита, сильная элита, она любит, чтобы был малолетний слабый правитель, это было бы замечательно. В этой мятежной обстановке, например, родственный Багратидам клан Орбелиани восстал, стал мятежниками.

А. Венедиктов — Надо сказать, что Димитрий — тоже Багратид, тоже Багратиони.

Н. Басовская — Да. А тут Орбелиани, еще один род. Ну, в общем, серьезная мятежная обстановка. И, в итоге, этот мальчик, сын его старшего брата Димитрий, исчезает в истории.

А. Венедиктов — Просто растворяется.

Н. Басовская — Мне не удалось установить. Слухов было полно: ослеплен (это в византийском стиле), изувечен, искалечен, убит, зарезан, просто исчез, куда-то уехал и больше не нашелся. Так что, вообще вот вокруг святости вопрос довольно...

А. Венедиктов — Это все-таки пока про папу.

Н. Басовская — А в результате придет она, в результате-то править будет она, дочь узурпатора. Георгий, зная все это, в 1178 году короновал свою единственную наследницу при своей жизни.

А. Венедиктов — Не совершил ошибку старшего брата, который не короновал Димитрия.

Н. Басовская — Он решил заранее. Тем более что это девочка. Это очень всегда напрягает, женское правление. Ей то ли 12, то ли 13 лет, точный год рождения... все по-разному называют, разные годы.

А. Венедиктов — Но она единственный ребенок, надо сказать. То есть, у нее сестра есть, но мальчиков нет.

Н. Басовская — Ему некому передать престол. Он ее коронует, ей 12–13 лет. И объявляет ее соправительницей.

А. Венедиктов — Это византийские штучки.

Н. Басовская — Влияние большое. Через шесть лет умирает отец Георгий III. Он правит, она соправительница чисто условная. И тогда в 1184-м она коронуется заново.

А. Венедиктов — Второй раз.

Н. Басовская — Второй раз. В Гелати, в Гелатском монастыре. Ей примерно 16–18. Годы рождения, ну, наиболее общий — 1166-й. Вот вокруг 16–18. На этот раз очень пышная коронация, очень торжественная, подчеркнуто. Как узурпаторы любят подчеркивать, что они не узурпаторы! Они, в общем, озабочены этим всю свою жизнь.

А. Венедиктов — Еще и женщина.

Н. Басовская — Ее опоясали мечом. Все равно обстановка сразу нестабильная, далеко не все принимают эту коронацию. Очень важна помощь тетушки Русудан, влиятельной, умной, сильной. Католикос Микаел Мирианисдзе — вроде бы враг, но Тамара проявила свои качества, она сумела с ним поладить. И в дальнейшем во время своего правления одно из ее важных, видимо, женских качеств: она умеет поладить даже с тем, кто желает быть ее врагом.

Подчеркнутая пышность коронации. Казалось, все будет хорошо. И все-таки за власть пришлось биться, даже после коронации.

А. Венедиктов — Ну да, я думаю, что могущественные и княжеские роды, и дворянские объединения... вот как в Польше была шляхта, азнауры, да? Во-первых, она дочь узурпатора. Во-вторых, она малолетняя. И в-третьих, она просто дочь. Ну, как страну не растащить-то?

Н. Басовская — Женское правление, пусть в маленькой Грузии. Давайте немножко расскажем о том, что же такое Грузия, чуть-чуть, просто бегом. Грузия в древности и в Средневековье. Откуда взялось? Признаки наличия Грузии с VI века до новой эры, очень давние. Это начало государственности, первое небольшое Колхидское царство. Места сказочные. Ее ближайшие соседи: Армения (выхода к морю нет) — нынешние — Азербайджан (выход к Каспийскому морю, это не сравнишь с Черноморским побережьем, которое было и есть сказочно прекрасно). На рубеже новой эры Страбон пишет о богатой сильной стране Иберии, он называет ее Иберия. Геродот тоже упоминает, что есть прекрасная такая страна. Во II–I веках до новой эры они при Митридате VI Евпаторе оказались в вассальной зависимости от Понтийского царства.

А. Венедиктов — Там был выбор между Римом и Понтом.

Н. Басовская — Все жили в этом великом выборе. И заканчивалось, как правило, все равно Римом. Помпей, крупнейший государственный деятель, установил зависимость этой маленькой Иберии, но очень вкусной, от Рима в 65-м году до новой эры.

А. Венедиктов — Победив Митридата.

Н. Басовская — Но Рим слабеет затем. И вот в IV веке нашей эры...

А. Венедиктов — Как вы легко! Прошло двести лет. Знаете, как в фильмах пишут: двести лет спустя.

Н. Басовская — Да-да-да. Слабеет он медленно, мучительно, он бьется — мы много об этом говорили — приходит варваризация, даже варвары против варваров. Рим бьется и держится, сколько может. Последний римский полководец Аэций разбил гуннов, но уже в союзе с варварами. Идут страшные процессы. И вот в этой обстановке, когда Рим уже неадекватен себе, в IV веке новой эры Грузия попадает в совсем другую зависимость между Востоком и Западом — от Ирана. И, сохраняя влияние Византии, зависит уже и от Ирана. Вот промежуточное положение. Его можно использовать, конечно, для политических маневров...

А. Венедиктов — Что и было.

Н. Басовская — ... что используют, безусловно. Но есть в нем еще такая особенность. Во второй половине передачи мы обязательно скажем о культуре. Совершенно феноменальная культура, в которой сольются античные и классические восточные персидские...

А. Венедиктов — И христианские.

Н. Басовская — ... да, традиции. И такое образуется! Невероятно. С VII века новой эры образовалась новая столица — Тбилиси, на смену древней... поначалу это была Мцхета, теперь это Тбилиси, и уже до бесконечности. Расцвет. Тбилиси — один из очень крупных городов, торговых городов. Караваны, проходящие через Грузию, есть данные, насчитывали тысячи, тысячи лошадей и верблюдов и правящих ими купцов, людей, погоняльщиков, погонщиков, и везли бесценные товары. То есть, это опять такое очень заманчивое место. Путь «из варяг в греки» проходил ровно через них, и это очень ценно. Но в середине VII века — ненадолго, только до 30-х годов VIII века — приходят арабы, которые пришли в тот момент всюду. На время назначили эмира. Но в конце IX века Тбилисский эмират отделился от халифата, выделился в самостоятельное — и вот начался этот стопятидесятилетний взлет, Давид Строитель, прадед нашей Тамары. 1089 год — это год, между прочим, прихода к власти Ричарда I Львиное Сердце.

А. Венедиктов — Да, чтобы можно было...

Н. Басовская — Тысяча сто, ровно за сто лет до Ричарда Львиное Сердце. И отец Георгий III. Потом опять все будет печально, стопятидесятилетний взлет закончится ужасным драматизмом, который придет с Востока. Он придет с Востока, он будет страшным, потому что это будут монголо-татары, которые с ужасающей силой по ним прокатятся на пути туда дальше в Центральную Европу. Это будет страшно, они будут уничтожать на своем пути все. Будет и Тамерлан, и все вот эти ужасы между Востоком и Западом, когда Восток сильно активизировался, коснутся их. Ведь монголо-татары придут к ним, уже покорив Китай, Центральную Азию. И придут с Закавказья, Иран, многое им подвластно. И катят в русские княжества.

То есть, вот это положение между, оно и обогащает в некотором смысле (и караваны, и синтез культур), и оно очень страшно в какие-то моменты серьезных и тяжелых испытаний.

Что можно сказать об этом взлете? Я сколько ни читала — очень много, старалась все, что возможно, прочесть — трудно объяснить. Географическое положение, прежде всего, и пересечение путей — и взлет состоялся.

И вот она на престоле. 1184-й — вторая коронация. Через год...

А. Венедиктов — Это значит, что чувствовала себе неуверенно после первой.

Н. Басовская — Да. И после второй тоже смуты. Через год — относительная стабилизация. И, как всегда, когда на престоле женщина, да еще очень молодая и прекрасная видом, придворное окружение занято одним вопросом: за кого ее выдать замуж?

А. Венедиктов — Ну, конечно.

Н. Басовская — Это бесконечная тема.

А. Венедиктов — Во-первых, это вопрос наследования все-таки.

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — Ну, и, конечно, союзов, альянсов, особенно в том месте, где она...

Н. Басовская — Чтобы была опора, мужская рука, а мы еще поладим с этим человеком.

А. Венедиктов — И с его папой.

Н. Басовская — Ну, см. Екатерина и Мария Медичи...

А. Венедиктов — Да-да-да.

Н. Басовская — Только вопрос: за кого, за кого, за кого замуж? Мария и Елизавета Тюдор. Боже мой, Мария Тюдор злосчастная всю жизнь ждала какого-нибудь жениха, на склоне лет появился этот изувер Филипп II испанский. Елизавета Тюдор — только и занимались, Парламент кричал и вопил...

А. Венедиктов — Парламент искал мужа.

Н. Басовская — ... немедленно выйти замуж! А она была замужем за своей короной, за своим троном, за своей властью и никогда ни за кого не собиралась. Господи, в России Анна Иоанновна, ну, чуть-чуть не согласилась выйти за принца Савойского, какая-то западноевропейская струя пришла бы раньше в российскую историю. Но надо было ему быть таким женолюбцем, что она прямо застает его со служанкой! А этого все-таки Анна Иоанновна не вынесла. Характер-то у нее был. Елизавета Петровна, всю жизнь обсуждали: есть тайный брак — нет тайного брака? Не нужно женщине властной, сильной и умной на престоле никакого мужа.

Несчастный ярчайший пример — королева Виктория в Англии — это уже рубеж XIX — XX века, она была безумно влюблена в своего мужа принца Альберта, безумно. И все-таки вопрос о том, быть ему хотя бы принцем-консортом... королем — нет, в Англии недопустимо, королева одна и король один. И все равно этот вопрос был мучительным, как он стоил многих-многих проблем, осложнений, мучений! То есть, женщина на престоле — много своеобразий, но главная тема — замужество.

И вот традиционная тема: за кого нам выдать нашу красавицу Тамару? Подобрали довольно быстро кандидатуру...

А. Венедиктов — Но странную.

Н. Басовская — Очень. Говорят, что все-таки тетушка Русудан, что у нее были связи, у этого осетинского рода были связи с русскими княжескими домами, нравилось брать оттуда женщин из осетин-аланов. Для Тамары избрали внука Юрия Долгорукова. Ну, вообще-то, формально очень хорошо. Юрий Долгорукий выдвинулся, человек заметный. Сын блистательно выдвинувшегося Андрея Боголюбского, который и Киев взял...

А. Венедиктов — И был великим князем Владимирским.

Н. Басовская — Киев взял — не хочу, великое княжество будет не в Киеве, а во Владимире. Но зарезан, десять лет назад зарезан своими боярами прямо под лестницей в своем замечательном дворце.

А. Венедиктов — Боголюбово.

Н. Басовская — Очень мало сохранилось светских сооружений, а вот под Владимиром Боголюбово село (и отсюда прозвание Боголюбский) сохранилось, там до сих пор, конечно, экскурсоводы бодрыми голосами: вот здесь, под этой лестницей — винтовая лестница — был зарезан Андрей Боголюбский. На меня очень это производит ощущение сильное, вовсе не такое бодрое, как их голоса.

Итак, нашли сына убиенного десять лет назад...

А. Венедиктов — Уже убитого, да?

Н. Басовская — Да, десять лет назад Андрея Боголюбского по имени Юрий. В Грузии он переименуется в Георгия — это в Грузии более понятно, более близко. Наверное, не последним соображением было православие, наверное. Этот выбор через Византию очень логичный. Плюс он князь, и князь заметного рода, который потеснил киевский престол.

А. Венедиктов — Но все-таки младший сын.

Н. Басовская — Правда, не в чести. Не только младший, не в чести. В момент, когда его отыскали посланцы царицы Тамары, он находился в ссылке — вот подумайте, где — в Причерноморье, его туда сослали. По сравнению с Грузией, это просто прохладные и диковатые места. Там его отыскали и описали Тамаре (она сомневалась). Неведомый, чем-то он ей не глянулся. Хотя описали так в летописи: юноша доблестный, совершенный по телосложению (очень важно для этой эпохи) и приятный для созерцания. Но, видимо, она была все-таки поумнее своего окружения, и она сказала сразу, что я сомневаюсь — куда вы так торопитесь? Надо бы мне разобраться, годится ли он мне. Ей сказали: надо.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так».


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так», мы говорим о грузинской царице Тамаре и о том, как ее заставили выйти замуж за сына Андрея Боголюбского, он же внук Юрия Долгорукова, находящийся в опале князь Георгий.

Н. Басовская — Русский князь. Сомневалась она, но надавили, как говорится, окружение надавило. И оправдалось, кое-что оправдалось. Отважный воин. Вот никто не говорит, что он где-нибудь струсил, что он растерялся. Он два года успешно расширял границы Грузии.

А. Венедиктов — Вояка такой. Ну да, он же был младшим князем, и когда отца убили, он же в войсках то Владимирского князя, то Ярославского...

Н. Басовская — Он воин. А расширять границы...

А. Венедиктов — Лет ему 24–25, наверное.

Н. Басовская — Да, он воевал в Северной Армении на границе с Азербайджаном (тогда это Ширван, Эрзурум) вполне успешно. Но очень русская натура его сказывалась: он, видимо, очень хорошо это отмечал, после побед бражничал невероятно. Пирушки, выпивки, очень такие вызывающие. На Руси всегда очень...

А. Венедиктов — Давайте назовем это словом «оргии».

Н. Басовская — Да, оргии. Очень любили грузинские вина и продолжают любить. А учитывая, какое качество ему поставляли, мужу царицы... Она попробовала увещеваниями и с помощью служителей церкви отговорить его от приверженности к вину и пирушкам. Было много увещеваний — никаких результатов это не давало. В итоге, она заявила (примерно так летописи передают): я не могу исправить тень кривого дерева.

А. Венедиктов — Красавица!

Н. Басовская — Любопытно, образно, по-восточному, да. И, в итоге, изгнание. Проливая слезы, она отправила его в изгнание, так пишут.

А. Венедиктов — Особенно про слезы.

Н. Басовская — Снабдив несметными богатствами. Гипербола. Не думаю, что несметными, несметные каждому нужны самому. Но богатствами, сметными, которые он тут же использовал.

А. Венедиктов — Куда отправила?

Н. Басовская — Отправила «куда хочешь», а он потек сразу в Константинополь.

А. Венедиктов — Смотрите, не на Русь ушел, не к своим братьям и дядьям — в Константинополь.

Н. Басовская — Скажу, почему. Там наемничество. Он знает, что там вечно воюющий и вечно опирающийся византийский император, опирающийся на наемников — там быстро можно набрать войско, а он решил набрать это войско. Его изгнали в 1187 году. Денег, пусть не несметных...

А. Венедиктов — То есть, они были женаты два с половиной года где-то.

Н. Басовская — Два — два с половиной. Денег этих, видимо, хватило, потому что он стал собирать войско для борьбы за престол.

А. Венедиктов — Молодец.

Н. Басовская — Конечно, мы видим с одной стороны, со стороны Тамары: и слезы она проливала, и несметные сокровища дала. Но, во всяком случае, с ним зверски-то не поступили.

А. Венедиктов — Отправили с деньгами.

Н. Басовская — А он собрал немалое войско, которое, конечно, не только за то, что он заплатил. Византия в это время уже вовсю практикует наемничество, и наемники — это люди, нанимающиеся за деньги и добычу. Ведь что страшное будет происходить? Что добыча для этих воинов дороже их жалованья. А разговоры о богатствах Грузии ходят.

А. Венедиктов — Я еще бы отметил одну историю, Наталия Ивановна. Развод для православной царицы — это вещь небывалая.

Н. Басовская — Она его добилась.

А. Венедиктов — Вообще развод — вещь небывалая в христианской... XII век, слушайте, вторая половина XII века — какой развод? Она царица.

Н. Басовская — Но православие несколько спокойнее на это смотрело, чем католики.

А. Венедиктов — Это первый раз. Я искал.

Н. Басовская — Я тоже пыталась проверить.

А. Венедиктов — Я развод не нашел.

Н. Басовская — Но она была так как бы принята верхушкой церкви...

А. Венедиктов — Да, церковь ее как-то почему-то поддержала.

Н. Басовская — Едва придя к власти, она, как пишут, очистила верхушку церкви от скверны, от тех, кто недостойно себя вели. И верхушка, оставшаяся при власти, была очень довольна этими ее действиями — может быть, это помогло.

А. Венедиктов — Но, в любом случае, это был прецедент.

Н. Басовская — В любом случае, она свободна. И этот собирается воевать, а придворное окружение опять, опять думает, за кого выдать замуж.

А. Венедиктов — Конечно.

Н. Басовская — Но не тут-то было.

А. Венедиктов — Детей нет.

Н. Басовская — Георгий прибыл в Грузию в 1187-м, он меньше чем за год управился с наймом войска.

А. Венедиктов — То есть, он с войском пришел.

Н. Басовская — Да. Захватил Кутаиси, очень важный, очень ценный пункт и город. И сторонники короновали его в Грузии. Это ужасно.

А. Венедиктов — Через двести лет то же самое будет в Великобритании, через двести лет.

Н. Басовская — Будет. Человечество неисправимо, как мы с вами ни стараемся объяснить: посмотрите!..

Итак, его короновали, но войска Тамары разбили его, разбили этих наемников. Ну, наверное, сказалось то, что наемники воюют за добычу, а ей, наверное, удалось своей склонностью к святости, к любви к церкви, поддержке православия добиться того, что они шли биться за родину.

А. Венедиктов — Ей двадцать лет.

Н. Басовская — Она такая красавица, вся рыдая... это отразит Руставели, рыдают-то они замечательно.

А. Венедиктов — Рыдают они в поэмах замечательно.

Н. Басовская — И через два года он разбит — и канул.

А. Венедиктов — Опять канул. Они все канули куда-то.

Н. Басовская — Вот это, в общем, принятая в это время форма завершения биографии мятежников. Канул в лету. Нет точных сведений.

Через два года, 1189-й — второй брак царицы Тамары.

А. Венедиктов — По любви.

Н. Басовская — По страстной любви. Или в 1191-м. В Грузию сразу после ее развода вернулся аланский или осетинский князь Сослан, при крещении Давид.

А. Венедиктов — При крещении Давид. Давид-Сослан.

Н. Басовская — Якобы он... во-первых, он красив, отважен, образован, знал несколько языков. Знал Тамару с детства...

А. Венедиктов — Вспомним маму из аланов.

Н. Басовская — Да. Все они образованы, у них две академии в это время, я сейчас скажу. Ну, академией они называют не то, что мы сегодня.

Итак, красив, впечатляет.

А. Венедиктов — По любви.

Н. Басовская — Есть версия: уехал сразу после ее брака, чтобы не расстраиваться, не видеть, как его возлюбленная... Судя по дальнейшей жизни длительной совместной, это действительно было взаимное чувство, взаимное понимание. И все версии, даже мифологические сказки вокруг этого, очень такие о том, какая это была большая любовь. Двое детей.

А. Венедиктов — Надо еще сказать, да, что ребенок родился сразу после брака первый, будущий Георгий IV.

Н. Басовская — Двое детей. Георгий IV по прозвищу Лаша, ласковое домашнее прозвище сохранилось. И как бы легенды о том, как он относился к матери, как возвышенно — и к отцу тоже — какая все это была возвышенная семья...

А. Венедиктов — «Лаша» — это «светлый».

Н. Басовская — «Светлый», да, «теплый». «Тбилиси» тоже «теплый» переводится. То есть, много ласковых слов. Вот, кажется, живи да радуйся. Знал с детства, отважен, красив. И еще немаловажная деталь: богат, очень богат. У его рода аланского серебряные и свинцовые рудники. Но это же для данной эпохи просто изумительно. Наверное, как нефть сейчас. Во всяком случае, летописцы пишут, хроники, что он привез с собою, вернувшись в Грузию, арбы (или телеги), не одну, с серебром и золотом. Свинец он, конечно, не возил, но он его благополучно реализовывал.

Итак, вот эта Алания, где были полезные ископаемые и где его род что-то имел... между прочим, знаменитое Дарьяльское ущелье, которое связывают совершенно неправильно с царицей Тамарой, на самом деле называлось в те времени Аланские ворота. Вот было официальное название Дарьяльского ущелья. Они были очень тесно связаны.

И на самом деле начался счастливый период в ее жизни, и можно теперь сказать о государственной политике этой женщины, женщины на престоле. Она абсолютно идеализирована в грузинской историографии, не грузинской очень мало. Понять можно вполне. Это такое величие в таком далеком прошлом. И все-таки вот посмотрим, что она совершила.

Во-первых, сохранились ее слова, пересказывают все источники: «Я отец, — именно так, — сирых». Все-таки женщина на троне. Царица Хатшепсуп в XV веке до новой эры приблизительно пристегивала к своему красивому лицу фараонскую бороду, чтобы иметь внешность фараона.

А. Венедиктов — Отец, да.

Н. Басовская — Вот и здесь: «Я отец сирых и судья вдов». То есть, стремление иметь очень красивый благородный облик, обретя благородного мужа, достойного воина, богатого и щедрого человека. Есть версия: не применялась смертная казнь и телесные наказания. Думаю, что это немножко, может быть, преувеличено, но это не было особо популярно. Расширила полномочия древнего совета знати. Такие советы длительное время сохранялись в ранних государствах на границе древности и Средневековья. В Грузии началось свое Средневековье. Но ведь наследия древности тащат с собой. Но когда грузинские исследователи сравнивают это с английским Парламентом XIII века, боюсь, что это немножко преувеличение, ибо парламент очень был проработан с точки зрения структуры и социального состава. Хотя кто знает — точных исследований я не нашла.

Было реформировано войско по строго феодальной системе, то есть земля, обязанность служить. Около 60 тысяч человек из 9 военных округов, которые она ввела. В каждом округе руководитель округа, военачальник. И обучение солдат. То есть, она готовилась к завоеваниям, которые не заставили себя ждать.

Под руководством Сослана Давида возобновилась завоевательная политика, которая, было, утихла. Она по границам немножко прошлась вначале, Тамара. Успешно воевали на границах по-прежнему Армении и Азербайджана, но более того, в 1195 году произошла знаменитая битва при Шамхорах. Она осталась в истории, она проходила где-то в европейских источниках как очень успешная битва. На территории Азербайджана против одного из пост-сельджукских правителей. В это время развалилось государство Сельджукидов, там образовывались, распадались бесконечные царства. Сельджуки, тюрки-огузы из Центральной Азии, из двуречья Амударьи и Сырдарьи, предки туркмен, азербайджанцев, турок приблизительно. И вот один из их правителей воинственный Абу-Бекр пошел войной против сильной Грузии — и был разбит на территории Азербайджана. Хотя, конечно, шел под мусульманским флагом, ему противопоставили православную веру. Битву рассматривали не только как военную, но и как духовную победу.

Но самое главное, пожалуй, самое замечательное, самое запоминающееся — это деятельность царицы Тамары в области просвещения, литературы, архитектуры. Многие авторы, пишущие об этих временах, говорят о восточном Возрождении. Это вовсе не европейское Возрождение, когда напрямую античная культура, это скорее возрождение глубинных корней персидской, древней высокой персидской культуры и наследия эллинизма после завоеваний Александра Македонского. Тот сплав античности и персидской культуры высокой, который там случился после Александра Македонского — а это, напомню, IV век до новой эры — вот он дал в свое время взлет. И потом, распавшись на множество царств, диадохи воюют, все вроде приглохло. И вот этот момент, рубеж XII — XIII веков (она правит с 1184-го по 1213-й) — это время, которое многие называют восточным, персидским Возрождением.

При своем дворе Тамара собрала писателей и поэтов, они выработали грузинский литературный язык.

А. Венедиктов — Литературный.

Н. Басовская — Это не последний вклад в мировую культуру и в их национальную культуру. И, конечно, было сооружено много замков. Самый знаменитый — Вардзийский дворец в Ахалцихе, он вырыт в скале. То есть, это совершенно замечательные и живущие веками архитектурные сооружения. Над руслом реки Куры. Там 360 помещений.

А. Венедиктов — Начало XIII века.

Н. Басовская — Да. Она умерла уже в 1213-м. То есть, это взлет, который забыть нельзя. Это короткие сто пятьдесят лет, но забыть его нельзя. И знаменитый вот замок над Дарьяльским ущельем, Аланские ворота. Его приписывают, строительство, эпохе царицы Тамары, и отсюда романтические фантазии Михаила Юрьевича Лермонтова. На самом деле, конечно, с данной Тамарой это никак не связано, предание о злодейке, которая сбрасывала возлюбленных в Дарьяльское ущелье — это не про нее. Есть или некая легендарная Дарья, или некая совсем другая Тамара, но не про нее. Но юный Лермонтов в горах Кавказа, под пулями горцев, все так романтично! Подражатель Байрону, он не может не видеть то, что хочет видеть. И он увидел в Дарьяльском ущелье то, что захотел.

На самом деле среди всех, кого она собрала — это основоположники грузинской литературы, это те, кто создали национальный язык — все-таки самым суперблистательным, оставшимся навсегда в истории, был поэт Шота Руставели. Вокруг него просто поразительно много всего научно интересного, и романтического, и всякого. Первый его переводчик — наш поэт Бальмонт. Русский перевод Бальмонта, вот не получилось мне проработать его к нашей сегодняшней передаче, я использовала перевод Николая Заболоцкого. Но как он высоко оценил произведения Шота Руставели! Вот я процитирую Константина Бальмонта: "«Как Гомер есть Эллада, Данте — Италия, Шекспир — Англия, Кальдерон и Сервантес — Испания, Руставели есть Грузия». И дальше: «Это лучшая поэма любви, — согласна, — какая когда-либо была создана в Европе, радуга любви, огневой мост, связующий небо и землю». Боже, какие слова! Дело в том, что поэма действительно поразительная.

Но сначала об авторе. Шота Руставели — фигура совершенно историческая.

А. Венедиктов — То есть, тоже не мифологический.

Н. Басовская — Нет, не мифологический абсолютно.

А. Венедиктов — Не Шекспир.

Н. Басовская — Я читала фундаментальнейшее предисловие крупнейшего грузинского литературоведа — академика, литератора и поэта Ираклия Абашидзе к «Витязю». Ну, это фундаментальный научный труд со ссылками на всевозможные источники. Я вот так читала и думала: герои Руставели поражают тем, что они очень много рыдают. Они очень мужественны, Автандил и Тариэл, два потрясающих витязя, еще представленные в рисунках совершенно талантливого художника Сергея Соломоновича Кобуладзе — я в восхищении от его творчества. Они рыдают. Их чувства таковы, что они вот... Они чисты душой, и поэтому, когда горе, когда видят несправедливость — они борцы за справедливость — они рыдают. Читала предисловие Абашидзе и думаю: он писал это предисловие, рыдая. Говорю без всякой иронии, рыдания души. То есть, настолько ярко это произведение.

Итак, что мы знаем о замечательном авторе этой поэмы «Витязь в тигровой шкуре»? Во-первых, Шота Руставели исторический, а витязь на самом деле не в тигровой, а в барсовой. Как случилось, что в нашей традиции он в тигровой? У него барс, совершенно ясно, и в рисунках это отражено. И, видимо, они в те времена могли быть там. Но, кстати, действие-то перенесено в Аравию и Индию, барсы могли быть и там, и там.

Шота Руставели, по-видимому, родился на юге Грузии в селе Месхетии на границе Турции, получил прекрасное образование. В Грузии тогда было две академии, я упоминала, Гелатская и Икалтойская. Потом учился в Афинах. Этот человек знал античную культуру, знал греческий, арабский, персидский языки. Оказался, вернулся, при дворе Тамары, как видимо, зная ее с детства — и получил должность министра, не меньше. И какого министра? Министра финансов. Он был казначеем.

А. Венедиктов — Так.

Н. Басовская — Но, видимо, любовный треугольник, который мог наметиться... она замужем за обожаемым своим аланским мужем. Он отправлен царицей, Руставели, в Палестину, в разоренный Саладином... это время крестового похода, это третий крестовый поход европейских государей против Саладина, захватившего Иерусалим. В разоренный Саладином (или Салах ад-Дином) Крестовый монастырь, основанный грузинами примерно в V веке якобы на месте, где росло дерево, из которого был сделан крест, где распяли Спасителя. И Руставели там остается в этом монастыре...

А. Венедиктов — Так это несчастная любовь что ли?

Н. Басовская — Видимо, так.

А. Венедиктов — Министр финансов, сосланный...

Н. Басовская — Содержание поэмы это показывает. Зачитываю. «Воспоем Тамар-царицу, почитаемую свято! Дивно сложенные гимны посвящал я ей когда-то». «Хоть и женщина, — это он пишет о другой царевне, о дочери аравийского царя Тинатине, — но Богом утверждается царица. Мы не льстим: она способна на престоле потрудиться». Он пишет о Тамаре. «Не напрасно лик царевны светит миру, как денница (заря): дети льва равны друг другу, лев ли это или львица».

Он все-таки придворный. Он еще и подтверждает, что она правильно занимает престол. Но в смысле гимна любви это потрясающе горячо, ярко. И я раньше совершенно — я любила это в юности, сейчас перечитала — не задумывалась, почему в Аравии, в Индии. Поняла. Один из Аравии, Автандил, Тариэл из Индии. Это для человека той эпохи и для грузина той эпохи, условно грузина, но уже превращающегося в грузина, это не страны, это символы отдаленности. Это где-то там, это немыслимо. Не хочет Шота Руставели, чтобы напрямую думали о нем и о царице. Он бережет ее репутацию, ее, как мы сегодня скажем, имидж. И он переносит эту безумно страстную любовную историю, где страстные слова все время прорываются у него, далеко-далеко, чтобы никто ничего не подумал. Только чуть-чуть посвящение: «Воспоем Тамар-царицу. Дивно сложенные гимны посвящал я ее когда-то».

А. Венедиктов — Когда-то, да.

Н. Басовская — Это удивительное произведение. Видимо, там Шота Руставели, в этом монастыре Креста, Святого Креста, принял монашество и остался там до конца своих дней.

А. Венедиктов — И пережил свою возлюбленную, если так можно говорить, любимую на три года всего.

Н. Басовская — Да, недолго. На столбе, на одном из столбов есть его портрет, старенького Шота Руставели, очень такой трогательный. Он был утрачен. В XVIII веке сняли закрашивающую его черную краску и открыли миру портрет одного из ярчайших любящих людей, который любил очень сложный, но прекрасный объект. Что такое история царицы Тамары? Люди любят сказки, люди хотят сказок. И когда они видят некую почву, для того чтобы мифы и сказки развить, они это делают — и я тоже.

А. Венедиктов — И она, тем не менее, оставила двух детей, которые по очереди наследовали престол. Она закрепила эту династию и пыталась закрепить...

Н. Басовская — Но пришли дикие завоеватели.

А. Венедиктов — Вот, я хотел, чтобы мы все-таки закончили на более печальной...

Н. Басовская — Дети не виноваты, пришли дикие завоеватели. Есть версия, что Лаша, вот старший сын, по ее просьбе, отвез ее прах в Иерусалиме. Версия. Прах не найден, могила не найдена, но версия есть, как верный сын, дав матери клятву... И сейчас это захоронение ищут современные археологи.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так».