Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Добрый день, в эфире программа «Все так». Наталия Ивановна Басовская, здравствуйте.

Наталия Басовская — Здравствуйте.

А. Венедиктов — И Алексей Венедиктов. По вашим просьбам, этот человек, эта девочка, о которой мы сегодня вам рассказываем, пришла по вашим, надо сказать, многочисленным заявкам. Так что, не стесняйтесь и задавайте. Я не понимаю вашей — я говорю слушателям — любви ко всяким безумствам, хотя понимаю, что живем мы в безумный век. И наша девочка, героиня сегодня...

Н. Басовская — Это уже привычка, Алексей Алексеевич.

А. Венедиктов — Возможно.

Н. Басовская — Не любовь, а привычка.

А. Венедиктов — Хуана Безумная. И такая была. Наталья Ивановна.

Н. Басовская — Хуана I Безумная, подзаголовок мы дали «Дочь католических королей». Пожалуй, только ее родители в истории Средневековья и раннего Нового времени, только они носили такой титул. А это был именно титул, а не прозвище, данное народом, потому что титул «католические короли» ее родителям присвоил Римский Папа. Это вполне официально.

А. Венедиктов — Из хорошей семьи, значит.

Н. Басовская — Да, считается для того времени, из идеальной, хотя далеко не идеально. Дело в том, что в жизни Хуаны Безумной, как и многих, и большинства королевских особ, ведущая тема — тема власти. Тема власти, которая с темой алчности, предательства и безумства — прежде больше, чем теперь — очень тесно связана. Она была королевой Кастилии и королевой Арагона. Дело в том, что при ее родителях произошло объединение корон, но и Кастилия, и Арагон остались пока самостоятельными королевствами, а окончательно сольет их и многое другое в единую империю ее сын — будущий император Карл V. А пока она королева Кастилии с 1504 года. После смерти отца...

А. Венедиктов — Вы уже пошли биографию — не дам.

Н. Басовская — ... королева Арагона с 1516-го. Я говорю, где мы находимся. Как бы две короны на голове, и формально очень долгое время она находится — 51 год — с двумя коронами на голове. Но, по существу, ее жизнь совсем не есть реализация правления двумя королевствами. А жизнь была долгая — 76 лет.

А. Венедиктов — Да, для 16 века это многовато.

Н. Басовская — Невероятно долго. Но какая! То есть, видимо, учитывая, что ей пришлось в жизни перенести, природа наградила ее очень хорошим здоровьем. И представить, что можно быть столь глубоко несчастной и трагичной, находясь вот вроде бы на вершине... Дело в том, что Испания была в это время очевидно на подъеме. 16 век, конец 15-го — 16-й. Это бывшая когда-то римской провинцией, потом королевством вестготов после Великого переселения народов, завоеванная арабами, которые вторглись из Северной Африки в 8 веке, халифатом Омейядов — это тоже все будущая Испания. На севере только оставалось небольшое испанско-вестготское королевство Астурия, оттуда началась знаменитая Реконкиста, обратное отвоевание полуострова, целого Пиренейского полуострова. Мы сейчас тоже много говорим о полуострове, о его судьбе, но только вот Пиренейский гораздо больше.

На востоке — Каталония, Наварра. Истоки Реконкисты — это 8-й — 9-й века. Пятьсот лет они бились, медленно отодвигая арабов. И вот при ее родителях, при родителях Хуаны, которая, увы, войдет в историю с прозвищем Безумная, продолжается и завершается великое отвоевание полуострова у арабов. Оно, конечно, все шло под знаменем католической церкви.

И мать Изабелла — я перехожу к характеристике ее родителей — мать Хуаны Изабелла была фанатично верующая женщина, очень преданная теме католической церкви, ее абсолютной правоты, а значит, ее противостояния мусульманскому миру. Как мало в нашем мире абсолютных новостей! Противостояние мусульманского востока и христианского, в данном случае западной его версии, католического мира — на нашем шарике дело давнее, многократно обострявшееся. Вот здесь при ее родителях завершился грандиозный процесс бесконечно долгой, многовековой войны с арабами.

Изабелла выросла набожной, ее мать, не любимой, неуверенной, что она будет наследницей престола. Так случилось, что ее духовником стал некто Торквемада. Кто не знает этого имени — это ее личный духовник, очень близкий ей человек. И на завершающем этапе Реконкисты, когда родители Хуаны Безумной Изабелла и Фердинанд, король Арагонский (их брак состоялся в 1469 году), когда они освобождали Гранаду, последний оплот арабов в Европе на Пиренейском полуострове, Торквемада скакал на коне рядом. Ну, шагом, не скакал, конечно, не несся, шагал на коне рядом с конем Изабеллы. А это фигура мрачная, это великий инквизитор, он был им 18 лет на этом посту, и историки все выясняют, сколько тысяч смертных приговоров он подписал, инициировал: то ли восемнадцать, то ли двадцать тысяч.

Вот такие мрачные фигуры и довольно мрачные события. С одной стороны, ура, христиане освободили от мусульманского востока Пиренейский полуостров. С другой стороны, это сопровождается изничтожением, изгнанием всех иноверцев. Уже не только мусульман, которых называли морисками, но и евреев, иудеев, которых было очень много, которые держали в своих руках торговлю, финансы. Всех! Нарастающая религиозная нетерпимость.

А. Венедиктов — Ну, пришли бароны малообразованные. Хотя Кастилия и Арагон были в известной степени центрами культуры, но такой, не ренессансной еще, рыцарской.

Н. Басовская — Рыцарской, потому что именно рыцарство играло в этом бесконечном движении Реконкисты решающую роль. Но им приходилось опираться на горожан, укреплять освобожденные города, превращать их в крепости. И даже крестьяне на Пиренейском полуострове были вовлечены в освобождение его от мусульман.

Вот такие родители. То есть, знаменитый яркий...

А. Венедиктов — Очень знаменитый, очень яркий, да.

Н. Басовская — Да, этот брак, ему предшествовала всякая борьба, был заключен, в общем-то, тайно, с романтическими приключениями. Изабелла дала обещание своему в тот момент правившему брату, сводному брату Энрике IV, у которого не было детей, и шансы на престол у Изабеллы были.

А. Венедиктов — Появились.

Н. Басовская — Я думаю, это очень хорошо понимал Торквемада. Большой политик. И она обещала не вступать в брак без согласования с ним, с Энрике IV. Сам он к браку, как считается, не был способен в принципе, по определению. Какие бы жены у него ни появлялись, результат был один, то есть никакого результата, брак не реализовывался. И вот этот романтический брак, побег, можно сказать, Изабеллы, она тайком венчается с Фердинандом Арагонским. Он тогда еще наследник, но вскоре он становится правителем Арагоном. И два очень важных королевства на Пиренейском полуострове, с согласия кортесов, их парламентов... Кастильский кортес — это очень важная инстанция. Дадут согласие — будет спокойно в стране, не дадут — будет гражданская война. Дали согласие на этот брак. И, казалось бы, как все прекрасно, ярко начинается! Освобождение...

А. Венедиктов — Ромео и Джульетта.

Н. Басовская — Почти, почти. Он ведь в костюме купца туда, она сделала вид, что она едет к матушке. Тайный брак, настоящий тайный брак с приключениями. И вот от этого брака, где было десять детей, от этого самого брака появилась и Хуана.

А. Венедиктов — Сразу скажу, скажу нашим слушателям, кто не понимает: Хуана — это Жанна. Такое имя просто. Это Жанна.

Н. Басовская — Жанна в испанском варианте. Особенности произношения тут сказываются.

А. Венедиктов — Там десять детей, не все дожили. Смертность была велика. И там до какого-то возраста дожили один брат-наследник и три сестры.

Н. Басовская — Очень много детей умирало, ее и братьев, и сестер...

А. Венедиктов — И даже в королевской семье.

Н. Басовская — Обязательно.

А. Венедиктов — С той антисанитарией, которая была...

Н. Басовская — Можно представить еще лучше, как в других семьях. И я не упомянула, что при них же, при Изабелле и Фердинанде, при родителях нашей героини, начало великих географических открытий.

А. Венедиктов — Поплыл Колумб.

Н. Басовская — Колумб, который много лет пытался получить средства на свое путешествие, сегодня мы скажем, на свой проект...

А. Венедиктов — Стартап.

Н. Басовская — ... открыть западный путь на восток. В Португалии ему обещали-обещали-обещали — денег не дали. А вот Изабелла дала. Вокруг этого всякие легенды...

А. Венедиктов — Очень интересно, между Торквемадой и Колумбом.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Вот это эпоха, в которой родилась Хуана, между Торквемадой и Колумбом.

Н. Басовская — Мы, по-моему, так и назвали подзаголовок передачи об Изабелле. Вроде разные, разнонаправленные деяния, но нет, не разные. Дело в том, что Колумбу и его движению, когда выяснилось, что там новые земли и новые жители... сначала были не уверены, что это люди, но когда поверили, что это люди, задача — обратить их насильно в христианство. То есть, вся жизнь Изабеллы под фанатичными религиозными лозунгами проходит. И надо сказать, что в особенностях характера Хуаны, вошедшей в историю с прозвищем Безумная, было что-то от меланхолии Изабеллы в последние годы ее жизни. Передалась ей меланхолия после всех этих изгнаний, жестокостей. Если человек не вполне болен, то все-таки ему тяжело. Я думаю, это тоже повлияло на Хуану. Но о ее безумии речь впереди.

А. Венедиктов — Но она третий ребенок, да?

Н. Басовская — Да, она третий ребенок, у нее братья, сестры. Надо сказать, что безумный правитель на престоле европейском, западноевропейском — явление не уникальное. У Хуаны, конечно, разовьется настоящая душевная болезнь, но до этого очевидно безумный Карл VI во Франции в эпоху Столетней войны, совершенно. Он часто ощущал себя хрупким сосудом, просил надеть латы, чтобы его не разбили, ну, и так далее.

А. Венедиктов — Генрих VI английский.

Н. Басовская — Абсолютно больной Генрих VI — это безумие, перенесенное в Англию, во время Войны роз. Человек удрученный, меланхолический, но при этом, по-моему, очень добрый и достаточно достойный. Но он прожил ужасную жизнь, потому что моменты безумия возбуждали... Ну, что такое безумный правитель? Безумный или младенец. Это очень любят бароны, графы, маркизы. Хорошо. Младенец или безумец — значит, за него будут решать и править они. И вот Хуана, она, наверное, самый яркий пример, потому что фактически-то она ничем за все свое долгое ношение корон не управляла. Ну, а в России, например, слабый умом Федор Иоаннович — ну, тоже ведь...

А. Венедиктов — Как говорили, скорбный умом.

Н. Басовская — Да. Человек, который и сам не рвался к власти, и не умел, и не мог. И конечно, чудачества и слабости ума у него были. Совершенно странная Кристина Августа, дочь Густава II Адольфа в Швеции. Великий отец и абсолютно экстравагантно страннейшая дочь. То есть, это особенности монархического режима. Каким бы ни был этот узаконенный, законно обставленный правитель, наследник, он будет или реально править, что очень страшно, или номинально числиться, что еще страшнее. Тут не знаешь, что хуже.

А. Венедиктов — Ну, наша девочка все-таки не была наследницей поначалу.

Н. Басовская — Я вот как раз хочу об этом сказать.

А. Венедиктов — Ей вообще-то, честно говоря, не светило ничего.

Н. Басовская — Абсолютно нет. Братья и сестры. Брат — Хуан Астурийский. Ну, больше всего ставка, конечно, на него. Родился в 1480-м. Но он рано умрет. Следующая — принцесса Изабелла Астурийская, следующая в качестве наследницы. Тоже умрет.

А. Венедиктов — Старшая дочка.

Н. Басовская — Тоже через год умрет. Сестра Мария замужем в Португалии за королем Мануэлем I. Тут какие-то надежды, но и опасения, потому что ее дети могут тогда претендовать на то, чтобы присоединить ту же самую Кастилию и, не дай бог, Арагон к Португалии. Вообще очень логично...

А. Венедиктов — Надо сказать, что это наследники они были Кастилии, а не Испании. Вы сейчас говорите...

Н. Басовская — Слова «Испания», оно как слово существует, но реально государством единым оно станет, я это упоминала, при сыне наших католических королей Карле I в Испании, он же Карл V...

А. Венедиктов — При сыне Хуаны.

Н. Басовская — При сыне Хуаны. Надо сказать, что у этой тяжело больной, глубоко трагичной женщины родились шестеро нормальных и здоровых детей. Все-таки Карла V назвать ненормальным невозможно. Это был здравый, хитрый, ловкий политик и так далее. Хуана, она как бы обеспечит переход правления над Испанией новой династии. Сейчас мы о ней скажем.

Ее сестра Екатерина Арагонская — несчастная разведенная жена Генриха VIII Английского.

А. Венедиктов — Из-за чего все и произошло, что называется, из-за развода.

Н. Басовская — И вот тут я хотела бы сказать... да, как бы реформация в Англии, Анна Болейн. А сестра Екатерина Арагонская, вот родная сестра Хуаны. У них много очень общего. Вот эта готовность вцепиться, если не влюбиться в своего мужа насмерть...

А. Венедиктов — И во власть.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — И в трон.

Н. Басовская — Хуана не во власть вцепилась, она вцепилась в своего будущего мужа.

А. Венедиктов — Ну, поговорим про это.

Н. Басовская — А Екатерина, как она вцепилась в Генриха VIII! Насколько она категорически не давала ему развод, что он предпочел сменить конфессию в Англии, чтобы осуществить развод, и сам стал главой английской церкви.

А. Венедиктов — И жила она под присмотром, скажем, конечно. Так же, как сестра в будущем.

Н. Басовская — Конечно. И подписывала свои письма «несчастная королева Екатерина». То есть, вообще над их вот семейством, над потомками Изабеллы и Фердинанда, много вот каких-то мрачных облаков, много напряженного.

В возрасте 17 лет Хуана, которую никто еще не считает безумной, и никаких признаков нам не известно...

А. Венедиктов — И наследницей.

Н. Басовская — Наследницей тоже не считают.

А. Венедиктов — Она, кстати, получила неплохое образование, надо сказать между делом, да?

Н. Басовская — Да, они учились, да.

А. Венедиктов — Языки, вышивание.

Н. Басовская — Манеры, танцы. Испанский двор — она скоро будет называться Испания, но пусть сейчас кастильский — очень церемонный.

А. Венедиктов — Хорошее слово «церемонный».

Н. Басовская — Эта церемонность будет нарастать, церемониал. Ну, например, во дворце монархическим особам можно было что-то подать, по их распоряжению («Подай стакан воды»), только на коленях, только опустивших на колени. То есть, вообще-то довольно мрачная атмосфера и всяческим безумиям способствующая. Вот, например, внук Хуаны Безумной Филипп II, наследник Карла V — это же тоже будет мрачнейшая страшная фигура. Отберет невесту у своего сына, у Карлоса, Дон Карлоса. Отберет невесту, убьет коня любимого. То есть, вообще какие-то выходки такие, они где-то в роду у них есть.

Так вот, в 17 лет девушку выдали замуж за молодого эрцгерцога австрийского Филиппа по прозвищу Красивый. Красивый не всегда означало в эту эпоху физическую красоту, это могло быть, что он хороший, он нам нравится. Но все-таки, как показывает иконография этого времени (она уже хороша) и портрет отца Филиппа Максимилиана, императора Германии Максимилиана, сохранился работы Дюрера. Уж Дюрер, наверное, увидел его неплохо. Портрет отца жениха показывает, что, да, у этих Габсбургов австрийских попадались очень красивые лица.

А. Венедиктов — Особи, я бы сказал.

Н. Басовская — Хотя будут и другие...

А. Венедиктов — И это мы тоже знаем, Наталия Ивановна.

Н. Басовская — ... родовые черты, которые будут... ну, Веласкес и Гойя почти карикатурно их будут передавать. Но это позже.

Филипп по прозвищу Красивый, сын знаменитого австрийского эрцгерцога и императора Священной Римской империи Максимилиана I Габсбурга. Хорош собой, известен как молодой человек яркий, интересующийся женским полом. Но, едва женившись на Хуане, он, как считают те, кто занимались этими вопросами специально, он влюбил ее в себя. А они, я говорю, были предрасположены. Как и Екатерина Арагонская, вцепившаяся в Генриха VIII, несчастная королева, это навсегда, вот буквально навсегда, до гробовой доски...

А. Венедиктов — В прямом и в переносном смысле.

Н. Басовская — Во всех смыслах. Вцепилась, влюбилась в этого Филиппа Красивого.

Итак, австрийский дом Габсбургов...

А. Венедиктов — Ну, она выдана куда-то на север.

Н. Басовская — Это далеко друг от друга. Это почти восточный край Западной Европы и самый западный край Западной Европы. Между ними много всяких стран, королевств и прочего. Кто мог вообразить, что, в итоге, они действительно объединятся, не сметая все на своем пути, но многое присоединяя? И это тоже плод, габсбургские владения — тоже плод династического брака. В 1477 году состоялся династический брак отца Филиппа Красивого с Марией Бургундской, единственной наследницей великих бургундских герцогов.

Вот эпоха великих династических браков. Фердинанд — Изабелла — да, великий династический брак, ну, родоначальник Испании. Здесь Мария Бургундская и Максимилиан Габсбургский — это тоже великий династический брак. Нидерланды, богатые, замечательные, высоко культурные, оказываются под властью Габсбургов, а потом Габсбурги протягивают свои руки в Испанию, и тут напрямую замешан наш персонаж. Габсбурги будут на престоле в Испании, трудно вообразить, до 1700 года. Вот какая у нее среда, вот какое у нее родство.

Итак, она принцесса, но не инфанта. И все-таки этот брак заинтересовал Габсбургов. Начинаются движения к тому, что кто-то будет наследовать. В стране объединенных корон нет четкого наследника, потому что умер брат Хуан Астурийский. Это смятение.

А. Венедиктов — Единственный сын, который оставался в живых к тому времени.

Н. Басовская — Все надежды были на то, что Хуан Астурийский — и он скончался внезапно. Здесь бесконечная череда внезапных смертей. Наследника нет. Наследницей становится сестра, старшая сестра Хуаны Изабелла Астурийская, жена короля Португалии. Все волнуются, не подомнет ли их Португалия. Так она через год скончалась в результате родов. Корона приближается к Хуане, еще не имеющей авторитета безумной.

А. Венедиктов — Кастильская корона.

Н. Басовская — Кастильская корона.

А. Венедиктов — Не объединенная.

Н. Басовская — Нет, они объединили короны и некие функции, но это не одно государство. Это союз корон, скажем так.

А. Венедиктов — Да. То есть, папа у нас — король Арагона.

Н. Басовская — Фердинанд.

А. Венедиктов — А мама у нас — королева Кастилии.

Н. Басовская — Как писал о ее родителях какой-то очень известный автор, сейчас не помню, мне очень нравится: фанатизм Изабеллы мог быть сравним только с жадностью Фердинанда.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов о Хуане Безумной. Мы вернемся в студию после новостей.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Еще раз здравствуйте, это программа у нас с вами «Все так». Наталия Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов. Мы рассказываем вам о Хуане Безумной Кастильской. Наталия Ивановна...

Н. Басовская — К Хуане приближается корона, независимо от ее воли, вне всякого ее участия. Ибо в 1500 году — Хуане 21 год — умирает двухлетний сын ее сестры Изабеллы Астурийской Мигель. Ставку стали делать на него: двухлетний наследник — значит, у нас впереди еще много времени побаловаться, пошалить, укрепить свое положение, а все-таки стабильность в теории, наследник есть.

А. Венедиктов — Потом, еще жива и Изабелла, и Фердинанд.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Бабушка и дедушка этого Мигеля.

Н. Басовская — Да, перспектива есть.

А. Венедиктов — Но он умирает.

Н. Басовская — Мигель, наследник португальской, кастильской и арагонской корон, бедный мальчик, в двухлетнем возрасте умирает в 1500 году. И вот следующая уже Хуана. У нее уже двое детей от Филиппа Красивого.

А. Венедиктов — И она еще не безумна никак.

Н. Басовская — Никаким образом. Никаких данных. У нее мальчик и девочка, она и ее дети — наследники теоретически объединенных корон Кастилии и Арагона. А у мужа Нидерланды богатейшие и австрийское герцогство, и Нидерланды, где они живут. Их город, в котором они живут, по-моему, Брюгге — не знаю, еще вспомню. Они живут в Нидерландах. И, в общем, она там провела много времени и она ощущает Нидерланды как дом. Тем более что, мне кажется, в бытовых, повседневных вопросах там повеселее, чем в очень католической и очень фанатичной Испании.

1501 год — трагический год в жизни Хуаны. Это начало бесконечных несчастий ее жизни. Ей 22 год. Вот с 22 лет начинается трагедия. Католические короли, ее родители Изабелла и Фердинанд пригласили ее с мужем, с эрцгерцогом австрийским Филиппом Красивым в Испанию с визитом. Все, как говорится, все источники, вся Европа говорит о том, что это приглашение связано с тем, что они будут как бы официально закреплены как чета наследников испанского... ну, уже говорят часто «испанского», объединенного кастильско-арагонского королевства.

Их путь лежит через Францию, и там правит король Людовик XII. И сохранился удивительный источник, журнал их пребывания во Франции по пути в Испанию. По этому журналу написана целая книга французскими авторами. Я книгу не прочла, не имела возможности. Прочла развернутую интереснейшую рецензию Крыловой в сборнике «Средние века», где она кратко изложила суть и откомментировала очень хорошо. Так вот, визит столь блистательный, столь восторженный... Что такое Людовик XII, почему он их так встречает? Он тоже, видимо, уверен, что это наследники. Испания — это соседнее государство, с которым все более напряженные отношения. Это не как прежде в разгаре Средневековья, в Столетней войне Кастилия была союзницей Франции, франко-кастильский союз. А теперь все меняется: они объединяются, они крепнут, они поизгоняли все это иноверчество со своей территории. Растет грозный соперник, и начинаются конфликты. Людовик XII пытается заручиться симпатией, поддержкой этих будущих молодых правителей.

Описание визита отличается таким блеском. Они посетили Блуа, ряд других красивых городов. Их встречали великолепием: ковры, цветы, толпы людей на улицах — совершенно восторженный прием, невиданная пышность. И переговоры о мире. Но дневник сохранившийся о переговорах ничего не знает, он описывает, как это все было. Как была толпа, в одном месте при входе в очередной замок даже оттеснили эту несчастную Хуану, впереди был эрцгерцог Филипп. Я думаю, Филиппу этот визит нанес очень большой урон: он почувствовал, что он может опереться на французских королей и сделаться кем-то и чем-то, а не мужем наследницы. Это скоро будет заметно.

В ноябре они были в Париже. То есть, прекрасно. Еще переговоры были о браке — для колорита — между Клод Французской (ей 2 год, это дочь Людовика XII) и принцем Карлом, которому 1 год, будущий император Карл V. Переговоры об их браке. И описано, что, ой-е-ей, к сожалению, невеста двухлетняя не сумела вести себя как дама, она разрыдалась. Это пишут и осуждают двухлетнего ребеночка за то, что она расплакалась, увидев огромную толпу.

А. Венедиктов — Это испанский дневник?

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Ну так, конечно, протокол нарушен — как же так! Вот такие они.

Н. Басовская — Кто-то из придворных, да. Нарушен протокол, рыдать нельзя. Неважно, что тебе два года.

Итак, Хуане 22 года, они прибыли в Испанию, 1502 год. И прибытие показало сразу же, что Филипп Австрийский, ее муж, Филип Габсбург, планирует добраться до власти. И, конечно, ближе к короне Испании через тот факт, что Хуана — наследница. Фердинанд и Изабелла — люди опытные в политике, прошедшие огромную школу. Они, конечно, мгновенно это поняли. Тем более Хуана не проявляет ни властности, ни интереса к государственным делам. Она женщина, обожающая своего мужа. В династических браках это не всегда, вот такая черта у этого рода, наследников трастамаровской династии испанской. Она влюблена в мужа, у нее много детей, все время рождаются дети. А он крадется к власти, они сразу это поняли.

В то время как Изабелла и Фердинанд, дружные в вопросах международной политики (они ссорились только из-за денег), они решительно противники Франции, Франция им опасна. Это правильно совершенно. Но для эрцгерцога Филиппа это тоже опасный сильный сосед в Нидерландах, и он не хочет поддержать их политику. Видимо, еще Людовик XII его покорил этим приемом. И там при мадридском дворе он находит союзника — епископа Безансонского, сторонника Людовика XII. Они начинают переговоры внутри себя, как бы переориентироваться на добрые отношения с Францией, на надежные. И раз, два — епископ Безансонский скоропостижно умирает. Сразу разговоры об отравлении, и шушукаются (и правильно), что это приказ Фердинанда. В этом же 1502 году, тут же, Изабелла демонстративно составила и огласила свое завещание. Она еще жива.

А. Венедиктов — По кастильской короне.

Н. Басовская — По кастильской короне. Ей жить еще два года, но она составляет завещание, где пишет...

А. Венедиктов — И оглашает его.

Н. Басовская — Да, она не скрывает, она оглашает. Хуана — наследница короны Кастилии. А Фердинанд, в случае чего...

А. Венедиктов — Нет, не Фердинанд...

Н. Басовская — Ее отец, Фердинанд. В случае чего, Фердинанд — регент. «В случае чего» они сейчас создадут.

А. Венедиктов — Но мужа не упоминают.

Н. Басовская — Абсолютно зять не упомянут. А ему так хочется!

А. Венедиктов — Интересно.

Н. Басовская — Филипп Красивый мечтает о союзе с Францией, а Испания с ней уже воюет. И Филипп понимает после смерти внезапной епископа, что ему оставаться в Испании опасно. Он хочет уехать — у него отнимают лошадей. Он почувствовал себя уже почти пленником. А Хуане мать сказала, Изабелла, что тебе скоро родить — ей всегда скоро родить, она так жила, пока с мужем жила, все время ожидая ребенка — не уезжай, оставайся. Потому что Филипп вырвался, он фактически вырвался, он фактически бежал от своего тестя и тещи к себе в Нидерланды.

Хуане два месяца до родов, и мать говорит: ну, до родов. Она остается. Она, видимо, не сразу поняла, что на самом деле произошло. А на самом деле родители Изабелла и Фердинанд разлучили ее с мужем, увидев в этом муже опасность, политическую опасность, а в ее привязанности к мужу — еще большую опасность.

Он бежал фактически из Испании. Фердинанд лошадей не давал, он где-то добыл. Хуана просила остаться, тут они поссорились. Она не понимает, что он просто боится и бежит. Хуана не сразу поняла, что теперь и она фактически в плену. Вот сейчас начинается ее безумие.

Ей не дают кораблей, чтобы плыть во Фландрию. Она хочет во Фландрию, ребенок благополучно родился. А по территории, по суше идти опасно — война, Испания воюет с Францией. Дайте корабль! Не дают кораблей. Она начинает понимать, что она в плену. И она впадает в депрессию такого очевидного рода: рыдает, впадает в истерики, выбегает во двор, пытается вырваться из замка. Ее фактически заперли, подняли подъемные мосты. Она стоит целую ночь в легкой одежде в знак протеста во дворе, страшно мерзнет. Здоровье спасает, она как-то уцелела. Это все формы ее протеста. Ей отказывают, ее не отпускают. Тогда она впадает в мрачную депрессию, по несколько дней не разговаривает. Вот так создавалось ее безумие.

Она сначала думала, что это сговор ее родителей с ее мужем, что муж поехал погулять с фрейлинами. И впала в такую ревность! Вот эта вот влюбленность монолитная, свойственная ей, ее сестре, наверное, и другим, я просто знаю про Екатерину Арагонскую. А он там небось с фрейлинами. Ее заперли в замке, Хуану, замок называется Мота. Подняли разводной мост, не выпускают, она кричит, стоит в легкой одежде. И все видят: она безумна. Она же в полном смысле безумствует, протестуя против насилия. И вдруг приходит... Так она жила полтора года. Отказывается мыться временами, отказывается есть.

А. Венедиктов — Наследница престола.

Н. Басовская — Все увидели, что она действительно безумна.

А. Венедиктов — Но она остается наследницей.

Н. Басовская — Безусловно. Никогда ее никто не низвергал, и когда она станет правительницей... Нет, только наследница проблемная, как сегодня скажут. И, конечно, не все знают, что, в сущности, ее безумие формирует окружение. Как правильно пишут авторы, которые занимаются (их очень мало, на русском языке почти ничего), три мужчины вокруг нее будут биться за власть (ну, биться будут особенно первые): отец Фердинанд, муж Филипп и потом сын (ему не придется особо биться), Карл, будущий Карл V. А она — песчинка в этих волнах властолюбия, страшного, нетерпимого, готового смести человека.

Но через полтора года в апреле 1504 года, уже по какому-то решительному требованию Филиппа, ее отпустили во Фландрию. Я думаю, опять очень коварно. Не потому, что он решительно требовал, а потому, что увидели: в таком виде — пусть. Фердинанд...

А. Венедиктов — Фердинанд, папа.

Н. Басовская — Изабелла умирает, и Фердинанд готовит свое регентство.

А. Венедиктов — Ему не нужна она как королева.

Н. Басовская — Конечно, не нужна. В завещании Изабеллы есть слова...

А. Венедиктов — Папаша, однако.

Н. Басовская — ... кастильский престол передается, по ее воле, дочери Хуане, а в случае ее недееспособности (уже были вписаны слова) будет регентом Фердинанд Арагонский. Вот ей и сделали эту недееспособность.

Сочли, можно отпускать, через полтора года. Почему? Да все изменилось. Первое: она уже достаточно безумна, и уже это знает масса людей, все больше и больше. Шила в мешке не утаишь. Второе: Филипп там во Фландрии действительно начал ей изменять. Завел яркую красавицу любовницу, фрейлину-фламандочку светловолосую. Хуана когда прибыла, сразу доказала, что она безумна, что безумна ее ревность: она обрезала этой фрейлине ее роскошные волосы и расцарапала ножницами лицо, за что Филипп то ли ударил, то ли побил Хуану. Все, пошла семейная драма, семейная драма большого масштаба и крайнего накала. Жизнь Хуаны превратилась в ад.

Муж пренебрегает ею. После случая с этой фрейлиной он нашел много других фрейлин. Он вернулся к веселой юности. До брака он тоже имел много развлечений, Филипп Красивый. А потом, вот влюбив в себя жену, какое-то время побыл, мечтая о власти, побыл в ее глазах добрым мужем. Теперь это другой замысел: пусть она будет называться наследницей, потом станет королевой Кастилии, а я буду регентом. Но папа Фердинанд тоже хочет быть регентом.

Итак, Филипп запирает ее в покоях дворца, не выпускают ее. Она может всю ночь колотить в дверь и кричать, а он, опять-таки, всем показывает: смотрите, какая у меня жена. Филипп призвал какого-то испанского придворного к себе в Нидерланды, изложил все факты безумия жены, заставил записать — и отправил в Испанию. Смотрите, какая неспособная к управлению моя жена. Сам документ не сохранился, но некие фрагменты, пересказы, слухи о нем существуют. Этот документ будет использован ее отцом, чтобы стать регентом. А пока и муж мечтает. Вот он послал: смотрите, она к управлению не способна.

В ноябре 1504 года умерла Изабелла Кастильская. Известно, что последнее время она провела, как пишут авторы той эпохи, в большой меланхолии. Как вот мне кажется — даже Торквемада умирал в меланхолии — как мне кажется, конечно, это романтические мысли несколько, а все-таки вот масштаб, огромный масштаб злодейств рано или поздно начинал угнетать на пороге перехода на тот свет. Ведь люди верующие, люди церковные: а вдруг в аду правда так ужасно, и вдруг все это припомнится, тени казненных? У Торквемады точно. Он себе создал перед смертью личную гвардию, охрану 250 человек, и уже нигде не появлялся. Он боялся. Видимо, Изабелла в такой же меланхолии пребывала, умерла в большой грусти.

По этому случаю Хуана с мужем отправляется в Испанию. Ей надо вступить на кастильский престол. Вступая на корабль, она категорически заявляет: чтобы ни одной женщины! Эта ее ревность болезненная переходит в абсолютно такую крайнюю форму. Никаких женщин не должно быть!

В начале 1505 года — это тоже некая церемония, они там находятся с мужем — кортесы Кастилии признали Хуану королевой Кастилии, согласно завещанию Изабеллы. А отец и муж уже начали битву за регентство при королеве, которая безумна. Трудно сказать, почему кортесы все-таки ее признали, хотя слухи о ее безумии уже были. Это здравомыслящие люди, это опытные политики, и это совсем здравомыслящие богатые горожане — может быть, они рассудили, что на самом деле лучше вот пока все-таки традиционно по завещанию великой Изабеллы, чем вот эти уже начинающие воевать отец и муж Хуаны. Может быть, как-то обойдется. Ну, и на самом деле как-то один этап обошелся. В 1506 году, меньше чем через год, муж Хуаны осенью 1506 года Филипп Красивый в одночасье скончался.

А. Венедиктов — Вовремя.

Н. Басовская — Хуана у его постели, у его одра. Медики, медицина несовершенна. Он теперь боится, что она его отравит (про отравление-то все кругом говорят), вместе с лекарствами даст яд. Она глотает все его снадобья, которые ему прописывают, чтобы он видел, что она их не отравила. Здоровье действительно было удивительным. Она и вынесла те испытания, когда она хотела вырваться из замка, когда стояла раздетая на холодном ветру во дворе, она выносит бесконечные роды (она еще родит) и она глотает все подряд лекарства, чтобы показать, что она его не отравила. У его постели не сходит с места. Опять разговоры, что Фердинанд, уже имея некий опыт, приказал отравить и Филиппа Красивого. Скорее всего, этому можно верить.

Филипп скончался. И вот тут безумие Хуаны вступило в решающую, совершенно какую-то фантастическую фазу, которая делает рассказы о ней — то ли рассказы, то ли мифы; как всегда в истории, сочетается реальность и вымысел — делает очень страшными. Безумие стало полным и окончательным, ибо Хуана — это, насколько я знаю, единственный случай — не дала похоронить своего мужа. Сначала даже не все поняли. Думали, ну, отложат, на завтра, ну, вот сейчас она еще побудет у гроба.

А. Венедиктов — На сорок дней.

Н. Басовская — Да, сколько-то дней. Она сказала, что сама будет сопровождать гроб с его телом и с траурной процессией на юг Пиренейского полуострова, туда, в Гранаду, где была усыпальница королей. По пути... никто не может точно сказать, сколько дней эта процессия двигалась по большому Пиренейскому полуострову. Она заезжала в города, она останавливалась, она ехала дальше. То есть, похороны, не имеющие конца. Чудовищно. Ну, и спорят, сколько раз она требовала вскрыть гроб. Что не меньше трех — это точно. Вскрывала, никого не подпускала. Женщинам вообще, в траурной процессии ни одной женщины. Ревность, перешедшая в душевную болезнь. Сколько раз? Ну, три, говорят, точно.

Когда все-таки состоялось это погребение, ну, Фердинанд как бы... вся страна уже видела, она своему отцу облегчила установление регентства. Отец будет жить еще десять лет и десять лет будет называться регентом. Все видели? Все видели. И на какой безумной почве! Поэтому он фактически заточил Хуану, не свергая ее...

А. Венедиктов — Королева.

Н. Басовская — Да, королева.

А. Венедиктов — Правящая, на троне.

Н. Басовская — На 46 лет.

А. Венедиктов — Уже сын потом, уже не отец.

Н. Басовская — Потом сын. Он — на десять лет, он умрет в 1516-м, Фердинанд. 10 лет будет править реально ее отец Фердинанд, а потом его сменит сын Карл V.

А. Венедиктов — И не освободит маму.

Н. Басовская — Никогда. Но умрут они в один год.

А. Венедиктов — Господи, боже мой.

Н. Басовская — Она заточена в замке Тордесильяс. О ней очень мало известно, скупые сведения: питается только хлебом и сыром, которые она приказывает класть на порог ее двери комнаты. Мало ухаживает за собой внешне. Боже мой, какая удивительная судьба! И, конечно, стараются при дворах о ней не говорить, это неделикатно.

А. Венедиктов — Неделикатно.

Н. Басовская — Не может представить себе, что ее сын Карл... Дочку одну при себе держит, прошу прощения, последнюю, несчастного ребенка. Не пускает нянек, потому что не выносит женщин. Ребенок только может смотреть в окно. То есть, безумие достигло буйной формы. И представить, что ее сын...

А. Венедиктов — То есть, стала уже клинической.

Н. Басовская — Чистой.

А. Венедиктов — Ну, медицинской.

Н. Басовская — И представить, что ее сын Карл станет не только королем уже объединившейся окончательно Испании, завоюет многое другое, станет императором, в 1519 году он станет императором Священной Римской империи германской нации...

А. Венедиктов — А она все сидит.

Н. Басовская — ... будет говорить, что в моих владениях никогда не заходит солнце...

А. Венедиктов — А она все сидит.

Н. Басовская — Да. Будет пытаться решить религиозный вопрос между реформацией и католицизмом, решит да не решит — но всегда будет в центре внимания европейской общественности. А мама в безвестности и безумии покинула этот мир. Ужасная судьба.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Все так» о Хуане Безумной.