Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — 18 часов и почти 10 минут в Москве, всем добрый вечер, у микрофона Алексей Венедиктов. Через несколько буквально секунд мы начнем программу «Все так», посвященную Маргарите Анжуйской. Наталия Ивановна Басовская уже в студии. Добрый вечер.

Наталия Басовская — Добрый вечер.

А. Венедиктов — Как всегда, вопросы, розыгрыш книг. Что мы разыгрываем? Конечно же, в год 25-летия «Эха Москвы» мы разыгрываем книгу «Эхо Москвы. Непридуманная история» — спасибо нашим коллегам из издательства АСТ, которые это сделали. 10 экземпляров. И еще три первых победителя получат книгу, огромную книгу Питера Акройда «Лондон. Биография» — это одна из лучших книг о Лондоне (естественно, на русском языке), издательство «Альпина Паблишер», тоже 15-й год. Три первых, и затем они же получат и «Эхо Москвы. Непридуманная история».

Вопрос простой. Поскольку у нас сегодня Маргарита Анжуйская, известно, что в одной из битв между Алой и Белой розой лидер Йорков герцог Йоркский, Ричард Йоркский, отец Эдуарда Четвертого и Ричарда Третьего, был обезглавлен и был коронован короной издевательски. Из какого материала была сделана вот эта издевательская корона, которая была нахлобучена на отрубленную голову Ричарда Йорка? Только материал вы мне называете. Напомню, каким образом: есть телефон для посыла смсок +7–985–970-45-45 (не забывайте подписываться), есть аккаунт @vyzvon (тогда оставляйте свой телефон, потому что он автоматически не выскочит). Итак, из какого материала? Уже пошли правильные и неправильные ответы, я так и знал. Вопрос с закавыкой, но отвечать надо быстро, искать нет времени, потому что народу много, а книг мало. Из какого материала была сделана эта корона, которой короновали отрубленную голову Ричарда Йорка Старшего? +7–985–970-45-45, и не забывайте подписываться.

РЕКЛАМА

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов, и третий у нас сегодня не мальчик, но девочка — Маргарита Анжуйская. И совсем не про Анжу будет разговор.

Н. Басовская — Маргарита Анжуйская — фигура потрясающая эпохи роковых событий 15 века, очень тяжелых для Англии. Это и конец Столетней войны трагический, и начало и разгар еще более трагической гражданской войны с красивым названием Война роз. Ничего красивого в гражданской войне, кроме этого случайного названия, быть не может. Мы говорили о некоторых персонажах этого великого события. Они все такие яркие! И вот как-то не доводилось мне внимательно вглядеться в Маргариту Анжуйскую. За что благодарна «Эху Москвы» — за многое, в том числе вот за это, и придуманной Алексеем Алексеевичем передаче. А вот вглядись конкретно в личность. Вот знала, что она делала, чем она была — а чуть в детали, в детали. И в деталях раскрывается совершенно потрясающее. В частности, я только одно, а то сейчас Алексей Алексеевич скажет: «Не говорите вперед!». Только одно скажу: ее роль как мотора Войны роз, мною по крайней мере, до этого недооценивалась.

А. Венедиктов — Ну да, среди этих брутальных мужиков, гремящих этими своими доспехами, с криками «Йорк!», «Ланкастер!», «Король!»...

Н. Басовская — С тяжелым вооружением...

А. Венедиктов — А это девочка.

Н. Басовская — Девочка. Потом страстная и со временем очень жестокая женщина. То есть, ее личность прошла какую-то эволюция, но я недооценивала, мне казалось, просто почти периферийная фигура. В нашей историографии так и есть, а привлекать всерьез зарубежную историографию в каждой передачи возможности, в общем-то, нет. И, мне кажется, крупных монографий о ней все равно нет. Это не то что о Ришелье, допустим, о Генрихе Восьмом...

А. Венедиктов — Даже Медичи.

Н. Басовская — Да, да, Медичи, Генрих Наваррский. А она где-то вот... Другие женщины многие выходят вперед: об Анне Австрийской вот такой толщины монография есть французская! Ну, и так далее. А здесь нет, пока, пожалуй, не удостоилась. Но если вглядеться в ее роль, то замечаешь, что напрасно. И, как всегда, кто это понял задолго-задолго до нас, эту ее замечательную роль отразил — это, конечно, Вильям Шекспир. В его ранних драмах, которые просто были как бы художественно осмысленными хрониками времен Войны роз, прежде всего хроники Холиншеда и других хронистов, художественно осмысленные. Это начинавшийся Шекспир, это довольно тяжеловесная его драма в двух томах, многих частях — «Генрих VI», посвященная ее мужу, там Маргарита есть, и там есть правда, но особенная. Об этом чуть позже. Очень надеюсь, что успею процитировать.

Судьба Маргариты, повторяю, очень любопытна и очень интересна.

А. Венедиктов — Родилась.

Н. Басовская — Как все. Вот тут не откажешь, как все. 23 марта 1430 года. Ну, вот это год казни Жанны д’Арк, чтобы вот сразу сориентироваться. В марте, а 31 мая этого года на костре погибла великая Жанна. Маргариту это, видимо, абсолютно, я думаю, не затрагивало, не волновало, тем более она только что родилась. Нет, ее окружение, далеко не так понимали современники, не все.

В какой среде она родилась? Она родилась в городке Понт-а-Муссон в герцогстве Лотарингском — пограничное между Францией и Германией, на Востоке Франции. Очень важны ее родители. Отец — Рене Анжуйский, герцог Анжуйский, оставшийся в истории с прозвищем «добрый король Рене». Анжу — очень заметное графство, ну, ближе... в общем-то, почти в центре Франции, очень важное в истории этой страны. Анжуйский дом — совершенно особенное место. Это чуть позже.

Добрый король Рене, герцог Анжуйский, имевший еще титул короля Неаполя, бившийся за него, но реально Неаполем так и не правивший. Короля Сицилии — то же самое: титул есть, власти реальной нет. И Иерусалима — тем более. Корона короля иерусалимского спустя большое время после крестовых походов, которые реально закончились в 1270-м году, в 13-м веке, в 15-м это только знак, только символ, и реальностью эта корона не была. Вот так получилось, и про него говорили, про отца нашей Маргариты: много корон, но нет царств.

А. Венедиктов — Маленький герцог Анжуйский.

Н. Басовская — И, мне кажется, вот это главная, ключевая точка в разгадке ее судьбы. Это будет, я надеюсь, показано. Это должно было с самого детства на нее повлиять, и, как всегда, Шекспир это отразил.

А. Венедиктов — Слушайте, там же огромная семья: четверо братьев, трое сестер...

Н. Басовская — Это очень европейская семья. 10 или 9 (разные сведения) братьев и сестер, плюс сводные, от любовниц доброго короля. Очень добрый король имел немало любовниц...

А. Венедиктов — И забирал их ко двору.

Н. Басовская — Ну, старался как-то пристроить. Прославился тем, что любил роскошь, любил искусство, пытался устроить суперроскошный двор, но всегда немножко не хватало денег, потому что, повторяю, кроме графства Анжуйского, герцогства — оно в 13-м веке было графством, а потом стало герцогство — и Лотарингского, благодаря браку с герцогиней Лотарингской Изабеллой, других доходов не было, а хотелось вот очень широко и красиво править. 15-й век — это расставание с высоким Средневековьем, и он в этом смысле фигура очень характерная.

Мать — Изабелла, герцогиня Лотарингская, и огромное количество всяких братьев-сестер. Детство она провела в Капуе. Родом родители из Франции, причем восточной части, северо-восточной. Родилась там, детство в Капуе, а это Юг Италии. Вот в этих его призрачных владениях все-таки какие-то, скажем так, домики у них там были, и капуанская дача, наверное, имелась, поэтому детство проведено было в Капуе, близ Неаполя, это другое место. И ощущение: француженка, итальянка? Неважно. Вся ее жизнь доказывает, что она анжуйка, она представительница этого невероятного Анжуйского дома.

Образование, как у всех, хотя отмечают современники-хронисты, что все-таки родители заботились об ее образовании, некоего учителя ей наняли. Потом это много-много спустя слегка выстрелит, подражание отцу и наличие некоторых образовательных исходных точек. Она, при всей ее жизни, отданной войне, все-таки покровительствовала, сочла нужны покровительствовать королевскому колледжу Кембриджского университета, основанного в 13-м веке. То есть, чуть-чуть это выстрелило.

Предки Маргариты, вот этот Анжуйский дом — люди, гонявшиеся с большим или меньшим успехом за коронами, владениями в духе совершенно вот классического Средневековья, в том числе и женщины, властные и энергичные. Мать, известно, боролась за реализацию претензий мужа на Неаполитанское королевство. Не были реализованы, но мать вносила огромный вклад. А еще и бабушка (по отцовской линии, не по материнской) Иоланда Арагонская. Родство с Арагонским домом тоже очень важное. Она реально правила Анжу в свое время, как пишут хронисты, мужской рукой, борясь против нажима со стороны англичан. Но, в целом, Анжуйская династия, о ней все-таки надо два слова сказать.

Итак, Анжуйская династия — это что-то феноменальное. В Англии, 12–14-й век, с 1154-го по 1399-й. Это потомки графа Анжуйского Жоффруа, его сын Генрих становится легендарным английским королем Генрихом по прозванию Плантагенет (это прозвище его отца). Вот, пожалуйста, это анжуйцы в Англии. До 1399 года, когда последнего Плантагенета Ричарда Второго свергли ужасающим образом.

Южная Италия: с 1268-го по 1442-й — опять порядочное время — Анжуйский дом правит Южной Италией. А вот Рене Анжуйский пытается все это удержать, восстановить — без особого успеха. На Сицилии, 13–14-й век, 1268–1302. При них произошла знаменитая Сицилийская вечерня и утвердилась Арагонская династия.

Но Анжуйская династия была еще и в Венгрии. Это вообще с ума сойти! В центре Европы знаменитейший венгерский правитель Лайош Первый Великий, естественно (чем меньше страна, тем более великие прозвища). Лайош Первый Великий был из Анжуйской династии и правил с 1308-го по 1342-й.

А. Венедиктов — То есть, маленькое графство.

Н. Басовская — Могло ли не быть у нее в голове призраков вот этого величия, которое осеняло их дом с 12-го века? И я думаю, это ключевая точка ее биографии. Юридически, так сказать, по фактам, ключевой точкой ее биографии было событие 1444 года, 44-го — 45-го.

А. Венедиктов — То есть, ей 15 лет.

Н. Басовская — Ей 14–15. Это англо-французские переговоры о перемирии в Столетней войне. В свое время я очень внимательно, как мне казалось, бесконечно тщательно этим занималась, по источникам — и все-таки вот недостаточно обратила внимание на условие, одно из условий. Дело в том, что это перемирие не сработало, оно реально не прекратило войну, а тем более не вернуло Англии ее первоначальные успехи. Но все-таки надо было большее обратить внимание, я сожалею о том, что только сейчас... ну, лучше поздно, чем никогда. Что одним из условий, как бы не самым главным, было то, что дочь доброго короля Рене Маргарита Анжуйская, одна из многочисленных его детей, выходит замуж за короля Англии и Франции Генриха Шестого. Боже мой, как часто люди пытаются повторить какую-то историческую ситуацию, которая была очень успешной, удачной в других обстоятельствах, в другом контексте. Им кажется: мы вернем удачу.

Генрих Шестой (мы о нем делали передачу), несчастный, безумный, душевнобольной и, видимо, очень добрый несчастный английский король... «Трижды коронованный» мы назвали эту передачу, потому что он действительно дважды был коронован английской короной, один раз — французской. С ума сойти! А королем стал в 9 месяцев. Он был как бы ребенок, плод другого договора, 1420 года — договор в Труа, когда англичане достигли невиданного успеха при Генрихе Пятом. Все, Генрих, английский король, становится наследником короля Франции, а король Франции Карл Шестой безумен — кажется, все чудесно. И условие брака: французская принцесса Катерина становится английской королевой, как и наша Маргарита. Она и принесла туда безумие, безумие своего отца. Душевные болезни, как правило, передаются через поколение. Генрих Шестой, внук безумного Карла Шестого — душевнобольной человек.

Но им кажется, англичанам, я это понимаю точно теперь... они на пороге полного краха событий и завоеваний во Франции, они теряют, теряют, теряют. И вот сейчас договор, удачный брак — и опять все как-то уладится, как тогда. Но нет, не повторяются, не возвращаются такие ситуации. Им кажется, повторив брачный ход договора 1420 года — и вернется то самое, апогей английских успехов: английский король — наследник французской короны, Генрих и Катерина женятся, и происходит объединение корон, если не государств сразу, то корон, какая-то другая судьба соперничающих Англии и Франции. И если тогда это не состоялось, то теперь на это нет никаких шансов. Но людям кажется: вернем эту удачу.

Маргарита юридически, по факту — племянница жены французского короля Карла Седьмого. Племянница жены. Карл Седьмой уже не тот несчастный дофин Жанны д’Арк, нет, он уже завоевывает себе прозвище, с которым останется в истории — Победитель. 40-е годы 15-го века — это подготовка его триумфа, когда он одной кампанией освободит Нормандию — Нормандия под английской властью долго, и все это... он на пороге этих успехов. А затем и Юго-Запад Франции. Он уже почти Победитель. И вот им кажется, что, породнившись с ним — племянница его жены — они...

А. Венедиктов — В Средневековье это его племянница на самом деле.

Н. Басовская — Да, да, безусловно. Они породнились — и как-то все уладится. Но практичные уже в обстановке назревающих побед все становятся очень уверенными и очень твердыми. На французских переговорах поставлено условие: давайте закрепим этот брак чем-нибудь материальным, реальным. И вот заключается секретная статья. Во всех крупных международных договорах, начиная с древности, были секретные статьи. И здесь была секретная статья о том, что при этом заключении этого брака Анжу и Мэн, два графства в центре Франции, захваченные англичанами, завоеванные при Генрихе Пятом, возвращаются французам. Английский двор побоялся сообщить это, условно говоря, народу, населению. Прежде всего, конечно, элите, французской знати и верхушке горожан. Потому что и горожане английские уже очень полюбили с некоторых пор войну во Франции: много доходов, много богатств оттуда пришло. А уж дворянство получило там земли. И сообщить им, что ради этого сомнительного брака... Заметим, Алексей Алексеевич, она ведь даже не принцесса.

А. Венедиктов — Но дочь герцога.

Н. Басовская — И короля Неаполя, не имеющего королевства. И короля Иерусалима, не имеющего королевства. Фактически она не принцесса. И вот за такой брак платить таким — они скрыли. Ну, конечно, довольно скоро это стало известно.

Итак, она прибывает в Англию, где на престоле находится слабый, беспомощный, почти уже заболевший своей немыслимой болезнью, он близок, во всяком случае в глазах окружения, он уже ненормальный, Генрих Шестой. Что происходит при слабом правителе?

А. Венедиктов — Дяди.

Н. Басовская — Дяди. На первом месте — вы, как всегда, знаете факты — дяди, прежде всего дяди, братья отца, которые с самого начала ненавидели этого младенца, который родился перед самой смертью Генриха Пятого. Они уже рассчитывали, что кто-то из них будет наследником, а может, один за другим. И вообще не думали, что он так быстро умрет, а он внезапно умер. А младенцу 9 месяцев, ничего не поделаешь. Но дяди ненавидят и бьются за власть. И все время выясняют, у кого из них большее право быть регентом при маленьком мальчике, кто из них ближе к далекому Эдуарду Третьему, начавшему Столетнюю войну. И тут Маргарита объясняет, это ее первый шаг: ближе всего к мальчику я. И потому, что я мать, и потому, что я хочу и умею биться за власть.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Мы говорим о Маргарите Анжуйской с Наталией Ивановной Басовской. Но сначала правильный ответ на вопрос, который я задавал в начале передачи, наши победители. Напомню, первые три победителя получат книгу Питера Акройда «Лондон. Биография» издательства «Альпина Паблишер», и еще семь и эти трое же получат книгу «Эхо Москвы. Непридуманная история» издательства АСТ. Итак, я вас спросил, из какого материала была сделана корона, которой венчали казненного или убитого в битве Ричарда Йорка. И мне написали от «терновника» до «свинца». Нет, это была бумага.

Н. Басовская — Издевательство.

А. Венедиктов — Да. И наши победители, называю последние цифры телефона: Александр, чей телефон 196 заканчивается, Ксения из Томска 140, Елена 859, Евгений 750, Максим 722, Дмитрий 603, Ольга 269, Александр 874, Марина 786 и Татьяна 816.

Итак, наша героиня Маргарита Анжуйская стала английской королевой, женой Генриха Шестого...

Н. Басовская — Юной.

А. Венедиктов — 15 лет ей.

Н. Басовская — Брак состоялся, ей было 15 лет. И первые годы, конечно, это почти ребенок, так сказать, но она быстро доказала, что она умеет бороться за власть. Она, прежде всего, обрела фаворита при безумном муже, что так логично, и традиции естественные при европейских дворах, по крайней мере в те времена. Она обрела фаворита, выделила некоего графа Саффолка. Выделила настолько, что он очень быстро, начав править реально и нагло, оказался всеми ненавидим.

А. Венедиктов — Легко.

Н. Басовская — И это очень усиливало неприязнь и к ней. В частности, появились неприличные стишки. Надо сказать, что 14-й век — уже 14-й, а мы в 15-м — был временем рождения английского национального языка, английской нации, основ ее. И поэтому мнение народное... уже это, конечно, не крестьяне, но горожане, безусловно, и какая-то часть английского такого дворянства, джентри, особенного дворянства — они активно реагируют на общественные события. Над ними насмешничают, и настолько недовольство этим Саффолком велико, что Генрих Шестой — а с ним это бывало — вдруг проявил характер. То безвольный-безвольный, тряпочка в руках придворных и Маргариты прежде всего, она за него водит его рукой, говорит его голосом — и вдруг проявил характер. Приказал выслать Саффолка во Францию, не куда-нибудь. Но до Франции он не доплыл, был убит взбунтовавшимися матросами. Не так уж спроста они, я думаю, взбунтовались.

И в этой обстановке я бы... вот на пороге гражданская война подступила, произошло очень тяжелое восстание под руководства Джека Кеда, страна в разбросе, она в ужасном состоянии. И вот я выделила такой роковой год и в судьбе английского двора в это время, и в судьбе Маргариты — это 1453-й. Ей уже 23 года, за плечами опыт придворной борьбы, и, казалось бы, она близка к тому, чтобы все-таки реально править при этом слабом короле. А произошли невероятные события.

Во-первых, зафиксировано окончательное поражение во Франции. Никто не хочет верить, что окончательное, но капитуляция Бордо и гибель английского Ахилла Тальбота — это все, это конец, на самом деле наиболее дальновидные понимают. В Англии очевидные признаки гражданской войны, определился, выделился лидер оппозиции, о котором мы говорили, герцог Ричард Йоркский, который собирает войско, армию против Ланкастеров, говоря, что он будет защищать короля, а на самом деле он предлагает, его сторонники... У короля нет сына, у короля нет наследника, и сам он совсем больной — так пусть Ричард Йоркский... а они все в родстве, все: и Ланкастеры, Йорки все равно на каком-то уровне от Эдуарда Третьего. Давайте объявим его наследником. Оппозиционер, который открыто при жизни говорит: я наследник. Это порог гражданской войны.

В этом же году, 1453-м, Маргарита родила сына, когда уже никто не ждал. Он никогда не будет королем, этот несчастный мальчик Эдуард, но в данный момент у Маргариты определилась цель: стать королевой-консортом, королевой-регентшей. Все так законно, при младенце. Вот власть у нее почти в руках. Вот, вот я думаю, здесь она совсем и сделалась безумной, более безумной, чем душевнобольной Генрих Шестой, потому что призрак вот этой власти, которая так близко, и так хочется замять, что отец-то у нее безвластный, стать властной — это сводит ее с ума, безусловно. Стать королевой, правительницей.

И как раз, кстати, в этом же году — вот именно кстати — Генрих Шестой открыто впал в безумие. Он сын той Екатерины Валуа, у которой отец был безумен. Впал совсем: никого не узнает, не передвигается — симптомы, очень похожие на французского Карла Шестого времен договора в Труа. Просто никакой, его нет. Кажется, все, вот она, ее власть. И ближайшие... никто, конечно, в этот момент угадать не может, что ей понадобится двадцать лет ее жизни на эту борьбу, чтобы вот эту реальность, которая кажется сегодняшней: муж безумен, младенец родился, я буду официально... ну, конечно, досадно, что фаворит пропал — найдем другого. Я буду реально править, с оппозиционером Ричардом Йоркским справлюсь.

Но надо учесть, что, помимо воль и желаний людей, была реальная обстановка. Из Франции в связи с очевидным поражением возвращаются так называемые свиты офицеров, предводителей, полководцев. Это конец Средневековья, каждый крупный..

А. Венедиктов — Дружины, можно сказать.

Н. Басовская — Да, дружины на русский лад. Возвращаются эти люди...

А. Венедиктов — С вассалами, со знаменами...

Н. Басовская — ... которые бесконечно долго занимались только войной, и сразу их пристроить к какому-то делу непросто, они только и умеют, что воевать. А тут такая, скажем, нестабильность. И зреет мысль в верхах: Анжуйский дом должен закрепиться, сын родился, и это спасет страну от той нестабильности, которая есть. Восстание Джека Кеда, конечно, должно было напугать до смерти...

А. Венедиктов — Это солдатня бывшая, которая...

Н. Басовская — Там разные. А сам-то он, между прочим, был врачом. Ну, это вот про него надо сделать...

А. Венедиктов — Но вокруг него вот эти солдаты, которые...

Н. Басовская — Конечно. Момент тот самый, куда примениться. И, как в свое время, допустим, Екатерине Второй в России, Пугачев — это ужасно, он ее пугает — но ничего, подавим, и все будет хорошо. Так же и здесь. Нет, не будет ничего хорошо.

И вот начинается Война роз открыто в 1455 году. Стенка на стенку. Йорки говорят, что мы более законные, мы от более старшего поколения, а Ланкастеры — от более позднего, Джон Гонт. Не буду в это погружаться.

Кстати, если нашим слушателям иногда кажется (они мне это говорят): ой, было трудно слушать, разобраться во всех этих хитросплетениях. Это необязательно каждому слушателю. Важно, чтобы мы с вами разбирались, не путались в них. А так — поверьте, что это вот этот поздний средневековый хаос.

Этапы ее дальше развития ее личной судьбы. Я бы сказала, мрачная эволюция личности. На пороге войн она не раз подсылала убийц к лидеру оппозицию Ричарду Йоркскому, герцогу Глостерскому. Не получается, просто не состоялось, придется ему гибнуть так, как вы рассказывали.

Второе. Она решительно требовала отсечь йоркистов от Королевского совета. То есть, она подогревает, вместо того чтобы пытаться что-то примирить, она подогревает назревшую гражданскую войну. В ходе войны через пять лет войны она перешла — именно она, женщина — к политике кровавого террора. Женщина благословила кровавый террор. И наконец в самом конце этих событий обратилась к врагам английского королевства, Франции: помогите. Логика развития этого ослепления страшной кровавой борьбой за власть.

Итак, чуть подробнее о том, что происходит, основные события Войны роз, которые характеризуют Маргариту и ее позицию в Войне роз, ибо вкратце обрисовать панораму этого ужасающего взаимоистребительного действа очень трудно. Маргарита и ее сторонники, ее войско, которое она набирает, ведут себя безобразно, как в чужой стране. Я читала, что пишут хронисты: как враги.

А. Венедиктов — Ну, гражданская война...

Н. Басовская — Да. Вплоть до того, что на подступах к крупным городам — и это отражено в городских хрониках — грабят нищих. На дорогах Англии много нищих, когда в стране непорядок. Так у них отбирают последние гроши и краюхи, хлеба, когда им не хватает — а им все время не хватает — на прокорм возможностей.

Итак, вот это вот озверение и усиление всенародной ненависти к Маргарите, в которой она живет, приводят к тому, что поползли новые слухи: что Генрих Шестой, конечно, безумен... она ведь долго скрывала его болезнь, но все вылезало. Хотя он потом на время приходит в себя, снова выпадает. Нет времени на подробности. Но что он и вовсе не отец принца Уэльского, этого несчастного младенца Эдуарда. Ну, куда уж такому больному, которого носят по королевским покоям в 53-м году. Потом, почти через год, он приходит в себя, когда ужу никто не ждет. И такие слухи.

В конце концов, Маргарита, занимающая абсолютно воинственную позицию, она приходит к решению о том, что надо прямо таки собрать войско и идти на Лондон. Вот она идет, в 60-м году и в 61-м, два сражения происходит. Первая битва при Сент-Олбансе — это пригород сейчас Лондона, а тогда это маленький город перед Лондоном. Первое сражение 1460-го — победа Маргариты. Она в некоторых сражениях уже сама, как амазонка... Никто не говорил, никогда не написано о том, чтобы она была красавицей. Кажется, она этим не отличалась, во всяком случае Шекспир утверждает устами Йорка, устами Ричарда Йоркского, что она уродка. Трудно сказать. Позднейшие времена рисуют ее красавицей, но это абстрактные представления.

Итак, временная победа сторонников Маргариты. То есть, она как бы за короля, за Ланкастеров, против Йорков, рвущихся к власти. Она приказала провести массовые казни йоркистов, казнить всех, кого схватили из командующих, солдат. Она заставила семилетнего сына Эдуарда произносить смертные приговоры. Даже современников это шокировало, что это где-то за пределом. Вот что страсть к власти делает. И самый знаменитый эпизод ее жестокости: они приказала казнить двух йоркистов, двух офицеров, которых во время битвы вот у Сент-Олбанса ойркисты, оппозиционеры, поставили охранять Генриха Шестого...

А. Венедиктов — Пленного Генриха Шестого.

Н. Басовская — Он фактически в плену.

А. Венедиктов — У Йорков.

Н. Басовская — Да. Чтобы, не дай бог, его в этой битве...

А. Венедиктов — Два барона в полном вооружении, рыцари...

Н. Басовская — Рыцари молодые.

А. Венедиктов — ... стояли охраняли его от случайных убийц со всех сторон.

Н. Басовская — Он не хотел ни во что вмешиваться. Один из признаков его безумия для современников — не хочет драться. Они стояли охраняли. И они общались, и он сказал, что в любом случае, кто бы ни победил — ведь все бьются как бы за него, Маргарита за него, те тоже говорят...

А. Венедиктов — Йорки за него! Мы наследники. Король — вот, а мы — наследники.

Н. Басовская — Защитить от недоброго окружения, от злых грабителей и коррупционеров. Все понятно, все бьются за него. И он поговорил с ними, и он как бы обещал им жизнь и свободу, гарантии их личности. И тут Маргарита, у нее временная победа в этом сражении: йоркист — значит, казнить. Король, как пишут современники, просил — такой это король — он просил этого не делать. И тогда она разыграла сцену, до Шекспира, но совершенно шекспировскую сцену. Мальчику в это время 8 лет уже. Она взывает к справедливости юного сына: справедливый сын, скажи, какой смертью должны умереть эти рыцари! И он говорит: смерть — отрубить им головы. И головы отрублены.

То есть, она впала в состояние не то что для женщины странное и чересчурное, а близкое тоже к какой-то форме безумия. Я упоминала Шекспира, не могу не процитировать, как он... В сценах шекспировских из «Генриха VI» нет фактической буквальной правды хроник, здесь есть более высокая другая правда — художественная. Зачитываю диалог Йорка, которому надели бумажную корону, и Маргариты, перед тем как ему отрубили голову. В большинстве источников корону бумажную надели на мертвую голову, а здесь она приказывает: «Корону Йорку! Лорды, преклоняйтесь. Держать его, пока ему надену». Она сама надевает, надела ему сама на голову эту бумажную корону и приказывает: «Долой венец и голову с венцом! В единый миг покончим с наглецом!». Это Шекспир еще в дивных переводах, наши российские переводы, они прекрасны.

Герцог Йоркский отвечает ей, еще живой, по Шекспиру (ну, конечно, это текст Шекспира): «Ты злей волков, французская волчица». Популярное прозвище для королев английских...

А. Венедиктов — Из Франции.

Н. Басовская — Да, из Франции. «Ты злей волков, французская волчица, и твой язык ехидны ядовитей!». И вот дальше то самое оскорбление про отца: «Родитель твой зовется королём Иерусалимским, Неаполитанским и Сицилийским, но на деле он беднее, чем английский поселянин. Не он ли дерзостям тебя учил?». Убийственно. Он бросает в лицо Маргарите убийственные слова, после чего она только одно уже может — приказать немедленно рубить ему голову. Шекспира там не было, а кажется, что был. А я следом за Шекспиром. Сцена, конечно, совершенно потрясающая.

Дальше многие события после этого 60-го года — это все под горку, под уклон, все хуже и хуже состояние ее личности, и все ближе и ближе абсолютно трагический, абсолютно, я бы даже сказала, какой-то подчеркнуто унылый и ничтожный конец ее жизни. В 1461 году коронован... йоркисты побеждают временно, коронован Эдуард Четвертый.

А. Венедиктов — Сын казненного герцога Йоркского.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Бумажной короной.

Н. Басовская — Да, сын бумажной короны. Его брат — будущий Ричард Третий, герцог Глостерский, маленькими они видели эту сцену. Ну, то есть, можно представить, как все они любят друг друга.

А. Венедиктов — Они дети тоже были.

Н. Басовская — Это ужас! Маргарита с сыном и королем безумным Генрихом Шестым бегут, они потерпели поражение. Та ее победа была маленькой и временной. Бегут в Шотландию. А потом она отплывает с сыном во Францию, оставив мужа, этого безумца больного, на произвол судьбы где-то в Шотландии. Зато, изучая его судьбу, Шекспир написал «Короля Лира». Этот несчастный безумец король шесть лет бродил где-то по Северной Англии на границе с Шотландией, шесть лет. Вот он, король Лир. Но был схвачен, выдан кем-то, два капеллана его сопровождали из милости. Был схвачен, заточен в Тауэр в 1466-м. А она во Франции. На пять лет. А она во Франции. Ей безразличны...

А. Венедиктов — Она набирает войска.

Н. Басовская — Она набирает войска, но его судьба, его личность ее не волнуют абсолютно.

В 1468 году Маргарита заключила соглашение с королем французским Людовиком Одиннадцатым, они составили то, что в историографии называют Ланкастерский заговор, попытка высадить десант в Англии и захватить власть под флагом восстановить законную ланкастерскую власть. Зачем это Людовику Одиннадцатому? Человек, чья скупость в истории осталась как легендарная, чья жажда денег носит исключительно фанатичный такой характер, тем не менее, готов затратиться на поддержку, и будет тратиться, конечно, не потому, что она племянница его матери. Боже мой, это ему совершенно все равно. Фигура Людовика Одиннадцатого — фигура политическая, он твердой рукой, твердой жестокостью ведет Францию к абсолютизму, почти привел, и всякое соперничество и опасность со стороны Англии вредят его победному шествию. А в руках англичан со времен Столетней войны все еще остается порт Кале, который в историографии называют правильно Ворота Франции.

Заговор был раскрыт, не состоялся. Через три года, в 1471-м, Маргарита таки высадилась с войском в Англии. Ей 41 год. Вот вся предшествующая жизнь с 15 лет — битва за власть, вот апогей. Она сама возглавляет опять войско, высаживается с войском в Англии. Конечно, чтобы восстановить власть Ланкастеров, чтобы если не безумца — а он там где-то мыкается в заточении — то сына своего посадить. Она ведет свое войско 4 мая 1471 года в бой при Тьюксбери — и терпит сокрушительное поражение, абсолютное, особенно тяжкое потому, что убит ее 18-летний сын Эдуард.

А. Венедиктов — Кстати, вот я... они с Ричардом Третьим сверстники, я сейчас проверил себя просто. Вот они видели 9-летними мальчиками казнь, этот — отца...

Н. Басовская — Их окрасила кровавая Война роз, она...

А. Венедиктов — Говорят, что Ричард Третий, в смысле, Глостер, лично убил сына Маргариты. Но это миф.

Н. Басовская — Такая версия была.

А. Венедиктов — Но это не доказано.

Н. Басовская — Ее доказать невозможно, видимо. Но она после этого раздавлена, убита, уничтожена.

Вот два слова перед сражением, какая она, по Шекспиру. «Дворяне, лорды, рыцари! Мешают рыданья говорить». Перед битвой. «Что б ни сказала, при каждом слове я роняю слезы. Скажу вам лишь одно: король наш Генрих взят в плен врагом, престол его захвачен, весь край наш — бойня». Ты участвуешь в этой бойне. «Граждан убивают, казна расхищена, закон поруган!». Ну, и, в общем, заканчивает: отважно, вперед!.. Ну, как всегда, под красивыми лозунгами. Не я расхищала, не имею отношения к коррупции — спасаем Англию. После битвы при Тьюксбери она уничтожена, уничтожена и по факту, и у Шекспира, морально и физически. Сначала она провела четыре года в Тауэре...

А. Венедиктов — Сын погиб, а муж потом убит.

Н. Басовская — Муж тут же тоже заточен в Тауэр в очередной раз и там умер от печали и меланхолии, как пишут источники. Муж — от печали и меланхолии, мальчик погиб в сражении. Ее нет, она раздавлена...

А. Венедиктов — Взята в плен.

Н. Басовская — Два десятилетия ее жизни никакие. Взята в плен, Шекспир это отразил. Что с ней делать? — спрашивают. Да ничего, она уже никто, она уже никто. Четыре года в Тауэре, и вдруг в 1475 выкуплена тем самым Людовиком Одиннадцатым. Потратился. На всякий случай. Случая не случилось. Она жила семь лет во Франции как бедная и дальняя родственница короля, племянница матери этого Людовика Одиннадцатого. Умерла в Анжу 25 августа 1482-го, погребена в Анже, в городе, рядом с родителями, не по-королевски. А во время Великой французской революции собор разграблен, могила уничтожена. Вот какой конец в ответ на невероятные притязания.

А. Венедиктов — Но все-таки ее статуя стоит в Люксембургском саду среди других французских королей...

Н. Басовская — В Париже.

А. Венедиктов — ... где она обнимает маленького мальчика...

Н. Басовская — А я объясняю: это трогательно. Это не потому, что она хороша, а потому, что это трогательно.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов о Маргарите Анжуйской в программе «Все так».