Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Добрый день, это программа «Все так». Наталия Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов. Мы решили сегодня немножко покровавить июнь и найти какого-нибудь злодея, о котором вы не знали. Наталия Ивановна нашла этого злодея среди турецких султанов. У нас они уже были, было, по-моему, о его сыне, было о его папе — наконец-то, он сам. Наталия Ивановна.

Наталия Басовская — Добрый день. Это Селим Первый по прозвищу Грозный, по-турецки Явуз. Перевод «Грозный» условный, очень близкий нашим сердцам российским.

А. Венедиктов — Мне сказали «Свирепый», я спросил одного турка.

Н. Басовская — Есть вариации: Злой, Жестокий, Храбрый и Свирепый — вот все эти вариации у специалистов по Турции можно встретить.

А. Венедиктов — Какой симпатичный мальчик.

Н. Басовская — И каждый выбирает из этой прелести какую-нибудь свою.

А. Венедиктов —Там выбор ограниченный, между Свирепым, Грозным и Жестокосердечным...

Н. Басовская — Храбрый и Свирепый — чуть-чуть так реверанс. А в общем, Явуз... благодаря их прозвищам я знаю несколько турецких слов: Кануни — Законодатель, Явуз — Грозный, или Жестокий, и так далее, по их прозвищам. Фатих — Стремительный, Победительный. И так далее. Но это не говорит о знании турецкого языка.

Конечно, я опиралась при подготовке разговора о Селиме Первом на литературу. Сразу скажу, что по-русски почитать о нем специально очень трудно и практически нет. Но об Османской империи книги есть. Петросян Юрий Антонович (если оговорилась, то извините) «Османская империя» 2012 года, новая книга, и она научно-популярная, но с хорошей научной основой. Переводная, Лорд Кинросс— как это звучит! — «Расцвет и упадок Османской империи». Редактор там Мейер, наш очень хороший специалист-востоковед, 98-го года. Льюис Рафаэла, дама, «Османская Турция (быт, религия, культура)», 2004 года — кто хочет о деталях что-то узнать. Очень интересная статья — это последнее, что я назову — Нефедова Сергея Александровича, уральское отделение РАН, «Реформы Ивана III и Ивана IV: османское влияние». «Вопросы истории», 2002 год, номер 11. Мне статья показалась удивительно интересной, и эта тема вообще может быть какой-то специальной темой разговора. Правда, она затрагивает русскую историю, но настолько любопытно, что я так хотя бы бегло сегодня упомяну.

Кто такой этот Селим, если вот так заставка рубрики, анонс? Правил всего 8 лет, но за это время... правил с 1512 по 1520, родился в 70-м или около того (как всегда, дата неточная). Всего 8 лет, но за 8 лет практически удвоил размеры Османской империи.

А. Венедиктов —Территориальные.

Н. Басовская — Этим, конечно, незабываем в их истории. Включил части Ирана, Ирака, Армении, Сирии, Палестины, Египта. Все его основные устремления были на восток, но после его правления позиции Османской империи на востоке были, в общем-то, на какое-то время, на долгое время, почти незыблемыми.

Его преемник знаменитый — его сын Сулейман Первый Великолепный, очень заметный, это очевидный золотой век Османской империи. Ну, и потом очень многие видели знаменитый сериал «Великолепный век», где, в общем, много правдивых деталей. И там является Селим Сулейману как бы во сне, как привидение грозное и страшное, и как бы Сулейман Великолепный в страхе говорит, что не хочу быть таким.

А. Венедиктов — Как папа.

Н. Басовская — Ну, ровно таким он не стал, но черты были. Ну, и, наконец, в целом фанатик религиозный, фанатично боролся с еретиками (а еретиками считал шиитов), помимо расширения территории. И широко практиковал установленную еще его дедом, так сказать, семейную жестокость как юридическую норму. Не забегая вперед, назову вот так, семейная жестокость как юридическая норма. Эта норма существовала долго в Османской империи, но о ней мы еще вспомним.

Итак, Селим Первый Явуз — кто же он такой? Правитель грандиозного государственного образования, которое возникло на востоке в недрах Малоазийского полуострова в 14 веке. Создателем считается некто Осман, отсюда название Османская империя. Возникла из мелкого княжества, которое называлось у турок Бейлик. Даже такое уменьшительное название подчеркивает, что это было что-то не очень крупное. На землях распадающейся Византии. Вот Византия не в силах, Восточная Римская империя, была уже удерживать обширные земли, прежде всего на востоке, куски отламывались, и среди этих отломившихся кусков и был зародыш будущей грандиозной Османской империи.

Самая долгая из империй, доживших до Нового времени и 20 века. Потому что Турецкая Республика — это 1922 год. Невероятно долгая история. На этой территории с глубокой древности была жизнь, и жизнь самая разнообразная. Там было Хеттское царство, там была Мидия, государство Ахеменидов, империя Александра Македонского, государство Селевкидов после распада Александра и войн диадохов, Понтийское царство, Пергам, Древний Рим имел там свои колонии, Византия, в конце концов, и маленький Конийский султанат — вот в нем отец Османа, основателя Османской империи, Эртогрул был вассалом конийского султана. То есть, маленький правитель небольшой области.

А. Венедиктов — Вассал маленького правителя. Маленький вассал маленького правителя.

Н. Басовская — Да, Конийского султаната.

А. Венедиктов — Но это было все-таки за 150 лет до нашего мальчика.

Н. Басовская — Но провозгласил себя правопреемником сельджукидов— тоже предшественники. То есть, предки османов турки огузы бежали под давлением монголов в 13 веке из Хорасана и Ирана. Ну, Хорасан — это юго-восток Малой Азии. В общем-то, беглецы, племенная группа. Что происходит — не объяснишь. Каждый раз вспоминаю Гумилева. Читаю про его идею пассионарности: это момент взлета, как у каждого человека в жизни есть зенит и взлет, так и у этноса. Вот похоже, что да. Один из специалистов пишет (цитирую; Петросян, по-моему): «Существует такое мнение, что на земном шаре нет другого географического района, где на протяжении десятков веков побывало бы столь много разных народов и племен». Это любопытная мысль. Потому что, ну, взять тот же долгожитель Китай, эта цивилизация поразительно живуча, но все-таки на ее территории определенные этнические группы закрепились и закрепились. А тут их как бы волнами смывает, приходят следующие. Но очень надолго закрепились именно османы, предки современных турок. Исток в древности где-то, хетты, уже прямой связи нет. Свой вклад когда-то внесли древние греки на этой же территории, Западная Анатолия в 9 — 4 веках до новой эры.

А. Венедиктов — Давайте к нашему мальчику.

Н. Басовская — То здесь волны цивилизаций.

Итак, мальчик. Алексей Алексеевич очень нетерпеливо всегда ждет, когда же родится мальчик. Да, и Селим жесточайший был когда-то ребенком. Его отец — султан Баязид Второй по прозвищу Святой. Ну, конечно, святым его провозгласили за то, что его очень долгое правление... 31 год, в отличие от Селима, его папа правил 31 год (1481–1512), он миролюбиво правил. Фактически не было завоевательных войн, только оборона границ.

А. Венедиктов — Они только взяли Константинополь, им это пережевать, пережевывать...

Н. Басовская — Константинополь взял дед Селима Мехмед Второй Фатих. В 1453 году взял Константинополь, Константинополь превратился в столицу Османской империи Стамбул. И именно он, Мехмед Второй Фатих, великий завоеватель, который двинул через Константинополь дальше на Европу, стал великим бедствием для Европы. Но потом была пауза довольно большая. Хуньяди, знаменитый венгерский полководец, остановил османов на 50 лет. Но все-таки традицию убийства ближайших родственников для спокойствия государства именно он, Мехмед Второй Фатих, сделал законом. Наш мальчик, как вы говорите, этому закону строго следовал. Мехмед начал с того, что он удушил в ванной своего брата, наследника, ну, и так далее. И тогда сделал это законом. Считается, что Селим Первый, наш мальчик, был похож как раз на этого дедушку. Пошел не в папу миролюбивого и даже по прозвищу Святой, а в очень воинственного и жестокого деда.

Селим был третьим или четвертым сыном — по-разному указывают авторы. Дело в том, что гаремные дети плохо поддавались...

А. Венедиктов — ... учету, взвешиванию...

Н. Басовская — Итак, он был третьим или четвертым сыном...

А. Венедиктов — То есть, не старший. Вот это важно.

Н. Басовская — У него не было никаких шансов называться наследником престола.

А. Венедиктов — А был шанс быть удушенным своим братом.

Н. Басовская — То есть, гарантированный, и не шанс. Я даже не знаю, как жили эти люди, с каким сознанием. Он знал, что это закон —так что, как только будет смена власти, его удушат. И не всякий хочет, чтобы это случилось.

Все сыновья султана Баязида Второго миролюбивого были назначены правителями различных провинций уже обширной Османской империи. Селим управлял Трапезундом — бывшая Трапезундская империя, которая существовала с 1204 по 1461 годы и была вассалом Византии на берегах Черного моря. И была покорена дедом Селима в 1461-м, тем же Мехмедом.

Но вот идут годы. Правит 31 год. Отец стареет, Селим взрослеет. Ему к сорока, а отцу за шестьдесят: слабеет, болеет и, что самое страшное, выделяет своим вниманием очевидным брата Селима, старшего брата — Ахмеда. А у Ахмеда, как тоже опять специалисты разные, считается, были две наклонности: что как бы он был хороший администратор, хорошо правил своей провинцией, и в то же время увлекался боковыми течениями религиозными. Неизвестно, что из него получилось бы. И Селим понял, что надо самому думать о своем будущем, которое вот-вот придет и грозит ему убийством, удушением, скорее всего, утоплением, отравлением — все было популярно.

Итак, 1511 год, Селим решил взять свою судьбу в свои руки. Он взбунтовался против власти отца.

А. Венедиктов — Мятеж.

Н. Басовская — Мятеж. Никаких лозунгов, кроме «хочу власть», реальных нет. «Папа, пора» — это вообще очень популярно у восточных правителей, очень популярно. И во главе сравнительно небольшого войска Селим двинулся на Константинополь, уже Стамбул. 50 лет назад Константинополь стал Стамбулом. Он надеялся на поддержку горожан, и это была ошибка Селима. Как раз горожанам-то должно было нравиться мирное правление старика Баязида Второго, прозванного Святым, вот за это и прозванного. Им как раз для торговли, для барышей...

А. Венедиктов — ... для ремесла...

Н. Басовская — ... нужно спокойствие. Селим учтет свою ошибку, и учтет очень скоро. Ошибку он понял быстро. Он подступил к Константинополю, горожане ему навстречу не ринулись. А папа Баязид Второй, не увлекавшийся завоеваниями, против сына-бунтаря собрал очень большое войско. Мятежник Селим разбит и бежит. И бежит, так любопытно, куда? В Крым. Он убежал в Крымское ханство, которое было обломком Золотой орды с 1475 года. Обломком — давно, а с 1475-го — вассалом турецких султанов.

А. Венедиктов — Но не частью империи.

Н. Басовская — Вассалом.

А. Венедиктов — Только вассалом.

Н. Басовская —Данник.

А. Венедиктов — Данник. Войско поставляли, деньги. Он бежит же в Крым, понимая, видимо, что папа там не достанет, что крымские Гиреи не выдадут.

Н. Басовская — Но представитель султана в Крыму... Баязид Второй назначил там своим представителем внука, сына Селима, будущего Сулеймана Великолепного.

А. Венедиктов — Он бежит к сыну.

Н. Басовская — Побежал к сыну. Сыночек, помоги! Сын принял его хорошо. Надо сказать, что вообще демонстративным злодейством Сулейман Великолепный не отличался. Так, понемножку к старости.Рядом с другими еще ничего.

Итак, в будущем Сулейман Великолепный принял отца, укрыл его там на территории Крымского ханства, где у него были хорошие позиции.

А. Венедиктов — А Гиреи?

Н. Басовская —Гиреи принимали, были вынуждены принять свою вассальную зависимость, и потому контакты с представителем султана были миролюбивыми. И то, что он дал укрытие, защиту своему отцу, не вызвало у Гиреев никакого особенного напряжения. Сын, которого иногда называют губернатором — ну, представитель — будущий Сулейман Великолепный, видимо, в Кафе (главный город тогдашней Феодосии, затем Феодосия, бывшая генуэзская колония, отобранная Ордой у генуэзцев, выторгованная и так далее.

И Селим, конечно, не просто отдыхал в Крыму, при всей популярности этого занятия в последующие времена, у него были другие задачи. Он готовил новый бунт, совершенно правильно переориентировавшись на войско янычар. Вот кому нужна война. Янычары, буквальный перевод «новое войско», создано было при том самом Мураде Первом во второй половине 14 века. Очень долго существовало это особое войско, которое рекрутировалось сначала из детей пленный христиан. Именно детей отбирали у родителей, воспитывали в казарме. Янычары не имели права вступать в брак, не имели права жить вне общины. Питаться только за общим столом, жить в общей казарме, и жить войной, войной, войной. И, конечно, они принимали ислам, и многие из них становились достаточно истовыми поклонниками ислама и телохранителями, телохранителями султанов, готовыми умереть. Вот это воспитывалось у них с младых ногтей: умереть за своего хозяина — это долг, это священно, и за это Аллах тебя вознаградит. Вот на кого он переориентировался очень умно.

В течение уже столетия они символ военной доблести, а Баязид Второй не воюет. Для них резон идти бунтовать против Баязида Второго — то, за что его, скорее всего, горожане Святым-то и прозвали. Не знаю, почему Селим сначала сделал такую ошибку, мне трудно это понять, но Святым его явно назвали не янычары. И вот он с новым войском идет при поддержке янычар, а это очень серьезно.

А. Венедиктов — Янычары в столице и вокруг столицы.

Н. Басовская — Да. Он установил контакты, он с ними связался, он в Крыму навербовал всяких наемников. Новое войско Селима прошло по северному побережью Черного моря на восток и захватило Адрианополь, нынешний Эдирне, город один из крупнейших в Турции.

А. Венедиктов — На европейской части, на Балканском полуострове.

Н. Басовская — На том куске, который они имеют в Европе, на основе чего хотят вступить в Европейский союз долгие годы уже.

И подступили к Стамбулу.

А. Венедиктов — Попытка номер два.

Н. Басовская — Да. Надо сказать, что настолько они были воинственны, убедительны при захвате Эдирне, Адрианополя, что, в общем, в Стамбуле была полная паника. И произошло нечто очень редкое в Османской империи...

А. Венедиктов — Уникальное, я бы сказал.

Н. Басовская — Пожалуй, да. Просто не ручаюсь. Баязида Второго заставили отречься от престола в пользу бунтующего принца Селима по принципу... просто потому, что он взбунтовался, и просто потому, что у него войско, которое помог набрать Сулейман, и поддержка янычар — а это поддержка изнутри, а это значит, двор. То есть, у Баязида Второго нет никакого выхода.

Селим в отношении отца захотел принять красивую позу. Он не расправился с отцом. Конечно, сделал вид, потому что все остальные расправы. Приказал отправить его в ссылку — но по дороге старик внезапно умер.

А. Венедиктов — Бывает.

Н. Басовская — Большинство специалистов считают, что, конечно же, его отравили — очень принятая расправа. Зато расправа с братьями и племянниками была очень демонстративной.

А. Венедиктов — Демонстративной.

Н. Басовская — Да. Селим все-таки, начиная... век назад уже расправы были, но как-то их немножко маскировали, немножко делали вид потом, хотя записали, что это закон во имя спокойствия в государстве, но не так демонстрировали. Здесь, по закону тому самому, во имя спокойствия в государстве, убиты три брата и десять племянников. Все они задушены шнурком, при этом Селим, как правило, находился в соседней комнате.

А. Венедиктов — Такие вещи надо самому контролировать — вдруг дадут сбежать, а вдруг подкупят, а вдруг... Это же братья родные, старшие, в том числе старшие братья, и дети старших братьев.

Н. Басовская — Он абсолютный узурпатор. Племянники будут мстить за удушенных отцов — значит, племянников оставлять в живых тоже нельзя. Уцелел чудом один принц, по имени принц Джем. Необычное — я думаю, неточная транскрипция.

А. Венедиктов — Жем, Джем, да.

Н. Басовская — Который чудом убежал в христианскую Западную Европу и попросил там убежища. Но через 4 года, в 1516-м, был отравлен, как считается, Папой Александром Шестым Борджиа, мастером этого дела...

А. Венедиктов — Какие люди!

Н. Басовская — А Папу подкупил Селим.

А. Венедиктов — Там же Селим хотел получить его, принца Джема, да? И предлагал деньги. Папа говорил: нет-нет-нет...

Н. Басовская — Раз — и умер. Принц Джем умер, и в конце концов, наступило то, что и называлось стартом для удачного правления.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так» о Селиме Первом Грозном, турецком султане. Симпатичный мальчик. Мы вернемся сразу после новостей.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Мы продолжаем программу «Все так». Наталия Ивановна Басовская. Селим Первый Грозный взял трон, уничтожил всех своих родственников, четыре года длилась вот погоня за последним. И наконец вот он на престоле. Немного ему будет, 8 лет.

Н. Басовская — У него, конечно, гарем, но как-то он очень ограничил гаремную жизнь, считается, боясь, опять-таки, тех великих придворных гаремных интриг, которые губили многих султанов. У него была, выделялась любимая жена — АйшеХафса Султан. «Султан» называлась любимая жена, первая жена — это мать Сулеймана. И, в конце концов, получилось так, что к моменту, когда Сулейман сменит своего отца на престоле, он будет реальным единственным претендентом, а мать, вот эта АйшеХафса Султан, она первое время правления Сулеймана будет давать ему очень толковые советы, но при Селиме они там в стороне. Но не гаремная жизнь, у него другие развлечения, о которых еще скажу позже.

Итак, он на престоле, все передушены, кого надо...

А. Венедиктов — Ему за сорок.

Н. Басовская — Ему за сорок, это не мальчик, и ему пора доказать, что он кто-то, что-то, ради чего он так рвался к власти. Если бы он не начал тут же доказывать, те же янычары могли его сбросить совершенно спокойно.

Сохранилось его высказывание, пересказывают источники, о своей жестокости, очень любопытное. Он якобы как-то сказал, что я бреюсь, брею бороду — это не массово было, у многих была борода — я брею бороду для того, чтобы мои приближенные не могли бы тащить меня за собой за бороду, как моего отца Баязида Второго. Вот этого Святого, он считал, что придворные, окружение делали с ним что хотели, он мягкотелый, он безвольный, и потому никаких успехов.

Итак, правление начинается. Чем оно в конце концов?.. Я назову основные факторы его правления, и мы каждый рассмотрим, чем он отличился за восемь лет. Личная жестокость (к этой теме мы уже приступили, но она не исчерпана), религиозный фанатизм (за это получил прозвище Справедливый, конечно, от своих сторонников религиозных).

А. Венедиктов — Естественно.

Н. Басовская — Но все это вроде бы не вполне положительные качества, все это смывают и нивелируют его стремительные завоевания, удвоение территории. И последнее, мне очень трудно положить это в свою голову, а тем более в душу. Якобы писал стихи, написал целую книгу. Якобы уважал ученых людей и поэтов, брал их с собой в походы, чтобы они воспевали и описывали (это я верю). Но что вот в нем совмещалась такая личная жестокость... не знаю.

Он начал с проявления религиозного фанатизма. Задача была...

А. Венедиктов — Я единственное, что хочу, просто мы проскочили: когда он был наместником Трапезунда, если вы представляете себе карту (я слушателям говорю), то она граничит с Грузией современной. И он постоянно, будучи наместником Трапезунда, отгонял, скажем так, отряды грузинских князей, которые там реально разбойничали...

Н. Басовская — Он был действенным губернатором.

А. Венедиктов — Он был действенным, не просто вдруг, да. Он там получил некую военную закалку.

Н. Басовская — Он был воинственен, он умел воевать. И при нем османская армия очень много продвинулась вперед, особенно в области артиллерии. А на закате своего правления он еще торопился создать флот, не успел, но это сделают его преемники, он идею эту заложил.

А. Венедиктов — То есть, он был воинственен с младых ногтей, тут надо понимать, и воевал с младых ногтей.

Н. Басовская — Но начал он с религиозной войны.

А. Венедиктов — Конечно.

Н. Басовская — В 1512-м он приходит к власти, а уже через год, в 1513-м, после расправы с родственниками, дикое проявления религиозного фанатизма. Он поставил задачу истребить физически всех шиитов в Османской империи.

А. Венедиктов — То есть, это как бы гражданская война.

Н. Басовская — Гражданская.

А. Венедиктов — Истребление своих подданных.

Н. Басовская — Как-то очень перекликается с религиозными войнами во Франции...

А. Венедиктов — Те же годы.

Н. Басовская — Это современники фактически. Шииты — направление в исламе, зародилось давно, в 7 веке, еще при халифе Османе. Это партия, сторонники, религиозная партия в защиту прав Али, двоюродного брата и зятя Мухаммеда, который женился на дочери Мухаммеда Фатиме, дочери пророка. И только этих людей, преемников вот этой линии, Фатимы и зятя Али, считать истинными мусульманами. Тогда отвергается святость таких людей, как АбуБакр, праведных имамов Омара Первого, Османа, всех Омейядов, Аббасидов, отвергается их право быть религиозными лидерами. И это не магистральное течение в исламе, магистральное — сунниты, суннизм, официальное направление.

Таким образом, провозгласив громко, что все шииты — еретики, он ставит задачу их просто физически истребить. Что это? Фанатизм — само собой. И в то же время, я думаю, учитывая, что фактически применился метод проскрипций, это и запугивание своих подданных, с тем чтобы идти в походы потом спокойно. В тылу будет такой страх, который остынет нескоро. Были составлены списки всех шиитов (а их было много), от 7 лет до 70. Можно себе представить. В итоге, считается, что по этим спискам были истреблены 40-45 тысяч реальных и мнимых шиитов. Потому что за каждую голову шиитскую полагалась награда. Как не вспомнить практику Суллы, проскрипций, великий божественный Август применял проскрипции. То есть, какие-то мерзкие идеи живучи, пожалуй, более живучи, чем возвышенные и благородные. Боже мой, что я говорю!

Итак, следующее. Теперь можно спокойно...

А. Венедиктов — Обезопасил себе тыл.

Н. Басовская — Да, теперь можно спокойно, уверенно, без бороды, за бороду его никто не посмеет таскать, за спиной страх величайших — идти на завоевательные войны. Этого ждали янычары, он должен оправдать их ожидания. Первый удар наносится по Персии, государство Сефевидов.

А. Венедиктов — Там шииты.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Вообще-то там тоже шииты.

Н. Басовская — У него знамя в руках религиозное: я иду бить шиитов. Их глава — шах Исмаил. Там не только шииты, но основная конфессия в этом государстве Сефевидов— это шииты. Это территория, такая довольно туманная, тоже бесконечно переходившая из рук в руки, но в основном куски Азербайджана, часть Армении, Иран, часть Афганистана и Ирака — вот такое вот туманное образование.

Считают большинство специалистов, что у него было абсолютное численное превосходство. Другие говорят, что силы, по сравнению с силами шаха Исмаила, были примерно равны. Мне трудно судить. Но, во всяком случае, у турок, у османского войска Селима было очевидное превосходства в применении огнестрельного оружия. Они освоили уже со времен взятия Константинополя, они научились этому у европейцев — это генуэзцы, которые мотались со стороны в сторону, это венецианцы, которые всегда готовы кого-нибудь продать, в том числе свои корабли с пушками. Они многому научились там, они многое почерпнули в Константинополе, и у них было абсолютное превосходство в применении огнестрельного оружия, особенно артиллерии.

Сражение крупное было фактически одно. Захвачена столица СефевидовТебриз, современный один из крупнейших городов Ирана. И что тут особенного было? Ну, захватил, ну, пограбили — это само собой, регулярно бывает, и вообще на Земле, и в Османской империи всегда, в этой долговечной империи. Что было любопытно? Он угнал, и это стало практикой его деятельности, тысячи искусных ремесленников.И все отсюда, из этого гнезда, вот этой Центральной Азии. Что-то там есть таинственное, я не зря Гумилева вспоминала. Пассионарность, пассионарные то сельджуки, то османы, сефевиды — возникают какие-то вспышки, импульсы поразительной живучести и активности. И вот эта практика, угнать ремесленников, когда-то монголо-татары в 13-м веке применяли это на Руси. Но по сравнению, конечно, с монголо-татарами, эти были более просвещенными, проглотив куски Византии, они были гораздо более продвинуты в цивилизации, по сравнению с теми кочевниками, это уже не примитивные кочевники.

Полная победа, полное ликование. Я вот что не упомянула, об этом много пишут, что когда папа-то отрекся и отправился как бы в ссылку, а Селим вступил после фактически одного крупного сражения с янычарами-наемниками в Стамбул, его встречали уже как триумфатора. То есть, он должен был помнить, что вот тебя так встретили — если не оправдаешь, проводят гораздо хуже.

1516 год, через полтора примерно года — поход номер два. В промежутках с включениями другими. Главная цель — на Египет.

А. Венедиктов — Надо объяснить, почему Египет.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Что ему Египет.

Н. Басовская — Что он Гекубе? Так называемый мамлюкский Египет. «Мамлюк» — арабское «раб», «белый раб». Вообще мамлюки — это гвардейцы последних султанов арабской династии Аюбидов. После арабского завоевания, которое прокатилось по огромной части мира, вот Айюбиды, Аббасиды, Омейяды, они осели в разных местах. Вот Айюбиды — здесь. Они правили в Сирии в 13-м — начале 16-го, в Египте с 1250 года. Они укрепились в 1250-м году, до 1517-го. Эти арабы, закрепившиеся в Сирии, Египте, Северной Африке, они сыграли большую роль в вытеснении в свое время крестоносцев европейских из Сирии и Палестины. Под их властью оказалась часть Ливии, Нубия, Хиджаз, Киликия, с 1426 года Кипр, то есть, они уже на Европу. И они стали вассалами, были вынуждены стать вассалами Османской империи, но реально были свергнуты только вот — после похода Селима станут вассалами — только в начале 19 века. То есть, это тоже очень цепкая власть. Конкурирующие восточные этноплеменные группы, этнокультурные, османы, сельджуки, турки, а это арабы, их потомки — они вступают в противоречие друг с другом. Итак, он идет на арабский мамлюкский Египет.

А. Венедиктов — Надо напомнить, что две святыни, два святых города мусульман Мекка и Медина в этот момент...

Н. Басовская — ... находятся под властью мамлюкских султанов. Это самое главное для мусульманского мира.

По пути, образно говоря... Итак, он идет против Египта, лозунг: мамлюкский Египет — союзник персидского шаха Исмаила, повершенного шиитского... Лозунг всегда есть, знамя всегда есть. По пути он покоряет Сирию...

А. Венедиктов — Не заметив.

Н. Басовская — Так всю жизнь ее кто-нибудь и покоряет. Так скажешь и думаешь: никуда мы из своей даже сегодняшней действительности далеко не уходим. Она находилась под властью мамлюкских султанов, по дороге он захватил. Захватил Палестину заодно тоже. В Сирии Селим разгромил войско султана Египта КансухаГури. Султану было 78 лет, и он реально участвовал в сражении, но не погиб в сражении, а умер он горя после поражения. Все-таки годы сказались, тяжело в эти годы переносить такие моральные удары. Он не физически был убит. А физическая расправа была уже с его сменщиком, с его преемником — султаном по имени Туман-бей.

Январь 1517 года, султан Туман-бей отчаянно защищает Каир. Он воин, и у него мамлюкское войско — это не пустяковое войско, но силы Селима тоже подкормлены и в Сирии, и в Палестине, и окрыленные победами в Персии, он силен, и эта его знаменитая артиллерия, опять он здесь превосходит в артиллерии. Туман-бей отступил, Каир захвачен. И опять — это Селим — казнены 800 мамлюкских беев. Ну, конечно, под лозунгом: они шииты, они шииты. Еще несколько месяцев Туман-бей продолжает сопротивляться. В итоге, как это обычно бывает в таких ситуациях, безнадежно, ясно, что ему с Османской империей в тот момент не справиться — выдан своими. А Селим, конечно, поступает как Селим. Туман-бей не с почетом как-то или даже хотя бы тайно удушье — повешен в воротах Каира. Вот все-таки была в этом правителе какая-то демонстративная жестокость, идея, что на этом все хорошо держится.

А. Венедиктов — Но перед этим он предложим Туман-бею возглавить...

Н. Басовская — Сотрудничать.

А. Венедиктов — Туман-бей был действительно...

Н. Басовская — ... очень хороший воин.

А. Венедиктов — ... выдающийся воин. И так разбрасывать человеческий материал для Селима было...

Н. Басовская — Воевать умел.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Наверное, особенно рассвирепел, что тот отказался...

А. Венедиктов — Отказываться нельзяавтократору.

Н. Басовская — Селимунельзя отказывать было ни в чем. И вот тут, когда под властью Селима в результате египетского похода оказались Персия, Египет, Сирия, Палестина, Ливан, Хиджаз (это западная Аравия, вот это особенно важно, в 1516 году), два священных города мусульман Мекка и Медина, признали власть Селима.

А. Венедиктов — Ему даже не пришлось туда войско направлять.

Н. Басовская — Очень любопытно, что все это было юридически интересно оформлено. Я бы сказала, так изысканно, как восточная вязь. Дело в том, что при дворе Мамлюков Египта, мамлюкских правителей, жили потомки халифов Аббасидов. Они не значили ничего, реальной власти не имели, но как символ они жили, и как бы мамлюкские правители Египта — правопреемники этих халифов. Значит, религиозная власть над исламским миром тоже была в Каире. Поскольку Мекка и Медина после его успехов объявили, что признают власть султана Селима, теперь Селим становится религиозным лидером всего мусульманского мира, имамом. Это, конечно, потрясающее достижение, хотя оно на крови, на завоеваниях. Но поскольку тут вплелись Мекка и Медина, то для всего мусульманского мира это чрезвычайно важно. Да и христианский мир тоже напрягся, поскольку на востоке образовалась эта удвоенная Османская империя, у нее есть зацепка на Балканах, ясно, что она дальше будет продвигаться по Балканам вглубь Европы.

А. Венедиктов — На север.

Н. Басовская — Мы знаем, что они дойдут, османы, до Венгрии, они будут в Вене. Впереди многие ужасы. Европа напряглась, но сделать в этот момент ничего не могла совсем. Даже знаменитые дикие, непобедимые никем пираты Алжира (это уже Северная Африка), некто Барбаросса у них был главным...

А. Венедиктов — Братья даже.

Н. Басовская — Да, даже братья Барбароссы, они все в боевики попадают во всякие, в фильмы.

А. Венедиктов — Да-да-да.

Н. Басовская — Признали его халифом правоверных, признали его власть. А значит, тоже будут платить ему какую-то дань.

Итак, Османская империя расширилась территориально, укрепилась духовно и идеологически потрясающе, Мекка и Медина — это все, это мусульманское все.

А. Венедиктов — Там святыни забрал какие-то.

Н. Басовская — Да, плащ пророка...

А. Венедиктов —... сабля...

Н. Басовская — Все перевезено к нему самое святое, наше все. Это стала такая сила, которую, конечно, его преемник Сулейман Великолепный будет укреплять, он сам будет участвовать, в отличие от отца... то есть, продолжая отца, в военных походах, но их будет 18 у Сулеймана Великолепного, будет продвигаться в Европу. Но все-таки вот базу для мирового восхождения этой империи создали два человека — Мехмед Второй Фатих, тот, кто захватил Константинополь...

А. Венедиктов — Дедушка.

Н. Басовская — Дед. И внук Селим Первый Грозный.

А. Венедиктов — Вот смотрите, как интересно, Наталия Ивановна. Он же с христианами-то почти не воевал. Да не воевал он.

Н. Басовская — Практически нет. Это будет дальше и потом. Он создал на востоке такую базу, с которой можно теперь спокойно и уверенно двигаться в Европу.

Эти успехи вскружили ему головуповеденчески, он стал бесконечно жестоким, непримиримым при своем дворе. Например, были, по его приказу, казнены, обезглавлены семь великих визирей. И появилась поговорка...

А. Венедиктов — Это за восемь лет-то. Каждый год по визирю.

Н. Басовская — И все равно рвались следующие.

А. Венедиктов — Ну, это понятно.

Н. Басовская — Какая штука, власть, а! Появилась поговорка: чтоб тебе быть визирем Селима. Это значит: желаю тебе смерти.

Его окружали преимущественно немые слуги. Не любил говорящих...

А. Венедиктов — Понятно тоже.

Н. Басовская — Сболтнут что-нибудь. Которые по его жесту, движению брови, пальца, плеча обезглавливали, удушали каждого, кого он приказывал. Вместе с тем, вот тут начинается какое-то извращение. Жить ему, конечно, осталось недолго, но он совершенно этого не знает, потому что он умрет совершенно внезапно, как простой смертный, как сегодня говорят, от тяжелой, но непродолжительной болезни — видимо, так. Он думает, что теперь он окружен этими немыми, которые сделают все, и возникает бездумное придворное безумное веселье. Он пишет книгу, он пишет стихи на персидском языке, певцы. Он вдруг решил повеселиться. А ему... сколько ему лет?

А. Венедиктов — 50.

Н. Басовская — 50, около 50 лет.

А. Венедиктов — Вокруг 50.

Н. Басовская — Плюс-минус один год. И готовит следующие войны. Вот передохнул — и готовит двигаться в Европу, конечно. Первый объект был остров Родос, принадлежавший рыцарям-иоаннитам. Вообще очень соблазнительный объект, кусочек такой, база, которая могла стать трамплином, для того чтобы править, царить в Средиземном море. Турки будут к этому стремиться, и только битва при Лепанто в 17 веке, в которой будет участвовать Сервантес и потеряет руку, потрясающее событие — только битва при Лепанто приостановит. Их соперниками уже будет Испания. То есть, впереди большой... Он намеревался это начать.

А. Венедиктов — И братья Барбароссы готовы были ему предоставить весь флот, всех алжирских пиратов.

Н. Басовская — И он думал создать лучший в мире флот. Но в разгаре подготовки войны в Европе случается внезапная очень тяжелая болезнь. Предположительно считается, что это рак внутренних органов. Тогда об этом очень мало знали, очень мало понимали. Как он рассудил, наказал ли его Аллах за излишнюю жестокость, или это случайность — мы не узнаем. Но что ему предстояло, видимо, подумать о совершенном, я как-то на это рассчитываю — ведь все-таки стихи писал.

А. Венедиктов — Это такой странный сегодня наш герой Селим Первый Грозный. Кстати, в Турции о нем знают меньше, чем о дедушке, в смысле, о папе и о сыне. Но действительно трудно себе представить, что если бы он остался живой и повел бы народы затем в Европу, чем бы все закончилось.

Н. Басовская — Европе было бы еще хуже.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Все так».