Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — 18 часов 10 минут в Москве, добрый вечер, Алексей Венедиктов у микрофона, передача Наталии Ивановны Басовской, программа «Все так». Добрый вечер, Наталия Ивановна.

Наталия Басовская — Добрый вечер.

А. Венедиктов — Но прежде чем мы начнем передачу, два объявления. Меня спрашивают, когда я буду в следующий раз участвовать в «Дилетантских чтениях». «Эхо Москвы» представляет историческую передачу про сепаратизм. Сепаратизм бургундских герцогов, нормандских герцогов. И 21 век. Михаил Веллер и я в понедельник, в этот понедельник, послезавтра, 10 ноября в 19 часов в здании Исторического музея, бывшего Музея Ленина. Билеты на сайте ponominalu.ru. Алексей Венедиктов и Михаил Веллер, сепаратизм тогда и сейчас.

И второе. Мы разыгрываем с Наталией Ивановной, как обычно, 10 экземпляров нашего альманаха огромного тяжелого подарочного избранного «Дилетант», плюс к этому мы сегодня, сегодня свеженькая пришла книга, получили ее, по-моему, в продаже еще нет — про пиратов, «Генри Морган», Виктор Губарев написал книгу. Это пять первых победителей получат и альманах, и «Генри Моргана». Ну, естественно, вопрос, который я пытался пришпандорить к нашему герою, будет следующий. Существует замечательная книга, в которой главный герой становится пиратом вынужденно благодаря отвратительной политике нашего героя Якова Второго. Назовите мне эту книгу, или этого героя, или автора этой книги — мы принимаем все. Или автор книги, или герой, или название книги. Герой стал пиратом, такой добропорядочный, подскажу, врач, в результате бессмысленной и ужасной политики нашего героя Якова Второго Стюарта. Кто знает ответ, присылайте его по телефону +7–985–970-45-45. И не забывайте подписываться.

Наталия Басовская, Алексей Венедиктов. Наталия Ивановна, вы знаете, я вот в школе почему-то, будучи маленьким и глупым очкариком, называл их СтюАрты, я всегда ставил ударение СтюАрты почему-то.

Н. Басовская — Алексей Алексеевич, мы совершенно с вами тут неповинны ни в чем, так в нашей традиционной советской школе, СтюАрты. Вообще с ударением такие чудеса происходят. Моя бабушка былых, давних времен, которая кончала институт благородных девиц до революции, говорила исключительно ГамлЕт, и говорила: ну, как это ГАмлет? То есть, русский язык переносил ударение, и это свойственно. Да, действительно, СтюАрты. Сейчас все-таки стюАрты — это вот слуги, те, из кого вышли наши правители Англии и Шотландии Стюарты — они, в общем-то, из слуг. Правда, это произошло очень давно, в 12-м веке. Один из них стал выдвигаться, выдвигаться... ну, что-то вроде главного управителя дворца...

А. Венедиктов — Да, мажордом.

Н. Басовская — ... потом женится на правителе. Путь такой известный. Так же начинались Каролинги. Из кого они тоже? Из майордомов. В какой-то день Меровинги обнаруживают, что все дела в руках у их управителей дворца: и деньги, и земли, и все. Так начинались и Стюарты. Но, конечно, на их манер СтЮарты, я уже вот, меня переучила жизнь.

А. Венедиктов — И я переучился.

Н. Басовская — Нашему Якову Второму, опять же, тоже русская традиция... он, конечно, Джеймс.

А. Венедиктов — Он Джеймс, конечно.

Н. Басовская — И, конечно, правильно Джеймс.

А. Венедиктов — Сент-Джеймсский дворец, не Сент-Яковский дворец.

Н. Басовская — Да, да, да. Нашему уху уже трудно, и не обязательно ломать язык и ухо ради того, что является, в общем, только традицией. Но, конечно, он Джеймс Второй, король Англии и Шотландии, 17 век, и он чуть-чуть, одним пальчиком шагнул в 18-й, поскольку умер в 1701 году.

Я дала в последнюю минуту, читая, читая, читая о нем, размышляя, составляя всякие выписки, вдруг дала ему подзаголовок: «Невеселый брат веселого короля Карла Второго». И действительно, до него правил его брат, у нас была передача о Карле Втором, который революцией в свое время, казалось бы, был откинут навсегда из наследования, но стал королем. И при этом остался и веселым, и жизнерадостным, и подражал французскому двору.

А. Венедиктов — Помните эту знаменитую эпитафию, которую перевел Маршак, на смерть Карла Второго, старшего брата нашего героя? Под эти своды прибыл из дворца король, чье слово было хрупко. За ним не числится ни умного словца, ни глупого поступка«.

Н. Басовская — Он колоритен и привлекателен.

А. Венедиктов — У нас есть программа, смотрите на сайте. Мы ее сегодня повесим, мы ее вернем сегодня.

Н. Басовская — Джеймс совсем другой. Он был всего на три года младше своего брата, и вот характер... все-таки природа есть природа, обстоятельства жизни тоже важны. Ну, родился он, видимо, совершенно-совершенно другим, и судьба другая. Правил он очень недолго, всего три года. И можно назвать так, вот какими-то слоганами: католический фанатик в протестантской стране. Ужасно. Сын казненного английского короля, казненного революцией Карла Первого, не задушенного, не удавленного, зарезанного, как бывало раньше, а по решению революционного суда, Карла Первого Стюарта. Внук казненной при Елизавете Первой Марии Стюарт, королевы Шотландии. Обстоятельства довольно мрачные. Но братья были совершенно различны, при этом у них одинаковые отец и мать.

Слегка иронически говоря, он был творцом в некотором смысле слова знаменитого исторического события — Славной революции в Англии в 1688 году. В юности меня учили, что это безобразие, почти бескровно, это буржуазная выдумка, что это революция, а все-таки на самом деле мы к этому придем в конце передачи. Ну, и, наконец, последний католик на английском престоле. Вот с тех пор так и есть последний.

Интересно вглядеться в его жизнь после таких зазывных слоганов. Отец — как я уже упоминала, английский король Карл Первый Стюарт. Алексей Алексеевич, когда у нас с вами была передача о нем давно, давно... такое ощущение, что с тех пор все-таки мы все время умнеем, я вот надеюсь, что я, да?.. Сейчас бы я ее сделала еще, наверное, интереснее, постаралась бы. Но все равно там тоже была замечена мною важная вещь: тоже был суд, но суд был неправедным, его засудили. Поэтому я говорила, репрессированный монарх. Мария Стюарт — прабабушка, а мать — Генриетта Французская, сестра Людовика Тринадцатого. Брат старший — Карл, который станет королем раньше нашего персонажа и будет веселым. До 7 лет у этого мальчика Джеймса, или Якова, будущего Второго...

А. Венедиктов — Все в порядке.

Н. Басовская — ... нормальное детство принца, обыкновенное традиционное детство принца...

А. Венедиктов — Младший брат наследника.

Н. Басовская — ... при дворе Карла Первого. Карл Первый легкомысленный, несколько безответственный. В общем, он приближал революцию как мог, это так. Но ребенок этого, конечно, ничего не понимал. Отец был в юности совершенно романтиком, с Бэкингемом они там шалили по-всячески.

А. Венедиктов — Да, вот, кстати, между прочим, пока он был мальчиком, первые 7 лет, вернее, уже к семилетнему возрасту там сложилась у них во дворце банда четырех, как сейчас принято говорить. Его старший брат Карл, наследный принц, которому было, соответственно, сколько? 10 лет. Он семилетний и два сына герцога Бэкингема. Вот два Стюарта, два Бэкингема, не отрываются один от другого.

Н. Басовская — Бэкингем был, конечно, и авантюристом, и в некотором роде хулиганом.

А. Венедиктов — Но дети за это не отвечают.

Н. Басовская — Нет, но они унаследовали какие-то качества.

А. Венедиктов — Это точно, да.

Н. Басовская — И все дело шло к революции. Родился он в 1633 году. А революция началась в 1640.

А. Венедиктов — Ну, вот 7 лет как раз.

Н. Басовская — Он не мог понимать, что началось беспарламентское правление с 30-х годов. А для англичан, у которых Парламент сложился окончательно в 1265 году, в 13 веке, и даже не во второй, не в конце его, это немыслимо, это невозможно. А Карл не созывает Парламент. Начался великий исход предприимчивых людей в Северную Америку, потому что при правлении Карла нет дороги, нет поддержки тому, что рождается. А рождается капитализм. Ошибки во внешней политике, в церковной и так далее. Мальчик не мог понимать, что все идет к страшному явлению и неизбежному подчас в истории, которое называется революцией. Как только она началась в 1640-м, король совершенно надеялся победить, безусловно, он принимал бой от революционной армии, но все-таки немедленно отправили в Голландию к родственникам только наследника, принца Уэльского Карла. А наш с вами персонаж, Яков...

А. Венедиктов — Пацанчик.

Н. Басовская — ... вместе с другими детьми, да, остался при отце. Не такой ценности персона. Будущий Яков оставался с отцом довольно долгое время, 8 лет, до 1648-го, 8 лет начавшейся революции. Его только за год до казни и суда отправят, и то, спасут, спасут, спасут роялисты. Он пережил много.

Итак, он должен был крепко возненавидеть революцию. Что он видел? Он видел, что король пытается уступать, маневрировать неумело. Например, отменил Звездную палату, закрыл, казнил ненавистного лорда Стаффорда, а эти ужасные революционеры все равно не идут ему навстречу, в стране гражданская война.

А. Венедиктов — А ему 13 лет, ему 14 лет...

Н. Басовская — Да. Он взрослеет, крепнет. Гражданская война первая, 42-й — 46-й год. И, наконец, в 42-м уже загнанный, довольно загнанный в угол король обосновался в Оксфорде, он сделал Оксфорд своей, ну, базой, укрепрайоном. И еще что-то продолжал чувствовать себя королевски. Потому что через два года этой оккупированной жизни в Оксфорде, в 1644-м, он еще дает нашему персонажу, второму сыну, титул герцога Йоркского. С этим титулом он в основном в истории-то и закрепился, не меньше, чем Джеймс Второй, или Яков Второй.

И, наконец, когда с 1644 года на горизонте английской жизни выдвигается Оливер Кромвель, поначалу никто, никто, мелкий офицер, член Парламента и капитан кавалерийского отряда в армии Парламента. И вот вырастает в невероятного фанатичного харизматичного лидера, становится страшно, становится ясно, что дело плохо, но Карл Первый, как всегда, не успел сориентироваться. В апреле 1646 он сдался шотландцам, веря, что имя Стюартов в Шотландии его спасет, защитит. И, в результате, и он, и дети его, в том числе Яков будущий Второй, стали пленниками парламентского войска, они оказались в заключении.

А. Венедиктов — Ему 13 лет, нашему герою Якову, младшему сыну короля, в этот момент 13 лет, он заложник.

Н. Басовская — А в 15 ему дали убежать.

А. Венедиктов — Дали или сам?

Н. Басовская — Нет, помогли роялисты. Ну, ему подстроили побег.

А. Венедиктов — В 15 лет побег.

Н. Басовская — Отец остался, отец передан шотландцами, предан и передан — богатый русский язык — и предан, и передан шотландцами, в которых он так верил, Парламенту. А это путь на эшафот. Итак, мальчик бежит во Францию, а отец двигается на эшафот.

А. Венедиктов — Надо напомнить, что мама во Франции.

Н. Басовская — Мама во Франции, сестры во Франции. Франция для них была родной. Ну, на самом деле мать — все-таки сестра Людовика Тринадцатого, тетушка Людовика Четырнадцатого Солнце. А Солнце в это время очень молодое.

А. Венедиктов — И там Мазарини.

Н. Басовская — Да, до смерти Мазарини Людовик Четырнадцатый не управляет. Реально у власти Мазарини при малолетнем Людовике Четырнадцатом, и он будет у власти до 1661 года.

Итак, состоялась казнь.

А. Венедиктов — Через год после побега фактически. Через полгода.

Н. Басовская — Во Франции через год после побега мальчика, меньше чем через год, страшное известие: в Англии казнен Карл Первый. Мать Якова делала все возможное, чтобы призвать кого-то на помощь. Она умоляла Францию, она умоляла германских князей — ничего не получилось в силу тысячи всяких причин, прежде всего политических. Все время сразу вспоминаю: кто помог Романовым русским? Родственников за рубежом, в частности в Англии, у них было больше чем достаточно. Тут как бы они оказались с революцией один на один.

Что оставалось, ну, после получения этого известия? Старший брат сейчас же объявил себя королем, потому что многовековая, тысячелетняя фактически почти традиция: король умер — значит, сразу наследник становится королем. Состоялась ли коронация — это другое дело, но он провозглашается королем. Этим провозглашенным он будет немало лет, до того времени, когда его позовут обратно в Англию.

А. Венедиктов — Но Яков — наследник, наш мальчик становится наследником.

Н. Басовская — Пока да, пока он ближайший у трона, безусловно, и он это знает. Но он идет на военную службу, что естественно для принца, мужская такая карьера военная. Он идет на службу в пользу Франции, которая приняла его и обогрела, и служит под началом маршала Тюренна, одного из лучших французских полководцев. Тюренн Анри де Ла Тур д’Овернь — боже, как это все звучит! — был один из самых знаменитых полководцев этого времени. Воевал в Нидерландах под руководством... кроме него, воевал он еще и в Нидерландах, под руководством своего дяди Морица Оранского, с 1630-го опять служит французскому королю. То есть, он на французско-голландской военной службе.

А. Венедиктов — Но что интересно, он принял участие в гражданской войне во Франции и под командованием вышеозначенного Тюренна боролся против фронды, участвовал в боях против принцев.

Н. Басовская — Да. Он считал себя обязанным быть на стороне королевской власти, что совершенно справедливо— во-первых, она его пригрела. А как потом очень скоро выяснится, он сам был поборником очень строгого признания того, что монарх — это от Бога, а все остальное, и даже уже любимый англичанами Парламент, уважаемый, но революция пошатнула для многих эту любовь, оказывается, Парламент может быть и жестоким, если там есть Оливер Кромвель... Во всяком случае, для него мысль о том, что власть от Бога у королей, она была очень важна. Герцог Йоркский сражался на стороне Франции, но в 1655 году Мазарини заключил соглашение с Кромвелем политическое. Он не мог любить революцию, Мазарини, не любил, но он был гибкий талантливый политик. И все английские родственники вынуждены были покинуть Францию, это стало неудобно. Они все снова в Голландии.

А. Венедиктов — Напомню, что в Голландии протестанты правят, династия Оранских.

Н. Басовская — Там война с Испанией. Но, конечно, наш персонаж оказывается на испанской службе. Он не будет воевать за голландцев, даже хотя там у него родня. Вот уже идейное устроение его личности проступает. Дело в том, что на смертном одре его брат старший, на смертном одре будет скоро, принял вдруг католичество. У них католическая вера была в крови.

А. Венедиктов — Стюарты.

Н. Басовская — А со времен Тюдоров (Генриха Восьмого, Елизаветы) закрепилось все-таки, что это протестантская страна, англиканская страна. А их душа, душа Стюартов, душа шотландцев, как и Марии Стюарт, рвалась к католической вере и к католической конфессии. И вот он сражается на стороне Испании. Поворотный год 1660-й. Умирает Кромвель, англичане изгоняют быстренько его сына Ричарда никуда негодного и торжественно, покаянно просят вернуть короля. А король — это старший брат Якова Второго. И вот 1660 год, он вместе с братом, с Карлом Вторым, приглашен в Англию, прибывает в Англию по приглашению генерала-роялиста, знаменитого Джорджа Монка. Встречены ликованием, англичане, нахлебавшись крови, кровавых рек революции, я бы сказала так, может быть, не так, как в будущем французы со своей гильотиной, но достаточно ярко, и поняв, что революционная ситуация по-своему очень сложна, хотя и дебаты в Парламенте раздражают королевскую власть, но вроде бы до Кромвеля столько крови не лилось, они принимают короля восторженно.

А. Венедиктов — Ну, и наследника престола, брата.

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — У короля нет детей законных, у Карла Второго.

Н. Басовская — Яков — наследник. Или Джеймс. Получает прекрасный пост от брата. Ему 27 лет, он не мальчик, давно уже не мальчик. Ему 27 лет, брат на 3 года старше, брату 30. Он получает прекрасный пост, особенно в Англии — он возглавил Адмиралтейство.

А. Венедиктов — Лорд-адмирал, да.

Н. Басовская — Правда, очень занятно, в наши времена так невозможно. У него опыта войны на море не было вовсе. Тюренн — не мореход. Хотя Наполеон Бонапарт потребовал перезахоронения Тюренна в Доме инвалидов — вот как возвышен он как полководец. Но назначен в Адмиралтейство — станем моряком. Он очень толково, как отмечают специалисты, реформировал морское ведомство, провел полезные военные реформы, принял участие в англо-голландских войнах. Такие колониальные войны, войны за то, как выгоднее, кто будет выгоднее торговать.

А. Венедиктов — За ткани, войны за ткани.

Н. Басовская — За ткани, за корабли, за морские пути, за пошлины и против оных. И так далее. Он лично участвовал в морских сражениях и сразу же завоевал некоторую популярность в Англии. Но все помнили, что он католик.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так». После новостей мы вернемся в нашу студию.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — 18:35 в Москве. Напомню, что мы разыгрываем по вашим смскам 10 номеров избранного журнала «Дилетант», огромная подарочная книга. Первые 5 победителей должны были еще получить и получат книгу Виктора Губарева издательства «Молодая Гвардия» о пирате Генри Моргане. Кстати, именно Карл Второй Генри Моргана сделал вице-губернатором Ямайки. А умер Генри Морган в тот год, когда произошла Славная революция и наш мальчик был свергнут с престола.

Н. Басовская — 1688 год.

А. Венедиктов — Да. Я спросил вас, какая книга, или какой герой, или какой автор, вот эта политика Якова, о которой мы будем говорить, привела к тому, что он из добропорядочного врача стал пиратом. Конечно, это книга Рафаэля Сабатини «Одиссея капитана Блада», и наш герой капитан Блад. Первые пять человек, которые получают и альманах, и книгу «Генри Морган» — это Павел, чей телефон заканчивается на 342, Саша 567, Максим 020, Катя 066 и Андрей 762. А еще пять человек, которые получают только альманах — это Слава, чей телефон 267, Мария 941, Игорь 595, Наталья 578 и Виталий 031.

С Наталией Ивановной Басовской мы говорим о Якове, принце Йоркском, он еще даже не король.

Н. Басовская — Он все еще герцог Йоркский.

А. Венедиктов — Но он наследник, он наследник.

Н. Басовская — Других наследников нет.

А. Венедиктов — Законных, законных.

Н. Басовская — Да, незаконных — сколько хочешь. После Карла Второго...

А. Венедиктов — Там был герцог Монмут, у нас там будет история.

Н. Басовская — Ему осталось жить недолго, в нашей передаче.

А. Венедиктов — Да, конечно.

Н. Басовская — Дело в том, что у Карла Второго было невиданное количество незаконных детей, и он очень любил давать им довольно приличные титулы и прочее — это тоже была проблема. Но мы как раз перешли к той части жизни Якова, которая так точно в книги Сабатини передана. Нарастающая антипатия англичан и, в конце концов, полное неприятие этого человека. Начало — официальное принятие католичества 1668 года. Никто не ожидал, что это будет так демонстративно, так открыто. Брат там тихонечко свои симпатии скрывал, а это в открытую. Дело в том, что Англия прошла очень большой путь со времени реформации Генриха Восьмого — это 30-е годы 16 века. А здесь 60-е 17-го. Она выстрадала эту реформацию во время страшной кровавой революции. И хотя революция была и тяжка, и длань Оливера Кромвеля была тоже тяжела, но все равно для англичан, для сознания большой даже вот не только части верхушки... за прежний абсолютизм были так называемые тори, но здесь были уже и виги, которые считали, что надо на вещи смотреть уже по-другому, пришла другая эпоха. И в протестантизме они видели некий символ свободы, свободы от папской власти, свободы от папского диктата и от многого другого.

А. Венедиктов — Все-таки он женился сначала на протестантке, надо признаться, что и до этого он скрывал свой переход. То есть, он не переходил пока, он женился на этой девушке, на Анне Хайт.

Н. Басовская — Да, его женитьба играла, конечно, большую роль.

А. Венедиктов — Обе, все две.

Н. Басовская — Обе женитьбы. Значит, первая была протестанткой, но не из очень высоких, так сказать, слоев, сначала он тайно женился, но затем официально, и были две дочери, Мария и Анна.

А. Венедиктов — Обе будущие королевы Англии.

Н. Басовская — Обе побудут.

А. Венедиктов — Про Анну, если вы помните...

Н. Басовская — Не было передачи, надо сделать.

А. Венедиктов — Нет, если вы помните, про Анну «Стакан воды», помните? Это та самая дочка нашего Яшеньки, Джеймса.

Н. Басовская — Гениально сыгранный русскими актерами. Я более английских персонажей, чем в этом знаменитом — с Гоголевой — более английских персонажей не видела.

Итак, он принял католичество.

А. Венедиктов — Женившись на второй.

Н. Басовская — Когда в 1671 году умерла первая жена герцога Йоркского Анна Хайт, он женился на еще более ярой католичке — Марии, дочери герцога Моденского. И как бы погружался в католическую веру и религию, вопреки настрою, очень широкому настрою в Англии. И, наверное, отсюда, вот это накапливается недовольство, былые симпатии к тому, что он умеет воевать, к тому, что он в детстве страдал, они отступают, появляется антипатия и стремление думать про него исключительно плохо.

А. Венедиктов — А он единственный законный наследник, я все время это напоминаю.

Н. Басовская — И это их тревожит.

А. Венедиктов — Да. И там даже началось брожение: а не отстранить ли его от престолонаследия?
Н. Басовская — Началось. В 1679 году были созданы, видимо, совершенно сознательно созданы англиканскими слоями, так сказать, настроенными людьми слухи о заговоре против короля Карла Второго. Он, в общем, был приемлем: веселый и довольно приятный. И вот якобы его хотят убить, и якобы за этим стоит его брат, потому что у брата, как скажут в современном милицейском фильме, есть мотив, он наследник, как вы все время, Алексей Алексеевич...

А. Венедиктов — Официальный наследник, официальный наследник.

Н. Басовская — В результате, Карл Второй вынужден изгнать герцога Йоркского, то есть Якова, из Англии, без особого энтузиазма. Виги требуют исключить его из престолонаследия, Карл Второй уворачивается.

А. Венедиктов — Да, не отказывается, уворачивается. Абсолютно точная история, он уворачивается.

Н. Басовская — И не отказывается, и не решает. Но довольно скоро он прощен, возвращен и занят делами государства плотно, потому что Карл Второй начинает болеть. От слишком веселой жизни он болеет очень сильно.

А. Венедиктов — Но при этом он заставляет своего брата выдать старшую дочь брата Марию за герцога Вильгельма Оранского, протестанта. И говорит: вот!..

Н. Басовская — И соглашается, чтобы обе дочери Якова, брата, имели протестантское воспитание.

Итак, последние годы Карла Второго тяжелые, он болеет. И, в итоге, Яков все равно остается, он не исключен из престолонаследия, прощен, возвращен, занимается делами государства. И сейчас же складывается мнение. Почему-то перестает собираться Парламент. Опять беспарламентская полоса. 1681 — 1685-й. И опять вот это общественное мнение говорит: это герцог Йоркский! Антипатия к нему очень велика, что прекрасно книга отразила, как я уже сказала.

В 1685 году Карл Второй скончался, и Яков Второй признан наследником и королем как-то без особого сопротивления. Я думаю, что тут две вещи. Устали от революции — раз. И второе: для английского менталитета, уже национального в это время, ранне национального, главное, что он законный.

А. Венедиктов — И единственный, единственный законный.

Н. Басовская — Почему? Есть дочери.

А. Венедиктов — Дочери, да...

Н. Басовская — Кучу родственников можно найти. А он первый законный, и это признавал покойный король. Но очень быстро становится ясно многим слоям общества, что планы его, цели его правления — никто не знает, что он будет столь коротким — противоречат настрою в стране и реальной ситуации. Для него главное вернуть Англию в лоно католической церкви. Вот безумная затея. Но он, видимо, абсолютно искренне и фанатично...

А. Венедиктов — Ну, фанатики верующие, да...

Н. Басовская — Не просто верующий, а он считал, что революция, которую он ненавидит, была послана англичанам как наказание за отступление от католической веры. Вот отступили в 1536 году, Генрих Восьмой, а в 1640-м, долго думало провидение, оно наслало на них революцию в наказание за отступление от католической веры.

А. Венедиктов — Знаете, вот он все-таки, наверное, был травмирован подростком вот этим самым своим пленом...

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — ... этими грубыми пуританами, которые заставляли его, он же формально был протестантом, заставляли его молиться по тем правилам, которые он не признавал в душе, 13–14-летний подросток, вот сколько он сидел у них.

Н. Басовская — Мучили этим религиозным вопросом. К тому же, он был травмирован зрелищем предательства шотландцев, которые в семье Стюартов были романтизированы, любимы.

А. Венедиктов — Ну, и жил он, надо сказать, в изгнании не очень чтобы и богато, скажем мягко.

Н. Басовская — Был небогат и расстраивался. Карл Второй тоже был небогат, но умел не расстраиваться, он всегда был при этом...

А. Венедиктов — Да, братцы разные.

Н. Басовская — Две разные натуры. Вторая его задача... значит, первая цель безумна, и ясно: она должна привести его к гибели, что и будет. Вторая тоже становится ясной: достичь абсолютной власти, такой, как у Людовика Четырнадцатого во Франции. Но если Карл Второй, старший брат, будучи королем английским, подражал Людовику Четырнадцатому, французскому двору в основном в этикете, красоте, покровительстве музыкантам, здесь — нет, в другом. Быть абсолютно железным правителем, подавить любую оппозицию, и подавить любыми средствами, включая армию. Началось мрачное правление Якова Второго, и началось оно очень мрачно.

Серия восстаний среди тех, кто не согласны были с тем, что он наследник, открытый католик. Май 1685-го в Шотландии, во главе знатнейшие люди — граф Арчибальд Аргайл. В июне того же 85-го года в юго-западной Англии (Девоншир, Сомерсетшир и так далее) во главе с герцогом Монмутом, внебрачным сыном Карла Второго.

А. Венедиктов — Племянник, он племянник его.

Н. Басовская — Это его племянник, пусть от неофициального брака. Казнены оба и их сторонники, без пощады. Огромные силы и деньги бросает Яков Второй на усиление армии и, выдвигая на все ключевые посты в армии (а это очень важно) исключительно католиков, в открытую говорит, донесли современники его слова: только католическая армия может защитить короля. Ага. Через три года она его нисколько не защитит.

То есть, полный назад. А в любой стране, когда так в открытую, так не тонко, прямолинейно дается команда «полный назад», это вызывает сотрясения и потрясения. Появляются деспотические проявления, откровенные деспотические: я абсолютный правитель. Издает ряд указов по ограничению свободы печати. За годы английской революции англичане очень прикипели к свободе печати. Это началось с памфлетов антикоролевских перед революцией. Карл Первый их не давил. И вдруг запрещение свободы, очень сильно ограничение.

А. Венедиктов — Мы должны прерваться на две минуты, и затем вернемся в студию.


РЕКЛАМА


А. Венедиктов — 18:49 в Москве. Мы уже во временах правления Якова Второго Стюарта, наш мальчик стал королем. Ненадолго.

Н. Басовская — И он доказал, что все опасения, связанные с его персоной, с его личными качествами, с его фанатизмом, оправдываются. Он ограничивает свободу печати. Может быть, это было лучшее завоевание английской революции среди многих утрат, одно из лучших. Это многих травмируют. Стараясь усилить влияние аристократической, условно говоря, партии тори в Парламенте. После подавления мятежей и беспощадной казни главарей — а это аристократы — дело, в общем, привычное — нет, он возвращается к политике террора, ищет теперь замешанных, соучастников. А это уж совсем дурно. Бывших, так сказать, повстанцев. Примерно сто человек казнены дополнительно к первоначальным казням, примерно восемьсот человек отправлены в Вест-Индию на каторжный труд. Все очень плохо воспринимается, всем страшно. И всегда должен быть толчок какой-то мрачный. Нет, еще был момент, вызывавший большое негодование: усиливаются иезуиты. Естественно. Иезуитские школы. И при дворе создается такой, можно сказать, интеллектуальный клуб. В отличие от времен Карла Второго... это были ученые, настоящие ученые, это был театр, а тут вот богословский, строго, с иезуитским направлением, который имеет просветительский аспект, но это все-таки иезуиты.

Наконец, были два толчка к событиям, которые лишили его престола. Первый: он приказал арестовать семь епископов (это немало), семь пастырей англиканской церкви, которая стала достаточно родной. За что? За то, что они посмели обратиться к нему, Якову Второму, к королю, с петицией: просим-умоляем ограничить такую явную поддержку католиков. Он рассмотрел это как измену государству — ну, в общем, враги народа — и они арестованы.

А. Венедиктов — Включая архиепископа Кентерберийского.

Н. Басовская — Это произвело очень тяжелое впечатление. И, как ни странно, окончательным толчком, просто прологом переворота стало как будто бы невинное и радостное событие. В июне 1688 года было объявлено, что у Якова Второго и его супруги королевы Марии Моденской, английской королевы, родился наследник, мальчик.

А. Венедиктов — Наконец-то!

Н. Басовская — Надо ведь только радоваться! Но королеве 30 лет, их браку больше 10 лет, мальчика ждали, следовательно, очень-очень долго, и уже больше не ждали. Две дочери воспитываются в отдалении протестантками. Так из этого ребенка он теперь, по образу и подобию своей политики, сформирует такого фанатика... — решила Англия. И на самом верху, как выяснилось, и в Тайном совете королевском, и в Палате лордов...

А. Венедиктов — И в генералитете.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Вспомним человека Черчилля, который был его главным полководцем.

Н. Басовская — Черчилль сыграл, в общем...

А. Венедиктов — Черчилль подавлял восстание графа Гайля и Монмута и привел его практически привел его на престол.

Н. Басовская — Да. И паника большая. Значит, теперь из мальчика воспитают такого преемника, что все, что такой дорогой ценой добыто этими революциями, реформациями, все назад.

А. Венедиктов — Казнями.

Н. Басовская — Казнями, кровавыми реками. Все обратно, все будет напрасно. Первое — шок нации.

А. Венедиктов — От рождения наследника.

Н. Басовская — От рождения наследника. Он выразился в том, что появились массовые слухи, что это ложь, что на самом деле никто не родился.

А. Венедиктов — Никто никого не рожал.

Н. Басовская — Вот такое нестандартное дело.

А. Венедиктов — Это уникальный случай, между прочим, в истории.

Н. Басовская — Бывало, что не туда, не так родился, не от того произвели на свет, спрятали...

А. Венедиктов — А тут вообще не родился.

Н. Басовская — Ничего не было, они все придумали. Вот это говорит о том, насколько уже родившееся английское национальное самосознание отторгло идею продолжения вот этой прямой власти Стюартов на английском престоле.

И второе, вот это был второй толчок. Первый — епископы, как бы подвел итог террористической линии, линии террора. А это уже просто реакция, они готовы отвергать все.

А. Венедиктов — Да, конец надежде.

Н. Басовская — До этого наследником считался, и это всех успокаивало, это не отвергал Яков Второй — зять Якова Вильгельм Третий Оранский, женатый на его старшей дочери Марии и фанатичный протестант.

А. Венедиктов — Ну, Оранские от Вильгельма Первого, а этот Третий.

Н. Басовская — Ну, как же, революция, Нидерланды, борьба против католической Испании. Род Оранский овеян антикатоличеством. И все были спокойны, что наследником станет этот человек. Статхаудер. Голландия, как известно...

А. Венедиктов — Республика.

Н. Басовская — Там первая республика соединенных провинций, но все-таки это такая республика ранняя, только намечающаяся. Есть должность статхаудера, или штатгальтера, который как бы не король, конечно, но все-таки первый среди равных. И это человек, значит, прекрасного происхождения и очень...

А. Венедиктов — И женат на наследнице, на Марии, да.

Н. Басовская — Да, твердый протестант. И вот шок, родился мальчик. То, что рождения мальчика вызвало такой шок — это, конечно, поразительно. Статхаудер Вильгельм Третий Оранский, есть прекрасная статья Ивониной, в трудах Смоленского университета я прочла об этом вот перевороте, Славной революции, она вообще считает, что он давно нацелился...

А. Венедиктов — Ну, я думаю.

Н. Басовская — ... на это все и ждал не дождался...

А. Венедиктов — Судя по тому, как он действовал, он точно нацелился.

Н. Басовская — Ждал не дождался, был полностью готов к тому, чтобы этот переворот совершился. Он получает приглашение в этой кипящей обстановке от Тайного совета, к нему бегут генералы, к нему бегут такие люди, как Черчилль, и говорят: все, мы предлагаем вооруженным путем... люди просят о вторжении.

А. Венедиктов — Вторжении голландского флота.

Н. Басовская — Просим вторжения. Против всех войн с Голландией.

А. Венедиктов — Да-да-да.

Н. Басовская — Все тут парадоксально. Почему эта Славная революция вызвала такой восторг? Ждали морей крови, а морей не было. Все вело как будто бы к морям. Просим о вторжении. Он не сразу, не быстро, но твердо принял. 15 ноября 1688 года отправилась от берегов Голландии флотилия к берегам Англии из 60 военных кораблей, на которых было 40 тысяч пехоты (не пустяк), 5 тысяч всадников. И они прибыли к берегам юго-западной Англии, Девоншир. Ему ветры благоприятствуют, Якову не будут благоприятствовать. Яков, все-таки он фанатичный, но и какой-то невезучий.

А. Венедиктов — Но Девоншир помнит, как Яков кровавым путем подавил там восстание и развесил людей.

Н. Басовская — Ему не простили.

А. Венедиктов — Ему не простили.

Н. Басовская — Вильгельм провозглашен регентом и двигается на Лондон. Объявлено, сказано — он умный человек — что он не хочет кровопролития и не возражает, чтобы король покинул Англию. Какой прогресс по сравнению со многими средневековыми сюжетами — например, свержением последнего Плантагенета. Яков нисколько... он получил известие во время обеда, что Вильгельм идет на Лондон, он доел обед до конца...

А. Венедиктов — Молодец.

Н. Басовская — ... а потом пошел давать военные распоряжения. Он настолько верил в эту свою католическую армию, но он ошибся. Большинство, особенно командный состав, перебегали к Оранскому. Сопротивление не удается организовать, приказы не выполняются. К декабрю королевство было фактически потеряно. На севере восстание, в Лондоне намечаются брожения. Стало ясно, что ему здесь не место, а то миролюбие ему изменит. 18 декабря король в полдень взошел на борт корабля и отправился во Францию. Перед этим выбросил в Темзу королевскую государственную...

А. Венедиктов — Большую печать.

Н. Басовская — ... печать, да.

А. Венедиктов — Ту самую печать, которой принц и нищий кололи орехи.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Вот эту большую госпечать.

Н. Басовская — Отдал распоряжение распустить армию — никто не собирался это распоряжение выполнять. Католическая армия его предала. Его жена и сын были уже отправлены во Францию. А Вильгельм Оранский первым делом говорит: надо созвать Парламент — все то, чего от него ждут. Мария на стороне своего мужа, и вторая дочь Анна тоже на стороне переворота. Все ясно.

Людовик Четырнадцатый принял Якова, дал дворец Сен-Жермен и хорошее денежное содержание. Две попытки Якова вернуть себе власть, в 89-м, 91-м годах, даже с участием французов, кончились ничем. Остался он навсегда отвергнутым королем. У него были сторонники, были заговоры, но все-таки с этой властью было покончено. Это конец, это подлинный, не закат, а подлинный конец английского абсолютизма.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так».