Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — Добрый вечер всем. И мы начинаем очередной выпуск программы «Все так». Наталия Ивановна Басовская, здравствуйте.

Наталия Басовская — Добрый вечер.

С. Бунтман — Сегодня очень интересный персонаж. Это святой, но с такой довольно сложной жизнью.

Н. Басовская — Святой после смерти все-таки.

С. Бунтман — Да. Все-таки, ну, у него есть за что быть. Ну, и очень интересный персонаж. И связано такая вот с окончанием его жизни все-таки знаменитая битва при Косовом поле, на Косовом поле...

Н. Басовская — На Косовом поле, конечно.

С. Бунтман — Да, 1389-й год. И это знаменитая, я бы даже сказал, легендарная битва. И там был легендарный эпизод. Это в самом начале битвы убит был турецкий султан. И вот я обращаюсь к тем, кто, может быть, помнит картинку в учебнике Средних веков, вот кто-то убивает турецкого султана. Вот назовите мне этого человека. Это легендарный совершенно персонаж. Там неясно, он ли убил, как это было...

Н. Басовская — Но он существовал.

С. Бунтман — Он существовал точно, и там много с ним связано всяких историй, но этот персонаж был. И, пожалуйста, скажите, кто это, о ком идет речь, кто, согласно легенде, устойчивому преданию, убил турецкого султана. +7–985–970-45-45. И у нас будет 10 выигравших, 10 победителей, и 10 книг об Османской империи. Очень хорошие книги, мы их когда-то разыгрывали с вами, но с удовольствием делаем это еще раз. Сегодня святой Лазарь Сербский, святой Лазарь Хребельянович.

Н. Басовская — Итак, кто же он такой?

С. Бунтман — Да, кто же он такой все-таки?

Н. Басовская — Лазарь Хребелянович, иногда Хребельянович — поручиться нельзя, языков не всех мы знаем. Итак, кто он в истории? Я назвала «воин и святой», потому что на самом деле вот два его воплощения: при жизни воюющий и дипломатически лавирующий, борющийся за то, чтобы сохранить свои владения... а его владения — это большая часть Сербии. Не сказать, что вот... титул он не носил (об этом чуть позже), не имел титул, но сердце, в общем-то, Сербского царства — это его владения. Можно сказать, что фактически он последний вполне независимый правитель Сербии. Хотя после него, при его сыне и преемниках сына Сербия еще существует, деспотством даже называется, получает более высокий статус из Константинополя перед самой гибелью такового. Но, во всяком случае, фактически вполне независимый, все время находящийся под угрозой, но независимый правитель — это Лазарь Хребелянович. Он не называл себя ни королем Сербии, ни царем (дальше подробнее скажу), но все-таки это значительная очень фигура. Он, — так чуть-чуть с иронией скажу, — просто князь, один из сербских властителей на местах, но один из самых значительных.

С. Бунтман — Да, зовите меня просто князь.

Н. Басовская — Да, просто князь. Знаменит, конечно, как организатор и участник знаменитой попытки остановить наступление Османской империи на Европу. Много кто с этим бился, много было на этом пути крови пролито. Кровь пролита была не напрасно христианских правителей, потому что очень замедляли движение Османской империи. Оно могло бы произойти и броском, рывком, особенно после падения Константинополя. И вот он знаменитый организатор, инициатор битвы на Косовом поле. А там же он и сложил свою голову, так сказать, в героическом эпизоде, что и дало основание для его канонизации и очевидной идеализации. Но об этом в конце его жизни.

Не много у нас об этом написано. Есть очень хорошая книга «История сербов», автор Сима Чиркович, перевод с сербского, впервые издана в Москве в 2009-м, про переиздание не знаю, но это очень хорошо...

С. Бунтман — А кто издал?

Н. Басовская — «Эксмо», по-моему. Не ручаюсь. По-моему, так. Литературные памятники, фольклор, мифы, православные жизнеописания о Лазаре, они, конечно, требуют при использовании очень критического, осторожного...

С. Бунтман — Ну, потому что раз святой, это агиографическое, конечно, житийное описание.

Н. Басовская — Конечно, житийное. Но и народное фольклорное. Оно такое зато красивое, оно художественное.

Тогда давайте посмотрим, что за человек, как сложилась его жизнь. Он был не из царского рода. С середины 14-го века в Сербии была царская власть, но он не происходил из этого рода. Однако, был женат на Милице, которая, считалось, происходила из рода Стефана Немани — вот это главный корень, так сказать, царского рода Сербии. Его сын Стефан Первовенчанный — это были вот такие основоположники сербской государственности конца 12-го века. И вот считалось, что жена Хребеляновича как бы связана с этим родом. Это было очень важно в то время в глазах сербов, которые пытались, как и другие этносы Балканского полуострова многочисленные, обособиться, выявить свою самость — процесс совершенно естественный.

Со второй половины 12-го века Сербия была фактически независимой. И Стефан Немани — это в 1168–1196-м годах великий жупан. Пока еще жупан, тут будет много ступенек, великий правитель сербов. Его сын Стефан Первовенчанный — 1196–1227. Ну, это примерно времена Филиппа Второго Августа во Франции, начало Людовика Девятого Святого. Это зенит складывания государственности средневековой на Западе.

С. Бунтман — Да, 3-й, 4-й, 5-й крестовые походы.

Н. Басовская — А здесь гораздо... да, в Англии это Плантагенеты, это уже преемники... ну, Ричард Первый Львиное Сердце, Иоанн Безземельный...

С. Бунтман — Иоанн Безземельный, начало Генриха Третьего.

Н. Басовская — Великая хартия вольностей — 1215-й. А вот примерно в это время Сербия... а это часть, ну, северной части Балканского полуострова, сложный комплекс этносов, идет процесс их только обособления. Там уже расцвет государственности, средневековой, но все-таки вполне сложившейся, а здесь вот процесс обособления. Центральная и Юго-Восточная Европа, они были немножко медленнее в этом процессе по естественным причинам, о которых нет времени говорить.

Стефан Первовенчанный стал королем называться с 1217-го года, вот в районе Великой хартии в Англии. И был коронован Папой Римским, между прочим, Ганорием Третьим. У Папы Римского был свой расчет: нельзя ли будет принести сюда западную конфессию?

С. Бунтман — Ну да, как с хорватами вышло.

Н. Басовская — Да.

С. Бунтман — Как с хорватами рядом вышло....

Н. Басовская — Процесс тот же самый.

С. Бунтман — ... так и с сербами. Но сербы...

Н. Басовская — А сербы не приняли. Они вот корону-то из рук Папы Стефан принял, а православие они сохранили.

С. Бунтман — Но там будет проблема с церковью, проблема будет с Константинополем.

Н. Басовская — С патриархией, с Константинополем...

С. Бунтман — Да, это...

Н. Басовская — Им хочется иметь свою патриархию.

С. Бунтман — С одной стороны, да. С другой стороны, они подпадают вообще под проклятие, и там это очень будет сложно...

Н. Басовская — Потому что Папа замешан. Они как бы между конфессиями. Напомним, что с 1054-го года (середина 11-го века) разделились две ветви христианской церкви...

С. Бунтман — Но еще не так тяжело они разделились.

Н. Басовская — Но им казалось, что это вообще временное, супервременное явление.

С. Бунтман — Это точно, да.

Н. Басовская — Чисто догматические расхождения по многим вопросам, догматические. Пообсуждаем, договоримся, и церковь будет единой. Но вот идет время, и вот уже начинается борьба за то, какая ветвь главнее. Для римского папства, конечно, крестовые походы, они рассчитывали с помощью этого знамени вернуть, ну, захватить приоритеты у православия, Константинополь с его великими связями, торговыми доходами, знаменитый культурный центр — в общем, перетягивание каната. И вот народы этой части Балканского полуострова, они между, потому что они вообще-то, большинство, под властью Византии находятся, под такой, ну, не очень жесткой, но в некой вассальной зависимости чаще всего. А хотят быть самостоятельными.

Лазарь Хребелянович родился и вырос при самом сильном правителе Сербии этой эпохи — при Стефане Душане. Этот человек правил в 14-м веке уже. Лазарь родился в 1329-м году. И вот его молодость приходится на время сильного правителя Сербии Стефана Душана. В это время Сербия становится Сербией. Стефан Душан — 30–50-е годы 14-го века. В это время Сербия — крупнейшее государство Юго-Восточной Европы. Стефан Душан король с 23 лет, сильная личность, борется со слабеющей Византией, чтобы не быть даже номинальным вассалом Византии. Его союзником выступает царь Болгарии Иван Александр. Стефан Душан женат на сестре его Елене. Целая группа государств, еще ранних, не очень сильных, но обособившихся.

В 1334-м году Стефан Душан отбил у Византии несколько городов в Македонии. То есть, он хочет расширить пространство Сербии, как все в это время, на соседнее государство. В 1345-м Стефан Душан занял почти всю Албанию и Македонию. И с 1346-го года — вот это битва при Креси в Столетней войне — с 1346-го года называется «царь сербов и греков». Крупная личность, занимает яркое место в истории Балканского полуострова и, в частности, Сербии. Впервые Сербия выступает как сильное и даже угрожающее соседям государство.

В биографии лично Стефана Душана есть мрачные эпизоды, как у всех у них в это время. Считалось, что он... не считалось, а он точно сверг с престола своего отца, ну, и считалось, что задушил. Зато, зато поддерживал православную церковь и добивался, чтобы была собственная сербская патриархия. И грехи ему как бы — эту патриархию признал Константинополь — грехи как бы замалчивались. Не было безгрешных. Да их, наверное, нет никогда, но в ту эпоху все было очевидно, война всех против всех. Настолько усилилась Сербия — а это молодость нашего Лазаря — что Стефан Душан стал мечтать о покорении Константинополя, он стал подражать двору константинопольскому в пышности и ритуалах. Но внезапно в 1355-м году умер. Его сын, как это часто бывает, Урош, оказался совершенно не пригодным для управления. И произошел фактически распад царства Сербии. Такая глубокая феодальная раздробленность их постигла, некоторые части вообще отпали, другие возвышаются. И вот Лазарь Хребелянович был среди тех... он владел небольшим владением Крушевацем на реке Мораве, но он оказался тем, кто крепко держался за свои владения, понимал, что не до амбиций, завоевывать Константинополь, и что с Востока надвигается большущая опасность в лице турок. У них уже Адрианополь, у них уже Западная Фракия, у них большая часть Македонии. То есть, идет страшная туча с Востока.

Лазарю было неплохо известно, как трудно победить войско Османской империи. Все знали о печальном событии 26 сентября 1371-го года, когда войско Султана Мурада Первого уничтожило, вот именно уничтожило македонское ополчение на берегах реки Марице. 26 сентября 1371-го года было просто траурным днем. Это была не победа, это была ночная резня. Надо сказать, что вот эти вот народы балканские не очень еще были готовы к стилистике действий надвигающейся с Востока турецкой — ну, как сказать? — силы, которая действовала часто приемами, не понятными этим людям, находящимся между западноевропейским идеальным рыцарством и Востоком.

С. Бунтман — Да и на Западе Европы не очень было понятно, как турки действуют, новые турки...

Н. Басовская — Теория рыцарства проникла сюда: и что бой должен быть открытым, и что рыцарь должен в бою себя проявить героем... А здесь ночное нападение на лагерь и истребление, истребление македонского ополчения. Погибли все, и оба предводителя, братья, деспот македонский Углеша и король Вукашин. То есть, это была такая общая балканская трагедия. Их владения начали рвать на куски Византия и турки. Тут вот конфессия конфессией, а одинаково хищно отрывают тот кусок, который можно.

В этой каше князь Лазарь сумел удержать северную и центральную часть Сербии, сохранить их как заметное владение, как богатые земли. В этой куче, этой резне всех, борьбе всех против всех он увидел возможность даже расширения своих владений близ границ Боснии на западе.

С. Бунтман — Там был еще один игрок, конечно, еще...

Н. Басовская — Сейчас он появится.

С. Бунтман — Нет, еще один игрок — это Анжуйская династия в Венгрии.

Н. Басовская — Да, да. Правители Венгрии. Центрально-европейская страна, очень самобытная, с очень самобытным, своеобразным этносом, традициями, она, с одной стороны, находится под угрозой, что туда когда-нибудь придут османы, но им кажется, что еще далеко. Хуньяди поймет лет через сто...

С. Бунтман — Ну, это да.

Н. Басовская — ... и будет биться насмерть. А пока казалось, что это далеко, что это невозможно. А вот управлять балканскими народами другими венгерским правителям тоже хотелось. Ну, знаменитый Сигизмунд Третий, король Венгрии, который в нашем повествовании сейчас возникнет — это был человек, претендовавший на все мыслимые и немыслимые короны.

В итоге, они увидели вот пока, Лазарь увидел возможность расширить свои земли, прирастить свои земли за счет соседней боснийской территории. Он совершил совместный поход вместе с боснийским баном Твртко Первым. Вот на долгие годы их свяжут отношения, которые, надо сказать, будут достаточно прочными. Этот самый Твртко Первый удивительным образом будет называться царем Сербии, но при этом реальная сила будет оставаться у Лазаря, и придет на Косово поле и так далее. А пока проба пера, образно скажем.

1373-й год. Князь Лазарь совместно с боснийским баном (это тоже уровень примерно чуть выше княжеского, ну, княжеский) Твртко Первым совершает — пока Твртко, Первым он станет, когда коронуется — поход в земли вассала короля Венгрии Николы Алтомановича. Победили, захватили, ослепили. Вот когда все-таки мы говорим о святости, это святость не в таком абсолютном понимании. Пока это тоже один из нормальных правителей феодальных, борющихся друг с другом. Ослепление — византийская традиция. Вот народы эти, зажатые между Византией и Западом, и Рим чего-то хочет дотянуть до них руки, и Венгрия, которая сравнительно недалеко, уже дотянула до них руки, они в каком-то вот в этом месиве. Они оба усилились от этого похода, естественно. Твртко стал королем Сербии, о чем я сейчас скажу, а Лазарь — фактически независимым князем большей части Сербии. На коронации короной Сербии боснийский бан Твртко в октябре 1377-го года короновался с согласия короля Венгрии — удалось договориться — Лайоша Первого Великого и сербской знати во главе с Лазарем. Вот это попытка сплотиться. И найдено основание — некое родство Твртко по линии бабушки с родом тех самых опять Неманичей. Без этого нельзя.

С. Бунтман — Да.

Н. Басовская — Из грамоты 1378-го года, через год после коронации он дает грамоту Дубровнику, знаменитому независимому, фактически независимому государству, республики торговой. Он пишет (это я цитирую по Чирковичу, книга «История сербов»): «И я пошел в сербскую землю, желая укрепить престол моих родителей, — все так сильно преувеличено, — и, отправившись туда, я был коронован дарованным мне Богом венцом моих прародителей». Когда было надо, они составляли любую родословную, какими-то, можно сказать, немыслимыми ментальными тропами шли между родственниками, сражениями, битвами прошлого и находили тот ответ, который им был нужен. Политика — всегда политика. Присоединение земель — всегда присоединение земель. Меняется антураж, и все-таки много сходного остается в разные времена.

В 70-х годах 14-го века Лазарь занял у нас такой статус: титул по-прежнему князь...

С. Бунтман — Так.

Н. Басовская — ... но он добавил к имени своему популярное среди правителей Сербии имя Стефан. Вот всю жизнь был Лазарем, Лазарем, Лазарем, вот теперь ему мало быть, он теперь Лазарь Стефан. Намек, царское имя. Плюс очень милая деталь: стал именовать себя самодержцем, ни больше ни меньше. Твртко не стал возражать. Редкостный союз сложился между ними. Тот, внезапно обнаруживший свое родство с Неманичами, называется царем, этот — самодержец. Оба в Сербии. Плюс боснийское, где... он баном является в Боснийском государстве, тоже меняющемся. Он занял особое, некогда царское положение, Лазарь, и в отношениях с церковью. А именно: именно он созвал собор для избрания патриарха, сербского патриарха...

С. Бунтман — Это очень важно. Это предвестник его...

Н. Басовская — ... будущей святости.

С. Бунтман — Конечно, канонизации, да.

Н. Басовская — Как-то между удушением и собором они вполне в духе своего...

С. Бунтман — Бывает, Наталья Ивановна, бывает.

Н. Басовская — Да то вы говорите!..

С. Бунтман — У всех свои недостатки.

Н. Басовская — Да-да. И временами даже вершил суд по поручению патриарха. Традиционно обращались к патриарху как к высшему судье. И стали замечать, что иногда он говорил: ой, дело сложное — идите-ка вы к князю Лазарю.

С. Бунтман — Да. Ну что же, мы продолжим о князе Лазаре через 5 минут, и я как раз скажу о герое Косовской битвы и назову победителей.


НОВОСТИ


С. Бунтман — Мы продолжаем. И прежде чем продолжить историю Лазаря, святого Лазаря Сербского, и перейти, в общем-то, к ключевому и последнему событию его жизни и к важнейшему...

Н. Басовская — Это взлет его биографии и конец.

С. Бунтман — И финал, да.

Н. Басовская — В одной точке.

С. Бунтман — Но там султан Мурад погиб в самом начале сражения, и убил его, да, как вы правильно говорите, согласно устойчивому поверью, устойчивым сведениям, Милош Обилич, тоже князь, тоже замечательный совершенно человек, легендарный. Но, друзья мои, не всякая легенда юго-западнее Карпат, я бы сказал... граф Дракула, который у вас тоже здесь появлялся, наш тоже любимый герой, вот...

Н. Басовская — Был вовсе не вампир.

С. Бунтман — Да, и вовсе не вампир, но, правда, у него были привычки такие своеобразные. Да. И даже не великий воин Албании Скандербег, вот.

Н. Басовская — Очень много мифов.

С. Бунтман — Да, очень много мифов. Но один из них, но наиболее устойчивый — это Милош Обилич, и, скорее всего, так и было. Правильно ответили и получают книгу Юрия Петросяна «Османская империя»: Максим 5934, Елена 1504, Михаил 3805, Галина 5564, Николай 7512, Алексей 2347, Дмитрий 2864, Юрий 9147, Андрей 8420 и Светлана 2157 — это наши победители.

А мы продолжаем. Значит, обратитесь к Лазарю, да? Если что неясно...

Н. Басовская —И мы приближаемся. к этому самому апофеозу и финалу. В одно мгновение соединилась вся его предыдущая жизнь и ее такой очень яркий потрясающий конец. После 1385-го года в Сербию непрерывно приходят известия о том, что султан Мурад Первый готовит большой поход именно против Сербии и Боснии. Он увидел этот союз, он увидел, что пусть два правителя, но очень вот таких важных, готовы объединиться, а ему надо, чтобы все были разобщены, чтобы их подминать. И поэтому, конечно, идея энергии, энергическая движения вот Мурада Первого, все силы... уже в это время вовсю (14-й век)... через полстолетия завоюют Константинополь, но уже все, и Мурад Первый, и его преемник Баязид, и сын Баязида, они все помышляют об одном — захватить Константинополь, а значит, подмять Балканы полностью, чтобы с этой стороны у Константинополя не было никакой поддержки. И стало известно, что Мурад собрал большой поход против Сербии и Боснии. Помощи от христианских государств Запада в эту минуту фактически очень трудно ожидать. Как потом и Константинополь окажется практически без поддержки. Они заняты другими заботами. В Венгрии, наиболее близкой к ним, раскол и борьба за престол, борьба столь отчаянная после Лайоша Великого... всегда после великого правителя начинается что-нибудь вот такое, месиво некоторое. Им не до того. В Англии, Франции Столетняя война. Пусть это не была непрерывная война, я тысячу раз говорила, но основная ось напряженности — друг на друга, а не куда-нибудь. Со мной недавно говорил один молодой человек, который вот только что ознакомился, студент, с некоторой историографией по временам Столетней войны. И в полном изумлении мне говорит: они все так предвзяты! У них до сих пор не кончилась вражда. А что же было в 14-м веке?

Это в 1380-х годах некое затишье в военных действиях, именно потому, что внутри и в Англии, и во Франции беспорядок в правлении. Во Франции назревает гражданская война бургиньонов-арманьяков, в Англии не любимый Ричард Второй, его, того гляди, через 10 лет его низложат. То есть, им не до того, у них ось напряженности...

С. Бунтман — Никому не до этого.

Н. Басовская — Им ни до кого. Габсбурги тоже заняты выяснениями отношений между собой. И немецкие Габсбурги, расширяющееся их поле политическое, у них большие планы, с Западом связанные, они реализуются со временем блистательно.

С. Бунтман — Да.

Н. Басовская — Всем не до того.

С. Бунтман — Польша с орденом бодается, извините меня, постоянно, вот и Тевтонский орден, и Польша, они заняты друг другом, и плюс Литва.

Н. Басовская — Все заняты друг другом. Вот в этот момент балканские народы... мы знаем, что будет другое время, будет, например, ну, начиная с 18-го века, 19-й век, когда балканские проблемы будут сильно занимать Европу, очень сильно будут занимать наше отечество, Россию. А сейчас не до того. И они такие далекие и такие малопонятные... Но если во времена лорда Байрона, отправившегося воевать в Грецию, весь западный вот этот мирок говорил «Байрон поплыл на Восток»... то есть, это для них далеко и малопонятно. Так что, надо готовиться к отпору самим.

Примерно через 60 лет из-за этой недальновидности турки, османы возьмут Константинополь в 1453-м. В 1456-м в Вене, уже внутри Вены, венгерский полководец Янош Хуньяди остановит, остановит османское продвижение на запад. А вот в этот момент, вот еще 60 лет впереди, никто не понимает, все заняты, остановить некому. Поэтому султан Мурад Первый продвигается прекрасно вперед. Он уже сделал своими вассалами правителей Македонии, части Болгарии (Болгария разделена). Болгарский царь Иван Шишман — это, по-моему, тырновская, да, Болгария) стал вассалом Мурада. То есть, угроза страшная.

С. Бунтман — То есть, и на пути османов к сербам туда вот, к центру Европы, никого почти.

Н. Басовская — Уже нет.

С. Бунтман — Уже никого нет почти.

Н. Басовская — Это уже вассалы...

С. Бунтман — Союзников с севера, с запада...

Н. Басовская — ... ждать не приходится.

С. Бунтман — ... не приходится.

Н. Басовская — Византия сама бесконечно слаба.

С. Бунтман — Византия с северо-востока, с востока — нет.

Н. Басовская — Византии надо думать о себе.

С. Бунтман — Да.

Н. Басовская — Все думают о себе.

С. Бунтман — Там нет никого.

Н. Басовская — И вот Лазарь, князь Лазарь, ну, в силу чего-то... может, тут начинается его святость. Он влиятельный человек, он сильный правитель, но он даже не царь. И все-таки он улаживает отношения с Венгрией, договаривается, что Венгрия, пусть охваченная распрей, не ударит ему в спину. Он за это им даже обещает заплатить. Получил военную помощь от короля Боснии, или бана Боснии и Сербии, Твртко, своего преданного союзника. От сербского феодала крупнейшего Вука Бранковича, одновременно своего зятя.

Вот про его родственников надо сказать. Есть такое даже выражение, что у Лазаря образовался некий семейный союз благодаря бракам дочерей. У него было пять дочерей. И вот четыре дочери... пятая, несчастная, после Косова поля будет отправлена в гарем султана Баязида. А вот четыре, они замужем за очень влиятельными феодалами сербскими. Самый главный — Вук Бранкович, он правитель как раз земель вокруг Косово и соседних областей. Ну, есть еще представитель очень влиятельного клана Балшичей, родственник царя Болгарии, тырновского царя Ивана Шишмана, тоже в родстве Иван Шишман. Никола Горянский — тоже очень влиятельный бан. Вот эта группа людей, которые связаны узами семейными, он тоже на них рассчитывает. И все-таки он больше всего рассчитывает, как мне кажется, на свой призыв, свою решимость, все то, что уже в фольклоре отражено как, ну, некое такое пришедшее к нему свыше православное вдохновение.

С. Бунтман — Да, и созвал он своих... вот и услышал и созвал...

Н. Басовская — Это все так красиво написано, и известен его призыв. Ну, кто знает, очень точно по тексту или нет? Но он же поражает метафоричностью. Девиз, который он провозгласил и объявил: у серба, который не явится сражаться на Косовом поле, да не родится ни мальчик, ни девочка. Трогательно, наивно, чуть-чуть литературно, но, я бы сказала так, незабываемо.

С. Бунтман — Ну, прекрасно. Вообще-то это не с чего списать, по-моему, было, ну, хотя может найтись какой-нибудь источник. Но, во всяком случае, Лазарь решил стоять, он решил не пускать.

Н. Басовская — И давайте напомним, сколько ему было лет, когда он решил стоять.

С. Бунтман — Это много было лет.

Н. Басовская — Ему 60.

С. Бунтман — 60 — по тем временам это много.

Н. Басовская — Это очень немолодой человек. И вот он решил стоять, и он решил стоять насмерть. И он не ограничился призывами, он будет на поле боя. Про многих участников и лидеров отдельных отрядов до сих пор в историографии споры. Пропустил через свои земли — да. А сам-то пришел или нет? Так и не знают. Кто-то пришел, вопрос: предал — не предал? А вот про Лазаря вопросов нет. И потому, избирая, кого канонизировать, православная церковь, видимо, сделала это достаточно точно.

Сражение... силы сошлись на Косовом поле. Это такое удивительное место: пересечение границ Македонии, Черногории, Сербии, и большое пространство. Все-таки мы находимся во временах глубокого Средневековья. Девиз «и вот нашли большое поле» — это вот потом прозвучит, уже в Новое время, но это тактика именно средневековая. Найти, где удобно построить войска, и начать битву.

Войска. У Мурада Первого, считается — здесь все цифры приблизительные — 30-40 тысяч человек. Много. Для этой эпохи громадная армия. И уже это время не преувеличения времен Геродота, который, например, больше всего любил, он и его современники, там, до нашей эры, далеко до нашей эры, середина 5-го века: 100 тысяч — это норматив. Вот сказать 100, 200 тысяч — это цифры абстрактные. А это 30–40 уже ближе к истине. Примерно такие же силы встречались, в крупнейших сражениях сходились, в крупнейших сражениях Столетней войны. У Лазаря меньше, численно меньше. Считается, от 12 до 30. Главная слабость Лазаря даже не в этом. Численное превосходство... хотя для тактики того времени это очень важно, численное превосходство. Но, пожалуй, еще важнее другое: Лазарь не является абсолютным командующим своими войсками. Его коалиция, хотя это, в общем, внутрифеодальная такая вот местная коалиция...

С. Бунтман — Это ополчение.

Н. Басовская — Да, но она с гонором. Если султан Мурад Первый — абсолютный... ну, это Восток, и он абсолютный правитель, абсолютный султан, и командование только из центра. На правые и левые фланги он поставил своих двух сыновей, Баязида и Якуба. Правым флангом — Баязид, левым — Якуб. А у Лазаря лично в его распоряжении много, но не все — порядка 12 тысяч. Порядка 10–5 тысяч у Вука Бранковича, его зятя и хозяина косовских земель. Столько же примерно, 5–10 тысяч, у Влатко Вуковича, которого прислал правитель Боснии. Вот ситуация. Он... да, еще есть отряд рыцарей-госпитальеров, вот просто один отряд, который пришел вместе с Влатко Вуковичем. Им бы поговорить про крестовый поход, но нет, они это сделают через 7 лет после Косова поля и, наконец, будут разбиты сильно. А тут даже еще не говорили. Но отряд рыцарский пришел. Госпитальеры — это с религиозной идеей пришли люди.

Итак, все данные довольно приблизительны...

С. Бунтман — При разгроме всех остальных орденов... Тевтонский занят на севере, вот, тамплиеров нет уже...

Н. Басовская — Тамплиеров уничтожил французский король Филипп Четвертый Красивый.

С. Бунтман — Да.

Н. Басовская — Госпитальеры вот остались и пришли. Значит, тактика тоже, в вопросах о тактике есть, ну, такие беспокойства. Центр, центром командует лично Лазарь и держится очень мужественно. А вот правый фланг прорван, которым командует Вук Бранкович. И когда стало ясно, что фланг его смят, войско смято, он увел свои войска с поля боя. И вот до сих пор: предательство, не предательство? Ну, в конце концов, по сути явления, конечно, предательство.

В начале сражения произошло то, о чем, отвечая, писали наши радиослушатели. Убит султан Мурад Первый. Князь сербский Милош Обилич, которого, по преданию, сочли предателем и нашептали Лазарю, что Милош — предатель и во время битвы выступит, ударит в тыл, так был потрясен этой клеветой, этот Милош, что сумел пробраться в шатер к Мураду, применив военную хитрость. Сказал: да, раз так, я это и используют. Он сказал: я пришел...

С. Бунтман — Да, слух прошел, я пошел переметнуться...

Н. Басовская — Раз слух есть, я это использую. Я пришел предаться султану, перейти к нему на службу. А человек воински одетый, красивый, внушительный — обрадовались. Вот такого союзника прямо сейчас... это в начале сражения. И впустили. И там дальше, якобы, так. Якобы, Милош встал на колени перед султаном, чтобы сомнений не было никаких. И все стражи уже просто могли уйти. Он стоит на коленях перед султаном. Султан величественно хотел сделать некий жест, что он его принимает — и в эту секунду Милош пронзил его, как описывают легенды, письменные источники, современники, два раза пронзил насквозь.

С. Бунтман — Да, я помню, хорошо помню картинку.

Н. Басовская — Да, киносъемок нет, фотодокументов нет.

С. Бунтман — Но его тут же зарубили.

Н. Басовская — По идее, гибель полководца... его тут же, конечно, Милоша, просто уничтожила стража, они его растерзали. По идее, гибель полководца в начале сражения могла очень подорвать позиции турок. Но надо сказать, что и вообще их победа на Косовом поле, она не была абсолютной, легкой, нет. Но тут проявился Баязид, младший сын Мурада. Этот человек оказался, конечно, удивительно оперативным, энергичным. Мгновенно сообразив, что произошло, получив известие о гибели отца, он посылает гонцов к своему брату... к Якубу, простите — я правильно сказал?

С. Бунтман — Да.

Н. Басовская — К Якубу на левый фланг, приглашая его так, с такими словами: отец отдаст нам новые распоряжения. Тот не знает, что отец убит. Отец отдаст новые распоряжения. Якуб скачет за новыми распоряжениями. И его на глазах у Баязида, по приказу брата, удушают шнурком. Замечу, что после этого эпизода чудовищного норматив удушения шнурком братьев при смене власти в Османской империи...

С. Бунтман — Стал доброй традицией.

Н. Басовская — ... стал доброй традицией. Это стали оправдывать: во избежание распрей надо сократить поголовье братьев с помощью шелкового шнурка.

С. Бунтман — Но Баязид сохранил единоначалие, сохранил армию...

Н. Басовская — Баязид сохранил единоначалие.

С. Бунтман — Сохранил порядок.

Н. Басовская — Продолжил сражение, удержал порядок в войсках, проявил себя ярко, твердо как полководец. Лазарь был ранен, уход части войска был очень тяжел, они терпят поражение. Лазарь был ранен и взят в плен — и тут же казнен по приказу Баязида. Вот какой жестокий торжествующий Баязид. Ну, для назидания — а история, мы хотим или не хотим, пытается быть нашим нравственным учителем — сообщу, как закончил свою жизнь блистательный Баязид. Он оказался в плену у великого завоевателя Востока Тамерлана, и Тамерлан для забавы примерно год возил его в клетке и развлекался, издеваясь над Баязидом. Врагу не пожелаешь такой кончины. А пока он не знает, а пока он гордый, довольный, Лазаря приказал казнить. И все, кто был захвачен, высшая, так сказать, элита, высшие офицеры около Лазаря, все были казнены по приказу Баязида.

Но дальше что происходит, чем закончилось сражение? По твердым законам того времени, победил тот, за кем осталось поле битвы. Но Баязид уводит свое войско. Другое дело, что он уводит свое войско потому, что безумно боится, со сменой власти в Османской империи должны быть и уже начались волнения.

С. Бунтман — Конечно. Вот здесь уже надо думать, как взять власть.

Н. Басовская — И он уходит. Но и войска Лазаря, и он сам понесли столь огромный урон, что говорить о победе невозможно. Хотя отмечено в историографии, что в современных источниках, например, в венецианских дипломатических документах, довольно долго писали о том, что говорят, что победили войска Лазаря, ополчение, говорят, что ополчение, вот это балканское ополчение победило. То есть, такой абсолютной, очевидной победы не было, просто были очень большие утраты, гибель полководца, часть ополчения ушла. И вот с тех пор предатель, не предатель... все-таки большинство считает, что, конечно, это было предательство, уход Вука Бранковича с поля сражения. И вот эта некая неопределенность, она довольно долго давала надежду. И одновременно погибший там, раненый, захваченный немолодой князь Лазарь подвергался уже народной идеализации, даже не обязательно церковной — это потом. Стали рассказывать, что известны его слова: лучше умереть в подвиге, чем жить со стыдом, — что это он сказал до сражения. Что к нему явился пророк некий во сне и сказал, что честь дороже всего, что ваша победа, — это стали уже задним числом, — победа — это не численность и кто ушел с поля, кто не ушел, победа духа...

С. Бунтман — Но и правда же, но и правда же, но так и было.

Н. Басовская — Баязид умчался в туман, а ты здесь, сколько бы вас ни осталось. И в Сербии, конечно, он идеализирован был очень сильно и стал символом сохранения духа. Дело в том, что впереди у сербов были страшные испытания. Впереди будет настоящее османское владычество и полное и этническое, и конфессиональное угнетение сербского народа. И вот создание такого образа... каждый на груди начинает хранить такой образ человека, такого человека — это очень важно.

Но надо сказать, что после смерти многое происходит с нашим персонажем. Ну, во-первых, мощи его сохранились и по сей день, хотя многое на Балканском полуострове было утрачено. Они до сих пор почитаемы, чудодейны, похоронен с почетом. Но его сын и наследник Стефан Лазаревич, он уже через 7 лет после Косова поля, в 1396-м году, когда попытались очнуться христианские государи и под руководством Сигизмунда, короля венгерского Сигизмунда Третьего, принимают бой при Никополе на территории Болгарии, сын святого благородного Лазаря Стефан Лазаревич, носящий тоже царское имя Стефан, он выступает на стороне османов, Османской империи. Он уже вассал. Не потому, что он так хочет, не потому, что он такой плохой, а уже фактически, фактически Сербия не может все решать самостоятельно и, называясь деспотом — это пожаловал еще византийский император в момент борьбы с Тамерланом... хоть и умирают, а титулы раздают. После... вот хотя и называется еще он правителем, но он уже не вполне самостоятелен. И в Никопольской битве он уже выступает как вассал на стороне Баязида, султана, того самого, кто казнил на Косовском поле боя его отца князя Лазаря. Какой жестокий излом судьбы, не знаю, образа, мифологии. И все-таки все расставлено на свои места.

С. Бунтман — Конечно, помнят Лазаря...

Н. Басовская — Лазарь остался. Обилича...

С. Бунтман — ... помнят Милоша Обилича, помнят об этом и помнят о тех, кто стоял, помнят о тех, кто сражался до конца.

Н. Басовская — И написали прекрасные песни о сражении на Косовом поле. Надо сказать, что эти песни, они вот до сих пор воспринимаются как художественно великолепные. Там такие образы, достойные, ну, самого... ну, это фольклор народный, он прекрасен. Живые образы, которые есть в былинах, мифах, преданиях каждого народа, они сконцентрированы на образе Лазаря и на событиях на Косовом поле. И сохранилась такая светлая мысль, что в немыслимых обстоятельствах труднейших найдется человек, который скажет: да не родится у тебя ни мальчик, ни девочка, если не явишься на Косово поле.

С. Бунтман — Вот именно. Наталия Ивановна Басовская, спасибо большое.

Н. Басовская — Спасибо вам.

С. Бунтман — И сегодняшняя завершена передача. Мы с вами по субботам в 18 часов собираемся на программу «Все так».