Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — 18 часов 8 минут в Москве. Наталия Ивановна Басовская, добрый день.

Наталия Басовская — Здравствуйте.

А. Венедиктов — И Алексей Венедиктов. Мы сегодня будем говорить о женщине. Вы все время просите нам побольше женщин — ну, и получите. Две субботы подряд мы будем говорить о женщине, которую зовут Матильда. Некоторые знают это имя только по «Карлсону», где была Матильда, этот кот здоровый. На самом деле, мы когда с Наталией Ивановной, да, начали смотреть, что это и кто это, оказалось, что там...

Н. Басовская — ... очень колоритная биография.

А. Венедиктов — Да. И, естественно, мы разыграем книги. Я сразу хочу сказать, что мы вам предлагаем замечательную книгу Сергея Заграевского, «Бедный рыцарь Храма» она называется. Это пьеса, которая выполнена в виде протокола заседаний, посвященных рассмотрению отчета тамплиера Матиаса о выполнении миссии на Руси.

Н. Басовская — Очень интересно.

А. Венедиктов — Это пьеса, да? Вот Сергей Заграевский написал вот такую книгу «Бедный рыцарь Храма». Значит, кто хочет ее выиграть, напоминаю, как: +7–985–970-45-45, не забывайте подписываться. Через аккаунт @vyzvon тоже можно присылать, но тогда и телефон нужен. 9 экземпляров у нас. А вопрос вот какой. Матильда — в общем, сейчас редкое имя, тогда оно было не редким. Поэтому у меня вопрос. Поскольку наша девочка, она дочка английского короля и внучка английского короля, в честь кого, скорее всего, назвали ее Матильдой? Сразу скажу, не в честь мамы, в честь мам не называли. В честь кого назвали Матильду Английскую, как говорит Наталия Ивановна, династический товар эпохи, Матильдой?

Н. Басовская — Это точно.

А. Венедиктов — Матильдой. Вот если вы назовете, в честь кого, скорее всего, назвали Матильду Английскую Матильдой — +7–985–970-45-45, и не забывайте подписываться. И, кстати, какая-то эпоха Матильд быстро прошла, это имя уже не стало после нашей девочки — видимо, ее судьба такая — популярным.

Матильда Английская, династический товар эпохи. Наталия Ивановна Басовская.

Н. Басовская — А эпоха прошла не сразу. Что может быть прелестнее арии у Чайковского: «Кто может сравниться с Матильдой моей?» Это же просто...

А. Венедиктов — Ну, он-то Матильду как экзотическое имя вытащил, да?

Н. Басовская — Да, уже другой, следующей эпохи, эпохи зрелого Средневековья, тоже достаточно рыцарственной, яркой. Мы говорим сегодня о начале, первой половине 12-го века, потому что Матильда как наша девочка... прям так хочется сказать «наш мальчик», так часто... вы меня приучили. Наша девочка жила с 1102-го по 1167-й год. Это вот самая эпоха вступила в разгар зрелости. Позади — она только вот выходит — граница раннего Средневековья и такого зрелого, цветущего, высокого Средневековья. Это рыцарственность, это крестовые походы. Вот как раз наша Матильда...

А. Венедиктов — Как раз, да.

Н. Басовская — ... жила в это самое время. Кто она в истории? В учебниках есть, довольно блекло просто упоминается, что вот случилась в 12-м веке в Англии баронская смута. Совершено правильное название, гражданскую войну в ту пору называли смутой. Да и на Руси, и на Западе это действительно была смута. И что сражались за корону два претендента: Матильда, дочь короля, и Стефан, Матильда Английская и Стефан Блуаский, племянник короля. Все. В общем-то, что бароны...

А. Венедиктов — Кузены, кузены.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Они кузены.

Н. Басовская — Да, кузены. Кузены бились насмерть за корону, ввергли страну в 15-летнюю гражданскую войну, баронские смуты, разорение страны. То, что пишут хронисты — я еще об этом упомяну когда надо и процитирую — то, что они пишут о состоянии страны, оно, может быть, в силу эмоциональности людей этой эпохи, чуть-чуть сгущено: что страна опустела, страна стала, как пустыня. Но 15 лет войны... Конечно, впереди у них в той же Англии Война Роз в 15-м веке, но здесь, в 12-м... там будет 30 лет, здесь — 15. Все идет по нарастающей и, в общем, не к лучшему для человечества.

Вот, то есть, она инициировала вольно — невольно великую смуту 12-го века в Английском королевстве. И она билась за эту корону не только как за таковую корону, сознавая это, сознавая, ибо ей говорили, что никогда женщина не должна править страной. В те времена, когда не было еще строгих правил престолонаследия ни в одной из западноевропейских стран и это порождало ужасную неразбериху и путаницу, она пыталась вольно — невольно, хотя, наверное, и вольно тоже, доказать, что женщина может править королевством.

А. Венедиктов — Раньше у вас любимая была...

Н. Басовская — Алиенора Аквитанская.

А. Венедиктов — ... которая, кстати, будет ее невесткой.

Н. Басовская — Да, они будут в родстве.

А. Венедиктов — Они будут в родстве. Рядом, я бы сказал, совсем рядом.

Н. Басовская — Одна рыцаственная эпоха, эпоха и Ричарда Львиное сердце, и так далее. Итак, она билась за право женщины править. Ну, эта задача была практически безнадежной. Потому что главное противоречие этой эпохи в западноевропейском регионе, этом не очень большом, но колыбели современной европейской цивилизации, главное противоречие состояло вот в чем. Королевская власть в начале Средневековья была довольно условной. Вчерашний вождь Хлодвиг, вот его дружина подняла над собой...

А. Венедиктов — В прямом смысле слова.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — На щитах.

Н. Басовская — На руках, на щитах, на щитах. И это означает: мы тебя признаем самым главным. Ну, потом какая-то там коронная, елей на него изольется в Руане и так далее. Но это, в общем, это условность. И поэтому бароны, как, кстати, и русские князья в русском Средневековье, они стремятся, чтобы королем назывался не самый сильный, не самый богатый, а так. Вот у него титул, имидж, как мы сейчас скажем, звание — а у нас богатство. Богатство — это власть, власть — это богатство и реальное давление на короля. Но королевская власть именно в эту эпоху в Англии, начиная с Вильгельма, нормандского завоевателя, деда нашей Матильды, она начинает тоже биться за свои права. Вообще власть и общество — мы и сегодня видим, это вопрос вечный. Он был всегда во все времена, стоял по-разному. И он здесь стоял очень остро. Короли стремятся создать аппарат, и начинают создавать управления, какие-то рычаги, которые обуздают баронов. Баронам это не надо.

А. Венедиктов — Мы помним, когда дедуля наш, Вильгельм Завоеватель, захватил Англию, ему удалось на условиях раздать землю своим нормандским баронам, на условиях. То есть, это вот не выросло само.

Н. Басовская — Это развивающийся феодализм.

А. Венедиктов — Да. И поэтому бароны хотели уже при внучке или, там, при сыновьях, потом при внучке, вернуть свое, да.

Н. Басовская — Они всегда, в любой смутный момент, как на Руси, так и в Западной Европе, пытаются радостно захватить побольше, пользуясь ослаблением королевской власти. Вот такая это была эпоха. Баронам, элите, хочется считать короля фигурой слегка условной, народ в широком смысле слова, он где-то за кадром, но вот в этой смуте он себя впервые проявит, очень интересно проявит. И бьются в верхах.

И еще очень важное знамение эпохи — это введение с 10-го века в Западной Европе знаменитого принципа майората. На Руси он много позже, он при Петре Первом, а здесь — с 10-го века: что основное совокупное наследие, недвижимость, земля и замок, достается старшему сыну, сколько бы ни было сыновей. А остальным — сказка превратила это в кота в сапогах, младшему достался кот. И этот принцип, он имеет значение для судьбы нашей Матильды, ибо... расскажу об ее происхождении, как всегда.

Отец — Генрих Первый, английский король (1100-й — 1135-й год). 35 лет у власти — это много.

А. Венедиктов — Много.

Н. Басовская — И толковый правитель, сын Вильгельма Завоевателя.

А. Венедиктов — Младший.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Тоже, да-да-да.

Н. Басовская — Жертва майората.

А. Венедиктов — Жертва майората (смеется).

Н. Басовская — Вильгельм Завоеватель в 1066-м году из Северной Франции, из Нормандии, авантюристически приплыл: а не захватить ли Английское королевство? И удалось. Быстро сравнительно, мы об этом говорили. И вот северофранцузские магнаты, герцоги, они же английские короли. Кроме того...

А. Венедиктов — Сохранили, сохранили и нормандские свои земли, и английскую корону.

Н. Басовская — И королевство на большом острове.

А. Венедиктов — Это надо запомнить, это...

Н. Басовская — ... очень важно. До шотландских гор. А разделяет эти две части не очень-то непреодолимый Ла-Манш. Сейчас-то вообще там тоннель, а тогда он был все-таки преодолим. Бури были не так часты, знали, когда они бывают, и на кораблях его легко пересекали. И все-таки отец, хотя он и сын законного короля Вильгельма Завоевателя, он узурпатор, он настоящий узурпатор. Хотя, конечно...

А. Венедиктов — То есть, сам дед узурпатор, захватил силой...

Н. Басовская — Дед — просто завоеватель. И остался в истории с почетным... Ах, Алексей Алексеевич, название — это так важно! Завоеватель — это не узурпатор. Узурпатор — это тот, кто, входя, ну, в блок наследников, кого-то обогнал, убрал с дороги, не признал, заточил, убил, зарезал, застрелил — и захватил власть.

А. Венедиктов — Все равно дедуля ненаследственным путем захватил Англию.

Н. Басовская — Да

А. Венедиктов — Ненаследственным путем.

Н. Басовская — А отец еще интереснее. Он был третьим сыном Вильгельма Завоевателя. Я называю его жертвой майората, ибо Вильгельм Завоеватель дал распоряжение, на случай своей кончины, в духе раннего Средневековья: поделю наследство между сыновьями. Карл Великий делил, случайно сам оказавшись единственным, внуки Карла Великого делили. Это традиция, это традиция, идущая от патриархальных времен. Делят, как поместье, как свою усадьбу. Вот он и поделил. Старшему сыну... Три сына, как в сказке. Старшему сыну, Роберту, он завещал Нормандию.

А. Венедиктов — Главный лен родовой.

Н. Басовская — Для него Нормандия важнее, чем завоеванная Англия.

А. Венедиктов — Вот.

Н. Басовская — Он все-таки... он оттуда, он тамошний. И поэтому старшему — Нормандию. Значит, старшему достается корона герцога, ибо герцоги носили корону как родственники королевского дома, кровь королевская.

Второму сыну, Вильгельму, по прозванию Рыжий... сам Завоеватель тоже на родине был Рыжий и, может быть, отправился — пошучу — завоевывать, чтобы сменить кличку. А сын все равно Рыжий! Вильгельму Рыжему он завещал английское королевство. Значит, второму сыну, Вильгельму Рыжему, достается королевская корона — даже выше. А третьему, Генриху, никакой короны не завещано. Он не остался нищим, как в сказке, нет...

А. Венедиктов — Младший, в общем, был дурак.

Н. Басовская — А этот был вовсе умный, как выяснилось.

А. Венедиктов — Как выяснилось.

Н. Басовская — Они все были разные, и этот был вовсе умный. У него есть владения в Нормандии, он не нищий. Правда, братья немного пощипали...

А. Венедиктов — Ну, один — герцог Нормандский, другой — король английский...

Н. Басовская — Ну, как же этого безвестного Генриха не пощипать? Представляю, в каких чувствах жил этот человек. И дальше судьба как-то подсказывает ему, что у него есть шанс, и он сам буквально в шекспировском духе решает овладеть своей судьбой. Дело в том, что старший брат Роберт...

А. Венедиктов — Нормандский.

Н. Басовская — Нормандский. Наверное, так, говоря опять чуть-чуть иронично, чуть-чуть шутливо (весна и лето располагают к этому), был для своей эпохи идейным человеком. Он отправился в крестовый поход, заложив Нормандию...

А. Венедиктов — В первый, в первый.

Н. Басовская — В первый крестовый поход.

А. Венедиктов — В 1096-м году.

Н. Басовская — Да. Заложив Нормандию...

А. Венедиктов — Заложив?

Н. Басовская — Заложив своему брату. Было ясно, что он никогда ее не выкупит. Во-первых, где это, крестовые походы? Где этот Ближний Восток? Вернется ли, не вернется? Он вернется, но на свою беду. Короче говоря, уже как бы конкурента нет одного. Остается один, Вильгельм Рыжий. Что тут делать? Происходит нечто совершенно в духе средневекового романа. На охоте, где присутствовал Генрих, брат короля...

А. Венедиктов — Вот этот мелкий.

Н. Басовская — Генрих, младший, да, отец нашей Матильды. Правящий король Вильгельм Рыжий, Вильгельм Второй Рыжий, убит, как пишут все источники, случайной стрелой.

А. Венедиктов — Сорвалась.

Н. Басовская — Осечка. Это что же за случайная стрела? И он даже присутствовал в этом лесу, Генрих, где убит брат. Похороны были проведены так торопливо под руководством Генриха... ну, естественно, кто он? Роберт где-то, этот убит — все, я король. Торопливые похороны. Не было снаряжено следствие, в отличие, допустим, от убиения царевича Димитрия. Все-таки комиссия была, Шуйскому было поручено. Ничего. Народу это не нравилось. Народ в эту самую эпоху тоже перестает быть абсолютной темной массой. В королевстве некое такое было недовольство. Хотя Вильгельм Рыжий был непопулярен, нелюбим, не нравился. Очень ссорился с Церковью — а это тоже народу редко нравилось. А он очень откровенно... хотел, как всегда, как все они, поживиться за счет церковных земель. И вот Генрих у власти в 1100-м году. Ну, конечно, он узурпатор, конечно, он узурпатор. В 1104-м, по-моему, или 3-м году, когда он уже 3-4 года у власти, возвращается крестоносец Роберт.

А. Венедиктов — Нормандский.

Н. Басовская — Нормандский. Он же старше Генриха, узурпацию надо пресечь. Совершенно шекспировская ситуация. Он пытается идти походом на Англию, у него нет никакой поддержки. Генрих Первый, оказавшийся очень умным, твердо сплотил вокруг себя сторонников. Он тогда вернулся в Нормандию, сказав: дай мне пенсию такую, содержание, и я все, готов...

А. Венедиктов — Откупись.

Н. Басовская — А нормандские бороны сказали: а мы не согласны, он на наши поместья посягает... И у них такой флаг в руках, Роберт! Они подняли мятеж. Тогда в 1105-м году Генрих беспощадно расправился с этим мятежом...

А. Венедиктов — В Нормандии.

Н. Басовская — ... а брата...

А. Венедиктов — Старшего.

Н. Басовская — ... да, Роберта, крестоносца, крестоносца — заслуженный рыцарь эпохи! — привезя в Англию, заточил. Заточил, боже, на сколько? На 28 лет. 28 лет заточения. Он скончался как раз перед самой смутой Матильды и Стефана. Если бы он был еще жив, то смута развивалась бы по-другому, нашлись бы те, кто бились бы и за его интересы. Вот такое происхождение.

Мать — Матильда Шотландская...

А. Венедиктов — Да, да, а батя у нас — батяня комбат.

Н. Басовская — Это фигура, и зловещая фигура.

А. Венедиктов — Ну, кстати, вы все время играетесь прозвищами, а у папа нашего прозвище-то было интеллигентное — Боклерк.

Н. Басовская — Боклерк.

А. Венедиктов — Хороший почерк, хороший почерк был у него. «Beauclerc» — «хорошо пишущий».

Н. Басовская — Они были...

А. Венедиктов — ... образованные, да?

Н. Басовская — Они были образованные люди, в меру возможностей этой эпохи им давали образование. И надо сказать, что пишущих людей было так мало, что это отмечалось даже прозвищем.

Итак, мать. Важно то, что в ее крови, в происхождении ее, матери, смешались две важные линии для английской истории: англо-саксонская и нормандская. Поэтому фигура очень подходящая для того, чтобы происхождение нашей Матильды было безупречным для возможных будущих претензий и притязаний на трон.

Ее детство — это то, что я условно, но твердо называю «подрастающий династический товар». Девочки действительно в эту эпоху были разменной монетой, как на Западе, так и на Востоке, между прочим. Это запас такой прочности для дипломатии, союзов, военных союзов. Дипломатия не является еще сколько-нибудь развивающейся областью. Переговоры наивные, неумелые, договоренности все нарушаются. Поэтому династические браки, безумно ранние, лучше всего — потому что, по существу, это не брак, ну, с ребенком, помолвка с ребенком, это заложничество, это форма приобретения и удержания заложников.

Итак, в 1109-м году, когда Матильде было 7 лет, ее обручили с императором...

А. Венедиктов — Нашей девочке. Мы сейчас говорим не о маме, мы говорим уже о Матильде.

Н. Басовская — От мамы мы уже ушли, да, наша девочка, ее детство. Ей 7 лет, ее обручили с императором Священной Римской империи, германским королем и императором Священной Римской империи Генрихом Пятым. Ему 31, в 33 их уже поженят, ему будет 33.

А. Венедиктов — Ей 7.

Н. Басовская — Итак, она ему, ну, не внучка так дочка, причем маленькая дочка, но это вот норматив эпохи. Ее отправили через 2 года, в 9 лет, на воспитание ко двору жениха. Вот оно заложничество. Так поступали очень часто правители этой эпохи: при дворе живет живой товар, живая заложница.

Итак, ей 9 лет, ее отправили на воспитание, и она много лет живет в отрыве от английского королевства. Ее там не знают, забывают, ну, кроме семьи королевской. Она когда объявится в Англии, она, естественно, будет чужой. В 12...

Да, теперь почему Генрих Пятый? Император Генрих Пятый был заметной фигурой в германской истории. Надо сказать, фигур довольно много было проходных, а этот — нет. Воинственный, отмеченный очень активной борьбой с папством. Традиционно Папы и императоры решали вопрос, кто важнее, кто ближе к Богу, но этот дошел до крайностей: он брал в плен одного из Пап, Пасхалия Второго. Это уже битва не на жизнь, а на смерть и говорящая о его характере, таком солдатском, воинственном. Он успешно воевал в Италии, захватив земли в самом центре страны, в Тосканском маркграфстве. И на нем кончилась Франконская династия со временем, потому что сына не было, наша вот эта девочка сына ему не родит.

Так вот, брак объясняется тем, что правитель Англии, отец Матильды, хочет иметь союзника на континенте. Против кого? Да против извечного известного врага — королевства Франции. Там, именно там назревает узел смертельных противоречий, который потом выльется в знаменитую Столетнюю войну. Ибо у английских королей владения во Франции...

А. Венедиктов — Нормандия вся.

Н. Басовская — Да, вся Нормандия, и расширяют они потихонечку это. А у французских королей домен, личные владения, очень маленькие. И знаменитый французский правитель, с которого начинается усиление королевской власти во Франции, Людовик Шестой Толстый, опасен английской короне. Вот для чего нужен германский император. А девочка, девочка — это способ.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так».


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Мы с Наталией Ивановной Басовской — еще раз добрый вечер — говорим о Матильде, будущей королеве, она у нас еще не стала королевой, она еще маленькая девочка в Германии, будущей королеве английской. Я предложил вам выиграть у нас книгу Сергея Заграевского «Бедный рыцарь Храма» — это пьеса, написанная как протокол о заседаниях, посвященных рассмотрению отчета тамплиера Матиаса о выполнении миссии на Руси. Как раз в это время, кстати, в 12-м веке он был.

Н. Басовская — Времена крестовых походов.

А. Венедиктов — Да. Издательство «О.Г.И.», Москва, 13-й год. Я вас спросил, в чем кого, скорее всего, назвали нашу Матильду. И правильный ответ — в честь бабушки, жены Вильгельма Завоевателя. Вот он, Вильгельм Завоеватель, свою жену обожал вот эту, да? И потом, значит, Генрих, он же когда стал королем, через два года родилась дочь, он в честь вот своей мамы, в честь ее бабушки назвал Матильдой. Получают книгу, чей телефон оканчивается, буду конец телефона говорить: Татьяна, телефон 86, Оля 41, Ксения 74, Алла 73, Эмиль 51, Мария 56, Петр 54, Алена 83 и Ирина 61. В честь бабушек называли.

А пока наша маленькая девочка отправлена замуж в Германию за Генриха Пятого. Кстати, и отец Генрих, и муж Генрих, и сын будет Генрих. Кстати, на ее могиле высечено: «Здесь покоится...»

Н. Басовская — Да, эпитафия.

А. Венедиктов — Да. «Здесь покоится дочь, жена и мать Генриха».

Н. Басовская — Вдова.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Еще и вдова.

А. Венедиктов — Вдова, вдова, да.

Н. Басовская — И особенно прославилась как мать. Ну, почему — это объяснит вторая часть нашей передачи.

А. Венедиктов — А пока...

Н. Басовская — Итак, брак Матильды с императором — это династический брак, это результат поиска союзников, о чем я сказала, на континенте. Он... в нем не было детей. И, в конце концов, как я упоминала, Франконская династия на Генрихе Пятом пресеклась, потому что от Матильды детей не было. Безумно ранний брак, девочкой туда ее отправили. В общем, детей не случилось. Но умер он в 1125-м году, германский император Генрих Пятый...

А. Венедиктов — Но ей уже 23 было.

Н. Басовская — Ей уже было 23 года. 23 года, вдова...

А. Венедиктов — ... императора.

Н. Басовская — ... императора, дочь короля Англии — что это как следующий этап династического товара? Это такая перспектива использовать: английский король, германский император, завидное происхождение...

А. Венедиктов — Завидная невеста. Детей нет. Завидная невеста.

Н. Басовская — Выдающаяся. Я только замечу, что детей у них не было, но есть миф. Очень интересно. Эта эпоха очень склонна к мифологии. Она сама какая-то еще такая выходящая из довольно густого мрака Средневековья, и она окутана легендами, мифами, героический эпос она породит. Так миф был такой, что она все-таки родила младенца, который умер. Но народ знал....

А. Венедиктов — Народ все знает...

Н. Басовская — ... что он не умер...

А. Венедиктов — Конечно.

Н. Басовская — Это вот сказительность такая. Скорее всего миф, но какой! Что он не умер, а был отдан на воспитание в какую-то семью, вырос. И самое замечательное — кем он стал со временем. Знаменитым английским архиепископом Фомой Беккетом, человеком, с которым ее сын король Англии Генрих Второй будет сражаться за власть...

А. Венедиктов — Сначала братья.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Сначала они были, как братья.

Н. Басовская — Дружили, любили — а потом битва. Откуда миф? Я думаю оттого, что — пройдут годы, большие годы — что она, Матильда, будет довольно решительно, хотя и не радикально, безрезультатно, вмешиваться в эту борьбу, стремясь примирить, примирить Беккета и Генриха.

А. Венедиктов — Генриха Второго и Беккета.

Н. Басовская — И тут начинает работать такое историческое воображение...

А. Венедиктов — Да братья они, мама их....

Н. Басовская — Почему она так бьется? Она мама, она знает эту тайну и она хочет, чтобы братья жили в мире. Это очень...

А. Венедиктов — Красиво.

Н. Басовская — ... милая мифология, соответствующая своей эпохе.

А. Венедиктов — Красиво, красиво.

Н. Басовская — Что ей делать в Германии после смерти императора? Нечего. Тем более что она называла всю жизнь себя императрицей, но она ею была не вполне, она не была коронована Папой Римским. А эта императорская корона Священной Римской империи германской была законна только из рук Папы Римского. Это началось с Карла Великого, коронация Папой Римским. А уж германская — в 962-м году, Оттон Первый... Только Папа превращает короля Германии в императора Священной Римской империи.

А. Венедиктов — Но Генрих-то был императором, муж.

Н. Басовская — Генрих Пятый — безусловно. А она была женой императора. Но она настаивала, и с годами все больше и больше, и хронисты традиционно говорят, что пришли к тому, что королева Матильда, или Матильда, потому что королева она условная, но об этом речь впереди — утверждала, что она была коронована Папой.

А. Венедиктов — Следовательно, ее называют императрица Матильда.

Н. Басовская — Но ее часто в источниках называют императрицей Матильдой.

А. Венедиктов — Чтобы отличить от всех остальных Матильд еще.

Н. Басовская — Да, да.

А. Венедиктов — Там же их много еще будет вокруг.

Н. Басовская — Ох, разведется еще Матильд и в ее жизни!

А. Венедиктов — Да-да-да.

Н. Басовская — Итак, что ей оставалось? Конечно, началась борьба за императорскую корону, борьба германских кланов. Она во внимание не принимается.

А. Венедиктов — Ну да, девчонка...

Н. Басовская — Это еще раз говорит о том, что она не была коронована Папой Римской. Она немедленно отправилась в Англию к своему отцу Генриху Первому. Отцу 57 лет, он у власти 25 лет.

А. Венедиктов — Это у нас 25-й год.

Н. Басовская — 1125-й год.

А. Венедиктов — 1125-й год.

Н. Басовская — У него нет наследника, ибо пять лет назад погиб его единственный законный сын обожаемый и наследник, брат Матильды, Вильгельм Аделин. Дурацким образом, скажем так просторечно, во время, в общем-то, прогулочного плавания на корабле с группой блестящей молодежи. Вот утонул.

А. Венедиктов — Пьянка, значит.

Н. Басовская — Да. Кораблекрушение, и они утонули.

А. Венедиктов — Они не выплыли.

Н. Басовская — Нелепая смерть, которая означает отсутствие наследника. Отсутствие наследника всегда плохо. Но еще раз напомню, что строгих правил престолонаследия в эти времена ни в одной западноевропейской стране нет. А в России, в общем-то, мы знаем, они так и не родились. Знаменитое Петра Первого «оставляю все...», а кому — не договорил, оно так часто на Руси играло роковую роль в престолонаследии. Лишь близко к Новому времени отработали, но и то, то ли брат, то ли старший брат, то ли кто отрекается... Знаем мы эти истории.

Итак, здесь строгого правила нет, наследника тоже нет, он погиб. Поэтому ее принимают особенно горячо. Но не сразу Генрих говорит о том, что она станет его наследницей. Поначалу... Он правил успешно. Вот надо сказать, что эта жертва майората, младший сын, не получивший сразу корону, и, наверное, получивший ее очень неправедно — так бывало не раз — оказался очень толковым правителем. Он сильно развил администрацию, в духе действий своего отца Вильгельма Завоевателя. Вильгельм Рыжий все запустил, скажем так. А этот укрепил администрацию, создал знаменитую Палату шахматной доски — это своего рода министерство финансов в Англии в это время. Шахматная доска...

А. Венедиктов — Слушайте, это начало 12-го века. 12-го века!

Н. Басовская — И есть министерство финансов.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Алексей Алексеевич, мы прожили и проживаем другую историю. Часть всемирной, часть очень интересную, но другую. Ее интересно сравнивать с западноевропейской, но нельзя приравнивать.

А. Венедиктов — Я просто напомню нашим слушателям, что в это время Киевская Русь, Владимир Мономах. 1113-й — 1125-й. Вот как раз когда она приезжает в Лондон, возвращается, умирает Владимир Мономах. Чтобы представляли себе.

Н. Басовская — А Ярославну отдают замуж за французского короля, сына Людовика... нет, не сына Людовика, до Людовика Шестого, но за Генриха. И это очень важно, ярко отпечаталось в истории, потому что Ярославна во Франции стала заметной фигурой.

Итак, Палата шахматной доски с шахматами не связана. Вы как-то задавали вопрос, я помню. Там клетчатые были столы, потому что так удобно было считать деньги.

А. Венедиктов — Раскладывать на квадраты.

Н. Басовская — Туда свозили монеты многочисленные. Единой монеты не было, вес у монет был разный. Их раскладывали стопочками, считали, привозили мешками. Разъезжали представители королевской администрации по графствам, сотнями сгребали эти деньги — и все это...

А. Венедиктов — Налоги, таксы.

Н. Басовская — Налоги, штрафы — и все это в Палату шахматной доски.

А. Венедиктов — Причем физически, никаких вам электронных денег.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Мешками монеты, никаких бумажных денег.

Н. Басовская — Мешки — это инкассаторы своей эпохи, и тоже и нападения на них были. В общем-то, любопытное сопоставление. Своего рода министерство финансов.

И он очень возвысил (Генрих Первый) королевский суд в Англии, сделав его высшей инстанцией, куда можно было обращаться с апелляцией по любому вопросу. Он, в сущности, начал замечать все население Англии. Ошибка Матильды будет в том, что она этого не поняла, и по-прежнему будет замечать только элиту. А вот Генрих Первый в этом вопросе был продвинутый правитель.

Итак, вот в такую организованную отцом Англию она возвращается и появляется при английском дворе. Она единственная наследница, отцу скоро 60. И замечают современные источники, что она поразила своей гордостью, своим высокомерием. На ней, видимо, как-то тяжело отразилось — и это очень по-человечески — то, что она претендует на императорский статус, на статус императрицы. Она держит себя высокомерно, она, видимо, дает понять, что там, в Германии... Священная Римская империя германской нации — это центр тогдашней цивилизации. А я приплыла на периферию. Поскольку она только раннее детство провела в Англии, у нее не очень острое чувство родины, у нее скорее связи и чувства связаны с Германией, где она была очень возвышена.

Ее приезд — отец этого не подозревает и не понимает — я бы сказала, бомба замедленного действия. Потому что, находясь два года при дворе, дожила в такой паузе до 25 лет, товару династическому 25 лет — надо действовать. А Генрих Первый, у него все время в голове сочетание факторов, как еще укрепить Англию, какого еще союзника найти. Союз с Генрихом Пятым был полезен, и Генрих Первый думает о новом.

А. Венедиктов — Еще, прежде чем мы пойдем дальше, я хотел бы акцентировать внимание, что вообще папаша наш, Генрих Первый Боклерк, был ходок по женской части. Причем он был ходок давно-давно. Я к чему это говорю? У Матильды... она была единственной законной наследницей, но у нее... было около 20 детей Генриха Боклерка от разных женщин, причем некоторые были из аристократических...

Н. Басовская — Один из них станет ее другом.

А. Венедиктов — Да. Вот аристократических семей. То есть, на самом деле вот эти бастарды, этот клан — это опора. Детей, ее незаконных, незаконных и сводных братьев и сестер, незаконных с точки зрения...

Н. Басовская — Или опасные конкуренты.

А. Венедиктов — Или опасные конкуренты. Просто там вот это все копошилось. Причем старший ее вот этот брат, о котором вы... бастард Роберт, он был на 30 лет ее старше. То есть, он опытный военачальник, он... Ведь Вильгельм Завоеватель тоже был бастардом.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Они все помнили, что дедуля-то наш тоже был бастардом! И стал королем и герцогом.

Н. Басовская — Особо энергичные...

А. Венедиктов — Вот.

Н. Басовская — Ну, это Шекспир потом раскроет во всей глубине. Итак, два года она при дворе, и, наконец. Генрих Первый начинает действовать. Первое его действие. Он два важных действия совершает. Он созывает баронов, в том числе — это важно подчеркнуть — на этом собрании присутствует его племянник Стефан Блуаский, сын сестры короля, двоюродный брат Матильды. Это очень важно, он присутствует. И король требует от баронов, от высшей знати, присягу на верность Матильде как наследнице. Он принял неординарное решение: передать корону. Строгих правил в Европе нет, и он принял решение: передать корону дочери.

А. Венедиктов — Единственному законному ребенку, оставшемуся в живых.

Н. Басовская — Принять...

А. Венедиктов — Это силовое решение.

Н. Басовская — Силовое.

А. Венедиктов — Он мог набрать кого угодно. Он мог выбрать вот своего племянника Стефана.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Он мог выбрать своего старшего побочного...

Н. Басовская — Причем Стефан — не бастард, это сын его родной сестры. Вот он принял такое решение. Что за этим: любовь ли к Матильде, либо расчет... потому что второе его решение — это очередной его расчет. При этом он...

А. Венедиктов — Согнал баронов.

Н. Басовская — ... собрав баронов, заставил страшную клятву дать.

А. Венедиктов — Включая племянника, кстати, вот этого Стефана.

Н. Басовская — Я подчеркнула, Стефан присутствовал. Дело в том, что строгих правил престолонаследия нет, и потому этим клятвам, этим собраниям придается особенно большое значение. Одним из условий этой присяги, очень важным условием, было, что с ними, с баронами, с таким же собранием, будет согласована кандидатура ее будущего мужа. Они же понимали, что у нее должен появиться муж, и рассуждали, что реально-то будет править муж Матильды.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Ибо никогда — и это звучит в источниках — ибо никогда Англией не правила женщина. Король поклялся, что согласует с ними кандидатуру. Клятву нарушат обе стороны...

А. Венедиктов — Так...

Н. Басовская — ... и бароны нарушат свою присягу, клятву, и король — только король раньше. Он тут же обнажил свои истинные намерения и доказал, что обманул баронов, потому что он — в последний раз она товар — отдал Матильду замуж за сына графа Анжуйского. Опять король будет из Франции. Если узнают бароны... они узнают. Жоффруа, за графа Анжуйского, сына знаменитого Фулька Пятого Анжуйского. Фульк отправился в крестовый поход, стал там королем Иерусалима. Жоффруа — граф Анжуйский. Анжу — очень важные владения для борьбы с соперниками во Франции. Это примыкает к Нормандии, это северо-западная часть Франции, это примыкает к границам...

А. Венедиктов — Рядом с нормандскими владениями.

Н. Басовская — Да!

А. Венедиктов — Собственно, вот в чем фишка.

Н. Басовская — Вот для чего он нарушил клятву, данную баронам, что согласует кандидатуру.

А. Венедиктов — То есть, они все время думают про свое нормандское гнездо. Вот они еще не англичане.

Н. Басовская — Родина есть родина.

А. Венедиктов — Да. Вот они все время думают, как усилить свое...

Н. Басовская — Они говорят на разных языках. Нормандская элита говорит по-французски, весь двор говорит по-французски. Документы по-латыни, дипломатия по-латыни. А народ, простой люд, говорит уже на английском диалекте. Еще нет строго английского национального языка. Это будет Чосер, это будет 14-й век. Но они уже говорят на таком германском наречии, которое совершенно отличается от разговора знати. Да, они живут мыслями о своих нормандских владениях...

А. Венедиктов — Вот я ровно про это. И он жертвует практически интересами Англии...

Н. Басовская — Покоем в государстве.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Дело в том, что бароны приняли бы кандидатуру только из английской, англо-нормандской пусть, но английской... ну, мечта, англосаксонской — уже нереальна. Хотя Генрих Первый обещал — он очень хорошо умел обещать, но и работать тоже — он обещал, что англосаксонское население — это такие же его дети, как пришельцы-завоеватели норманны.

А. Венедиктов — Сразу скажем, что южнее Анжу уже Аквитания.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Просто напомним. Нормандия, Анжу, Аквитания.

Н. Басовская — Юго-запад. А это северо-запад, между Бретанью и началом юго-запада. Очень важное место, очень важная точка на карте. К тому же, Фульк Пятый, отец жениха, и Жоффруа воевали все время на границах, расширяя границы Анжу, вот буквально укрепляя границы Нормандии. Вот такой важный комментарий. Обе стороны нарушат присягу, но такова была присяга. Зная, что он нарушает, Генрих Первый тайно обручил Матильду с английским графом Жоффруа Красивым. Прозвище «Красивый», прошу обратить на это внимание: никогда народ не называл Красивым того, кто не был красивым. Красоту любили в элите этой средневековой, очень любили. Думаю, что он на самом деле был красивый. Но ему было 14 лет.

А. Венедиктов — А ей — 26.

Н. Басовская — А Матильде — 26. Неравный брак в противоположную сторону.

А. Венедиктов — Теперь наоборот.

Н. Басовская — Чего не сделаешь ради династических интересов. Это династические интересы.

Свадьба, видимо, была в Анже, главном городе Анжу. И источники говорят, что пышность была очень большая, свадьба была очень торжественная. Зачем же английским баронам такая королева? Хотя они присягнули...

А. Венедиктов — И такой король.

Н. Басовская — Да, абсолютно. Они боятся, что ее муж станет королем. Это не обязательно, но он будет рядом, он может руководить королевой. Они не верят, что реально....

А. Венедиктов — Интересы Анжу и интересы Нормандии прямо противоположны, прямо противоположны.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Они рядом, они конкуренты, они соперники, они воевали друг с другом все время.

Н. Басовская — И опять из Франции.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — То есть, это не могло быть одобрено баронами. Чувствуя это, зная это, отец Матильды Генрих Первый дважды требовал подтвердить присягу баронов. В 1131-м, и в 1133-м он потребовал опять страшную клятву, что после его смерти она станет королевой. Клятву принесли. Люди во все эпохи — люди. Клятв боялись, но когда было очень надо, их нарушали. После этого в 1133-м году, приняв в очередной раз страшную клятву, что она будет его наследницей, он отправился к Матильде. Английский король покинул Англию, отправился к дочери во Францию и там, где у нее уже было три сына... брак, начинавшийся с детского, с 14-летнего возраста жениха, сначала не ладился, что естественно, они даже разъехались...

А. Венедиктов — Прямо вы как-то это самое....

Н. Басовская — Да, не ладился, не ладился. И жених Жоффруа отправил ее в Руан со всем имуществом, сказал: «Живи отдельно там в Руане, я сам по себе». Прошли некие годы...

А. Венедиктов — Пять лет или четыре.

Н. Басовская — Да, брак возобновился, и начали рождаться сыновья.

А. Венедиктов — Причем они выстреливались, как из пушки как раз. Теперь понятно, почему он, Генрих Первый, ее отец, поехал закреплять...

Н. Басовская — Там мальчики.

А. Венедиктов — Три сына. 33-й год — Генрих, 32-й год — новый сын Жоффруа, и 36-й год — Гийом, Вильгельм. Вот три сына, и это наследование в Англии закрепляется...

Н. Басовская — Генрих увидел мужскую линию наследования. Для него было теперь так: пока они маленькие, побудет Матильда. Но она же мать, она же все равно передаст правление сыновьям. Да, он увидел продолжение линией своей жизни.

А. Венедиктов — Правда, он умер в 35-м году, поэтому он увидел двух внуков.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Но третий уже был...

Н. Басовская — В проекте.

А. Венедиктов — ... в заделе, нет, в заделе уже был.

Н. Басовская — То есть, особенно он выделял, конечно, старшего. Его звали Генрих, это будущий великий английский король Генрих Второй, названный в честь него, Генриха Первого. Это любимый внук, это старший внук. И он поселяется в Руане. В Англии нет короля...

А. Венедиктов — Там, где дети, собственно говоря.

Н. Басовская — ... два года неполных до своей смерти он живет с внуками и Матильдой...

А. Венедиктов — Вот это очень интересная история.

Н. Басовская — ... выделяя старшего.

А. Венедиктов — Причем Жоффруа-то, он там не живет, он все время ездит.

Н. Басовская — Жоффруа воюет, расширяет...

А. Венедиктов — То есть, старый король Генрих Английский живет в Руане с дочерью-наследницей, которой присягнули, и с двумя старшими, ну, родившимися уже внуками, двух и однолетним.

Н. Басовская — Доживать...

А. Венедиктов — Даже план понятен, план уже понятен.

Н. Басовская — Да, это мальчики, мужская линия появилась.

А. Венедиктов — Поэтому он был прав, что Матильду... он считает, что Матильду сделал наследницей.

Н. Басовская — Конечно, она же передаст сыну. Сына он выделяет Генриха. Он не знал, но, да, это будущий великий король. Итак, он завершает свою жизнь в любимой Нормандии...

А. Венедиктов — И еще он приглашает одного за другим к руанскому двору своих бастардов познакомиться с мальчиками, он их привязывает вот внутри семьи. Вот, ребята, это семья...

Н. Басовская — Чтобы был такой клан.

А. Венедиктов — ... да, это дяди...

Н. Басовская — Чтобы был такой клан. Конечно, он не представляет, какая впереди безумная смута, которая наступит практически сразу после его смерти.

А. Венедиктов — Все в порядке: барону присягу принесли...

Н. Басовская — Ему кажется, что да.

А. Венедиктов — ... внуки родились, все бастарды, в том числе Роберт, полководец, вокруг Матильды — жить да радоваться.

Н. Басовская — Ему кажется, что все хорошо, но это большое заблуждение, которое так свойственно людям, особенно людям, находящимся у власти.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Все так», мы говорим про Матильду Английскую. И в следующую субботу мы продолжим разговор о ней. Судьба круто переменилась по смертью ее отца, и непростая была жизнь, но не менее интересная, чем в первую часть. И до встречи.