Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Здравствуйте, это программа Наталья Басовской — Наталья Ивановна, здравствуйте.

Наталия Басовская — Здравствуйте.

А. Венедиктов — И Алексея Венедиктова. Это программа «Все так». Сегодня мы будем говорить об одном из Борджиа, но не о том, о котором вы подумали. И в этой связи я хотел бы, как обычно, разыграть, значит, наш календарь большой, 10 экземпляров, и книгу Франка Коллара «История отравлений. Власть и яды», Москва, издательство «Текст». Итак, календарь большой настенный и книга Франка Коллара. 10 победителей. Кто правильно ответит первыми на наш вопрос, пришлет свои ответы либо по смс +7-985-970-45-45, либо через «Твиттер» «vyzvon», либо через Интернет (только не забывайте тогда оставлять какие-то свои координаты) — тот и получит календарь плюс книгу Франка Коллара. Вопрос очень простой. В одной из замечательных книг Александра Дюма мы впервые узнаем о трагедии семейства Борджиа. Как называлась эта книга, которую вы, наверняка, знаете, знаменитого Александра Дюма, где он устами одного из своих героев рассказывает о конце власти семейства Борджиа? +7-985-970-45-45, назовите название этой книги Александра Дюма, либо через «Твиттер» «vyzvon», либо через Интернет. А мы переходим к Чезаре.

Наталья Ивановна Басовская, сегодня в программе «Все так» мы перемещаемся в Италию, во Францию, в Испанию — таков наш персонаж.

Н. Басовская — Человек рубежа 15-го — 16-го веков, Чезаре (или Цезарь), он хотел называться «Цезарем», но по происхождению испанец, он в то же время был и Чезаре, и жил в Италии — это тоже Чезаре. И я добавила к его имени в названии передачи, ну, такой девиз: трагедия баловня судьбы. Потому что казалось, что: кто он такой? Действительно, баловень. Ну, начнем с того, что формально: кардинал и полководец — странное сочетание. У него это соединилось. Современник великих людей: Лоренцо Великолепного из дома Медичи, Никколо Макиавелли, который его знал, нашего Цезаря Борджиа, и относился к нему вовсе не так, чтобы предлагать книгу о ядах прям в связи с ним. Наоборот, ценил его высоко. В своей знаменитой книге «Государь», в общем-то, он руководствуется своим впечатлением о Цезаре Борджиа. Леонардо да Винчи — ну, на службе у Цезаря Борджиа, главным инженером. Звучит потрясающе. И такая противоречивая молва! Великодушен и коварен, щедр и обаятелен — это тоже про него. Жесток, коварен, беспощаден к врагам, может казнить, может быть, и отравить — правда, это больше про его отца. Может заточить — да и сам был заточен. И, кажется, был отравлен. Короче, яркая жизнь, девиз которой избран для него или им самим у него на гербе: «Aut Caesar, aut nihil» — «Цезарь или ничего». Под этим девизом он прожил свою, действительно яркую, жизнь. Говорим: «Баловень судьбы». Ну, чтобы сразу понять, что действительно это внешне выглядело так, я перечислю его титулы прижизненные: герцог валансский и романьольский, принц Андрии и Венафра, граф дийосский, правитель Пьомбино, Камерино, Урбино и так далее. И должности: кардинал, гонфалоньер в папской армии (это руководитель папского войска), генерал-капитан Святой Церкви — ну, чем же не баловень?! Однако, жизнь действительно трагическая.

А. Венедиктов — Я напомню, что он погиб в 31 или 32 года.

Н. Басовская — В 32 года. Ну, видимо. Всегда даты рождения немножко расплываются, немножко расплываются. Родился в 1475-м году. Видимо, в Риме. Сразу всякие оговорки «видимо» сейчас очень просто объяснятся. Он был сыном кардинала Родриго Борджиа. Начнем с того, что у кардиналов вообще не должно быть детей, как и у римских пап, но такой был момент, такая эпоха вот эта вот Возрождения...

А. Венедиктов — Ваша любимая, Возрождение...

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — ... во всех смыслах этого слова.

Н. Басовская — Да, люблю это время. Оно странное. Все нарушали эти самые заветы Церкви. Итак, это старший сын кардинала Родриго Борджиа и его любовницы Ванноцци Каттанеи, или Каттана. У нее был муж при этом, писец, скромный человек, писец папской канцелярии Джорджио делла Кроче. Видимо, очень спокойный человек, потому что широко было известно, кто ее возлюбленный, этот самый яркий кардинал Родриго. Дети от кардинала жили с ним вместе...

А. Венедиктов — То есть, надо сказать, что такая была семья на самом деле, потому что у него было очень много братьев и сестер. Это, действительно, долгая связь кардинала Родриго с Ваннеццей, это была семья.

Н. Басовская — Да. И все это знали, и дети жили во дворце — удивительное время. Однако он не остался бастардом, и нельзя сказать, что вот его, как многих бастардов прошлого, вот этих крупных заметных людей, терзали муки незаконного происхождения, потому что, когда мальчику было 5 лет, в 1480-м году могучий кардинал Родриго, будущий Папа Александр Шестой, но будущий, пока кардинал Родриго Борджиа, добился, что Римский Папа Сикст Четвертый выдал грамоту, документ о законности происхождения Чезаре (или Цезаря). Ну, то есть о том, что это его сын, а не кто-нибудь...

А. Венедиктов — Официально признал...

Н. Басовская — Да, он официальный сын. Бог знает что. Папа же может все, и вот Папа выдает такой документ. Раз есть документ, значит, все, он не бастард. Время бурное: все воюют со всеми, в сущности. Удивительное свойство политической жизни Италии, которое на протяжении всего Средневековья не образовало единого итальянского государства. Это мозаика маленьких городов-государств, отдельных феодальных княжеств. И очень соблазнительная мозаика, богатая, яркая, с цветущим искусством, культурой. Соседи... а такие соседи, как, с одной стороны, с севера, северный сосед — Франция, и с запада сосед — Испания... морской путь делает очень легким это... реальное соседство. Точат зубы. Да и на востоке есть Священная Римская империя германской нации. Всем им не дает покоя Италия. А римским папам не дает покоя идея: а не объединить ли Италию именно под эгидой Папы. Ведь, все-таки, он — наместник самого Бога на земле. Очень известны были его братья, Цезаря. И наиболее известна в истории, со шлейфом страшных мифов, преданий, сказок Лукреция Борджиа, которую 20-й век изменил, взгляд на нее. Несколько веков она была...

А. Венедиктов — Изменил, да?

Н. Басовская — Абсолютно. Сейчас пересматривается ее... как всегда с людьми это бывает, из абсолютных злодеек в абсолютную жертву, которой торговали, которую родственники выдавали замуж за того, за кого было нужно в этот момент. А она и благонравная, и добрая, и... жертва, жертва, жертва ужасных обстоятельств. Ну, о ней надо говорить отдельно. В общем, вот такая семья. Чезаре (или Цезарь) хотел учиться, и ему нравилось учиться. Этим он отличался от других своих братьев-сестер. С 15 лет он в университете в Перуджи, затем в Пизанском университете.

А. Венедиктов — Сам или папа? В смысле, папа, в смысле — отец.

Н. Басовская — Он это делал охотно, как считают специалисты, которые тщательно изучали его жизнь. Изучал древние языки, ораторское искусство, каноническое право. И учился прилежно и с неким удовольствием. И не стремился вот ближе быть к отцу, потому что, ну, например, отцу Родриго, этому кардиналу Борджиа 56 лет, он заводит, — бросает его маму, бывшую любовницу, — юную дивную красавицу Джулию Фарнезе, которой 16 лет. Ему 56 лет, ей — 16. Время развратное. Обстановка, та, которую потом люди назовут «развратная», для них фактически естественна. О детстве деталей не знаем, хотя всегда очень интересно. Но единственная подробность, которая нам ясна и очень важна для понимания существа его жизни — это то, что он все детство осыпан золотым дождем и в прямом, и в переносном смысле слова. Он получал доходы примерно с 6 лет от монастыря в Валенсии.

А. Венедиктов — То есть, на нем записали...

Н. Басовская — Его записали папским нотариусом. Шестилетний нотариус — как вам нравится? Вспоминается Петруша Гринев: «Когда маменька мною была брюхата, отец записал меня в полк». В общем, это нравы примерно те же. Он записан папским нотариусом. Когда ему исполнилось 8 лет, он назначен пробстом, — пробст — это, ну, как бы заместитель епископа, — области Альбы. То есть, это совершенно нелепость. Но время такое. Это называется «синекура» — должность, на которой человек числится. Тогда же, в 8-летнем возрасте, он назначается, — ибо эти документы все есть, — казначеем картахенской церкви. Назначения продолжаются. И вот он, студент Пизанского университета, назначен генеральным нотариусом церкви и епископом Памплонским. Это...

А. Венедиктов — В 15 лет епископ крупного города Памплона.

Н. Басовская — Да. Это невероятно!

А. Венедиктов — Это для того, чтобы доходы с этого города шли.

Н. Басовская — В 17 лет епископ.

А. Венедиктов — 17, да.

Н. Басовская — Он привык к золотому дождю, который на него сыпется. После каждого очередного назначения вежливо благодарит отца и отправляется обратно на лекции как студент Пизанского университета. Дело в том, что...

А. Венедиктов — У нас там будет вопрос про его диссертацию. Слушатель задает вопрос.

Н. Басовская — Уже задают вопросы?

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Я немного о ней знаю. Знаю только, что она была признана одной из лучших. Посвящена каноническому праву. В 1492-м году происходит великое событие, к которому кардинал Родриго Борджиа рвался давно.

А. Венедиктов — Открыли Америку.

Н. Басовская — (смеется)

А. Венедиктов — В 1492-м.

Н. Басовская — А он стал Папой.

А. Венедиктов — Вот. Совпадение по времени.

Н. Басовская — И эти вещи важны.

А. Венедиктов — Вот важное совпадение по времени.

Н. Басовская — Именно этот Папа, под именем Александра Шестого Родриго Борджиа разделит после великих географических открытий тогдашний мир на две зоны влияния: испанскую и португальскую. И людям того времени казалось, что так будет всегда. Ведь самые главные открыватели новых путей — это Испания и Португалия. А потом будут бесконечные переделы мира, которые, в сущности, никогда у человечества не кончаются. Итак, 1492-й год, отец Цезаря Родриго наконец-то Римский Папа Александр Шестой. Он остался в истории как зловещая фигура. Но... наверное, и он это заслужил, он свою молву заслужил. Но надо помнить и о контексте. Его предшественники, при которых он вращался при дворе папском, тоже были очень хороши. Сикст Четвертый умер в 1484-м, Иннокентий Третий умер как раз в 1492-м, и Родриго, став Александром Шестым, его сменил. Это разгул непотизма. Непотизмом называлось, ну, то, что сейчас называется кумовство, пристроить родственников на все возможные должности. У этого Иннокентия Третьего, Папы Римского, который должен соблюдать обет безбрачия, 7 сыновей. И все знают, и все пристроены, и все зарабаты... получают огромные деньги. За деньги дается отпущение любых грехов. Это расцвет индульгенций. И это приближение реформаций. Ведь бесконечно это терпеть нельзя. И люди бесконечно терпеть не будут. Избрание кардинала Родриго Борджиа в качестве Александра Шестого — какие резоны? Богат, политически ловок, умен. Умен, да, действительно, серьезно умен. Он не просто вот сидит и непрерывно всех травит. Вот раздел мира один чего стоит, сама идея изготовления этих карт, этой воображаемой границы в новом мире, признание этого нового мира, открытого великими открывателями новых континентов. Итак, с 1493-го года он Папа. Избрание было... там была, как всегда, некоторая заварушка. У Цезаря как бы два папы: родной папа Родриго, и Римский Папа Александр Шестой.

А. Венедиктов — То же самое лицо.

Н. Басовская — Дважды папа. Ну что ж, 18-летнего Цезаря он делает архиепископом Валенсии. А это 16.000 дукатов в год, это богатейший человек своего времени, это выход в первые ряды состоятельных, знатных, ярких. Что ж, баловень судьбы, наверное, совсем счастлив, у него, кажется, есть для этого все основания. Перечислим их. Итак, он богат, Цезарь наш. Он юный кардинал.

А. Венедиктов — Он знатен.

Н. Басовская — Он очень красив. Он очень знатен и очень красив. Этот род Борджиа начинается в истории, возникает в истории отчетливо как ведущий в 14-м веке, но свое происхождение возводит к 11-му веку и к королевской крови, к королевской династии Арагона. В 14-м — это Алонсо Борджиа, а предшественники как будто бы из арагонской династии. И Алонсо был приближенным арагонского короля, а потом короля, из королевского дома... короля Неаполя и Обеих Сицилий Альфонса Первого. И потом он стал кардиналом, из кардиналов — Римским Папой Каликстом Третьим. В роду Борджиа два римских папы, Каликст Третий и Александр Шестой, отец нашего персонажа, и даже один святой. Святой! При всей этой репутации абсолютных отравителей. Это Франциск Борджиа, правнук Александра Шестого. Он был генералом ордена иезуитов и...

А. Венедиктов — Куда же еще Борджиа податься-то, как не к иезуитам?

Н. Басовская — Затем был причислен к лику святых. Итак, Цезарь богат, юный кардинал, условно говоря, очень красив (портреты четко об этом говорят), его диссертация в Пизе признана одной из лучших за последние годы по каноническому праву, ходят слухи о его неординарной физической силе. Рассказывают, что он мог явиться на праздник даже к простолюдинам, горожанам, — как простолюдинам это нравилось, и нравится всегда! — и принять участие в соревновании борцов. И быть там не последним. Результат: солдаты и простолюдины любят его, а он при этом мечтает о военной славе, славе Юлия Цезаря, а не о кардинальской шапке, которая у него есть, и массе церковных доходов, которые у него есть.

А. Венедиктов — А папа говорит...

Н. Басовская — Но папа решил: «У нас, — говорит, — традиция...» Да, при папском дворе такая традиция. При... и в роду вот этих Борджиа. Старший сын предназначен к военной карьере. Вообще это у аристократии...

А. Венедиктов — Там Джованни, да?

Н. Басовская — Джованни.

А. Венедиктов — Джованни был...

Н. Басовская — Хуан...

А. Венедиктов — Хуан!

Н. Басовская — ... по-испански. Да, в Италии его звали Джованни.

А. Венедиктов — Джованни, да.

Н. Басовская — Он Хуан по-испански. Единственное, что затрудняло карьеру Борджиа — это то, что они испанцы. В Италии это не очень нравилось, и это пока было единственное, что их останавливало. Люди немыслимо энергичные, ловкие, умеющие использовать свои связи. Итак, старший сын Хуан (или Джованни) будет военным, а второй сын должен избрать и должен следовать церковной карьере. И наш Цезарь, который хочет быть Цезарем, «Veni, vidi, vici» — он не может забыть этот девиз Цезаря, он мечтает стать таким же Цезарем, «Aut Caesar, aut nihil», а не получается. Но мечта остается. И для мечты есть одно препятствие — то, что должность главнокомандующего папским войском твердо занята его старшим братом. Он хочет быть гонфалоньером, а гонфалоньер — его старший брат Хуан. Что надо, чтобы свершилась мечта? Что надо, чтобы стать полководцем? Он чувствует в себе к этому силы, способности, все то, что он... может сделать его полководцем. Должен уйти из жизни его брат.

А. Венедиктов — Другого быть невозможно.

Н. Басовская — Другого пути...

А. Венедиктов — Папа любит Джованни, Хуана, папа доверяет ему.

Н. Басовская — Папа никогда не уступит...

А. Венедиктов — Папа не уступит.

Н. Басовская — У папы совершенно железный характер. Итак, хотеть ты можешь, хотеть, но по замыслу не Творца, а, в общем, и Творца, и отца — все, это место занято. Но вот в 1494-м году начинается то, что потом назовут «Итальянские войны». Довольно трудно объяснимые и легко объяснимые, мало структурированные. Я уже упоминала: жажда соседей поживиться за счет Италии. Папа Александр Шестой маневрирует. Французский король Карл Восьмой идет с очень серьезным войском на Италию, Папа решает пропустить войско через свои владения на юг, потому что пока у французского войска и у Карла Восьмого главная цель на Юге Италии — это Неаполитанское королевство. «Пропускаю» — говорит. — А чтобы король поверил французский, отдаю в заложники сына«. Какого? Цезаря. Все-таки, командующий есть командующий...

А. Венедиктов — Ну, да.

Н. Басовская — Злые языки говорят, что Хуан (или Джованни) не очень способен был к воинскому делу, что побеждали (а там мелкие победы были, частные) его хорошие офицеры, а он очень красиво въезжал в Рим затем в торжественном победоносном шествии, что это он делал лучше, чем воевал. Но это могут быть злые языки — их столько было в это время! А Цезаря в заложники к французскому королю Карлу Восьмому как залог того, что коварный Александр Шестой, Папа и папа нашего героя, не обманет, не ударит в тыл французской армии. А ведь очень страшно: пропускают через свои владения, допустим, французы прошли, а сзади удар, и главнокомандующий, брат Цезаря. Чтобы этого ничего не было, — у брата-Цезаря тоже прекрасный титул, герцог Гандийский — они все очень высокого полета люди, — вот вам в заложники кардинал и тоже любимый сын, и образованный, известный. Его в Италии знают, он популярен. Что ж, в том же 1494-м году, когда политическая ситуация изменилась, — нет возможности, это нужен специальный курс по Итальянским войнам, — и когда Александру Шестому нужны развязанные, свободные руки против французов, а у него там мальчик, мальчик романтически бежит из своего плена, перестает быть заложником. Он переодевается конюхом. Такой красивый, породистый конюх, ну, наверное, надвинув шляпу — ну, чистый роман! Проходит сквозь ряды французских солдат, его не опознают, он в костюме простолюдина — это только украсит его, еще больше придаст ему популярности. И он бежал от французов. Несколько лет продолжаются эти знаменитые Итальянские войны с переменным успехом: то удача, то неудача. Брат не блистает как полководец. И вдруг в 1497-м году брат убит таинственно — эта тайна не раскрыта. Известно, что был какой-то пир очередной (Хуан любил и умел пировать), за ним пришел человек в маске — никто и не знает, кто это был...

А. Венедиктов — Они все ходили в масках тогда.

Н. Басовская — Но он охотно пошел с этим человеком. И он исчез. Потом долго искали, какой-то рыбак сказал: он видел, как ночью какие-то всадники сбросили какое-то тело в Тибр, Тибр обшарили, нашли тело зарезанного, заколотого и сброшенного в реку старшего брата Цезаря. Цезарь... ну, слухи ползут... Даже не будем их обсуждать, они не могут не ползти. Человек в маске не узнан. Но Цезарь в том же году совершает поступок: он снимает с себя сан кардинала.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская в программе «Все так».


НОВОСТИ


А. Венедиктов — И в программе «Все так», посвященной Чезаре Борджиа, или Цезарю Борджиа, я разыгрывал 10 экземпляров нашего календаря плюс 10 экземпляров книги Франко Коллара издательства «Текст», Москва, «История отравлений. Власть и яды». Мы еще не дошли ни до одного отравления. Я задал вам вопрос: в какой замечательной книге Александра Дюма впервые рассказывалось про трагический конец семейства Борджиа? И большинство правильно назвали — это «Монте-Кристо», «Граф Монте-Кристо». Помните, аббат Фариа, собственно, рассказывает, откуда взяты драгоценности, откуда сокровища Монте-Кристо? Наши победители: Петр, чей телефон начинается на 629, Андрей 242, Александр 765, Юрий 204, Геннадий 756, Мария 643, Юля 527, Настя 427, Люда 043 и Анатолий 173.

Итак, наш герой Цезарь Борджиа слагает сан кардинала. Его отец становится Римским Папой, погибает его старший брат, тайно умерщвлен неизвестно кем, и с этого момента он слагает кардинальский сан, чтобы возглавить войско Римского Папы.

Н. Басовская — И стать гонфалоньером — его мечта. Полководец, вот теперь он догонит Гая Юлия Цезаря. Вы упомянули о ядах. Дело в том, что наш Цезарь меньше причастен к ядам, чем его отец, а слухи о том, что Александр, Папа Александр пользуется ядами... знаменитый, называли «белый порошок Борджиа», все его боялись. Ведь слухи ходили с того момента, когда он занял престол, то есть, с... папский престол...

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — ... с 1492-го года. А пока у нас 97-й, уже вот 97-й год, Цезарь снимает с себя сан кардинала — невероятный поступок. В 1499-м он совершает визит во Францию к молодому королю Людовику Двенадцатому. Карл Восьмой, который причинил много несчастий в Итальянских войнах итальянским государствам, скончался, его сменил молодой сын Людовик Двенадцатый. Как всегда, новые надежды, что, может быть, Франция перестанет быть столь враждебна и на время перестанет... может быть, опасность для Италии с севера будет не так сильна. И поручено Цезарю Борджиа привести очень важное для Людовика Двенадцатого папское разрешение на развод. Все они увлечены этими разводами, любовницами, все: и короли, и папы. И под предлогом отвезти это важное письмо он наносит визит во Францию. Несколько целей было этого визита. Может быть, оттого, чтобы перейти от вражды к союзническим отношениям, — повторяю, на время это удастся, — может быть, найти какую-то там опору и получить войско — и он получит в поддержку папскому войску. И жениться. И все это произойдет. Сначала два слова описания того, как он вступил в Париж. Красивист. Цезарь Борджиа любил выглядеть эффектно, роскошно. 24 белых мула, нагруженных дарами королю. Слуги рядом ведут 16 чистокровных коней под уздцы в серебряной сбруе. Толпа слуг и пажей. Ходят разговоры, что конь герцога подкован золотыми подковами. И если подкова отпадет, никто не бросится ее поднимать — все ищут, не отпадет ли золотая подкова. На нем кольчуга из тонких золотых листьев, он уже надел золотую герцогскую цепь с бриллиантовым каким-то украшением на этой цепи, хотя только еще должен получить титул герцога из рук короля Франции. Он считает, что не будем формалистами. Итак, все цели в целом выполнены, сильное впечатление, разговоры о том, что Людовик Двенадцатый будет пока с ними дружить — это ненадолго, повторяю, война будет продолжаться, Итальянские войны будут еще очень долгими. Они завершатся в 1559-м году, много раз с переменным успехом развиваясь, знаменитым Като-Камбрезийским миром, который, в общем, фиксирует ничто и преимущество Испании в Италии, а не Франции. Он получил некую поддержку для наведения порядка, военную поддержку в папской области и для покорения области Романья. Это первая цель его и Папы Александра Шестого — создать крепкое ядро в центре Италии и, может быть, потом всю ее объединить под эгидой папства, под папской тиарой. Ему даны 2000 всадников (это много) и 6000 пехотинцев для наведения порядка в Романьи. Это поможет ему воевать. И получил невесту, правда, не ту, к которой прибыл. Он прибыл к одной, она отказалась совершенно напрочь от брака с ним, — это длинная тоже история, — а он получил другую родственницу королевского рода, сестру короля Наварры Шарлотту д’Альбре. Из этого знаменитого рода д’Альбре будет Генрих Четвертый Наваррский...

А. Венедиктов — Мама Жана д’Альбре.

Н. Басовская — Да, Жанна д’Альбре, непримиримая и решительная протестантка. А пока вот эта, кроткая довольно...

А. Венедиктов — Через 100 лет.

Н. Басовская — ... сестра короля Наварры, да, Шарлотта д’Альбре. Свадьба очень пышная, красивая, будет у них дочь Луиза Борджиа. Шарлотта больше не увидит своего мужа и никогда не выйдет замуж, что интересно. Они проведут вместе несколько месяцев, но она будет как бы хранить память о нем. Он не хранил память ни о ком. Я не сказала, что, конечно, успех у женщин у него был ошеломительный, и в этот век, когда некая легкость в отношении полов в верхах общества считалась достаточно нормативной, он не терялся. Он возвращается в Рим к своей мечте: создать на базе папства сильное итальянское государство. Тиара у них уже в руках, теперь надо воевать. 1499-й год — война Цезаря за эту мечту. Что он проявляет, какие качества? Стремительность, захват городов и крепостей в Романьи, один за другим, многие сдаются ему добровольно — тогда он запрещает их грабить. Когда небольшой итальянский город сдается добровольно, никакого грабежа. Проявляет ум и предусмотрительность, пригласил Леонардо да Винчи. Леонардо да Винчи 47 лет, слава его грандиозна, и факт, что Цезарь пригласил его к себе на службу и Леонардо предложение принял... если это просто абстрактный злодей, ну, вряд ли бы Леонардо... конечно, они все, эти гениальные... гении Возрождения нуждались в покровительстве, там, быть при чьем-то дворе, иметь возможность творить, но он пошел к нему главным инженером. Возможно, это попытка воплощать свои инженерные идеи, ведь Леонардо очень интересно попробовать то, что он запланировал. И на этой самой службе у Цезаря Борджиа он познакомился с Никколо Макиавелли. И Цезарь познакомился. Никколо прибывает ко двору Цезаря Борджиа как посол Флоренции. Они проводят вместе много времени в общении и разговорах, не менее двух месяцев. И Никколо пишет о своих впечатлениях об этом человеке. Он пишет: «Окидывая мысленным взором все сделанное и достигнутое герцогом, мы видим, что он сумел создать прочную основу для устойчивой власти». Итак, в разобщенной Италии Макиавелли мечтает об одном — единой власти. «И я не знаю лучшего образа действий, который мог бы избрать новый государь, занявший трон по праву и так далее в тех случаях, когда его мероприятия, — трон Романьи имеется в виду, — когда его мероприятия не принесли успеха». И дальше важнейшие слова: «Причина заключалась не в допущенных герцогом ошибках, а в его несчастливой судьбе». Вот он, баловень судьбы с несчастливой судьбой. В чем же она заключается? Успехи в войне с 99-го года к 1502-му приводят к тому, что страх перед этим нарастающим крепнущим правителем... может быть, и правда он их всех подчинит. Со стороны правителей отдельных городов: ну, там, Милана, ну, Флоренции, более мелких городков и всей этой мозаики итальянской, Орсини, Вителли, Бентивольво — это главный... глава заговора... приводит к заговору, во главе Джованни Бентивольво. Люди, которые когда-то были и близки, и вот они в заговоре. Заговор, как все заговоры, выдан.

А. Венедиктов — Ну, это его капитаны, грубо говоря...

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — ... это его капитаны.

Н. Басовская — Это его старшие офицеры, кондотьеры, капитаны. Это ужас, это страшное предательство. Борджиа стали с пятном, явным клеймом, предатели, коварные. Но и они были объектом предательства. Итак, как все заговоры, заговор выдан, Цезарь разоблачил заговорщиков, пошел на переговоры с ними, обещал им прощение, они все покаялись, и после взятия очередного города, уже все как бы позади, прямо во время праздника по случаю взятия одного из городов приказал казнить всех главных заговорщиков. Страшно, решительно. И в то же время, одновременно в Риме папа, его папа двойной, Римский и его, Александр Шестой арестовал оппозиционных кардиналов, и многие из них начали таинственно умирать. И «оппозиционные кардиналы» как-то звучит современно — ну, тех, кто были в оппозиции к папскому престолу, тех, кому не нравился Александр Шестой. Подсчитано, что за время правления Александра Шестого, — а это с 92-го года по 1503-й, 11 лет, — умерли более двадцати кардиналов. Стремительно... никогда более так не было. Вот откуда разговоры про таинственный белый порошок Борджиа, таинственный перстень с отравленным наконечником, пожатие руки и много прочего. Но это все, конечно, только в преданиях и мифах. Кажется, что Борджиа восторжествовали: заговор разоблачен, зачинщики казнены, недовольные в Риме умирают очень как-то вовремя. Но грянул гром. Можно назвать события августа 503-го года «Отравленный отравитель». Сколько бы ни спорили специалисты, — они спорят подчас, — что отец, Александр Шестой, Папа, заболел, само собой, а сын заболел само собой. И как всегда, знаменитый диагноз: лихорадка. Но, в общем-то, они заболели после общего ужина. Теплым августовским вечером они ужинали в саду, на воздухе, Александр и Цезарь, в общем-то, почти на крыльях своих побед. Большая часть Италии, называемая Романья и Урбино, — очень ценные области на Севере, Северо... Северо-Западе, с центром в Ровенне, на Востоке — это все важнейшие области Италии, — покорилась им. И вот им кажется: еще несколько усилий, еще договоренности с французами, с испанцами, двинемся на юг, и удастся договориться о единой Италии. Конечно, совершенно несбыточная, но им кажется, да. И вот после этого прекрасного ужина в августе 1503-го года, через несколько дней, очень быстро Папа Александр 18-го августа 1503-го года умер, а Александр... ой, простите, а Цезарь в это самое время тяжко заболел. Знаменитый диагноз: лихорадка. Он заперся в замке Ангела в Риме, чтобы его никто там не мог достать, и тяжко болен. Он потом рассказывал Никколо Макиавелли, успел рассказать, что у него был план на случай возможной кончины отца, строгий, четкий план как... чтобы престол остался за семейством, как продолжить объединение Италии. Он предусмотрел все, кроме возможности своей болезни. Смерть отца он допускал, а свою тяжкую болезнь никаким образом не планировал. Итак, избрание Папы идет без прямого и активного участия Цезаря Борджиа, но... казалось, повезло: избран лояльный Борджиа Папа Пий Третий, который благодарен был за что-то Александру, был дружественен с Цезарем. Но он побыл Папой только 27 дней. Видимо, тоже лихорадка. Умер. 27 дней! Немного, согласитесь, Алексей Алексеевич (смеется). Его не травил Цезарь, точно. Александр не травил, потому что уже умер, а Цезарь, потому что ему это невыгодно. И на место этого стремительно ушедшего Пия Третьего наконец прорвался тот, кто ненавидел Борджиа давно, упорно — Джулиано делла Ровер, знаменитый человек, кардинал, Папа Юлий Второй. Тот, с кем будет ругаться Микеланджело... (смеется)

А. Венедиктов — Да-да-да.

Н. Басовская — ... тот, при ком будет создан «Страшный суд», будет расписана Сикстинская... нет, не «Страшный суд», будет расписана Сикстинская капелла. «Страшный суд» после него. Тот, с кем будет он ссориться, от кого Микеланджело убежит в Болонию, а Папа за ним. Это яркая фигура! Тот, кто будет, будучи Папой, в доспехах выходить на поле брани, ибо войны Итальянские продолжаются. Но этот Ровер ненавидит, ненавидит семейство Борджиа. Это начало заката судьбы баловня судьбы. Цезарь объявлен сразу же... новый Папа объявил его узурпатором и приказал арестовать. Он вырвался! Умел вырываться — несколько раз, еще вырвется. Вырвался из-под ареста, бежал на юг, в Неаполь, но там, несмотря на охранное письмо от Фердинанда и Изабеллы из Испании, — было у него такое охранное письмо, — несмотря на это он арестован. Ну, его опять-таки тоже предали. Время такое было, контекст замечательный. Он снова арестован, и в 1504-м году отправлен в Испанию в Вильянуэва-дель-Грао — замок, мрачный-мрачный-мрачный замок. Он пробыл там почти два года, несколько меньше, и опять романтический побег. Ну, тут совсем романтический: на веревке, на толстом канате он спускается со стены, к зубцу стены привязан этот канат, внизу ждут верные люди, лошади. Веревка оказалась коротковата, слуга, который спускался перед ним, упал и сильно разбился, его там и оставили, уже никто его и не искал. Этот не так сильно разбился, но полуживого, упавшего его дотаскивают до этих коней, и он бежит. Что ему делать, куда бежать? Он вдруг из этого баловня, у которого было все, превратился очень резко в изгоя. У человека, который предполагал вот-вот установить ту самую чрезвычайную власть, которая привлекала даже Макиавелли... пусть побудет чрезвычайной, лишь бы Италия соединилась. У него нет места. В Италию, в Рим ему нельзя. Юлий просто... Папа Юлий Второй охотится за ним. Он написал письмо к Людовику Двенадцатому, тому родственнику, у которого он был и от которого...

А. Венедиктов — И жива еще жена...

Н. Басовская — Жива жена, да, и хорошо к нему относится. И у которого он как... как вассал у этого французского короля, имеет два крупных владения герцогских. Ответ: «Все владения: Валентино, герцогство... Валентино и другие возвращены под власть французского короля, поскольку ты, Цезарь, изменник, ты изменил мне с испанской короной». Ну, чисто игра политическая, это просто ясно, что здесь ему тоже ничего не светит. И Цезарь бежит в Наварру. В 1507...

А. Венедиктов — К жене. Ну, не к жене, в смысле, во владения жены.

Н. Басовская — Туда, где правит король Наварры, брат жены, король Жан. Это маленькое королевство Наварра в пограничье пиренейском, между Францией и Испанией. Оно вассально Францией, оно бьется за то, чтобы быть совсем независимым, но это очень сложно, но мечта всегда о независимости у всех во все времена обостряется и живет. И... сначала он принят хорошо, потому что этот самый король Жан нуждается в хорошем полководце. А что творилось в Италии, — вот я забыла процитировать современника, — когда узнали, что Цезарь бежал. Это некто Херонимо Зурита, современник. В начале 17-го века уже издана книжка его. Послушайте, что он пишет. «Освобождение Цезаря обрушилось на Папу (Юлия Второго), как гром среди ясного неба (освобождение, побег). Герцог был единственным человеком, способным даже в одиночку взбудоражить и поднять всю Италию» — вот как его воспринимали. «Само упоминание его имени разом нарушило спокойствие в церковном государстве и сопредельных странах, ибо он пользовался горячей любовью множества людей: не только воинов, но и простонародья. Еще ни один тиран, кроме Юлия Цезаря, не имел подобной популярности». Вот тиран с популярностью (смеется).

А. Венедиктов — И снова Цезарь.

Н. Басовская — И снова Цезарь. Человек своего времени. Король Жан принимает его хорошо, и как будто бы теперь поворот в судьбе к лучшему. Он все еще надеется на хороший поворот своей судьбы...

А. Венедиктов — Надо помнить, что действительно, вот мы пропустили один маленький кусочек, что в момент расцвета вот, за год до смерти своего отца ему удалось сделать... он практически был вот не только полководцем, но...

Н. Басовская — Правителем.

А. Венедиктов — Правителем всей Северной и Центральной Италии, частью Испании, частью Франции. Он был таким временным императором, да? Он создал временную конфедерацию...

Н. Басовская — Виртуальная империя, которая...

А. Венедиктов — Виртуальная, абсолютно виртуальная империя...

Н. Басовская — Но и реальная, потому что это доходы, это деньги. Владения во Франции, владения в Испании, большой кусок в центре Италии и папский Рим — это, в общем-то, конечно... ну, Макиавелли слишком умный человек, чтобы ни с того ни с сего...

А. Венедиктов — Да-да, конечно.

Н. Басовская — ... увлечься как бы совсем сомнительной фигурой Цезаря Борджиа, за которым идет зловещая слава его отца Александра Шестого, который сам мгновенно казнил заговорщиков. Правда, они заговорщики, но он давал им слово, что он их пощадил, но мгновенно казнил.

А. Венедиктов — Но ведь Макиавелли... многие считают, что именно с Цезаря Макиавелли списал своего идеального государя. Государя, принца — как хотите, вот книга «Государь»,

Н. Басовская — Конечно, конечно, конечно. Считается, что на самом деле он действительно под впечатлением этой личности, их общения, когда Макиавелли был послом флорентийским... Цезарь произвел на него впечатление очень сильного, очень дальновидного, очень целеустремленного человека, который хочет объединить Италию. А Никколо Макиавелли настолько хорошо видел, что этот дивный ковчег уникальной культуры, культуры Возрождения, гибнет под ударами со всех сторон из-за своей политической разобщенности, Макиавелли настолько хорошо это понимал, что, конечно, будучи гуманистом, никаким не жестокосердным злодеем, как иногда его пытаются представить, не идеологом тирании и злодейств — нет, он ради спасения Италии, наверное, как временную меру готов был сказать: «Нужен вот такой человек». А может быть, это даже он и есть. И он пишет наставления, как управлять государством, именно для такого типа личности. Если бы это был примитивный злодей-отравитель, то вряд ли бы это сложилось так у Макиавелли. Итак, он возглавляет войско Наварры. Вы знаете, мне...

А. Венедиктов — Маленькое, вот после этого маленькое...

Н. Басовская — (смеется) Вот вы сразу подумали... после вчерашнего величия и той империи, которую он, вы совершенно справедливо напомнили... хоть она разбросана, почти виртуальна, но это сила. Он как бы в кукольном государстве, для него это кукольное войско. Правда, помощь пришла из Священной Римской империи германской нации, император добавил тоже... Максимилиан добавил войск для наведения порядка в Наварре. Почему? Священная Римская империя, Германия, заинтересована в том, чтобы Наварра была более независима от Франции, чтобы не усиливалась Франция. Все воюют против всех. И вот, командуя этим войском, Цезарь Борджиа берется навести порядок в междоусобицах, которые разрывают крошечную Наварру. Вот крошечное королевство, а там сепаратизм, и там междоусобицы. И он берется быстро, — и все верят, что у него получится, — подавить первое, самое крупное выступление наваррской знати. Это Виана. Сейчас все будет в порядке! И происходит нечто невозможное: он, в сущности, гибнет сразу же...

А. Венедиктов — В первом бою.

Н. Басовская — В первом, почти состоявшемся, бою в момент внезапного столкновения войск этого сепаратиста и его спящего... а сепаратисты как бы скачут мимо с добычей... что-то все случайно, какой-то хаос. Он вскакивает на коня, несется, а немецкое войско не торопится за ним. Это не те его командиры, которые по первому его жесту мчались за ним. Он почти один бросается против отряда этого самого наваррского сепаратиста и гибнет, изумляя всех своей отвагой — он один. Это почти самоубийство. Есть версия, что его предали, что они специально не торопились за ним, что они были уже подкуплены, что они уже были оплачены. В те времена это было бы очень и очень естественно. Убит в бою. Эффектно, красиво, бесконечно много ранений. Вот, я не знаю...

А. Венедиктов — 26 из них... 25 смертельных.

Н. Басовская — Да, да (смеется).

А. Венедиктов — Ну, вот это легенда, но, тем не менее, да.

Н. Басовская — С элементом легенды, все вокруг него с элементом легенды. Похоронен был в церкви Санта-Мария-де-Виана, там же, недалеко от места гибели. А покоя после смерти нет. Через 200 лет епископ Калахоррский, бывший в тех местах, узнал, кто там похоронен, и приказал удалить из церкви нечестивые останки. Уже вышли книги о том, что он...

А. Венедиктов — «Нечестивые останки»...

Н. Басовская — ... отравитель. А этот епископ верил. Где теперь останки этого как бы баловня судьбы — неизвестно. Ему не было покоя даже после смерти.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов в программе «Все так».