Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Здравствуйте, это действительно программа «Все так», программа Натальи Ивановны Басовской. Здравствуйте, Наталья Ивановна.

Наталия Басовская — Добрый вечер.

А. Венедиктов — И Алексея Венедиктова. Сегодня мы разыгрываем 10 лотов. В каждый из них вошло по две книги. Это книги издательства «Молодая Гвардия» из серии «Повседневная жизнь». Поскольку у нас сегодня Эдуард Первый, английский, то книга Мишеля Пастуро «Повседневная жизнь Филиппа»... «Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола» — это раньше. И Элизабет Бартон «Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира» — это позже. А в середине будет наш герой.

Н. Басовская — Будет наш герой.

А. Венедиктов — Да. Итак, две книги в каждом лоте, а всего их будет 10, 10 лотов, если вы ответите вот на какой вопрос: в одном, как бы это сказать, оскароносном фильме, оскароносном фильме Эдуард Первый, наш сегодняшний герой, представлен чудовищем, тираном и негодяем. И даже язычником, что неправда. Что это за фильм, который получил 5 Оскаров, где Эдуард Первый, — российские зрители могли его видеть, — представлен негодяем, тираном и прочее, прочее, прочее? Если вы знаете, что это за фильм, то посылайте смс с ответом: +7-985-970-45-45. Не забывайте подписываться и ставить номер телефона, если вы посылаете по Интернету. В смс и так ваш номер телефона виден. Итак, что это за фильм, где впервые, может быть, в российской кинематографии мы узнали о существовании вообще Эдуарда Первого?

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — +7-985-970-45-45. И мы, собственно, переходим к нашему герою.

Наталья Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов сегодня будут говорить о незнакомце. Эдуард Первый, английский.

Н. Басовская — Еще раз добрый вечер, уважаемые наши радиослушатели. Мы продолжаем не так давно начавшийся новый сезон. И я просто хочу сказать, что 29 сентября в среду в 19 часов в магазине «Библио-Глобус» откроется сезон, очередной сезон и клуба «Клио». И я надеюсь, что мы с вами, с кем-то из вас там встретимся.

Наш сегодняшний персонаж, как совершенно правильно заметил Алексей Алексеевич, не является широко известной россиянам фигурой. Между тем, в английской истории он очень известен и очень популярен. Во-первых, 35 лет на троне — это тоже уже много...

А. Венедиктов — По тем временам это вообще много...

Н. Басовская — Да, 13-й рубеж 14-го века, 35 лет на троне. Причем не юношей был коронован, не ребенком. Классический средневековый правитель эпохи зенита, вот расцвета средневековой цивилизации. Накануне того, что Хейзинга назвал «осень Средневековья», и назвал очень метко. Как бы в преддверии, в предчувствии гигантского конфликта Столетней войны, а у него это только еще какие-то зарницы в его эпоху. Странное сочетание, очень типичное для этой предпереходной эпохи: крестоносец и реформатор.

А. Венедиктов — А в известном фильме, о котором мы вас спросили, он — язычник.

Н. Басовская — Да, но это... вот это, сие чистая неправда. А вот крестоносец-реформатор — это факт, и это очень странное сочетание. Романтик-крестоносец — это фигура уходящей, гаснущей рыцарской...

А. Венедиктов — Да, он, все-таки, восьмой поход уже...

Н. Басовская — Ну, классические рыцарственные правители реформами не увлекались. Возьмите Ричарда Первого Львиное Сердце — какие там реформы? Вот он в чистом виде рыцарственный правитель. А в этом — уже два в одном. Чем славен в английской историографии и даже идеализирован? За как бы огромное уважение к Парламенту. Оно и да, и нет — мы это увидим. За то, что он неутомимый строитель государственной системы и очиститель ее. Борьба за чистоту поведения чиновников...

А. Венедиктов — Наталья Ивановна, вы уже все рассказали. Давайте его родим скорее.

Н. Басовская — Нет. Все-таки...

А. Венедиктов — И про папу с мамой...

Н. Басовская — ... ничего не ясно. И ничего... Так какой же он? Давайте посмотрим. Он... Да, к тому же, даже в английской историографии, где идеализирован, есть и пятна. То есть, он очень многоликий. А пятна — истребление евреев, антисемитские законы, жестокости в тех странах, где он воевал. А какой он на самом деле? Трудно сказать, но взглянем. Его отец — очень известный и достаточно злосчастный, хотя не абсолютно, но частично злосчастный английский правитель Генрих Третий, который...

А. Венедиктов — Плантагенет.

Н. Басовская — Плантагенет. Все они — плантагенеты.

А. Венедиктов — Надо его, наверно, сейчас привязать к Ричарду Львиное Сердце.

Н. Басовская — Его прадед Генрих Второй — основатель династии Плантагенетов.

А. Венедиктов — Так.

Н. Басовская — Это его прадед. О Генрихе Втором, его чудодейной жене Альеноре Аквитанской, мы говорили.

А. Венедиктов — Да. Значит, а его дед — Иоанн Безземельный.

Н. Басовская — Его дед — Иоанн Безземельный.

А. Венедиктов — Принц Джон. Его дед — принц Джон. Давайте его свяжем...

Н. Басовская — Да, тот — чисто злосчастный.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Злосчастный и Великая хартия вольностей.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — А Генрих Третий — это бесконечно долгое правление, потому что он стал ребенком... девятилетним ребенком был коронован и провел на престоле 56 лет, очень сложных и, в общем, довольно злополучных. Дед — совсем злополучный, мать Элеонора Провансская — неизменная связь с Францией, вплоть до Столетней войны, которая вот будет пытаться разрубить эту связь, но не сразу разрубит.

А. Венедиктов — Ну, прабабушка наша Элеонора Аквитанская все-таки.

Н. Басовская — Альенора Аквитанская, да.

А. Венедиктов — Прабабушка.

Н. Басовская — Да. Прадед — Генрих Второй. И дядя, изумительный дядюшка — это классический французский средневековый правитель Людовик Девятый, который обоснованно носил прозвище Святой. И мы о нем говорили...

А. Венедиктов — Семейка...

Н. Басовская — ... и я напоминала, как удивительный французский историк Ле Гофф огромный том написал о Людовике Девятом, заявив: «Я разберусь, я с помощью всех научных методов проверю, насколько он святой!» И в заключение: «Да, святой!» Хотя и на нем были пятна. Итак, семья очень яркая. Имя ему дано было, Эдуард, в честь англосаксонского правителя Эдуарда Исповедника, ну, практически последнего, — потом Гарольд — это краткий эпизод, — правителя 11-го века. Были еще два Эдуарда в англосаксонской предшествующей династии до нормандского завоевания с прозвищами Старший и Мученик, но вот решили все это отставить — это англосаксонские времена, они прошли. И после нормандского завоевания Англии, англичане, — остроумные и оригинальные люди, — завоевание их страны нормандскими рыцарями в 11-м веке, 166-й год, они начинают национальную историю. И поэтому...

А. Венедиктов — Начинают нумеровать королей.

Н. Басовская — И он, Эдуард, номер один.

А. Венедиктов — Эдуард Первый. Хотя четвертый...

Н. Басовская — Хотя, строго по нумерации... Как-то мне студентка сказала на экзамене в давние времена: «Генрих-Номера-Не-Помню». Конечно, было смешно. Как у футболистов. Но вот, во всяком случае, вот таким образом он получился...

А. Венедиктов — Ну, он Первый.

Н. Басовская — Первый. Строго говоря, не вполне первый. Детство — знаем мало. Обычно о правителях даже этого времени... детство остается в тумане. А уж что говорить, там, про более простых людей?

А. Венедиктов — Ну, устоявшаяся династия...

Н. Басовская — Как у всех.

А. Венедиктов — Да. Никаких узурпаторов. Папа — король, дедушка — король. Да. Прадедушка — король...

Н. Басовская — Совершенно королевская среда.

А. Венедиктов — Да-да-да.

Н. Басовская — Много болел. Но, тем не менее, к изумлению окружающих, вырос в человека, для своей эпохи невероятного роста. Подсчитали — примерно метр 88 сантиметров.

А. Венедиктов — Позвольте доложить: 6 футов 2 дюйма.

Н. Басовская — Да. В пересчете — метр 88. Для той эпохи человек...

А. Венедиктов — Великан, великан.

Н. Басовская — ... необыкновенно высокого роста. И все отмечают, что он решительно, — хронисты отмечают, — возвышался над своим окружением физически, и вот через это еще отчетливее подчеркивалось, что он возвышается над ними во всех смыслах.

А. Венедиктов — Знаете, наверное, все-таки его обучали рыцарским забавам, потому что...

Н. Басовская — Безусловно.

А. Венедиктов — ... потому что он потом в битвах участвовал, да? То есть, он махал тяжелым мечом, носил тяжелые доспехи, хотя был слабым мальчиком...

Н. Басовская — И когда на него будет покушение, убийцу он убьет своими руками. Но это чуть позже. Мальчиком, известно, книг читать не любил — пишет его современник.

А. Венедиктов — Ну, бывает...

Н. Басовская — Очень актуальная для современности особенность. Но достаточно увлеченно изучал право. И потом, когда стал королем, он это использовал. Его учителем был некто Гуго Гриффорт, один из судей его отца — то есть, профессионал. Любопытно, что много позже, примерно в 40 лет, по дороге из крестового похода за короной в Англию, еще будучи принцем, он получил степень, ученую степень в школе права в Падуе. Что-то вроде заочника — пошутим. Он не учился в этой школе. Но, проходя через Падую, вот он проявил свой интерес к юриспруденции средневековой. Прихватил с собой в Италии выдающегося юриста — вот интересна была ему юриспруденция — Франциска Аккурского. Дал ему должность в своем королевском совете, поселил в Оксфорде, всячески оказывал уважение.

А. Венедиктов — ... такой юрист...

Н. Басовская — Юрист. Вот он с этим родился...

А. Венедиктов — Не сын юриста, а юрист...

Н. Басовская — И он это проявил.

А. Венедиктов — Кстати, надо вспомнить, возвращаясь... Почему я все время про его деда говорю, Иоанна Безземельного? В общем, Великой хартии вольностей века нет — неустоявшаяся история.

Н. Басовская — Они живут под сенью Великой хартии.

А. Венедиктов — Как свежего документа.

Н. Басовская — Эдуарду придется принять участие в войне, идущей под лозунгом Великой хартии. Замечу только, говоря об образовании, завершая, для своего времени это знаменательно, для его времени. Писал по-французски и на латыни, а также по-испански с родственниками переписывался — жена из Испании. Играл в шахматы — а это считалось очень интеллектуальным занятием...

А. Венедиктов — Наверно, на Востоке научился во время похода своего...

Н. Басовская — Недавно из крестовых походов их привезли. То есть, они, когда он отправлялся, уже могли быть в Англии.

А. Венедиктов — Могли быть, да.

Н. Басовская — Но на Востоке более популярны. Любил музыку. Во время музыкальных занятий и будет на него покушение. Вот такой разнообразный...

А. Венедиктов — Да, любовь к музыке здоровья не добавила.

Н. Басовская — Такое разнообразное уже, в общем-то... вот разнообразное... но говорящее о том, что, в отличие от многих своих предков, он уже для 13-го века, — а родился он 1239-м — это первая половина 13-го века; умрет в 1307-м, в самом начале 14-го, — для 13-го он относительно образован и, что занятно, с отчетливым интересом к юриспруденции. Именно им, когда он станет много спустя королем, будут изданы так называемые великие статуты — о них речь впереди. Примерно к 20 годам принц Эдуард — а он старший сын Генриха Третьего...

А. Венедиктов — Наследник.

Н. Басовская — А Генрих Третий правит по-разному. То он дерется и сражается со своими подданными, то он с ними мирится, то он кого-то очень любит, то он с кем-то очень рассорился. Вот, например, с лидером оппозиции, которая вот-вот, скоро, затеет гражданскую войну, Симоном де Монфором, он сначала был в великой дружбе, а потом полный разрыв. То есть, Генрих Третий очень разный. Но примерно к 20 годам принц начал проявляться как самостоятельная личность. И поначалу проявился так, что: папа...

А. Венедиктов — Мало не показалось.

Н. Басовская — ... я готов пойти в оппозицию. Сегодня...

А. Венедиктов — Это обычная история, кстати...

Н. Басовская — Обычная. Нет, самая обычная была бы, если бы устроил заговор.

А. Венедиктов — А, ну да.

Н. Басовская — Заговора не было. Но когда отец услышал, что он встречается с недовольными баронами и рассуждает о реформах, средневековый папа...

А. Венедиктов — В смысле, папа-король, не Папа римский, папа-король.

Н. Басовская — Папа-король Генрих Третий. По-средневековому логично решил: значит, он заговорщик. Если человек говорит о реформах, значит, он заговорщик. А заговора не было. Но, поскольку он выразил свою готовность поддержать баронов-реформаторов, баронов-оппозиционеров, — только заметим, это не народная оппозиция, это баронская, — и в частности их лидера Симона де Монфора, Генрих Третий, король, отец все еще принца Эдуарда, я бы сказала опять по-современному, ищет, начинает искать такую горячую точку, куда бы отправить этого тревожащего его принца. Это очень часто было в средневековых королевских семействах, когда правление отца становилось очевидно длительным...

А. Венедиктов — Длинный, да...

Н. Басовская — Того же прадеда, Генриха Второго...

А. Венедиктов — ... утомительным...

Н. Басовская — Папа, пора. Сыновья Генриха Второго начали бунтовать против него явно под девизом «Папа, пора». И он находит, куда бы его отправить. Очень любопытно. Прежде всего, очень остроумно Генрих Третий, король-папа, объявляет, что он Эдуарда, своего сына старшего, объявляет, делает наместником Гаскони. Это большие и дорогостоящие владения во Франции, очень богатые. Наследство той самой Элеоноры Аквитанской. Он еще мальчик, принц Эдуард, ему 10 лет. Но объявлено, что это его. А наместником там находится опасный Симон де Монфор. И очень хорошо наживается за счет Гаскони. Я тщательно этим занималась в свое время и поняла, как там можно было наживаться: на рыбной ловле, на виноделии, продаже вина, прежде всего. И Симону совершенно не нужно... И вот подталкивает Генрих Третий к тому, чтобы они столкнулись. И когда Эдуард в 20 лет начинает думать об оппозиции, уже есть опыт его недовольства со стороны оппозиционера Эдуарда де Монфора. Зачем ему конкурент в Гаскони? Но этого было недостаточно. Надо было найти, видимо, еще какое-то, более отчетливое применение ему, этому принцу...

А. Венедиктов — В общем, король очень боялся, что наследный принц возглавит баронскую оппозицию. Вот так.

Н. Басовская — Ну, или, по крайней мере, с ней сблизится. Он объявил о своей близости к этой оппозиции, проявил ее в 20-летнем возрасте, в 1259-м году. Тогда... поскольку с Симоном де Монфором они окончательно не разругались, хотя напряжение было: Гасконь чья? В теории — принца, а реально там Симон де Монфор. Но Генрих Третий еще отчетливее проявил, что принц его тревожит. В 1260-м король отправил своего наследника Эдуарда во Францию. Вот прямо у него мысль: куда бы деть принца? Он вернулся оттуда. И все еще подозрение, что он в оппозиции. Тогда в 1263-м, буквально за несколько месяцев до гражданской войны, отец Генрих Третий отправляет его в Уэльс против опасного правителя Уэльса Ллевелина ап Гриффида. Ну что такое тогдашний Уэльс? Страшное место. Это кельтская область, населенная кельтами, когда-то вытесненными англосаксами в этот отдаленный западный район. Это горы, это диковатая такая, более суровая природа, чем в центральной и, тем более, южной Англии. И это не вполне разрушенный родовой строй с клановой системой. Это совсем другой мир. Он, скорее, похож на Шотландию — тоже английский враг на севере. И фактически Уэльс, в теории, подчиняется английским королям, но его население, кельты, валлийцы, как их называют, реально не хотят подчиняться английскому правлению. И вот временное усиление их впервые самостоятельности было еще в 11-м веке при Гриффиде ап Ллевелине — это дед того, против кого отправят нашего принца Эдуарда. А Ллевелин ап Гриффид, — это уже 13-й век, и туда направляют Эдуарда, — человек, который, в общем, не желает покоряться английской власти. Он взял и объявил себя в 1258-м году принцем Уэльским. Генрих Третий сопротивлялся этому. В частности, послал туда принца Эдуарда. Приведи их в покорность! Поход Эдуарда успеха не имел.

А. Венедиктов — Не имел.

Н. Басовская — И Генриху Третьему пришлось признать титул и признать ап Гриффида принцем Уэльским. Но потом этот титул перекочует с помощью Эдуарда Первого в королевское семейство. А пока вот, горячая точка Уэльс. Но еще горячее обстановка оказалась все-таки в самой Англии. Безуспешно повоевав в Уэльсе, принц возвратился в Лондон и полностью отказался от своих намерений сближаться с оппозицией. Потому что назрела так называемая «баронская война», и она началась, это 1263-й год, начало войны. Как только он прибыл из Уэльса...

А. Венедиктов — Это гражданская война.

Н. Басовская — Гражданская война. Бароны, а что особенно страшно, несколько их поддержали уже и рыцари мелкие, и еще страшнее — горожане, в частности, горожане Лондона. Разворачивают большую войну за ограничение королевской власти. И здесь принц Эдуард понял, что они посягают на его будущую, пусть будущую, но его корону. Они посягают на его будущий королевский престол. И все оппозиционные идеи у него из головы просто улетучились.

А. Венедиктов — Надо отдать справедливость Симону де Монфору и его баронам. Заключалось в том, что Генрих Третий не хотел полностью соблюдать Великую хартию вольностей, относился, как к временному документу, временные уступки. И по ногам ходил...

Н. Басовская — Никто никогда не хотел соблюдать Великую хартию вольностей. Подписанная еще в 1215-м году, она и сегодня считается началом и основой английской конституции. В этой стране вообще нет написанной целиком конституции, это совокупность актов, которые начинаются именно с Великой хартии вольностей. Но короли все время, начиная с того же Иоанна, который ее подписал насильственно, отступают от нее. И вот в июне 1258-го года состоялся в Лондоне так называемый «бешеный парламент». Баронская оппозиция, группа баронов-оппозиционеров, самых крупных, самых сильных, в общем-то, заявили претензии на то, чтобы в Англии установилась управляемая монархия, как ее сегодня называют. А именно: три раза в год... значит, постоянно, простите, должен действовать совет из 15-ти баронов. Три раза в год — собираться так называемый Парламент из 27 баронов. И во всем контролировать действия короля. Генрих Третий, в очередной раз напуганный оппозицией, насовершавший всяких ошибок, согласился, был вынужден согласиться. Но, конечно, не навсегда. Он сказал, что будет ее соблюдать, эту хартию и вот эту вот управляемую монархию, выраженную в документе под названием «Оксфордские провизии», а уже в 1261-м он добился того, что Папа освободил отца нашего героя от клятвы соблюдать эти провизии, от управляемой монархии. Затем состоялся третейский суд, Папа поручил провести третейский суд в споре баронов и Генриха Третьего. Третейским судьей был дядюшка нашего персонажа, родственник Генриха Третьего по жене Людовик Девятый, и так называемая Амьенская Миза, документ, в котором третейский судья — Людовик Девятый, в будущем Святой, подтвердил: надо освободить, король не обязан это выполнять. И это уже полный толчок к гражданской войне.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — В гражданской войне Эдуард Первый командует войсками своего отца-короля. Он уже обрел некий военный опыт в Уэльсе. Он еще очень молод, но он уже зрелый муж и в другом смысле. Еще в 1254-м году в 14-летнем возрасте его женили. Его женили на Элеоноре Кастильской, сестре короля Альфонсо Десятого Мудрого, известного кастильского правителя. Удивительно то, что эти юные существа, поженившись династически, очень полюбили друг друга. Там у них случилась, я бы сказала, любовь до гроба, до ее гроба — она умрет много раньше Эдуарда Первого. От этого брака у них было 16 детей, 8 из которых умерли. Боже, если такая смертность в королевском семействе, что же в целом? Таким образом этот будущий король Эдуард Первый уже и зрелый муж, и имеет военный опыт, и имел опыт попытки быть в оппозиции...

А. Венедиктов — Но пока не очень успешный военный опыт.

Н. Басовская — Совсем не успешный. Но в баронской войне он снова командующий. Как он будет командовать, мы узнаем после перерыва.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов в программе «Все так».


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в прямом эфире. Напомню, идет видеотрансляция на нашем сайте, и, естественно, работает смс +7-985-970-45-45. Я спросил у вас, в каком фильме оскароносном наш герой, до которого мы еще не добрались, до той эпохи, ибо это конец его жизни, показан тираном, негодяем, кровавым деспотом и, к тому же, ошибочно... если все остальное — можно спорить, то тут он ошибочно был назван язычником. И мы разыгрывали две книги издательства «Молодая Гвардия» из серии «Повседневная жизнь человечества»: Мишель Пастуро, «Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола», и Элизабет Бартон, «Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира». Я спросил вас, что это был за фильм, и правильный ответ — это был «Храброе сердце», где играл Мел Гибсон. Он играл другого героя, о котором мы еще не говорили. А наши победители: Павел, чей телефон начинается с 037, Дмитрий 569, Илья 116, Таня 618, Артур, с которым связана одна легенда, тоже с нашим героем, 755, телефон Артура у нас есть. Вера 564. Марина 384, Антон 296, Геннадий 756 и даже сам Вова позвонил — 380. Получают две книги.

Наш герой, наследник престола. Командует армией своего отца...

Н. Басовская — Ему 23 года, он молод, оппозиционные идеи отбросил решительно, поняв, что надо защищать свою будущую корону. Без деталей того, как идет война — она идет тяжело...

А. Венедиктов — У нас была передача о Симоне де Монфоре в мае...

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — ... посмотрите на сайте.

Н. Басовская — Она шла тяжело. Скажем сразу, что 14 марта 1264-го года состоялась знаменитая битва при Льюисе, где, можно сказать, именно по вине принца, из-за его горячности, из-за его неосмотрительности сражение было проиграно...

А. Венедиктов — Нашего героя, нашего мальчика, да.

Н. Басовская — Дело в том, что он начал битву очень удачно и нанес большой удар и обратил в бегство городское ополчение, 15 000 человек, которых Лондон прислал на помощь...

А. Венедиктов — Монфору.

Н. Басовская — ... оппозиции. И принц Эдуард бросился в погоню за этим бегущим городским ополчением. Этого делать ему было не надо, потому что оставшаяся без реального командования... отец считается старым — Генриху Третьему в это время 57 лет, для тех времен он старый. И он какой-то не воинствующий, не воинственный король. И войско осталось без реального командования, и когда принц вернулся из этой погони, все было кончено, королевское войско было разбито. А сам принц Эдуард вместе с отцом, королем Генрихом Третьим, стал пленником Симона до Монфора.

А. Венедиктов — Унизительно, унизительно для него.

Н. Басовская — Просто страшно для королевской власти в Англии. Король и его наследник в плену у лидера оппозиции.

А. Венедиктов — А нефига нарушать Великую хартию вольностей было.

Н. Басовская — (смеется) Надо сказать...

А. Венедиктов — Ну, приблизительно так с ними и разговаривали, в общем.

Н. Басовская — Они пробыли недолго. Пленены 14 марта, а бежал из плена именно Эдуард, наш Эдуард, 28 мая. Бежал из плена, снова возглавил королевские войска и 4 августа 1265-го года, — августа не того 64-го, а 65-го, — состоялась битва, еще одна решительная битва при Ившеме. И там была одержана победа. Королевские войска, принц Эдуард одержали победу над оппозицией. Симон де Монфор был разбит. И мы об этом рассказывали, что ярость победившей королевской власти и сторонников короля была такой безумной, — все средневековые хронисты это осуждают, — что они не только убили, не только увидели убитым Симона де Монфора, они расчленили его тело...

А. Венедиктов — Надругались, грубо говоря.

Н. Басовская — ... разбрасывали его по полю сражения. Вот такое проявления зверства... ну, хочется сказать, средневекового зверства, но, поскольку мы знаем, что в раннее Новое время впереди религиозные войны, а сегодня — войны в горячих точках и отсеченные головы журналистов и что-то подобное — я не буду говорить, что это именно средневековое зверство. Увы, это человеческое зверство. Итак, что же опять делать с принцем Эдуардом? Генриху Третьему явно тревожно, я убеждена в этом. Он не только по-прежнему папа на престоле, не собирается никуда деваться, а принц сделался заметным, свои оппозиционные идеи отбросил...

А. Венедиктов — Побег — герой.

Н. Басовская — Он бежал из плена, он герой! Находится выход. Еще одна для Средневековья типичная хронически горячая точка — крестовый поход. А для принца Эдуарда — это способ отметиться, по-средневековому выделиться, стать уважаемым. И он начинает собираться в крестовый поход. Этот злополучный Восьмой крестовый поход, который возглавляет его знаменитый дядюшка, французский король Людовик Девятый по прозвищу Святой — его уже называют Святым при жизни. Это 1270-й год. Отец дал ему скромное войско — около тысячи человек. Это гибельное дело, его посылают на гибель! Его посылают, конечно, на то...

А. Венедиктов — Там есть еще братья.

Н. Басовская — ... чтобы он исчез. Найдутся сменщики, а этот потеряется и потеряется. Куда деть принца Эдуарда? Но во время подготовки к этому походу, во время эпидемии чумы в нынешнем Тунисе умирает лидер Людовик Девятый Святой. Тем не менее, принц Эдуард один отправляется и добирается до Святой Земли и сражается у стен Акры, там, где когда-то сражался его предок Ричард Львиное Сердце. И там... он не сдается, с этими совершенно незначительными силами — ну, он их, конечно, немножко подкрепил. Там у него под стенами Акры с ним была его жена. Эта самая обожаемая Элеонора Кастильская. Там родилась одна из их дочерей и там же и умерла под стенами Акры. То есть, он тоже как будто бы к прозванию Святой двигается. Но не получил он его за свои злодейства, которые я упоминала. Что прервало этот его поход? То, что перспективы были небольшие, он, конечно, не мог одержать решительной победы, но он дал передышку крестоносным государствам. Все-таки его временный успех был полезен. Но сам он был ранен. Состоялось покушение на его жизнь. Убийца, подосланный убийца, ассасин, член такой секты, мусульманской секты ассасинов, которые ставили своей задачей истребление христианских лидеров, а метод их был — убийство, которое мы сегодня назвали бы индивидуальным террором или политическим убийством. И в то время, когда принц Эдуард наслаждался музыкой в исполнении арфиста из Уэльса... Вот Уэльс он будет покорять и покорит, и уже пытался там воевать, но музыка ему эта нравилась. И шотландская музыка ему нравилась. Он их завоевывал, любя их музыку. Ну, видимо, так можно. Когда он слушал эту музыку, на него набросился убийца-ассасин. Эдуард одолел его, убил убийцу, но был ранен в руку, по-видимому, отравленным кинжалом. Потому что после этого он начал долго и мучительно болеть. И, в общем, года два после этого он болел, идя за своей короной. Следующий этап его жизни я бы назвала «долгий путь к коронации». Возвращаясь из этого крестового похода, перенеся тяжелую болезнь после ранения, которое нанес ассасин, в 1272-м году, через 2 года после начала крестового похода, на Сицилии получает известие, что... ну, скажу так цинично: что, наконец, скончался...

А. Венедиктов — Обожаемый отец.

Н. Басовская — (смеется) Да, конечно. Обожаемый Генрих Третий. И самое удивительное, вот ему бы тут броситься бегом, торопиться в Англию. Все-таки тот просидел 56 лет на троне, а этот заждался Эдуард, ему уже 32 года — для Средневековья он немолод. Но он почему-то двигается очень медленно в Англию. Он побывал по дороге в Италии, встретился с Папой римским. Он, наверное, создает свой образ будущего короля. Встретился с Папой римским, официальный визит. Он, проходя через юго-западную Францию, ту самую Гасконь, где когда-то соперничал с Симоном де Монфором, подчинил там нескольких строптивых феодалов. И, наконец, в 34 года — он 2 года двигался к короне... а в Англии он только объявлен королем, провозглашен...

А. Венедиктов — Ну, надо признать, что никто особо и не сопротивлялся. Законный наследник...

Н. Басовская — Все спокойно, его провозглашал очень заметный человек, Барнелл, который был наместником во время его отсутствия в крестовом походе, и который потом стал его канцлером. 19 августа 1274-го года — коронация. И здесь и начинается тот самый Эдуард, законодатель-реформатор, которого так любят английские историки. Пир по поводу коронации описан современниками — впечатляет. Он длился 15 дней, но хронисты подчеркивают, король не все время пировал, он раньше других отбыл с пира. Было съедено примерно тысяча быков, овец, свиней и кабанов и двадцать тысяч птицы. Средневековые цифры всегда преувеличены. Этим самым просто хотят сказать: много. Не надо их воспринимать буквально. Но ковры, гобелены, расстеленные прямо на улице, городской фонтан, — один из городских фонтанов Лондона, — как они сумели это сделать, не знаю, — источает не воду, а вино. И все, конечно, восторженно об этом пишут. Вот так началось это правление. Я думаю, это подчеркнуто было Эдуардом неслучайно. Он хочет сказать: я буду выдающимся королем. И все остальное, что он делает, вот эта вторая половина его жизни и начало юридического правления — это шаги к тому, чтобы стать выдающимся. Он таким сумел стать. Вот именно правителем зенита Средневековья. При этом он не отбросил тени классического средневекового прошлого. Он поощрял создание таких объединений, сейчас сказали бы, клубов по мотивам короля Артура и рыцарей Круглого стола. Пусть это будет, так сказать, для красоты. Поощрял придворные развлечения, музыкальные... — это все по-средневекому. И в то же время отчаянно сосредоточился с первых дней после коронации на законодательстве. Вот это его увлечение юриспруденцией тут и проявилось. 70-е — 90-е годы, то есть все, что ему осталось, он постоянно работает над совершенствованием законодательства и над тем, чтобы государственная машина начала работать, ну, как четкий замечательный механизм. Поэтому современники бесконечно пишут об этих его усилиях. Осталось много документов — они называются «Сотенные свитки». Это результаты расследований в каждой сотне, то есть в административной единице. Он приказал расследовать, — «я прекрасный правитель», — злоупотребления чиновников. Карать, наказывать виновных...

А. Венедиктов — ... говорил: посадки будут? Посадки будут.

Н. Басовская — Они пошли. 19 бейлифов, главных исполнителей королевской воли, ну, что-то вроде губернаторов, сняты с постов лично королем Эдуардом. Проведены расследования под названием «Quo warranto» — буквально по-латыни «По какому приговору?». Опираясь на труды самого знаменитого юриста того времени Генри Брактона, он начал урезать вольности аристократии. Опасное, но красиво оформленное занятие. Все ради народа! Самые критические авторы говорят: конечно, ради своей казны. Но ведь все, что ни делают правители, они называют «ради народа». Есть такое... я бы в одно слово написала: Радинарода. Такое название. Он урезал вольности таким образом: объявил, что сохраняются только те привилегии баронов — освобождение от налогов, какие-то особые судебные...

А. Венедиктов — Личная неприкосновенность.

Н. Басовская — Личная неприкосновенность, по-своему, по-средневековому формулируемая. Только те, которые были... возникли со времени его... ой, Ричарда Первого Львиное Сердце, его прямого знаменитого родственника. То есть, с 1189-го года, примерно сто лет назад. Вот эти привилегии я сохраню, а те, которые потом позже нахватывали, захватывали, явочным путем, как мы скажем, — отменяются. Издал серию законов-статутов о церкви, ограничив захваты земель и со стороны церкви, и у церкви. То есть, регулятором, устроителем хотел здесь выступить. О торговле, о смутах на местах. Идеологом этих статутов, великих статутов, был Роберт Барнелл, его канцлер, который провозглашал его в свое время королем. Но чтобы представить, как выглядят эти статуты, отрывочек одного из них. Как они оформлены, как они адресованы народу. «Так как наш король имеет большое рвение и желание улучшить состояние своего королевства...» — только об этом и думает. «Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ?» «Так как мир плохо поддерживался, — ну да, была же гражданская война, — и законы не выполнялись, как следовало, и преступники карались слабее, чем положено, благодаря чему народ не боялся нарушать законы, король установил и издал выше указанные постановления, которые он считает необходимыми и полезными для всего королевства». И потом длинный документ, где все рассказывается, как надо соблюдать законы. Имело это некий смысл? Конечно. На самом деле, управление на местах сделалось более организованным.

А. Венедиктов — Он, кстати, шел по пути Симона де Монфора. Собственно говоря, первый, как мы уже говорили, кто создал Палату общин, да, представителей территорий, был Симон де Монфор.

Н. Басовская — Очень важно, что вы сейчас это заметили. В разгаре гражданской войны лидер оппозиции созвал Парламент в 1265-м. А ни Генрих Третий не отменил этой практики, но он ее старался так в тень отодвинуть, Эдуард Первый не отменил. Парламенты продолжают созываться. И в 1295-м, при Эдуарде Первом, собирается то, что обожает английская либеральная историография — так называемый «образцовый Парламент». Уже разделенный на две палаты...

А. Венедиктов — Вот, да.

Н. Басовская — Верхний — аристократия, высшая знать, Палата лордов. Она и сейчас такова и так называется. А нижняя палата, Палата общин — там эта английская особенность: вместе заседают представители рыцарей и представители горожан. И если, конечно, в верхнюю палату по персональным письмам приглашают королевским, то нижняя, она не привилегированная. Два отсюда, два оттуда — это менее почтительно.

А. Венедиктов — Ну да.

Н. Басовская — Без персоналий. И все-таки появился голос и мелкого рыцарства, и горожан, чьи материальные интересы в силу особенностей английской истории были достаточно близки. Но этим он свое величие до конца бы не доказал, ибо это 13-й век. И без военных успехов, без завоеваний, ты — не правитель и, уж тем более, — не великий правитель. И поэтому он воюет в Уэльсе, где уже бывал, и где он выступил не просто завоевателем, а завоевателем-колонизатором. Вот при нем Уэльс был не просто покорен, там была проведена средневековая колонизация. Построены крепости, налажены дороги. Англичане стали реально править Уэльсом. Через 2 года после коронации в 1276-м он начал там воевать. А в 1277-м — победа над Ллевелином. Принцем... но Ллевелин сменил титул — он принц Уэльский под эгидой английского короля. Он теперь вассал. Но пришлось через 5 лет в 1282-м еще раз воевать, потому что непокорность проявляли валлийцы. Ллевелин погиб в результате второй войны, и Эдуард думает, как бы твердо закрепить за английской короной теперь юридические права в Уэльсе. Валлийцы сказали: назначь такого, кто не говорит. Ни по-валлийски, ни по-английски. И остроумный Эдуард Первый, который, как всегда, таскал за собой свою семью, и туда в Уэльс тоже, сказал: хорошо, я назначаю своего сына, только что родившегося...

А. Венедиктов — Младенца.

Н. Басовская — Младенца, будущего Эдуарда Второго. Он не говорит ни по-валлийски, ни по-английски. Он еще не говорил ни на каком языке. И с тех пор титул принца Уэльского навсегда был закреплен за правящим английским королевским домом.

А. Венедиктов — И за наследником престола.

Н. Басовская — И за наследником престола.

А. Венедиктов — И ныне принц Чарльз — это наследник престола.

Н. Басовская — Принц Уэльский — это, в общем-то, синоним наследника английского престола. И второй объект. Второй объект, замечательный объект, но с этим он умер, его военная память связана только с этой страной — Шотландия. Северный сосед Англии. Тоже кельтское население. Тоже могучие пережитки кланового строя. Тоже непокорные, не сдаются. Что очень опасно, вступили в союз с французской короной. А противоречия с Францией, они никуда не ушли, они тлеют.

А. Венедиктов — Конечно.

Н. Басовская — Тлеют истоки Столетней войны. И там, в 1292- году, случилось то, что в историографии называют «Великий повод». В 1292-м году...

А. Венедиктов — Запомните: Великий повод.

Н. Басовская — Великий повод. Народ очень точно сформулировал. Это называли и в Средние века, Великий повод. И сохранилось в историографии. Не оказалось в Шотландии наследника, который вот сразу бы сменил правителя, шотландского короля Александра. Но была родственница, маленькая девочка, внучка, по-моему, покойного короля. Ей было 7 лет, она жила в Норвегии, потому что дочь покойного короля Шотландии была выдана замуж в Норвегию. Эту маленькую девочку Маргарет семилетнюю повезли из Норвегии в Шотландию на корабле, и она по дороге умерла. Таким образом, не оказалось даже номинального претендента, на ней обрывалась прямая линия шотландских королей. И Эдуарду Первому, — ну, не зря он и к Папе заезжал своевременно, — политический человек, — удалось получить ранг от Папы арбитра между претендентами на престол в Шотландии. А претендентов было 14 человек.

А. Венедиктов — Да уж.

Н. Басовская — Он выбирал. И он выбрал замечательно — он выбрал самого безвольного...

А. Венедиктов — Ну, конечно.

Н. Басовская — ... самого слабого...

А. Венедиктов — Ну, конечно.

Н. Басовская — ... самого такого несчастного человека, которого мне всегда очень жалко. Я очень давно занималась этим шотландским делом, писала работы совместно со своей коллегой, работы о франко-шотландском союзе — всегда было очень жалко этого человека. Его звали Джон Баллиоль. В 1296-м году под предлогом всяческим он вызвал его как своего вассала в Англию, его объявили неверным вассалом — это страшное обвинение. Баллиоль заключен в Тауэр. То есть, Эдуард твердой рукой... Уэльс он уже колонизует, а здесь двигается к тому, чтобы Шотландия перестала быть независимой. Но там... Казалось — все, подавил полностью. Баллиоль в тюрьме, в Тауэре, и каялся, и плакал — ну, не может он справиться с этим бременем. Но в 1297-м году случается восстание, мощное, широко представленное — мы специально будем об этом говорить на примере лидера этого восстания Уоллеса, о котором сегодня уже шла речь.

А. Венедиктов — Да, «Храброе сердце» фильм вы видели.

Н. Басовская — «Храброе сердце». Человек, как пишут современные авторы, занимающиеся английской историей, англичане, с харизмой. Яркая личность. И все-таки восстание было подавлено...

А. Венедиктов — Мы про него сделаем передачу...

Н. Басовская — ... как большинство, Уоллес казнен. Ну, кажется, все, Эдуард может сказать: вот и войду в историю и великим законодателем, и великим покорителем Уэльса и колонизатором, и великим покорителем Шотландии. Ан — нет. За год до его смерти, в 1306-м начинается восстание под руководством Брюса, Роберта Брюса, в Шотландии. Роберт объявляет себя королем Шотландии Робертом Первым. Это как заноза в сердце Эдуарду Первому, это портит тот его уже почти сложившийся, как мы скажем сегодня, имидж великого и законодателя, и завоевателя. И это никак для него невозможно. Поэтому он снаряжает войско — уже не очень молодой...

А. Венедиктов — Совсем не молодой.

Н. Басовская — Совсем...

А. Венедиктов — ... по Средневековью...

Н. Басовская — Дряхлый, по Средневековью — дряхлый, по средневековым понятиям. И двигается на север против шотландского короля Роберта Первого Брюса. Он все-таки надеется, что он победит. Дело в том, что он проявлял некоторою еще и бодрость. Он в 60 лет женился вторично. Когда скончалась его любимая обожаемая жена Элеонора, королева Элеонора, он в 60 лет, в 1299-м женился на сестре французского короля Филиппа Четвертого Красивого, знаменитого железного короля, Маргарите. У него даже было трое детей.

А. Венедиктов — С ней.

Н. Басовская — С ней, да. Последняя дочь от этого второго брака родилась, когда... за год до смерти Эдуарда, которому было уже сильно за 60. Вот такой, казалось бы... у него еще и могут быть силы, он так недавно женат и сравнительно, и дети у него все рождаются...

А. Венедиктов — ... конфликт опять с сыном, высылка любимца, сына Гавестона...

Н. Басовская — Последние слова его были...

А. Венедиктов — ... как тогда...

Н. Басовская — ... не «берегите Англию», а «не позвольте моему сыну Эдуарду вернуть из ссылки Гавестона». Ну, Эдуард Второй злосчастный, мы о нем говорили — это очень плохой наследник. Это человек, у которого всегда были фавориты-мужчины, что для Средневековья было очень плохо приемлемо и вызывало в Англии страшные протесты. Это был человек достаточно безвольный, неумелый правитель.

А. Венедиктов — Но, тем не менее, с отцом, нашим героем, он ссорился вот по поводу своих любимцев.

Н. Басовская — Конечно, конечно.

А. Венедиктов — Представляете, чтобы предсмертная фраза умирающего короля, который там 35 лет был на престоле...

Н. Басовская — «Не позвольте...

А. Венедиктов — «Не позвольте вернуться Питеру Гавестону в Англию». О чем он думал, о чем думал умирающий король?

Н. Басовская — О будущем короны...

А. Венедиктов — Вот, о будущем короны.

Н. Басовская — Умирая... он от чего умер? Опять вот... вот финал не романтичный. Он идет в северный поход и чтобы на поле боя с Брюсом... — нет! Он умер от дизентерии, которая косила в те времена средневековые войска. Но завещание... Романтическая версия: сердце отнести в Святую Землю, прах не предавать земле, пока не покорена Шотландия, а таскать его с собой в сражениях. Наследник Эдуард Второй не стал этого выполнять. Похоронил папу, как положено. Вот он какой разный: и великий, и законодатель, и завоеватель, но не безусловный.

А. Венедиктов — Но вы знаете, на его могиле, надгробии в Вестминстерском аббатстве все-таки написано «Эдуард английский, бич шотландцев».

Н. Басовская — Это английская редакция воспоминания об Эдуарде Первом.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Все так».