Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Здравствуйте. В эфире программа «Всё так». Наталия Ивановна Басовская.

Наталия Басовская — Здравствуйте.

А. Венедиктов — И Алексей Венедиктов. Сегодня мы будем говорить о Талейране. И поэтому я вам припас хорошие призы и чудовищный вопрос. Так всегда. Призы хорошие, вопрос чудовищный. Семь первых победителей, которые правильно ответят на вопрос и пришлют его по телефону +7-985-970-45-45, получат книгу замечательного французского историка на русском языке Жана Тюлара «Наполеон. Или миф о спасителе». «Молодая гвардия», 2009 год. А следующие 10 человек получат книгу Жоржа Ленотра «Повседневная жизнь Парижа во время Великой Революции». «Молодая гвардия», 2006 год. Итого у нас будет 17 победителей.

А теперь вопрос. Он сложный. Какую должность впервые в истории Франции занимал Талейран, и эта должность существует по сегодняшний день? Он был первым во всей истории Франции в этой должности. И с тех пор эта должность до сегодняшнего дня занята. Если вы знаете, какую должность первым в истории Франции занял Талейран, которая существует по сегодняшний день, то присылайте свой ответ по телефону +7-985-970-45-45. И тогда вы станете победителем.

Наталия Ивановна Басовская. Талейран не входит в число Ваших любимцев.

Н. Басовская — Как Вы угадали, Алексей Алексеевич?

А. Венедиктов — Догадался.

Н. Басовская — Не люблю о таких людях рассказывать. Но от них никуда не денешься. Это целая эпоха в истории Франции. И рубежная эпоха, потому что это человек, вступивший на историческую арену в момент Французской Революции конца 18 века и пробывший на виду почти всегда, всю длительную эпоху выхода из этой революции. Как мне кажется из наблюдений историка, в революцию гораздо легче войти, чем выйти из неё. И выход Франции из Великой Французской Революции, как у нас её Ленин окрестил Великой, так она у нас и зовётся, во Франции нет, просто революция. Выход был мучительным, долгим, многоэтапным, и на каждом этапе был этот человек — Шарль Морис Талейран.

Он один из наиболее ярких европейских дипломатов и государственных деятелей этой эпохи. Прожил долгих 84 года. Восемьдесят лет был ещё на службе. Сам говорил, что принёс 14 различных присяг разным правительствам и разным людям, его называют «слуга всех господ» и всех этих господ по очереди он предавал. В то же время аристократ и острослов, умный, не без тонкостей, не лишённый тонкостей. Его высказывания становились известными всему Парижу очень быстро, а потом остались некоторые, как поговорки. Оставил след и в русской истории. Ибо Александр I, император-победитель в войне с Наполеоном, имел разнообразные, многогранные отношения с этим Талейраном.

А. Венедиктов — Впрочем, он и его предал, Александра I.

Н. Басовская — Если можно говорить о наличии принципом у Талейрана, то его принцип — обязательно предать. Заранее прицелившись. Он мог наметить, пора или не пора, и выждать момент, когда пора. И в сущности, не ошибался. Но и такого человека хочется объяснить, хочется увидеть и в его биографии что-нибудь такое, что объяснило бы.

А. Венедиктов — Особенно в первой части его биографии. Откуда это, вот такое?

Н. Басовская — Родился, как все наши персонажи, это объединяет их всех, 2 февраля 1754 года в Париже. Имя Шарль Морис де Талейран Перигор. Знатное происхождение. Предки Талейранов служили, как считалось, ещё Каролингам, затем Капетингам. Считалось, что прямо при Гуу Капете, основателе династии Капетингов, который стал королём в 987 году, был некий Адальберт Перегорский. И был вассалом Капетингов. Но о предках есть более интересная, особенно для меня, история. Автор очень хорошей советской биографии Талейрана, Юрий Васильевич Борисов, рассказывает такое предание. Он описывает герб этого рода Талейранов. Три золотых орла в лазурных коронах с раскрытыми клювами хищно взирают с этого герба. И предание.

Во время Столетней войны Талейраны перебежали из французского лагеря в английский. И там получили поручение, один из Талейранов получил поручение отправиться обратно во французский стан к французскому королю Карлу V, который в истории остался с прозвищем Мудрый, и попытаться его подкупить. Это, конечно, не состоялось. Но считается, что значительная часть суммы, выделенной на этот подкуп, 10 тыс. золотых ливров, осталось у Талейрана. У нашего мальчика была дурная наследственность, причём, уходящая в такие глубины, в такие пласты истории. Итак, его отец — Шарль Даниэль Талейран и дальше я просто перечислю его титулы и родовые звания. И этим всё будет сказано. Шарль Даниель Талейран, князь Шале, граф Перигор и Гриньоль, маркиз Экседей, барон де Бовиль и де Марей. Что ещё нужно? То есть, знатность, не подлежащая никакому сомнению. Отцу было 20 лет, когда родился этот мальчик.

Мать Александрина Мария Виктория Элеонора Дама-Антиньи, тоже очень знатная, но не настолько. На 6 лет старше мужа. Тем не менее, они достаточно в благолепных были отношениях, оба служили при дворе французского короля Людовика XV. Это эпоха, абсолютно предшествующая созреванию французской революции. При дворе Людовика XV, который на закате был очень развратным, очень каким-то опустившимся, там властвовала умами и настроениями знаменитая мадам Помпадур, получившая титул графини Дю Бари. Двор ненавидел её, она ненавидела двор. И при этом дворе отец Талейрана был воспитателем дофина, по-видимому, будущего Людовика XVI. Мать была придворной дамой. Относились они к своим придворным обязанностям очень строго. Отдавались этой службе.

А. Венедиктов — Райелистская семья такая.

Н. Басовская — Абсолютно райелистская. Надо сказать, на закате своих дней он к этому и вернётся. Ребёнок был на десятом месте. Прямо из церкви после крещения малыша отдали на руки кормилицы, которая увезла его в предместье парижское на 4 года. Четыре года он не знал родителей и родительской ласки.

А. Венедиктов — И он об этом пишет.

Н. Басовская — Конечно, к мемуарам нужно относиться со всякими поправками. И когда я читаю страницы его мемуаров, посвящённые политическим проблемам, его отношениям с Бонапартом, с Александром I, там всё надо с большой критикой принимать. Но вот о детстве он, по-моему, написал искренне.

А. Венедиктов — Талейран и искренний — это Вы что-то сказали...

Н. Басовская — Но это ребяческое, детское. «Моё воспитание было в какой-то степени предоставлено случаю. Слишком большие заботы показались бы педантизмом, немодно было в этих кругах высшей аристократии суетиться вокруг младенцев. Слишком большая нежность казалось бы чем-то новым и потому забавным. Нельзя быть смешными, если ты придворный, занимайся двором. Родительские заботы, — пишет Талейран, — ещё не вошли тогда в нравы». Вот что любопытно. В итоге его детство было таково. Нянька, та самая кормилица, у которой он рос, положив его как-то на комод, не уследила, младенец упал с этого комода и повредил ногу.

Никому не было сказано. И развивалась некая травма, которая коснулась и второй ноги, в результате, как рассказывает Ю.В. Борисов, он видел в музее ортопедический башмак, который носил юный Талейран. А какие это времена? Это 18 век. Это грубо схваченный штырями какими-то винтами тяжёлый башмак. То есть, ему расти было нелегко. А если учесть, что такие родители придворные могли помышлять для своего сына исключительно о военной карьере или придворной, а он не годится с этой ногой ни туда, ни туда, ему избирают другое поприще со временем — духовное, то самое, которое ему было чуждо более чем.

Но вот, что он пишет об этом. Тоже крайне любопытно. Именно странички детства на меня произвели самое большее впечатление. «Мои родители считая, что я не могу сделаться военным без ущерба для своей карьеры...» Для их карьеры! «...решили подготовить меня к другой деятельности. Это казалось им более благоприятным для преуспевания рода. Дело в том, что в знатных семьях любили гораздо больше род, чем отдельных лиц». Вот это замечательно точно сказано о ситуации.

А. Венедиктов — И надежды были перенесены на его брата. И от этого возникла проблема. Он чувствовал себя и заброшенным, и обездоленным, хотя ему улыбнулась немножко радость на два года, с 4 до 6 лет. Когда ему исполнилось 4 года, он отбыл свой срок заточения у этой кормилицы, и его переслали к прабабушке, которую он называл бабушкой. Прабабушка Мария-Франсуаза де Рошешуар, это всё круги такого высокого полёта, что его дальнейшие притязания в жизни проистекают отсюда. Его готовность относительно на равных говорить с царствующими особами, что он умел делать, всё это имеет исток.

Итак, эта прабабушка, внучка Кольбера, это министр Людовика XIV, короля Солнца. Ей 72 года. И вдруг ей захотелось взять к себе этого маленького мальчика. И как пишет он, он впервые испытал счастье любить. Он любил эту прабабушку, она любила его. Жили они в замке, около городка Шале. Она прабабушка с отцовской стороны. С этим замком было связано очень важное предание. Во времена Людовика XIII этим замком Шале владел любимец короля граф Анри де Талейран. И он участвовал в заговоре против самого кардинала Ришелье. Всесильный кардинал добился, что Людовик XIII дал согласие на казнь своего любимца. Кардинал мог всё. И в итоге замок был овеян мрачной аурой казнённого владельца, и заговор, как самого страшного, как опасности для жизни, Талейран всегда боялся заговоров. Сам в них участвовал. Но против себя он их боялся.

Итак, вот такое детство. Затем начинается время....

А. Венедиктов — Я бы заметил — ущербное. Хромой. Хромоножка.

Н. Басовская — И в прямом и в переносном смысле. Причём, хромой мальчик в такой семье, такого полёта, такого рода занятий — это и его трагедия, потому что, как старший в их роду, он не может быть продолжателем их начинаний. Но у него, к счастью, есть крёстный отец. Дядюшка по отцу, видный церковный деятель Александр Анжелик. И этот человек сыграет очень важную роль в начале чудной, страной карьере Талейрана. Итак, после двух лет у прабабушки, когда ему исполнилось 6 лет, его снова отправили в Париж. Надо сказать, что в Шале он ехал на юго-запад Франции, на большое расстояние. И в дилижансе он провёл 16 дней. Не знаю, кто его сопровождал.

И вот обратно мальчика отправили. Но не к родителям, родители в Париже. Его прямо в колледж Аркур, где учились Дидро, Росин, т.е. достойные, высокого уровня. Там он изучал Цицерона, латынь, древнегреческий язык. Но проскользнули уже и современные для той эпохи авторы, такие как Дидро и Монтескьё. А это некое дуновение вольнолюбия. Четырнадцати лет он в духовной семинарии, больше некуда. Его об этом даже не предупредили. Его просто как вещь, вещь аристократического рода. Род распоряжается своим богатством, в их богатство входят и их отпрыски. Потом Сорбонна, закончил в 1778 году, ему уже было 24 года.

Дядя к этому времени стал человеком очень влиятельным. Архиепископом Реймским. Это очень большая фигура в тогдашней духовной иерархии Франции. И если бы не этот дядя, не могло бы случиться то, что случилось. Он не просто посвящён в сан священника, это само собой. Известно, что он ведёт себя совершенно не как священник.

А. Венедиктов — Он и не хотел им быть.

Н. Басовская — Абсолютно никогда не хотел. Он любит азартные игры, он увлекается этими играми. Он любит женщин, у него полно возлюбленных. И все это знают. И тем не менее, дядюшка добивается, что этот священник, этот сомнительный священник, этот совершенно негодный священник становится в 34 года, в 1788 году, епископом. Ровно за год до революции. Епископом Отенским. И назначение из рук Людовика XVI. Причём, интересно, его благочестивая мать вдруг сказала, что не надо, нельзя, он не годится по поведению.

А. Венедиктов — Потому что она благочестивая, а он шалопай в 34 года.

Н. Басовская — Но Людовик XVI, этот более чем мягкий, безвольный человек под давлением дядюшки подписал назначение и сказал: «Это его исправит». Он ошибался. Но это назначение, всё-таки, высокое, епископское, подхлестнуло его честолюбивые устремления. Этот человек, наверное, обстоятельства его жизни способствовали тому, что врождённое честолюбие, которое он, наверное, получил от предков, вместе со всякой другой наследственностью, оно толкало его на то, что бы сделаться заметным. И заметным вовсе не в церковных рядах. Ему хотелось быть замеченным на общественной арене.

А время подходящее. Страна бурлит. Предреволюционные настроения. И любопытно, что его первое замеченное общественное деяние — это осуждение т.н. королевских лотерей в беспомощной попытке тонущего правительства Людовика XVI собрать деньги любым образом. Его казна пуста, и эти королевские лотереи. И вдруг епископ объявляет, что это безнравственно. Он, поклонник азартных игр, говорит о безнравственности подобных идей и шумно выступает против королевских лотерей. Он замечен. В результате это то, что ему нужно. Он создаёт в Париже салон, духовное лицо. А салоны этого времени французские — это клубы. Это один из типов общественных публичных клубов. Место дискуссий, обсуждения грядущих перемен, никто не сомневается, что перемены эти на пороге.

Обсуждение идей, посеянных французскими просветителями. И начинает замечать людей, с которыми следует сблизиться. Он сближается с Мирабо, с этим страннейшим графом-революционером. Обладая привлекательной внешностью, высокий, стройный, светлые красивые волосы, он пользуется огромным успехом у женщин. Известны его ранние возлюбленные — актриса Доротея де Ренвель, очень известная, со времён обучения в семинарии он уже имеет эту возлюбленную. Затем графиня Аделаида де Флао, очень прочный, почти брак, прочная связь. У них даже был сын, которым он занимался и интересовался.

А. Венедиктов — Граф де Флао.

Н. Басовская — Да. Во всяком случае ему хочется какого-то общественного поприща, и он его находит. В 1789 году, когда гибнущая французская монархия в последнем отчаянном стремлении что-то предпринять, созывает генеральные штаты, он, 35-летний Талейран, депутат генеральных штатов от духовенства. И там можно сказать, в каком-то смысле некотором происходит короткий этап его, так сказать, революционной деятельности. Во всяком случае он участвовал в написании декларации прав человека и гражданина. Этот насквозь монархист, как Вы совершенно верно заметили, круто замешанный род на монархизме, вернётся к этому потом, а сейчас один из пунктов декларации прав человека и гражданина, принят в его лично редакции.

Но он не отошёл от монархии. Он в 1791 году пишет, когда революция в разгаре, две записки Людовику XVI, как бы предлагая свои услуги несчастному королю, чья жизнь на ниточке висит. Никаких действий не последовало, но записки эти потом сыграли роковую роль в жизни Талейрана. И осенью 1789 года он выступил с предложением, невозможным для епископа — конфискация церковных имуществ. Это разрыв с церковью, это разрыв и с верой, с семьёй. Это личная революция. А в 1790 году он предложил устроить торжества по поводу первой годовщины падения Бастилии. Надо сказать, что как мне кажется, здесь в нём пробудился режиссёр, который будет жить в нём до конца дней. Сегодня он мог бы быть постановщиком грандиозных шоу на стадионах и громадных городских площадях. Потому что именно так он здесь предстал.

Он сам участвовал в этом громадном действе, отслужил мессу, он отлучён от церкви Папой Римским за то, что предложил конфисковать церковное имущество. Но отслужил мессу и сразу после мессы отправился в игорный дом, где в этот день счастье было на его стороне, и он выиграл очень много денег. Это Талейран. Он в революции, он в церкви, он отлучён, но не обращает на это внимания, он в игорном доме, он пишет королю, участвует в составлении декларации прав человека и гражданина — главного революционного документа Франции этой потрясающей эпохи.

А. Венедиктов — Вот такой у нас мальчик. Наталия Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов в программе «Всё так». Мы продолжим этот разговор сразу после Новостей


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Вы слушаете «Эхо Москвы». У микрофона Алексей Венедиктов. И мы сейчас представим вам победителей. Не всех, а может мы их представим позже. Я дам правильный ответ. Не успели. Очень мало победителей. Какую должность занимал Талейран, где он был первый. Это премьер-министр. Действительно, две недели он возглавлял правительство и был первым премьер-министром Франции. А до него были министры иностранных дел, там он не был первый.

Н. Басовская — Он был многократным министром иностранных дел.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская.

Н. Басовская — Итак, революция разгорается, революция разгорелась. И в ней этот странный епископ, который только и мечтает снять с себя сан. Да в сущности, он уже вышел из лона церкви. В 1791 году он, благодаря всем тем связям, которые он так умел завязывать, благодаря дружбе с Мирабо, благодаря салону своему, на смену умершему Мирабо, получает назначение и становится главой дипломатического комитета. Заметим, он получил назначение от революционного правительства. Он, можно сказать, участник Французской Революции. И этот человек выдвинет в конце своей жизни, после поражения Наполеона, принцип легитимности восстановления всех законных государей, будет служить последним французским монархам. Это удивительное сочетание несочетаемого.

Итак, он глава дипломатического комитета. И по направлению Дантона, революционером Дантоном направлен с миссией в Англию, с целью добиться или союза или хотя бы нейтралитета Англии по отношению к революционной Франции.

А. Венедиктов — Не в первый и не в последний раз будет в Англию направлен.

Н. Басовская — Да. Франция воюет. Революционная Франция окружена врагами, вокруг неё коалиции европейских государств. Надо сказать, что миссия не была успешной, не была триумфальной. Она не то чтобы провалилась, она кончилась ничем. Но в это время в Париже нашли записки Талейрана, которые он писал Людовику XVI. Нашли, благодаря той знаменитой находки — переписки Мирабо. Ведь после смерти этот ореол революционера был разрушен тем, что в потайном сейфе Версальского дворца была найдена тайная переписка графа-революционера Мирабо с королевским семейством. И там же были найдены две записки Талейрана с предложением Людовику XVI, не может ли он ему чем-то помочь.

В тот момент он писал, пока, видимо, он ещё чуть-чуть прицеливался, точно ли встать на сторону революции, вернуться во Францию ему нельзя. Революционное правительство включает его в список эмигрантов. А эмигрант — это значит, что если он появится во Франции — тюрьма, как минимум.

А. Венедиктов — Гильотина.

Н. Басовская — А может быть и максимум, безусловно. Он эмигрирует в Америку и проводит там 25 месяцев. Надо сказать, что этот деятельный человек, этот уже не служитель церкви и ещё не революционер, он малое участие принял в революционных событиях. Неизвестно, кто это. В Америке снова трансформируют. Он принимает форму сосуда. Нельзя же терять время просто так.

А. Венедиктов — Два года.

Н. Басовская — Чем он занимается два года в Америке? Предпринимательством, как мы скажем сегодня. Он бросается во всякие экономические затеи, в бизнес, мы сегодня бы сказали. Нельзя сказать, что он развивался блестяще, он занимался куплей-продажей земли. Но среднего размера предпринимателем-капиталистом он сделался, не разорился. Но этого ему недостаточно. Он хочет быть богатым. Он хочет быть очень богатым! А ещё он им не был. Но время такое, что он чувствует — можно! Это случится, это должно случиться!

А. Венедиктов — А Америке-то 20 лет, США, всего ничего, молодая страна.

Н. Басовская — Он её увидел, я с интересом читала его впечатление об Америке, они тоже очень любопытны, просто не хватает времени всё сказать. Но он понял, и обронил такую реплику, что когда Америка появится в Европе, когда она придёт по-настоящему в Европу, мало не покажется. Он не ошибался в этом. Прошло время, у него были друзья в Париже, они хлопотали за него. Те, кому он нравился, те, кто как-то с ним был связан, они за него похлопотали. Тем более, что здесь рухнуло революционное правительство, и он возвращается. Он прощён. Он возвращается и поддерживает сменившееся революционное правительство Директорию.

Это достаточно циничное переходное правительство богачей, нажившихся в основном на революции. Но он твёрдо становится на их сторону.

А. Венедиктов — Коррумпированное до мозга костей, пожалуй, во Франции ещё пока не было такого правительства, которое было бы так коррумпировано.

Н. Басовская — Результатами революционных достижений в экономическом и финансовом смысле слова.

А. Венедиктов — Красиво сказали!

Н. Басовская — Всё, что на их взгляд, плохо лежало, они прибрали всё. Любопытно, что об этом времени деятельности Талейрана, когда он опять по хлопотам, прежде всего, благодаря мадам де Сталь, с которой он опять сблизился, она его сблизила с Барасом, очень видным деятелем времён Директории. Он в 1797 году стал министром иностранных дел. И вот потом, спустя...

А. Венедиктов — Первый раз.

Н. Басовская — ...долгие годы, когда мадам де Сталь с ним совершенно рассорится, а это оставленная возлюбленная, такое не прощается. Она сделала такое сообщение, что за два года в этой должности он в виде взяток получил 13,5 млн. франков. Это, конечно, не документ, это не финансовый документ. Но совершенно ясно, что вот он пришёл к богатству. Всё-таки, выиграть в игорном доме в карточную игру — это не надёжно, он нашёл надёжный источник обогащения. Талейран очень своевременно увидел Бонапарта. Нельзя сказать, что его заметил один Бонапарт. И всё-таки, ещё не будучи с ним знакомым, а получая только информацию о революционном генерале Бонапарте, ибо считалось, что он отражает удары врагов, всё это в постреволюционном свете, что он продолжает дело французской революции, ещё не увидев его, Талейран о нём говорит: «Какой человек, наш Бонапарт! Ему ещё нет 28 лет, а над его головой все виды славы: слава войны, слава мира, слава сдержанности, слава благородства, он имеет всё!»

Называет его гением. Лесть до знакомства и лесть, которая становится нормой после знакомства с Бонапартом. Он льстит Бонапарту, он льстит Жозефине, он угождает Жозефине. Когда ситуация Жозефины изменится, он будет сватать Бонапарта, оставившего Жозефину, например, за русскую принцессу. Это не состоится. Но он будет этим заниматься. В 1799 году Талейран снова министр иностранных дел. Там была у него пауза небольшая. И участвует в подготовке знаменитого переворота 18 Брюмера.

А. Венедиктов — То есть, своего благодетеля Бараса, который вынул его из безызвестности из Америки и назначил министром, он предаёт. Это первое явное предательство.

Н. Басовская — Он предаёт всех всегда и везде. И он не считает, что предаёт. Он считает, что он просто куёт свою карьеру. А в конечно счёте обрамляет словами, что это на пользу Франции.

А. Венедиктов — Это ему приписывали слова, хотя я не нашёл нигде, что это он сказал...

Н. Басовская — Что язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли?

А. Венедиктов — Нет, нет. Есть такая фраза, что предвидеть — это не значит предать.

Н. Басовская — Да. Он так себя и понимал. И как будет низвергнутый, погибающий Наполеон Бонапарт, скажет: «Я гибну от предательства. Талейран предал религию, Людовика XVI, Учредительное собрание, Директорию. Почему я его не расстрелял?» И это гениальный Бонапарт будет удивляться. Потому что приспособляемость этого человека просто феноменальна. В 1802 году, уже будучи около Бонапарта, уже предложив своевременно стать ему первым консулом, началась дорога к коронации Бонапарта. Он рядом, он обожает Бонапарта, он пишет ему письма: «Я скучаю без Вас, когда я Вас долго не вижу».

А. Венедиктов — Он старше его на 15 лет.

Н. Басовская — И Талейран участвовал в подготовке Конкордата с Римом о восстановлении во Франции католической религии. Этот расстрига-священник, этот недопустимые епископ теперь, когда ситуация изменилась, и когда во Франции правящие круги хотят вернуть её в лоно церкви, он готовит этот Конкордат, соглашение с Римским папой. Он так хорошо этому содействует, что папа Пий VII в благодарность снял с Талейрана отлучение от церкви. Тоже хорош, между прочим. Так отлучён или не отлучён? Ах, если услужил, так уже не отлучён. Более того, тот же папа дал церковное освещение браку Талейрана.

А. Венедиктов — Епископ.

Н. Басовская — Он снял с себя это облачение. В ходе революции он объявил: «Я больше не епископ». К тому же, папа отлучил от церкви. Какой же епископ! И вот он хочет жениться. Сначала не очень хочет. Он просто встречает женщину, про которую единственную он сказал, и не раз повторил, что «Я её люблю». Это госпожа Гран некто, из ниоткуда. Вот прямо человек ниоткуда.

А. Венедиктов — Найти по происхождению не удалось.

Н. Басовская — Папа чиновник. Она родилась в Индии. Отец француз, но служит в датской таможне. Человек ниоткуда. Про мать вообще ничего. Ни воспитания, ни образования. Пятнадцати лет её выдали замуж за старика, она сбежала от мужа в Англию, потом во Францию. И её единственный капитал — её немыслимая красота. Она везде встречает покровителей, и с 1797 года она любовница Талейрана. Только про неё он скажет: «Я её люблю». Круги аристократические во Франции шокированы этим сожительством. И тогда сначала через Жозефину, потом Бонапарту.

А. Венедиктов — Как Вы его называете?! Император! Что такое «Бонапарт»? Император!

Н. Басовская — В 1804 году станет императором.

А. Венедиктов — Ну хорошо! Наполеон! Но уже не Бонапарт.

Н. Басовская — Наполеон. Через два года, в 1804 году он Наполеон I. Итак, за него хлопочут на этом уровне, как мы скажем сегодня, на уровне Наполеона Бонапарта. И тогда папа освещает этот брак с этой безвестной женщиной. Он был не очень долгим, они просто потом разъехались, через несколько лет расстались. Он потом знал, что она жила в Париже, что она умерла раньше его на несколько лет, его это уже не волновало. Он просто пережил что-то вроде любовного чувства. Она тоже любила взятки и деньги. Но при этом она была совершенно непросвещённой женщиной.

Итак, Талейран рядом с Бонапартом. И у Бонапарта пока нет мысли, что он может его предать, хотя они иногда раздражаются друг на друга, потому что Бонапарт иногда проявляет излишнюю горделивость. В 1804 году он уже император, но перед этим происходит великое событие, которое опять организовывает Талейран. Это знаменитая трагедия убийства герцога Энгиенского. Последнего в тот момент заметного, самого заметного, не последнего, отпрыска отпрыска дома Бурбонов, королевского дома.

А. Венедиктов — Очень популярного. Самого популярного.

Н. Басовская — Его любили. Он был симпатичен. Он жил в Германии, он никого не трогал, заговоров не плёл, молодой, красивый офицер. Его выкрали, была проведена десантная операция, его выкрали на территории другой страны, на территории Германии. И практически без суда расстреляли во рву Венсенского замка. Талейран всячески толкал на это Наполеона, говоря даже, что он готовил, герцог Энгиенский, якобы. Покушение на жизнь Наполеона. Абсолютная ерунда. Но в 1804 году, совершив эту трагедию, эту ошибку с убийством герцога Энгиенского, Наполеон считал это самым большим своим грехом, всё-таки, Наполеон становится императором, даёт Талейрану титул обер-камергера. Он совсем близок к правящему императору.

В 1806 году он получает княжество Беневент в Италии, вот он уже и князь. Но у него начались расхождения с Наполеоном.

А. Венедиктов — Я хочу сказать нашим слушателям, что по-французски «князь» — это «Le prince», он принц Беневентский.

Н. Басовская — Как бы в составе правящего королевского семейства. Это выше уже почти некуда. Но в мемуарах он напишет о Наполеоне: «Он взошёл на трон, замаранный невинной кровью, которая была дорога Франции в силу древних и славных воспоминаний. Вот какой перевёртыш.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна, мне Кирилл пишет, спасибо ему, подлинную цитату: «Вовремя предать — это не предать, а предвидеть» — сказал Талейран. Спасибо, Кирилл.

Н. Басовская — Он себя так видел, он сам с собой не был никаким не предателем, он просто считал, что он умный, деловой, разумный человек, который ведёт разумную политику, строит свою карьеру, вопреки тому, что жизнь готова была его обделить. В 1809 году Талейран уходит в отставку. Я так думаю, что он ощутил предстоящее падение Наполеона так рано. Предвидел. Хотя прямых данных у него не было. Он, конечно, когда начнётся поражение Наполеона в России, он скажет: «Это начало конца». Это приписывается ему фраза, и, видимо, совершенно справедливо. «Россия — это начало конца». Но до этого он без всякого сопротивления, чуть ли не с удовольствием, отправляется в отставку.

А. Венедиктов — И Наполеон его отпускает, надо сказать.

Н. Басовская — Да. Они устали друг от друга. Есть признаки этого, в мемуарах это особенно заметно. Это самое начало конца. Талейран живёт в Париже на очень широкую ногу. В его доме знаменитом, где потом было посольство какое-то в Париже, громадный дом, 33 комнаты. Хороший дворец. Там в 1814 году остановится в доме Талейрана Александр I, император России, у которого уже были связи с Талейраном. Итак, он в отставке, как бы спокойно идёт в отставку. Он видит поражение, наблюдает поражение Наполеона. Он заводит связи с русским правительством.

А. Венедиктов — Переписку, скажем так.

Н. Басовская — Переписку. И в общем-то, он становится кем-то вроде тайного агента. У него даже есть свои клички в этой тайной переписке. Он информатор русского правящего двора. Но что отшатнуло их потом от него, он в довольно несветской манере попросил колоссальный заем ему дать, 1,5 млн., что он вернёт его при случае, когда будут более хорошие обстоятельства. Так с императорами не обращаются. И началось охлаждение. Но впереди у него его парочка звёздных часов. В 1814 году реставрация Бурбонов. Это Людовик XVIII, брат казнённого Людовика XVI. В 1815 году идёт Венский конгресс. И по поручению этого Людовика XVIII, брата казнённого короля, Талейран представляет на этом конгрессе страну, потерпевшую поражение — Францию.

Кто он там? Революционер? Друг Наполеона? Надо сказать, что во время знаменитых «Ста дней» Наполеона, он не перебежал обратно к своему былому хозяину, он и здесь чувствовал, что это ненадолго.

А. Венедиктов — Он так и сказал: «Это ненадолго. Он устал» — про Наполеона.

Н. Басовская — Он видел, что это не получится. Но там, на Венском конгрессе он замечен. Суетится вокруг интересов Франции, он служит интересам Бурбонов, и служит неплохо. Он состязается с самим Меттернихом, т.е. он доказывает там, что он дипломат, настоящий дипломат этого нового времени, дипломат, понимающий расстановку сил в Европе, дипломат, который знает в прошлом и удачи, и поражения. Например, он предвидел неудачу наполеоновской экспедиции в Испании. Он знал все тонкости взаимоотношений с Англией. Не был чужд отношениям с Россией. То есть, это профессионал, это признают и те, кому он нравится, и те, кому он, может быть, не нравится.

Во время Венского конгресса он ещё раз выступил режиссёром. И каким режиссёром! Он предложил устроить в годовщину казни Людовика XVI, 21 января, траурную церемонию по поводу невинно убиенного Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Где-то в разгаре карьеры Наполеона Бонапарта он предлагал тому устроить праздник в день казни Людовика XVI. Теперь траурная церемония. Он режиссёр. Громадный катафалк установлен в Вене в соборе, по углам этого катафалка статуи аллегорические — скорбящая Франция, плачущая Европа, фигуры, символизирующие религию и надежду аллегорически. Хор в 250 человек исполняет Реквием. И всё это организовал великий... Он, наверное, в наше время мог бы стать режиссёром в Голливуде если бы захотел.

В результате Венского конгресса он показал, что он профессионал, но началом нового взлёта его карьеры конгресс не стал. Наоборот, после Венского конгресса он на 15 лет оказался в отставке. Правящие круги Франции, монархические круги, приближённые вернувшихся Бурбонов, всё-таки, не простили ему революционного прошлого. Они использовали его в своих интересах на конгрессе, но прошлого не простили.

А. Венедиктов — Надо сказать, что именно в 1815 году, сразу после Венского конгресса он в честь своих заслуг стал первым премьер-министром Франции. Была введена должность премьер-министр Франции.

Н. Басовская — Короткое время он был очень счастлив.

А. Венедиктов — Две недели.

Н. Басовская — Но потом ему заплатили, Бурбоны умели платить. Ему дали титул герцога Дино, наследственного пэра Франции, т.е. это была не отставка и забвение.

А. Венедиктов — Пенсия.

Н. Басовская — Нет, признание заслуг. Декоративных, каких-то красивых, возможное участие в каких-то клубных делах, светских. Но без реальной власти. И всё-таки, ведь это уже старый человек. В 76 лет он снова на службе. Уже при Луи-Филиппе. После июльской революции 1830 года...

А. Венедиктов — ...которая свергла Бурбонов.

Н. Басовская — Бурбоны свергнуты. И он опять не пропал. Он на службе Луи-Филиппа, этого представителя Орлеанской линии правящего дома Франции. Он посланник Луи-Филиппа в Англии. Учтём его опыт, ему 76 лет. Но, тем не менее, он вполне справляется со своими обязанностями. И только через 4 года в возрасте 80 лет, он уходит по-настоящему в отставку. Последние четыре года жизни он ни у власти. Он пишет те самые мемуары.

А. Венедиктов — Знаменитые. Советую читать всем.

Н. Басовская — Они хороши. У него красивый слог, достаточно изящный.

А. Венедиктов — Ироничный.

Н. Басовская — Много шуток, много тонких высказываний. Если в Париже говорили, что язык дан человеком, чтобы скрывать свои мысли, как он умел высмеять кого-нибудь. Но и на него какие карикатуры рисовали! Человек с шестью головами. Я разглядывала эти карикатуры с большим интересом. Шесть голов, из каждой головы длинный язык, и на этом языке написано, кому в данном случае этот язык служит, Директории или Республике, или монархии. И что всё это он, один Талейран. Его уход из жизни был совершенно естественным, в соответствии с возрастом и здоровьем никакого страшного разрушения здоровья не было, хотя он всю жизнь хромой.

А. Венедиктов — Он угас.

Н. Басовская — Перед смертью он покаялся перед церковью. Он всё время улаживал свои дела. И загробные тоже. Он успел покаяться перед церковью.

А. Венедиктов — Получил отпущение.

Н. Басовская — Да. Получил отпущение. Сказать о всех своих недостатках и ошибках и подготовил свою дальнейшую карьеру в мире ином. К нему приехал попрощаться Луи-Филипп, король со своей сестрой, которая очень покровительствовала Талейрану. К нему на дом прибыла монаршая особа, с ним попрощаться. То есть, его уход из жизни соответствует всей предшествующей биографии. Всё организовано, всё продумано и всё на высоком аристократическом уровне.

А. Венедиктов — Я бы добавил такой факт, что вплоть до 1930 года по его завещанию в его гробнице было сделано стекло, и посетители могли смотреть на его мумифицированное лицо. Это было его завещание. Правда, потом, в 1930 году, перезахоронили.

Н. Басовская — Он говорил, что «я останусь в Истории, я останусь в памяти людей». При этом, он не говорил, каким. Я пыталась представить, каким он остался.

А. Венедиктов — Вот такой у нас герой был — Талейран. Мы сегодня меньше говорили о его дипломатических заслугах, больше о том, почему и как человек в эпоху революций выживал и достигал посмертной разной славы.

Н. Басовская — И даже страшнее — в эпоху преодоления последствий революций. Ведь подумать только! Директория — это попытка сохранить республику, постреволюционную, постробеспьеровскую, постякобинскую. Потом снова монархия. Какая? Придуманная Наполеоном Бонапартом.

А. Венедиктов — Реставрация.

Н. Басовская — Потом возвращение натуральной монархии.

А. Венедиктов — И новой революции.

Н. Басовская — И везде этот человек.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Всё так».