Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — Мы начинаем очередной выпуск нашей исторической программы. Наталья Ивановна Басовская. Добрый вечер.

Наталия Басовская — Здравствуйте.

С. Бунтман — Вы знаете, что многие программы из этой серии вошли в книгу «Эхо Истории на «Эхо Москвы». Герои, тираны, мыслители. Наша нынешняя героиня, наверное, ни под одну из категорий не подходит.

Н. Басовская — Нет. Это будет просто женский образ в наступающем 8 марта.

С. Бунтман — Я хочу задать о ней вопрос, потому что 7 экземпляров книжки мы сегодня разыграем для тех, кто пришлёт нам смс-ки по +7–985–970-45-45. Удивительная женщина, женщина, стоящая в центре истории европейской 18 века. Связана она, как часто бывает, родственными узами со многими дворами, знаем её несчастную дочь, но давайте она сама. Чья она была кузина из российских монархов? Прямая кузина. Просто двоюродная сестра. Назовите этого монарха российского по +7–985–970-45-45, и 7 первых написавших получат книги Натальи Ивановны Басовской «Эхо Истории на «Эхо Москвы». Вы пока размышляйте, присылайте нам, а мы начинаем рассказ об этой женщине. Но какая-то рифма с 19 веком. Можно сказать, что она примерно такую же ключевую позицию занимала, как королева Виктория в 19 веке или это разные люди?

Н. Басовская — Как личность — да. Но вся историческая ситуация совершенно другая. Королева Виктория правила стабильной, единой, достаточно сильной страной, с колониями, находящимися где-то вдали. А чем управляла Мария-Терезия? Я приведу её титулатуру. Я дала подзаголовок «Призрак величия».

С. Бунтман — Который требует объяснения.

Н. Басовская — Не её величия. Призрак величия громадной империи Габсбургов, одной из мировых империй. Я привожу её титулатуру. На смену былому королевству Габсбургов она начинает править, она эрцгерцогиня Австрии, королева Венгрии, королева Чехии и императрица в качестве жены императора священной Римской империи, как супруга, хотя, правда, всегда называла себя императрицей. Это что-то огромное, трудно обозримое в границах и абсолютно трудно управляемое. И в то же время соблазнительное для всех монархов Западной, и не только Западной Европы, чуть-чуть и России, Пруссии тоже. Как лакомый кусок, от которого надо что-то откусить. А ей пришлось этому противостоять. Сорок лет на престоле. Много. Это уже делает её значительной. И наконец, как женщина, она совершенно выдающаяся. Обожаемый муж, счастливый династический брак. Уникальное явление. И 16 детей, из которых 2 были императорами — Иосиф Второе, её преемник, и Леопольд Второй. А так же знаменита своей несчастной дочерью, казнённая королева Франции Мария-Антуанетта, казнённая в 1793 году, её дочь. Одна из любимых её дочерей.

С. Бунтман — Из младших она.

Н. Басовская — Это в конце её непрерывного производства детей на свет. До этого ужаса Мария-Терезия, наверное, к счастью для неё, не дожила. И, наконец, она знаменита попытками, очевидными попытками, хотя довольно малорезультативными, но они были, реформировать, преобразовать, модернизировать тяжеловесное наследие Габсбургов. Замечательный русский историк дореволюционный, медиевист Кареев так назвал её, мне кажется очень метким это выражение — «бессознательно просвещённая государыня». Она не была, в отличие от Екатерины Второй, своей современницы, государыней, которая объявила программу просветительства. Но какие-то шаги, достаточно робкие, но всё же, реальные в этом направлении делала. То есть, её жизнь представляет интерес и тем, какая она длительная, и тем, что она всё время в центре внимания всей Европы, и тем, что её женская судьба, всё-таки, примечательна.

Итак, она родилась 13 мая 1717 года в Вене. Где, кстати, потом была и похоронена. При её рождении прозвучало, может быть, это предание, вокруг неё много мифов, но прозвучало: «Это всего лишь девочка». Дело в том, что она родилась у своих родителей, императора священной Римской империи Карла Шестого, австрийского государя с 1711 года и у своей матери Елизаветы, Христины Брауншвейгской. Она родилась в тот момент, когда они ещё не вполне успокоились после утраты первенца и наследника, мальчика, прожившего меньше года. И вот всё ещё находящиеся в некотором горе родители, конечно ждут мальчика. Нужен наследник императору Карлу Шестому. «Это всего лишь девочка».

Надо сказать, что такую возможность император Карл Шестой заранее предвидел, хотел предусмотреть, и ещё до рождения Марии-Терезии принял, добился принятия, сейм утвердил, т.н. прагматической санкции 1713 года, закона о престолонаследии в империи Габсбургов, который предусматривал неразделённость наследственных земель Габсбургов и право дочери или дочерей на престол. Дело в том, что в практике предшествующей женского наследование не допускалось. Он как бы заранее об этом позаботился, и добился, чтобы ведущие европейские государства подтвердили эту санкцию прагматическую, сказали, что будут её соблюдать. Конечно обманули.

При рождении Мария-Терезия получила имя гораздо более длинное. Её полное имя Мария-Терезия-Вальбурга-Амалия-Кристина. Вот так. В общем, почему-то считалось, что это принесёт счастье тому ребёнку, которому даётся...

С. Бунтман — Каждое из имён намекало из кого-нибудь из великих людей, предков, святых патронов.

Н. Басовская — И всё-таки то, что она родилась после этого маленького эрцгерцога Леопольда, который не прожил и года, сразу наложило на её появление на свет тень какой-то грусти и беспокойства, которое потом вполне оправдалось. Дело в том, что я нашла в литературе достаточно обширные, но какие-то однообразные о Марии-Терезии два противоположных суждения. Что с одной стороны отец уже допускал, что она будет править к её 14 годам, что резонно, раз мальчика уже нет. И стал приглашать её на заседания государственного Совета. А другая версия, что он не готовил её к будущему государственному правлению. Но ей дали образование, она знала языки — латынь, итальянский, французский, немецкий в совершенстве она не знала, она говорила до конца своих дней на т.н. венском диалекте, что в Германии мало одобрялось и приветствовалось.

Её наставниками были иезуиты, и надо сказать, это отложило отпечаток на всю её жизнь, обеспечив ей глубочайшую, а с годами фанатичную религиозность. И отдала должное светской жизни. Она оказалась красавицей. Во всяком случае, в свои юные годы она считалась среди первейших красавиц Европы.

С. Бунтман — Да, тонкое, нежное лицо, можно посмотреть на портретах.

Н. Басовская — Портреты рисуют красавицу.

С. Бунтман — Наши телезрители, те, кто может видеть, а не только слышать нас, они скажут, что это тончайшее лицо. И это не приукрашено.

Н. Басовская — И на неё была похожа Мария-Антуанетта, о красоте которой тоже рассказано немало в исторических источниках. И изображения, которые это подтверждает. Итак, юная красавица, обожает балы, на балах танцует до упада, до рассвета, т.е. вполне женская натура, вполне женское поведение. И ранние мысли её родителей о замужестве. Учитывая, что ей предстоит, видимо, править в качестве государыни такой громадной махиной, как империя Габсбургов, они беспокоятся о её муже. И в 17 лет, в её 17 лет, её отдают замуж. Но что поразительно, это был брак по любви, династический брак.

Стефан Франц, герцог Лотарингский, которому в этот момент было 20 лет, со своего 15-летнего возраста находился при дворе Карла Шестого, и Карл Шестой, отец Марии-Терезии, относился к нему вполне по-отечески. Не имея собственного сына, он в этом юноше увидел возможность восполнения своих отцовских чувств. А Мария-Терезия, которой в это время было 12 лет, сразу же к нему и расположилась. Затем он уезжал в свои итальянские земли довольно надолго, но потом она сообщала, говорила современникам, что когда он вернулся, она сразу поняла, что она полюбила его на всю жизнь. Что удивительно, это оказалось правдой!

Но, прежде чем дальше повествовать её бурную, по-своему страшную биографию, надо представить, чтобы понять, что случилось, когда престол перешёл в её руки в 1740 году, после кончины отца, что же это такое было, эти владения Габсбургов?

С. Бунтман — Да, давайте посмотрим.

Н. Басовская — Немножко надо бросить на это взгляд.

С. Бунтман — Центр, Вена, но этим не ограничивается.

Н. Басовская — Отнюдь. Сами Габсбурги просматриваются в источниках с 11 века. И своё имя Габсбурги получили по названию замка Габсбург, построенного в 11 веке в Швейцарии. Родом они из Швейцарии. С конца 11 века, с 1090 года они графы, потом постепенно наращивают свою титулатуру. С 1135 года — ландграфы на верхнем Рейне и в Средней Швейцарии, прибавив кое-что к своим родовым владениям.

С. Бунтман — Но пока немного.

Н. Басовская — В 13 веке, даже во второй половине, они считались второстепенными князьями Германии. Но первый их представитель в 1273 году был избран на престол императором священной Римской империи. Известно, что эта должность была выборная. И вот кто-то из этих как бы второстепенных Габсбургов впервые прорвался, присоединил, пользуясь положением, Герцогство австрийское, в 14 веке его преемники добавили Каринтию, Крайну, Тироль. Это земли, населённые коренным населением Австрии и славянскими народами. Расширяются уже за счёт славян, начинается тот котёл, которым со временем стала империя Габсбургов. И они уже среди сильнейших германских князей.

В конце 15 века причудливый династический брак Максимилиана Первого Габсбурга и Марии Бургундской, оставшейся единственной наследницей Бургундского герцога...

С. Бунтман — После гибели Карла Смелого. Нашего любимца. Никто не знает, как он погиб.

Н. Басовская — Да. А мы с Вами знаем.

С. Бунтман — Последний рыцарь, чудесный человек.

Н. Басовская — И благодаря этому браку с Марией Бургундской, богатейшей наследницей европейской, к владениям Габсбургов присоединяются ни больше, ни меньше — Нидерланды. Передовая в экономическом отношении, бурно развивающаяся область, драгоценная, потому что там раньше всего начинается нормальный европейский капитализм. Там вольные города. Вот такая причудливая судьба. Они присоединяются к огромной и вполне феодальной монархии Габсбургов. Сын Максимилиана Первого и Марии Бургундской, ещё один поворот исторической судьбы, Филипп по прозвищу Красивый, вступает в брак, династический брак, это очень важно, с дочерью наихристианнейших испанских королей Изабеллы и Фердинанда.

А дочь эту звали Хуана Безумная.

С. Бунтман — Кстати, просят о ней рассказать специально.

Н. Басовская — Я думаю, что она заслуживает специального рассказа. Но её гены, по-видимому, поселили что-то в род Габсбургов. С годами они все, в том числе и Мария-Терезия, мрачнели, как отмечают современники, такое было выражение — «впадают в меланхолию». Какие-то угасающие симптомы острой психической болезни, которая была у Хуаны Безумной, здесь есть. Итак, вмешивается эта линия, испанская. Дочь Фердинанда и Изабеллы Хуана Безумная. Карл Первый, испанский, он же Карл Пятый, император священной Римской империи, их сын. И вот под его властью уже соединяется что-то немыслимое, с 1519 года, это ещё 16 век. Германия, Австрия, Чехия, часть Венгрии, Нидерланды, часть Италии, в Северной Италии обширные владения. Вся Испания, плюс колонии Испании в Америке.

С. Бунтман — Всё. Солнце не заходит, и не собирается.

Н. Басовская — Он так и сказал. Вы ровно, как Карл Пятый высказываетесь. «В моих владениях никогда не заходит солнце».

С. Бунтман — Это просто наблюдение, это правда.

Н. Басовская — Но удерживать ЭТО было просто невероятно. И это понял Карл Пятый, который при всей не очень большой симпатичности своей натуры, глупым человеком не был. И он разделил эту громадную... вот как это назвать? Громадное ЭТО. Между своим братом Фердинандом Первым, которому отдал австрийские земли, и сыном Филиппом Вторым, которому отдал испанские земли.

С. Бунтман — Скажем, что он просто удалился от всего.

Н. Басовская — И удалился сам от дел.

С. Бунтман — Тоже в глубокой депрессии, Хуанины гены, мамины гены.

Н. Басовская — Да. И вот разделились австрийские Габсбурги и испанские Габсбурги. Испанских возглавил Филипп Второй, одна из очень мрачных фигур в истории позднего Средневековья, начала Нового времени, фанатичный, друг инквизиции, фигура, заслуживающая совершенно... Читайте Костера, как там кричал Уленшпигель: «Ты знаешь, что кричал наш сын с городской стены?» «Что?» «Благодарю императора Карла за то, что он сделал в прошедшем году для Нидерландов. «А что он сделал?» «Как что? Умер». Вот это оценка Тиля.

Итак, вот эта австрийская линия, австрийские богатства достались нашей Марии-Терезии, юной. Ибо в 1740 году совершенно внезапно скончался её отец. С утра был на охоте, а затем в одночасье умер. И у неё перед глазами это малообозримое владение, прагматическая санкции в руках, что она имеет право этим управлять. И полное нежелание окружающих выполнять прагматическую санкцию. Однако, прежде чем начать говорить о том, какая разгорелась война европейская, она получила название войны за австрийское наследство, как к этому времени сложилась её жизнь? Ведь она уже несколько лет замужем. Она вышла замуж в 1736 году.

После торжественной свадьбы молодые удалились на медовый месяц, который превратился в три медовых месяца, и провели они его в Таскании, в итальянских владениях её супруга Франца-Стефана. Франц-Стефан, обожаемый Марией-Терезией и любимый императором Карлом Шестым, был назначен главнокомандующим австрийскими войсками для ведения войны с Турцией в 1737 году. И здесь выяснилось, что он к войне не способен. Впрочем, как и во внутренних делах. Эта фигура оказалась вполне не политическая, не военная, а скорее домашняя. Начав терпеть поражение в войне с Турцией, он через год, не завершив эту войну, заканчивали уже без него, в 1738 году вернулся в Вену в состоянии нервного срыва.

Тем не менее, Мария-Терезия была счастлива. У неё начали рождаться дети. И известно её выражение, в более позднее время: «Детей никогда не бывает достаточно». Она, конечно, ещё не могла знать, что их будет 16, но видимо, уже вполне была к этому расположена. И вот в возрасте 23 лет она, ожидая второго младенца, оказывается перед лицом всех европейских держав, которые...

С. Бунтман — Всех взрослых, умных, ушлых, хитрых. И думают: «Вот здесь девочка у нас, не очень далёкий муж. И тут-то мы все и поживимся».

Н. Басовская — Есть такое предание, что когда во Франции получили это известие, а Франция была в тот момент главным соперником Габсбургов, родилось в придворных кругах такое выражение: «Габсбургов больше нет». То есть, они как вороны, решили наброситься на эту юную королеву.

С. Бунтман — Но были и те, кто стал на её защиту, иначе бы европейской войны не было.

Н. Басовская — Защиту она нашла себе сама. Дело в том, что первым выступил против неё король крепнущей Пруссии, знаменитый Фридрих Второй, связанный в скором времени с русской историей, российской историей, и вообще, такая колоритнейшая фигура. Он фактически открыл войну за австрийское наследство. Дело в том, что герцог Карл Баварский заявил свои претензии на корону Австрии, чтобы тоже быть эрцгерцогом Австрии. Видимо, без особых резонов. И надо было срочно найти какой-то выход. И здесь она впервые проявила свой характер женщины, не сдающейся. Она отправилась в Венгрию, где успела уже короноваться короной, первая корона, которой она короновалась, была венгерская, сразу в 1740 году.

Но в 1741 году она снова там, и вот картина. Юная красавица королева с младенцем на руках говорит: «Дорогие мои верные подданные, спасите!» А венгры, которые, между прочим, наследники гуннов частично, были воинами прекрасными. Они собрали армию в 100 тысяч человек.

С. Бунтман — Вот здесь мы остановимся, и через несколько минут продолжим рассказ о Марии-Терезии в программе «Всё так».


НОВОСТИ


С. Бунтман — Мы продолжаем нашу программу. Наталья Ивановна Басовская. Сегодня наша героиня Мария-Терезия. Мы разыгрываем книгу «Эхо Истории на «Эхо Москвы». Книгу, на основе тех программ, которые были у нас в эфире. Вопрос я задавал такой — кому приходилась двоюродной сестрой из российских монархов Мария-Терезия. Правильных ответов очень много, неправильных ещё больше. Правильный ответ — Пётр Второй, потому что её родная тётя была матерью Петра Второго, женой несчастного царевича Алексея, сама несчастная. И она умерла вскоре после рождения своего сына, второго ребёнка. Так что она и никакого влияния, Наталья Ивановна, эта история не оказала на взаимоотношения. Это просто семейная история.

Итак, книга по передачам «Всё так». И теперь я скажу, кто выиграл у нас. Кирилл — 903–261, Евгений — 909–165, Миша — 904–512, Сергей — 921–929, Светлана — 963–658, Ольга — 916–518 и Майя — 913–231. Вот, книжку Вашу, примажемся, нашу с Вами, Наталья Ивановна.

Н. Басовская — Это результат содружества нашего.

С. Бунтман — И сотворчества.

Н. Басовская — Мы вернёмся. Она совершает свой поступок, с младенцем на руках, красавица в слезах, трогательно: «Защитите, мои верные, мои дорогие подданные». Конечно, историки, стремящиеся бороться со всяческими мифами, и здесь подпустили немножко скепсиса, допустим, что на руках был не реальный младенец, а кукла, такие штуки высказываются. Сути дела это реально не меняет. Она применила женский приём, она показала, что её отец, избрав для неё удел правительницы, и поборовшись за это своей прагматической санкцией, дал ей возможность применить что-то то, что не мог бы применить его преемник-мужчина. И поразительно, что результат был замечательный.

Венгрия выставила довольно большое войско, которое было пополнено добровольцами, и в итоге оно стало совсем большим. Они радостно записывались в это войско, повоевать за прекрасную королеву. До ста тысяч человек было выставлено. А дела в Европе складывались к этому времени уже очень плохо. Скажу сразу, что война эта заняла 8 лет — с 1740 по 1748 год. В 1741 году Карл Баварский, который заявил претензии родственные, по родственной части на те же короны, короновался чешским королём. И был избран императором священной Римской империей. Император Карл Седьмой. Можно было бы просто отчаяться, можно было бы сдаться в этой ситуации. Но Мария-Терезия, опирающаяся на верных, горячих венгров... Ведь не очень большая страна выставила такое войско.

С. Бунтман — Страна-форпост против турок была, часть империи.

Н. Басовская — Они одно время наводили ужас на всю Южную Европу. Не зря они происходили оттуда, оттуда, оттуда, когда-то пришли с далёкого Востока.

С. Бунтман — Гунны плюс мадьяры — страшная смесь.

Н. Басовская — Побывали в Поволжье, пришли в Придунайские области и там осели. А прошлое-то у них кочевое. Это воины-кочевники в далёком прошлом. Итак, она не отчаялась, но в 1742 году произошло то, что она считала трагедией всей своей жизни, прусский король Фридрих Второй захватил Силезию, и потом долгие годы своего правления Мария-Терезия будет биться за эту Силезию. В семилетней войне, в отдельных каких-то эпизодах, в дипломатических и военных, и никогда не получит. Силезию он отобрал насовсем. Но она не отчаялась, продолжала бороться. И тут ещё судьба пришла ей на помощь.

В 1745 году Карл Седьмой довольно неожиданно умер. Вот этот баварский, который захватил часть её наследия. И императором, ей удалось добиться избрания её обожаемого мужа. Она, надо сказать, пошла ради этого на какие-то жертвы, прежде всего, финансовые, она не рассчитывала, что её изберут, женщина не могла быть избрана на престол. Но своего любимого Франца-Стефана пропихнула, протолкнула. Звучит вульгарно, но примерно так и было, на императорский престол. Итак, герцог Франц-Стефан стал императором священной Римской империи. А она в этом смысле, как жена, могла бы короноваться короной императрицы. Но из горделивости не захотела и не короновалась, оставаясь эрцгерцогиней Австрийской, и чтобы в Австрии её больше за это ценили, и более преданы ей были. Но называла себя императрицей. Вот такая, достаточно строгая женская логика.

В войне за австрийское наследство участвовали Франция, Пруссия, Англия, Россия, которая не сразу, не вдруг, после долгих обещаний слегка пришла на помощь Австрии. Войны шли на территории Италии, Центральной Европы, пока наконец, в 1748 году, — рассказать все эти перипетии не возможно, — не был заключён Ахинский мир, который означал наследие Габсбургов в целом, за потерей Силезии, сохранено. И сохранено этими маленькими женскими цепкими ручками.

С. Бунтман — Зауважали её после этого в Европе.

Н. Басовская — В общем да. Она проявила не женскую стойкость. Она себе говорила так в начале своего правления трагического: «Я бедная королева, но у меня сердце короля». Она вообще умела что-то сказать красиво. Своим девизом она избрала, и к концу жизни пропагандировала его: «Справедливостью и мягкостью». И до того проявляла эти качества дипломатические, что после её кончины Фридрих Второй написал о ней: «Я воевал с ней, но никогда не был её врагом». Что касается её чисто женской линии поведения, она заявила про своего мужа, и следовала этому всегда: «С ним всё, без него — ничего». Траур, который она по нём хранила, был совершенно потрясающим.

Надо сказать, что он скончался в 1765 году, внезапно. И Мария-Терезия проявила все те качества, которые ей были свойственны в смысле такой цельности. Многодневное молчание, она ни с кем не разговаривала, удалившись в свои покои, траур до конца жизни, из его комнаты, из его личных покоев она устроила капеллу, молитвенное место, которое по сей день, там бывают службы, под девизом: «С ним всё, без него — ничего». И к концу жизни очень нарастала её религиозность. По пять часов молитвы в день — это было слишком много. Но до этого надо сказать о её реформаторской деятельности. Надо сказать, что эти её попытки преобразовать Габсбургское наследие, ведь даже не скажешь, что Австрию, потому что Австрия — это одна из частей. Преобразовать это громадное образование.

Они были бесконечно трудными, и в конце-концов безнадёжными. Кое в чём продвинется после неё её сын и преемник Иосиф Второй. Он кое-что сделает. К нему применяют вполне целенаправленно выражение «Просвещённый абсолютизм». А у неё полубессознательный. Что она пыталась сделать? Говоря в целом — сохранить феодальное, несуразное, уже анахронистское образование в условиях начинающегося Нового времени, подремонтировав его фасад. Я приведу пример. Её реформаторскую деятельность я поместила строго между Средневековьем и Новым временем.

Прежде всего война. Видя, какова роль войны и какова опасность новых выступлений европейских держав против неё, и будет ещё война, ещё будет Семилетняя война. Она вводит рекрутскую систему набора армий. Но служба в войске, как и в России в соответствующее время, пожизненное. Она вводит некие центры по обучению офицерского состава. Одно из них называется замечательно. Она создаёт Рыцарскую Академию для офицеров. Её голова во многом повёрнута в прошлое, в великое прошлое Габсбургов, в то великое Средневековье, наследниками которого были Габсбурги. А Новое время стучится в дверь.

Она сделала шаги по ограничению крепостничества. Конечно, крепостничество — уже анахронизм, крепостное право надо отменять. Но ведь здесь, в Центральной Европе, в германских землях и в Австрии произошло то, что в историографии называют «второе издание крепостничества». Начавшее отмирать вместе с закатом Средневековья, оно после страшных восстаний крестьянской войны в Германии, напуганными феодалами введено заново в 17 веке, в страшной форме. Она начинает его ограничивать, боясь и оглядываясь. Не больше трёх дней барщины, ещё какие-то смягчающие меры по отношению к крестьянам, но это не отмена крепостничества. Она хочет ограничить Средневековье и в области производства. Но это опять не решительные реформаторские шаги.

Правда, она выдвинула очень дельного человека — канцлера, получившего титул князь Кауниц. Это очень толковый человек. Это крупная фигура в европейской истории. Но она сдерживает и его, потому что он, как мне представляется, был готов более радикально содействовать именно развитию промышленности. Что-то вроде первого робкого протекционизма и намечающегося меркантилизма есть, но это всё не смело, не радикально. Боится революции, чувствует её нутром, и не зря это делает. Но, например, трогательно, не отменена цеховая система. Что такое средневековые цехи? Это оковы для развития грядущей промышленности. Это железная клетка, объединение ремесленников-единоличников, это железная клетка для зарождающейся промышленности. Так вот, она не запрещает цеховую систему, не отменяет вместе со своими советниками, а только запрещает создавать новые.

С. Бунтман — А могла бы она делать что-то более решительное?

Н. Басовская — Мне кажется, да. Во всяком случае, такие, как Кауниц и ещё несколько человек вокруг неё, были готовы. Другое дело, надо было дифференцировать введение этих мер в отдельных землях. В Венгрии до определённой глубины идти, в Чехии идти дальше, в германских землях ещё дальше. Это очень сложно. Может, она была и права, что они вызволи бы такую же революцию, как в 18 веке во Франции. Проводится первая перепись населения. И в области просвещения, мне особенно хочется об этом сказать. Она проводит университетскую реформу, отстраняет своих любимых иезуитов от руководства всеми университетами. А это было в их руках. Они её вырастили, она фанатично верующий человек. Но здесь чувство того, что это вчерашний европейский день — это день Средневековья, помогло её их отстранить.

Вводится изучение естественных наук, написаны новые учебники, в том числе по гуманитарным наукам. Это замечательно. Но она, видевшая маленького Моцарта, который посидел у неё на коленях. Почему не создать, не заняться благотворительностью, не поощрить вот такую фигуру? При всём при том, её ценили выдающиеся люди эпохи. Гайдн посвятил ей симфонии «Мария-Терезия» в 1769 году. А симфонию «Королева» посвятил дочери Марии-Терезии Марии-Антуанетте. Но вот такие люди были рядом. Не сгруппировать их при дворе, не выделить на это средства! Вместо этого она проводит школьную реформу. Трогательную по своей наивности и патриархальности. В деревне вводится обязательное обучение в размере 1–2 года, конечно, для свободных. А в городе — пятилетнее обучение.

С. Бунтман — Это немало уже.

Н. Басовская — Это шажок. Наиболее сопоставима эта австрийская ситуация 18 века с ситуацией в России. И что поразительно — на престолах две значительные женские фигуры — императрица Екатерина Вторая и Мария-Терезия. Испытывать личную симпатию друг к другу они в принципе не могли и в силу разности их позиций в отношении просвещения, Екатерина гораздо глубже интересовалась французским просвещением, и была более просвещённой дамой. И в силу их совершенно разного отношения к семейным ценностям, и в силу того, что Екатерина приняла православие, а эта была фанатичной фанатичкой.

Но, как мне представляется, за их внешней, заметной женской нелюбовью друг к другу стояло, всё-таки, пушкинская «Свет мой, зеркальце, скажи, я ль прекрасней всех на свете?»

С. Бунтман — Соперничество.

Н. Басовская — Конечно. Женско-императорское. Две женщины...

С. Бунтман — Кому быть главной монархиней Европы.

Н. Басовская — Да, кто из них. Да, кто прекрасней всех на свете.

С. Бунтман — А с Елизаветой Петровной так у неё не было?

Н. Басовская — Мы подошли к рубежу Семилетней войны. Семилетняя война 1756 — 1763 года. Это совершенно достаточно сложная, достаточно нелепая, вот эта прощально-феодальное, начало Нового времени.

С. Бунтман — При этом Первая мировая на всех континентах.

Н. Басовская — Уже делят колонии. В основе соперничество между Англией и Францией. Колониальное соперничество. В Европе дерутся, созданы две коалиции — Австрия, Франция, Россия, Швеция, Саксония. И другая, противостоящая ей — Пруссии, Англия и ряд северо-германских государств. Подробно говорить о том, чего хотел каждый, нет ни малейшей возможности. Каждый чего-нибудь хотел, в том числе и из былых феодальных владений, как габсбургские владения, и из новых колониальных, потому что больше всего выделяется на фоне этой войны страна завтрашнего дня — Англия, становящаяся промышленной страной, владычицей морей.

Пришло время новых государств. И Австрия в этой войне, где ещё командует фельдмаршал с незвучащим для нас сегодня именем Даун, но очень известный и достаточно овеянный славой, где русские войска уже несколько раз проявили свойственную им готовность и к самопожертвованию, и героическому сражению. Хотела бы я представить, о чём думали русские солдаты, участвуя в Семилетней войне. За что? За матушку Елизавету. И только. А тут матушка Елизавета возьми, да помри в ходе этой войны, поближе к концу. И всё, что могла получить Россия, всё было возвращено Петром Третьим. Австрия и Мария-Терезия в частности, сражалась только за Силезию. У неё, как рана на сердце, была отнятая Фридрихом Силезия. Но Силезию она не получила.

Гораздо больше она получила в 1772 году, когда приняла участие в первом разделе Польши с Россией и Пруссией. Поразительно опять, чисто по-женски и в её стиле она повела себя в отношении раздела Польши. Широко говорила и писала о том, что это затея несправедливая, нехорошая, что лично она против раздела Польши. И как бы в слезах принимает в нём участие. И приняла. И получила очень приличный кусок, так называемую Галицию с городом Львовом, нам хорошо ныне известным. Это были очень соблазнительные земли, богатые, на них многие покушались. Прямо разрезали Польшу, как некий пирог. И вот никто, кроме Марии-Терезии не говорил, что это нехорошо, несправедливо. Но при этом занятно, что участие она в этом приняла.

Итак, её правление сочетает в себе достаточно бесконечную хроническую, стабильную, полуфеодальную войну за эти габсбургские наследия, за утраченную Силезию уже по ходу дела, с попытками усовершенствовать то, чем она управляет. Конечно, теми мерами, о которых я рассказала, такое пёстрое образование радикально преобразовать было невозможно. И всё-таки, оценки историков в отношении результатов её деятельности достаточно разнообразны, и преимущественно позитивны. Кроме того, что она стихийно, как бы бессознательно просветительствовала. Да, конечно, у неё не было программы просветительской. Но если говорить... Кто-то говорит, что Золотой век Австрии всё-таки при ней, кто-то говорит, что при её сыне Иосифе Втором.

Она сделала своего сына соправителем. Тоже мудрый шаг. Ещё при своей жизни объявляет, что он соправитель, равноправный участник, так же правит, как она сама. Но на самом деле, нежно любя его, как сына, как своего ребёнка, она в дела государственного правления хода ему не давала. Если об этом нет прямых указаний, они умели держать себя достаточно миролюбиво для внешнего мира, то косвенным доказательством этого является то, что только после её смерти он начинает более радикально реформировать Австрию и то габсбургское наследие, которым он управлял.

Соправитель он был с 1764 года, но это ещё долгое время, потому что скончалась она в 1780 году. Надо сказать, что эти последние её годы были очень мрачными. Из своего былого глубокого и, наверное, искреннего траура по поводу скончавшегося безвременно супруга в 1765 году он ушёл из жизни, она сотворила некий культ. Плохо себя чувствуя с годами, утратив былую подвижность, наверное, были больные суставы, ноги, она, тем не менее, продолжала жить на том третьем этаже, куда она перебралась с первого, после смерти супруга. В итоге она уже не в силах по этой лестнице спуститься и подняться. А по многу часов считает себя обязанной молиться в его бывшей комнате, а теперь капелле.

Поэтому было изготовлено что-то вроде лифта верёвочного, на котором её опускали и поднимали. И по пять часов, постепенно наращивая время этих молитв, она начинает там молиться. То есть какие-то своеобразные сумерки сознания уже намечаются. И конечно же, мешают той намеченной деятельности, которую она начала в государственной сфере. Рассказывают, что однажды этот условный лифт повредился, и её с затруднениями поднимали на третий этаж. И тогда сцена опять. Она мастер позы. «Он не отпускает меня. Он не хочет меня отпускать» — о покойном муже конечно. «Ничего, я скоро сюда приду». Опять красива театральная сцена. А к театральности она была склонна.

Нескольких своих детей она пережила, но кошмарной смерти Марии-Антуанетты не видела. Две дочери стали аббатисами, два сына, как я говорила, императорами, Иосиф Второй и Леопольд Второй. Похоронила очень любимую дочь Марию-Кристину, которую выдала замуж в княжество Тешен в Силезии. И там, после её смерти, молодой и красивой, скульптур Канова изготовил её изваяние, которое считается шедевром Кановы. И скончалась так же в Вене, как и обещав, воссоединившись со своим мужем, ибо они погребены в одном общем саркофаге с Францем-Стефаном.

Такая женская судьба, вполне заявленная как таковая, и так и завершённая.

С. Бунтман — Да. Большая часть 18-го века, века с бурными событиями, с формированием той карты, которая потом некоторое время проживёт, с многими последствиями. Мария-Терезия Австрийская, Мария-Терезия из Габсбургов. Наталья Ивановна Басовская. Это была программа «Всё так». Спасибо. Слушайте, смотрите и читайте.