Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Здравствуйте. Мы продолжаем нашу серию программ «Всё так», где автором является Наталья Ивановна Басовская. Здравствуйте, Наталья Ивановна.

Наталия Басовская — Добрый вечер.

А. Венедиктов — Сегодня мы будем говорить о Екатерине Медичи, об этом литературной, чёрной королеве, мы её знаем в основном по произведениям Александра Дюма «Королева Марго», или Проспера Мериме «Хроника времен Карла Девятого». Но сначала я хотел бы задать вопросы и разыграть 9 экземпляров книг Неля Гульчук «Терновый венец Екатерины Медичи». Вопрос очень простой — каково происхождение фамилии Медичи? Из какой страны...я понимаю. На что указывало происхождение фамилии Медичи. Если вы знаете — то пришлите смс 970-45-45 — это московский номер смс. Какая профессия, может быть, там указана. Не забывайте подписываться. Девять первых победителей выиграют книгу.

А что про неё делать передачу Наталья Ивановна Басовская? Наши слушатели про Екатерину Медичи уж точно знают всё! Отравительница, погубительница, мать трёх королей.

Н. Басовская — Это, действительно, всеобщие знания. Тем более, что один из самых талантливых романистов, известных нам, Александр Дюма, вылепил её образ так, что поспорить с ним довольно трудно. Но надо сказать, что в исторической науке споры о Екатерине Медичи шли, идут и, видимо, будут идти. И у нее есть и обвинители, в глазах которых она отравительница, чёрная королева в двойном смысле слова.

Она первой стала носить траур чёрного цвета. До этого в средневековой Франции траур был белого цвета. Она сменила эту моду. Довольно грустных штрих, потому, что её жизнь, действительно, сложилась трагически, всю жизнь были поводы для траура, с достаточно молодых лет. Но есть и чёрная, другая сторона, чёрная душа, чёрные деяния, которые ей твёрдо приписаны. Большинство из них не доказаны. Те конкретные отравления, которые приписывают, отравление старшего брата мужа Екатерина принца Генриха, подал ему стакан с отравленной водой, видимо, итальянец.

А. Венедиктов — Вы уже в середину зашли.

Н. Басовская — Приписывают отравление Жанны Дальбре, но это ничего не доказано. Есть вещи совершенно доказанные, и главное из них — Варфоломеевская ночь. А кто же её оправдывает? И почему, на каком основании? Вот, в даже названии новейшей книги «Терновый венец». Жизнь огромная, страдательная. Она настолько страдала много, начиная с самого своего детства, о котором мы сейчас заговорим, что невольно у души с нравственным началом, рождается и сочувствие к ней.

И на знаменитых невидимых весах Истории твёрдо положить гирьки на чашу довольно трудно. Давайте рассмотрим. Мы, как всегда, начинаем с очень важного и универсального момента — рождения и родителей. Итак, она родилась в 1519 году, умерла в 1589 году, 70 лет. Для той эпохи достаточно долгая жизнь, долгая и наполненная поразительными многочисленными событиями, чувствами и страстями. С её рождения её прозвали сразу, младенца, ужасным прозванием — дитя смерти. Это уже очень о многом говорит.

Она родилась под каким-то мрачным, тёмным, зловещим знаком. Почему дитя смерти? Да потому, что отец умер то ли через две недели, то ли через несколько месяцев, по-разному разные авторы пишут, а мать — на шестой день. То есть, она не видела своих родителей. Она их не знала. Мать, юная 19-летняя умерла. Кто они? Это очень важно для всей её дальнейшей судьбы.

А. Венедиктов — Надо сказать, что это купеческий род, купчиха, её так и звали, когда она приехала во Францию.

Н. Басовская — Особенно любила это делать юная, 15-летняя Мария Стюарт, жившая тогда при французском дворе, шотландская королева, жена французского дофина. Очень любила шепнуть ей вслед: «Купчиха». А с годами, когда Екатерина Медичи изменилась внешне существенно, «Толстая банкирша», это к отравительнице, всё вместе. На дурные эти метки судьба была к ней очень щедра.

А. Венедиктов — Но купчиха — неправильно, и даже банкирша в то время неправильно.

Н. Басовская — Немножко правильно. Но у нас с Вами нет антагонистических противоречий. Давайте посмотрим. Отец — Лоренцо Второй Медичи. Сразу скажу — не Великолепный. Великолепный был Лоренцо Первый, покровитель искусств, великий меценат. Этот больше всего воин. Больше всего он прославился, как рыцарь в угасающих лучах рыцарской эпохи. А Лоренцо Великолепный был ее прадедом.

А это сын ничтожного сына, Лоренцо Великолепного — Пьера Медичи, изгнанного из Флоренции гражданами в 1494 году под руководством Савонаролы. Лоренце Второй — это возвращенные Медичи.

А. Венедиктов — Давайте вспомним, что он уже получил герцогский рыцарь — герцог Урбино. Это по поводу банкиров и купцов.

Н. Басовская — Но это приобретённое.

А. Венедиктов — Он воин. Он уже не занимался торговлей. Отец уже не занимался торговлей.

Н. Басовская — Это всё приобретённое. А наша бедная Екатерина Медичи оказалась при французском дворе и 10 лет была французской королевой, а потом матерью трёх правящих королей. При французском дворе, где проблема происхождения была важнейшей, острейшей. Это уходящее средневековье, оно не могло уйти мгновенно, хлопнув дверью. И вопрос аристократической крови, корней, где первые предки, был чрезвычайно важен.

А. Венедиктов — Но тогда мама! Мама была...

Н. Басовская — Чуть-чуть закончим с папой. Медичи, он не ростовщик, он не меняла. Но их первоначальный капитал, скажем так, в категориях почти марксистских, имел истоком торговлю. Сколько бы не искали они себе знатных предков, аристократичных, Медичи найти бы не смогли. Хотя, конечно, это потрясающий правящий дом во Флоренции, систематически их изгоняли, потом возвращали, снова изгоняли и возвращали. И в целом их правление длилось до 30-х годов 18 века. То есть, это, конечно, фамилия, династия в европейской истории очень заметная. И род очень заметный.

Но не прощала аристократия. Ведь где-то на горизонте в 16 веке, о котором у нас идёт речь, уже просвечивало изменение её роли, пошатнулась её абсолютная аристократии элитарное положение в обществе, её абсолютный авторитет. А когда намечается кризис в вопросе авторитета, тем ожесточённей этот слой общества, эта элита сопротивляется.

А. Венедиктов — Но я всё равно к маме. Мама королевского французского рода.

Н. Басовская — Не совсем королевского, герцогского. Герцоги — это ближайшие родственники королей. И все-таки, герцогского. Но для Екатерины это было чрезвычайно важно. Мадлен де ля Тур, герцогиня Бульонская, у нас с Вами была передача о герцоге Бульонском, мы говорили, что это один из важнейших родов, но, все-таки, королями они не стали. Они были очень близко к королевской короне, но королями они не стали. И графиня Овернская. То есть, знатность происхождения матери бесспорна. Но в глазах этих пуристов поздних аристократов, этого недостаточно. Ведь есть ещё и отец.

Девятнадцатилетняя Мадлен родила злосчастную Екатерину Медичи в то время, когда ее муж, Лоренцо Второй, был уже человеком глубоко больным. Полученные раны в сражениях в Италии, какие-то голоса, начиная с 19 века, намекают, что болен был ещё и какой-то не очень привлекательной болезнью, т.е. полуразрушенный организм, и последние свои годы он провёл, как больной с постельным режимом. Тем не менее, состоялось это зачатие и родилась Екатерина Медичи. Повторяю, под какими-то мрачными знаками: очень больной отец, юная, безвременно ушедшая мать, и это страшное прозвание.

Ведь вот вечно народ, про который обожаемые мною Стругацкие, сказали: «Народ сер, но мудр», как скажет, так скажет. Дитя смерти. И это прозвание, как шлейф, сопровождает дальнейшую её жизнь, где смерть постоянная спутница Екатерины. Сирота. Полное имя — Екатерина Мария Ромула — чтобы подчеркнуть знатность происхождения. Чем сомнительнее знатность, тем больше ее подчеркивают. Воспитатели — бабушка и тётя, которые к ней относились хорошо. И никакого здесь мучительного детства, что её кто-то угнетал, никаких злодеев вокруг нее не было.

Раннее детство складывается благополучно. Она живет то во Флоренции, бывает и в Риме. Во Флоренции она видит надгробие в память её отца, которое изваял сам Микеланджело. И Лоренцо Второй в прочтении Микеланджело, это вовсе не лично её папа, это символ самой Италии, думающий, мучительный над своей судьбой. Это не её папа, но для неё, конечно, папа. Есть книги, то, что сохранилось от знаменитой коллекции ещё Лоренцо Первого, хотя много раз подвергалась эта коллекция разграблениям, варварским уничтожениям в этих восстаниях, свержениях, интервенциях, которые были во Флоренции. Но кое-что сохранились. В её распоряжении книги.

Медичи, как люди очень деловитые, в этом смысле они сохраняют древнюю купеческую закваску, пробиваются на папский престол...

А. Венедиктов — Вот Вы сказали «пробиваются». Четыре папы из рода Медичи.

Н. Басовская — Пробиваются. Как крепко пробиваются! Как много на это тратят денег, интриг, ловкости. И ей покровительствуют на папском престоле. Вроде бы, не так плохо. Плохо начинается, когда ей исполнилось 10 лет. В 1529 году войска Карла Пятого, императора священной Римской Империи, охватывавшей весь Пиренейский полуостров, Германию. Войска Карла Пятого осадили Флоренцию. Внутри города традиционно начинается бунт против наследников Медичи, до чего довели нашу Флоренцию, и опять здесь завоеватели у ворот. И раздаются голоса, что надо сейчас же покончить с наследниками Медичи.

А. Венедиктов — А она единственная законная, прямая.

Н. Басовская — Она законная и прямая. Есть непрямой, её кузен Ипполит, но законный, и сводный брат, бастард её отца Александр. Он и станет потом, очень скоро, правителем Флоренции, потому, что по женской линии там наследование власти не признавалось. Вот эти три ребёнка, причем в кузена Ипполита она влюблена, девочкой, ребёнком, в 10 лет. Они в опасности.

Но в максимальной опасности Екатерина, как самая прямая. Раздаются голоса, что её надо повесить на воротах Флоренции. Почему-то хочется именно на воротах. Средневековое зверство никуда ещё не ушло. Вообще, зверство сопровождает человечество всю жизнь. Но здесь еще традиции, в окнах они вешали участников заговора. Повесить или отдать в публичный дом для того, чтобы подчеркнуть, насколько они Медичи ненавидят, чтобы опозорить восприемницу их рода.

Спас детей французский король. Французский король Франциск Первый. Фигура значимая очень, замечательная. В конце-концов, с ним заканчивается относительное средневековое благополучие и блеск французского престола. Затем то самое угасание рода Валуа, которое произойдет при Екатерина, а потом уже абсолютизм — это другая французская монархия. Франциск Первый — король, который умел создать ощущение абсолютного его блеска, абсолютного приоритета французской монархии во всем. И какого-то гуманизма.

В то же время именно он, затеявший безнадёжные итальянские войны, которые длились 65 лет и были для Франции абсолютно неудачными и абсолютно трагическими, но он вступился за этих детей и добился того, что они остались живы.

А. Венедиктов — Но не из-за человеколюбия, а из-за претензий на земли Медичи.

Н. Басовская — В надежде, что поддержав Медичи, он добьётся и их поддержки. И шаг такой будет сделан, это будет предполагаемой приданное Екатерины Медичи, это и будут те деньги в Италии, которые хотят получить во Франции. Надо сказать, что торговля детьми, образно говоря, не в прямом смысле слова, а использование этих королевских, в данном случае, не совсем королевских, но наследницы Медичи, детей властителей, в каких-то политических расчетах и сделках. Ярчайшее свойство и средневековья, но в эту эпоху оно как-то обострилось.

И у Екатерины Медичи, как я думаю, в конечном счёте, где она себя в частности проявила купчихой — это постоянная попытка с помощью детей завязать узелки политики. Совершенно неудачные замыслы. Она первый объект такого замысла. Пока её отправили в Сиену, в монастырь, очень привилегированный, где проходили обучение, получали образование, это очень в нормах того времени, дети знати.

То есть, она опять в очень пристойных условиях. Она изучает, проведя там три года, историю, латынь, даже считается, что, вроде, знала в некоторой мере, греческий, математику. Тут выясняется впервые её пристрастие к ответвлению от точных естественных наук к астрологии, а затем и к магии. И это будет сопровождать её всю жизнь. Астрология, астрономия в это время сливающиеся занятия. Но её будет увлекать именно астрология, гадания, вера в магические действия. И не зря приближённым её станет со временем легендарный Мишель Нострадамус.

А. Венедиктов — Но пока ей 12–13 лет.

Н. Басовская — И она переживает следующий стресс. Когда я думаю, откуда у нее из детства такая дальнейшая трагедия судьбы, жестокость, все-таки, вот эти её стрессы. Дитя смерти переживает ещё один стресс. Правители Флоренции попытались захватить её в заложницы. Ещё одна идея. Захватим её в заложницы, торги с претендентами на захват Флоренции. Она проявила очень большую выдержку и смелость. Она сама, узнав, что за ней прискакали вооружённые люди, отрезала себе волосы, облачилась в монашеское платье, вскочила на коня и сказала, что только в таком виде пусть её везут. Пусть люди видят, как обращаются с монахинями.

Она не была монахиней. Она разыграла. И вот её артистизм, который в будущем будет не раз применен, например, когда она будет тосковать по результатам Варфоломеевской ночи. Обошлось перемещением в другой монастырь. Она не стала заложницей, ее переместили в Доминиканский монастырь, с несколько более строгим режимом. Но не в тюрьму. А потом состоялось возвращение вскоре Медичи к власти и её сводный брат Александр стал правителем, а Екатерина получила титул герцогини Урбинской, и стала прекрасным объектом для династического торга.

А. Венедиктов — И было много претендентов, включая нашего Карла Пятого.

Н. Басовская — Очень много.

А. Венедиктов — Хотя не красотка.

Н. Басовская — Разве об этом, Алексей Алексеевич... Как же Вы такие человеческие резоны вплетаете в политику этого времени. Тут красота на десятом месте. Это только потом, чтобы попрекнуть её, говорили, что она не красавица, мала ростом, рыжеволосая, пучеглазая. Но костюмы роскошные. Какое имеет значение наружность? Речь идёт о том, на кого будут ориентированы, кому будут светить в будущей союз с папским престолом, а на престоле опять человек, осененный родом Медичи Климент Седьмой, Джулио Медичи.

Он нуждается в союзе с Францией, Франция имеет интересы в Италии. Все это направлено против Габсбургов, против Карла Пятого. Если вдруг её запродать Габсбургам, тогда, может быть, с ними будет примирение. В общем, бедный ребенок объект торга. Ей 14 лет. Прежде всего, римский папа останавливает свой выбор на французском варианте, французского брата. Это принц, не дофин, не наследник. Это сын Франциска Первого, но не первый, не старший, а второй сын Генрих.

Поскольку есть первый сын Франциск, старший брат, ни молва, ни внутренние побуждения не толкают к тому, что она может стать французской королевой. Потенциальный король есть — это Франциск, у него будет своя жена. А это будет придворная дама, герцогиня, французская принцесса.

А. Венедиктов — И принесёт приданное.

Н. Басовская — И герцогиня Орлеанская, она и будет носить такой титул. А приданное просто потрясающее. За ней обещаны немалые средства и земли в Италии. Ровно те, которые Франция не сумела завоевать в итальянских войнах. Это попытка с помощью этой торговли династической получить Парму, супер-лакомые куски, которые они не сумели отбить силой оружия за долгие годы, в сущности, всё ещё не завершены эти итальянские войны. А вдруг тут, династическим путём, это получится.

А. Венедиктов — Но ещё французские земли её матери, это тоже ушло к ней.

Н. Басовская — У неё есть земли. Она, действительно, получается лакомый кусок. Тут про внешность забывается. Ей ещё далеко до того, чтобы стать королевой, до того времени, когда она станет королевой, 16 лет. И никто не предполагает, что это будущая французская королева. Но свадьбу, учитывая приданное, устраивают с невероятной пышностью. Она происходит в Марселе, 34 дня длятся пиршества и балы. Невероятно!

Этот союз Франции с домом Медичи и за этим еще и папский престол, подают, как колоссальный успех французской политики.

А. Венедиктов — Наталья Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Всё так»


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Екатерина Медичи и Наталья Басовская в нашей передаче. Ещё раз здравствуйте. Я вас спросил, откуда происходит фамилия Медичи. В основном понятно, что медики, врачи, аптекари, лекари. И книгу «Терновый венец Екатерины Медичи» получают: Ирина — 274, Света — 914, Михаил — 109, Денис — 635, Тамара — 531, Ирина — 134, Яна — 404, Нина — 276 и Евгений — 165.

Мы остановились с Вами на свадьбе между вторым сыном французского короля и Екатерины Медичи. И Вы сказали, что свадьба длилась 34 дня. Впервые при французском дворе на этой свадьбе появилось то, что потом станет мороженым. Итальянские повара, которые приехали с Екатериной Медичи, каждый день подавали новое блюдо, новую разновидность этих «льдинок». И после этого французские повара освоили это кушанье. И со времени свадьбы нашей героини в виде шариков, льдинки, мороженое появилось там. Первое, что принесла Екатерина Медичи — не только то приданное, которое было быстро растрачено, а частью не полученное, но мороженое осталось.

Н. Басовская — И высокие каблучки. Она была невысокого роста. Но флорентийские мастера в области одежды, костюма, изготовили ей туфельки на высоком каблучке, и двор был впечатлен. Но когда она прибыла ко французскому двору, герцогине Орлеанской там было очень плохо. Приданное практически не было получено Франциском. И в результате Франциск говорит: «Девочка приехала ко мне совершенно голой».

А. Венедиктов — Ему 19, ей 14 лет.

Н. Басовская — Все говорят, что она некрасива. Малообразованна. У неё есть образование, но во французских ударениях она делает ошибки.

А. Венедиктов — До конца жизни говорила с итальянским акцентом.

Н. Басовская — Ей этого не прощают. Купчиха, — подчёркивается незнатное происхождение. Конечно, не купчиха. Но они намекают на то, на что намекают. Три года у нее нет никаких перспектив стать когда-либо королевой, потому, что есть старший брат её мужа. Нет детей, она лечится, лечится, но дети никак не рождаются. Зато у мужа есть возлюбленная Диана де Пуатье, от которой у него уже есть первый ребёнок. То есть, все видят, что муж может иметь детей.

А. Венедиктов — И значит виновата она.

Н. Басовская — Потому, что у мужа есть ребёнок от Дианы де Пуатье. А Диана де Пуатье — это вообще фантастическая история, о ней надо говорить отдельно. Дело в том, что он влюблён в неё с 11-летнего возраста и до могилы. Он уйдёт в могилу раньше её, он в 40 лет уйдёт, ей будет 60, он будет продолжать её так же страстно и пылко любить. А в 11-летнем возрасте она была его наставницей в галантном поведении при дворе и в вопросах любви. Она его обучила основательно.

Следовательно, Екатерине плохо. Ей совсем плохо. И перспектив никаких. Я думаю, что очень тяжкое ощущение этого отторжения её французским двором должно было на неё влиять. В её окружении есть тогда известный только как медик и врач Мишель Нострадамус. Говорят, что он занимался, в частности, проблемами излечения её от возможного бесплодия. И как будто это лечение самыми варварскими и наивными методами, но как будто бы оно возымело действие.

А. Венедиктов — Как будто...

Н. Басовская — Думайте что хотите, но от этого ли в 1544 году она родит сына. Но до этого, в 1536 умрёт старший брат её мужа Генрих.

А. Венедиктов — Странной смертью.

Н. Басовская — Совершенно странной. Он весело играл в лапту, он был молод и здоров. И разгорячившись в этой игре в лапту, попросил стакан воды, ему итальянский граф, которого, конечно, Монтекукколи тоже связывают с Екатериной, поднёс этот стакан. Графа казнили, конечно. Он выпил воды и умер от простуды, как пишут все современники. То есть, уже тень нависла над Екатериной. Еще одна тень страшная отравительницы. Но статус её решительно изменился. Для неё-то смерть этого игрока в лапту — просто счастье. Она с 1536 года становится женой дофина.

А. Венедиктов — Наследника престола.

Н. Басовская — У неё новое положение при дворе, но не при муже. При муже она на заднем плане. Он весь отдан возлюбленной Диане де Пуатье. Идёт молва, что Франциск Первый, отец Генриха, практически согласен расторгнуть брак своего сына, тем более, что сын теперь наследник, с Екатериной.

А. Венедиктов — Надо вспомнить, что к этому времени, ради чего её Франциск и привёз, и поженил со своим сыном. Приданного не было. Зачем она тогда нужна!?

Н. Басовская — Контакты с папой? Там всё иначе. Земли не получены, которые были обещаны французской короне. И нет наследника. Она ни зачем. И тут у неё рождается первый сын. Будущий король Франциск Второй. Считается, что помог Нострадамус. И с этого времени, с 1544 до 1556 года, 12 лет, она непрерывно производит на свет детей. За 12 лет она родила 10 детей. Это звучит просто фантастически. Франциск, Елизавета, Клод, Людовик, Карл Максимилиан, Эдуард-Александр, который будет потом Генрихом Третьим, Маргарита, Эркюль, последний обожаемый сын, и в 1556 году — близнецы Виктория и Жанна, которых, в сущности, она родить не смогла.

Она фактически умерла в 1556 году, современная медицина сказала бы, что она пережила клиническую смерть. Девочки эти погибли, одна сразу, во чреве матери, вторая — через несколько дней. Подведена черта, врачи сказали, что никаких детей. Муж вообще перестаёт её посещать. В личной её, женской жизни всё настолько плохо, что оснований для дурного характера, для обострения не лучших качеств есть. Это не оправдывает, это не значит... Но видите, автор выносит на обложку — терновый венец. Венец есть. Но я бы не стала сравнивать с терновым венцом. Это Христос, я возражаю против такого сравнения.

Но это не значит, что если такая трагическая жизнь от рождения, что ты дитя смерти, что ты можешь и должна убивать других людей. Итак, мужа у неё нет, при дворе её муж, ставший Генрихом Вторым, сотворил то, что автор называет культом Дианы Пуатье. Она хороша собой, по контрасту с Екатериной. Она высокая, статная, великие французские скульпторы лепят с нее Диану-охотницу. И получается замечательно. Она любит роскошь, она умна. У нее до этой связи с королем была безупречная репутация. Это культ Дианы.

Король, обожающий турниры, Генрих Второй, это его и погубит, выходит на турниры только в цветах Дианы де Пуатье — это красное и чёрное. Тень королевы. По-разному могли женщины повести себя. Она, Екатерина, успела подружиться или установить корректные отношения с Дианой Пуатье. Расчет — не дам себя загубить, не отдамся страстям. Всё дошло до того, что во время коронации Генрих Второй, в момент, когда получает святой елей, то, что с неба нисходит на королей, обратился к Диане де Пуатье. Мало кто мог бы это выдержать.

Она выдержала. Но это к терновому венцу отношения не имеет.

А. Венедиктов — Она не только выдержала, она попросила короля, чтобы он назначил Диану де Пуатье воспитательницей принцев, её детей. И тем польстила Генриху Второму.

Н. Басовская — Она же с отроду воспитательница. Она была старше Генриха ровно на 20 лет. И когда-то была её воспитательницей. Да, она стала вторгаться в воспитание детей Екатерины, рекомендовать гувернёров, давать советы. Екатерина делала вид, что это всё для неё ничего, и как бы всё это сносила. Диана получила титул герцогини, замки, драгоценности французской короны, т.е. ситуация такая, что королева Екатерина где-то совершенно растворяется в тени.

Креатура главная Дианы де Пуатье — это Гизы, которые скоро... грядут религиозные и гражданские войны...сыграют роковую роль в этих войнах. Знатнейшие воины, которые возводят свое происхождение к Лотарингам, они кичатся своей знатности. И это они компания Дианы, а не купчиха. Главный советник коннетабль [невнятно], какие имена! И тут Екатерина. И что при этом?

А. Венедиктов — Екатерина при этом растворилась в политике, которой занимался король и Диана де Пуатье, и различные феодалы. Но при этом она продолжает оставаться законодательницей мод. Её не презирают, как женщину. Её презирают, как королеву, она купчиха, она рожает детей, она должна вынашивать и рожать детей. Но при этом именно она вводит моду. Которой подражает весь французский двор.

Н. Басовская — Сегодня скажут компенсация. Психологическая компенсация.

А. Венедиктов — Например, корсеты. Она постановила моду на талию в 33 см. Корсеты должны были доводить талию до 33 см. Дышать не надо.

Н. Басовская — Ввела моду на балет, которая тоже навсегда осталась при французском дворе. Своей придворной жизнью она компенсирует эти колоссальные утраты, как женщины. Но впереди крутое изменение ее судьбы, и судьбы Дианы де Пуатье. Я имею в виду смерть Генриха Второго. Нелепую, случайную, трагическую, которая случилась 30 июня 1559 года. В этом году был, наконец, заключён долгожданный мир, завершавший итальянские войны. Мир очень неудачный для Франции.

В нём участвовал папский престол, итальянские государства, Англия, которая потеряла Кале, Франция вернула себе этот замечательный и важный порт на севере Франции. Именно Гизы отбили у англичан Кале. Но в целом совершенно ужасный, не только утратой Кале, мир, который означал поражение. Итальянские войны все время шли плохо. В разгаре этих войн был в плену Франциск Первый, отец мужа Екатерины.

Генрих Второй со старшим братом Франциском, были в заложниках, детей отправили заложниками. Всё было для Франции достаточно плохо и унизительно. Но когда подписан этот мир, после 65 лет периодических, достаточно нелепых войн, где просто французское дворянство реализовывало свою аристократическую дворянскую активность, а проку для страны не было никакого, а затраты огромные. Генрих Второй решил славно отметить бесславный мир.

А. Венедиктов — Надо напомнить, что было принято решение отдать их дочь за Филиппа Второго испанского.

Н. Басовская — Бедную Елизавету.

А. Венедиктов — Торговля детьми продолжалась.

Н. Басовская — Время переходно-феодально-средневеково-возрожденческое. Тут смешалось всё. Это вторая половина 16 века. Рыцарский турнир должен уйти куда-то в прошлое, стать театрализованным представлением, как в наши дни развлекаются такими турнирами. А он устроил турнир по всем правилам рыцарским. Он очень был склонен к тому, чтобы сохранять облик короля-рыцаря. И ему очень хотелось красотой и серьёзностью этого рыцарского турнира прикрыть неудачный смысл мира.

Ему 40 лет. Ему очень хотелось проявить свою удаль. И об этом надо было помнить, что он не юноша. После нескольких соперников, где он всё время выступал удачно, уже нет соперников, и он вызывает капитана шотландской армии, графа Габриеля де Монтгомери, который не хотел выходить по вызову короля. Тогда король вызвал его в тоне приказа. И состоялся поединок между ними совершенно всерьёз.

Главное было... Несутся на конях в тяжелом вооружении рыцари с тяжелыми копьями, важно, кто кого сбросит с коня, чьё копьё сломается. Они сломали первый раз копья, заменили, второй раз сломали копья, третий. Они снова сломали, и как говорят, Екатерина кричала, что она просит прекратить поединок, но в шуме толпы её голос тонул. И обломок копья этого графа Монтгомери, совершенно случайно попал в прорезь шлема Генриха Второго и пронзил его в глаз.

Были вызваны лучшие медики, придворный медик Екатерины. Он был жив ещё. Десять дней. Он очень страдал, как выяснилось, этот обломок попал в мозг. И он должен был умереть. И мучительной смертью скончался. Какая-то грустная черта под рыцарскими занятиями всерьёз. Их надо было уже превращать в декоративные. С этого момента Екатерина надевает чёрный траур впервые. Ей 40 лет. Сменив цвета траура при французском дворе и став чёрной королевой. Она избрала своей эмблемой сломанные копья, своим девизом «От этого мои слёзы и моя боль», и с этим красивым оформлением дальше идёт по жизни.

А дела за этим оформлением разные, и далеко не всегда красивые. Королём становится её старший сын Франциск Второй. Это мальчик, ребёнок, ему 15 лет. У него 15-летняя жена. Он уже женат. Это опять та самая торговля жены.

А. Венедиктов — Но на ком!

Н. Басовская — На несчастной шотландской королеве Марии Стюарт, потому, что её отец был шотландским королём, а мать из рода Гизов. Эта несчастная шотландская королева, в то время очень счастливая, выросла при французском дворе, счастливая, красивая девочка, очень жизнерадостная, любящая развлечения. И вот она становится королевой Франции и Шотландии. А ее муж Франциск Второй, как говорят, как пишут современники, болезненный, хрупкий, неприспособленный к тому, чтобы в такие ранние годы, а он уже год женат, их поженили в 14 лет.

Эти амбиции, вечные расчеты, платы, союзы, да, это давний глубокий союз с Шотландией, потому, что он направлен против Англии. И вот эти дети, они игрушки, конечно, они фигуры на шахматной доске.

А. Венедиктов — Но удивительно, как быстро сменила роль свою Екатерина Медичи. Ещё вчера незаметная женщина, которая только диктовала моду, причём, своим примером, вдруг оказывается во главе королевского совета.

Н. Басовская — И очень быстро, при Франциске еще не так, но при Карле Девятом, становится очевидным, что ей очень нравится властвовать. Может она сама этого не знала. Первые намёки есть в её письмах к Генриху Второму. Она очень любила писать письма.

А. Венедиктов — Девять томов издано её писем.

Н. Басовская — Двадцать писем в день было для неё нормой. Некоторые собственной рукой, некоторые она правила, которые записаны под диктовку. Как выяснилось, эта женщина мечтает править и властвовать. Но ей эти возможности жизнь предоставляет. Франциск Второй меньше года оставался на престоле. И скончался, по-видимому, от туберкулёза, по-видимому, слабые лёгкие от рождения. И опять нашли, в чём упрекнуть Екатерину. Считалось, что когда ребенок умирал, медики предлагали сделать какой-то разрез, как-то его оперировать, может он остался бы жив. Но Екатерина сказала: «Не позволю касаться ножами королевского тела». Мальчик скончался.

К власти приходит Карл Девятый. Ему 10 лет. Ещё более ребёнок. Вот они, все возможности для Екатерины Медичи. Может быть, она прежде и сама раньше не знала, как она желает властвовать. Она добивается титула регентши королевства, как когда-то Бланка Кастильская при Людовике Девятом, получившая прозвище святой. Но ей отказывают. Не привыкли эту непочитаемую, вылезшую из тени герцогини Орлеанской, назвать регентшей королевства. И после ужасных борений в королевском совете и вокруг, она получает в документе потрясающе смешное название — гувернантка Франции.

Она гувернантка при своём малолетнем сыне. И, все-таки, пусть гувернантка.

А. Венедиктов — Надо сказать о тех партиях...

Н. Басовская — Бьются партии. Впереди — религиозные войны. Главная суть этой межпартийной борьбы — она имеет религиозную форму. Но это не форма, которая для вида. Это искренние религиозные противостояния католиков в галликанском варианте. Во Франции своя версия католической церкви. Не такой зависимой от Рима, как в некоторых других странах, но, все-таки, это католики. И кальвинисты, которые проникли во Францию во множестве, которые пользуются огромным успехом, особенно на юге, вечно бунтующем и торгующим.

А аристократический север, он в лоне, в основном, ортодоксальной католической церкви. Эти борения. И придворные партии. Гизы искренне возмущены. Они, ведущие своё происхождение от Карла Великого, не они у власти. Не они короли. А эта купчиха, которая одним боком... у неё, правда, всегда в кабинете лежала книга истории родословной герцогов Бульонских. Во второй части нашей передачи я расскажу, во что это вылилось. Это фантастика. Она всегда искала у себя древнейшие корни.

Но Гизы возмущены. Достался престол в их глазах потомках незнамо кого, и реально правит она, потому, что они дети. Десятилетний Карл публично при инаугурации заявил: «Матушка, буду править исключительно с вами».

А. Венедиктов — Как может 10-летний ребенок сказать.

Н. Басовская — И началось первое тяготение её к власти. Первый акт. Очень любопытный. В стране, где созрели предпосылки Гражданской войны между и севером и югом, и торгово-промышленным сословьем, выросшим в 16 веке в довольно мощную силу во Франции, и былым аристократизмом, потомками аристократических родов. Всё созрело. Екатерина инициирует для себя, она думает, что это будет её успех, знаменитую Конференцию в Пуасси, встречу века католиков и кальвинистов.

Какая самоуверенность! Какая ошибка! Она, имеющая, в общем-то, среднее образование, вводящая моду, но не дружбу с Рабле и Эразмом Роттердамским, она берёт на себя смелость... Эти люди, выскочившие откуда-то... Что она разберётся, она их примирит. Все авторы, глубоко занимавшиеся подробно Екатериной Медичи, пишут, как она ошиблась! Как она могла не понять, что в вопросах веры нужна изысканнейшая подготовка.

В итоге дебаты не завершаются ничем.

А. Венедиктов — Ожесточением, на самом деле.

Н. Басовская — В дальнейшем — ожесточением, совершенно правильно. И выступавшая правая рука Кальвина, человек, когда-то изгнанный из Франции де Без, он настолько блестяще высказался относительно таинства причастия, жертва Христа была принесена один раз, и вкушение хлеба и вина — всего лишь воспоминание об этом. Это страшный удар по католическому богослужению. Она даже не понимает. Она только с изумлением видит, что ничего не получается.

А. Венедиктов — Потому, что она рассматривает их, как политические партии, а не как искренне религиозных людей.

Н. Басовская — Не понимает искренность веры, не понимает, что за ними глубинные корни. Она думает о своём семействе, о своём доме, чтобы её дети спокойно правили. Скажем так, завершая первую половину её жизни — на пороге Варфоломеевская ночь. Но сама Екатерина Медичи только приближается к пониманию этого.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская в программе «Всё так».