Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — 13 часов 11 мин. В Москве. Добрый всем день, у микрофона Алексей Венедиктов, мы начинаем нашу с Натальей Басовской программную передачу «Все так» о Микеланджело, которого мы знаем, как маляра и картономарателя, скажем так. На самом деле все интереснее. Эта передача выйдет в двух частях — сегодня и в следующее воскресенье. Пока я хотел бы разыграть 10 экз. книги Александр Степанова «Искусство эпохи Возрождения Италии 14–15 век» издательства «Азбука Классика», Санкт-Петербург, серия «Новая история искусства». 10 экз. у меня здесь этой хорошо изданной книги. Для того, чтобы ее получить, нужно ответить первыми правильно. Смс — 970-45-45, это московский номер. Есть код. Ответите вы очень просто. У нас и пейджер работает и Интернет работает. Код для посылки смс — +7–985. А дальше телефон 970-45-45. Вопрос простой. Известно, что Микеланджело умер в Риме. А где он похоронен, в каком городе? Отвечаете смс и пейджером и Интернетом. +7–985–970-45-45. Не забывайте подписываться. 10 экз. книги Александра Степанова «Искусство эпохи Возрождения Италии 14–15 век».

13 часов 14 минут в Москве. Это программа «Все так». Мы посвящаем ее Микеланджело. Почему? У нас, в основном политики, полководцы.

Наталия Басовская — У нас уже много кого. Выяснилось, что человеческая история столь богата, что типажей строгих нет. У нас занимал две передачи Чингисхан и есть высшая справедливость в том, что величайший гений, которого называют титаном среди титанов, Микеланджело Буонаротти [(Buonarroti Michelangelo)] тоже займет две передачи, потому, что масштаб его личности с веками становится только крупнее. И сегодня он не атрибут далекого прошлого, он совершенно жив, как мне представляется. Чем он запечатлелся в истории? 4 музы сказали у его колыбели, когда он родился.

А. Венедиктов — Папа, мама, дедушка и бабушка.

Н. Басовская — Это — архитектура, скульптура, живопись и поэзия. Музы всех этих видов искусства. И все 4 он реализовал в своей жизни. Его называют супер-гением. Мало кого так называют.

А. Венедиктов — Леонардо.

Н. Басовская — Да, пожалуй, Леонардо. И все. И они друг друга по этой причине недолюбливали. Создать бессмертных скульптур — Давида, Пииты в Соборе Святого Петра в Риме, фрески «Страшный суд» — это что-то немыслимое. Титан. Но он и прожил почти 90 лет.

А. Венедиктов — Для того времени — это редкость.

Н. Басовская — Несколько месяцев не дотянул до 90 лет. И он прожил почти всю эпоху Возрождения, меняясь вместе с ней. Если он в начале своего творчества, о котором мы будем говорить сегодня, очень хорошо вписан в высокий расцвет, он слишком оригинален. Поздний, зрелый, вторая передача дала подзаголовок «Зенит гения», он совершенно самобытен и отражает трансформацию самой культуры Возрождения. Вот такой это был человек, который жил с 1475 по 1564 годы.

А. Венедиктов — Я нарушу обычное течение нашей передачи, сейчас скажу чем. И хочу рейтинг титанов установить. Я хочу спросить наших слушателей, кто им больше по душе. Леонардо или Микеланджело. Я хочу, чтобы наши слушатели быстро проголосовали. Просто интересно ваше отношение, кто вам ближе и интереснее, чью жизнь вы любите больше? Если Микеланджело — 660-01–13, если Леонардо — 660-01–14. Одну минуту мы будем голосовать. Два титана.

Н. Басовская — Два супергения, живших в почти одно время.

А. Венедиктов — За 15 секунд — 200 звонков.

Н. Басовская — Они известны и это очень хорошо. А как, благодаря чему нам известна жить Микеланджело? Надо сказать, что при жизни были написаны две биографии, автор Асканио Кондиви и Джорджо Вазари. Известнейший труд, он называется «Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». Вазари, слегка подражая греческим и римским биографам, написал эти жизнеописания. Не цезарей, не правителей, а тех, кто правил умами в эпоху Возрождения.

А. Венедиктов — Я остановил голосование. Микеланджело — 43,2 процента и Леонардо — 56,8. Интересно, после нашего цикла, может быть, что-то изменится.

Н. Басовская — Мне кажется, мы можем изменить результаты. Кроме того, мы знаем Микеланджело по очень важному источнику — его письмам. Когда читаешь подлинное письмо, личность человека раскрывается. Письма сохранились. К родным, друзьям, знакомым, к любимому племяннику, к Вазари тому же, к Бенвенуто Челини [(итал. Benvenuto Cellini, 1500–1571) — выдающийся итальянский скульптор, ювелир, живописец, воин и музыкант эпохи Ренессанса.], гению и современнику, к Римским Папам. Адресата разные и письма разные и функции у них разные. И, наконец, его стихи. У него немалое поэтическое наследие. В стихах личность раскрывается не буквально, не прямолинейно, но зато там можно ощутить такие движения души, такое что-то потаенное, что не раскроется в прямом документальном источнике. О его биографии.

Начнем с того, что он родился 6 марта 1475 года в горах Тосканы, это средняя Италия, в городке Капрезе, где его отец, Лодовико [ди Лодовико ди Лионардо ди Буонарроти Симони], отпрыск благородной фамилии Буонаротти, был подеста — городской правитель и судья, избираемый городом. В итальянских городах была борьба вокруг этой должности. В 12 веке Фридрих Первый, король, а потом император священной римской Империи, пытался ввести принцип назначения подеста. Но это стоило ему битвы под Лиано и разгрома, который он потерпел. Это не поражение, а разгром. От итальянских городов. Это был подеста избранный, потому, что вернулись к этой системе.

А. Венедиктов — Его полное имя было Микеланджело ди Лодовико Буонарроти Симони. [итал. Michelangelo di Lodovico Buonarroti Simoni]

Н. Басовская — Замечательно. Он был избран, значит, он был уважаемым человеком. В те времена это было связано напрямую. Я уже говорила, что, пересмотрев немало монографий на русском, итальянском языке, пересмотрев справочные издания, я не нашла сведений о его матери. Но вы мне сказали, что в некой книге вы нашли ее имя.

Н. Басовская — Ее звали Франческа Нери ди Миниато дел Сера, видимо она была из Сиены. Про нее мало что известно, она не принимала участия в воспитании Леонардо. Через 6 лет после того, как он родился, она умерла, она родила еще детей своему мужу. Там всего было 4 брата. Что очень интересно, он был отправлен к кормилице, т.е. он..

Н. Басовская — Вы думаете, Леонардо его назвали...Речь идет о маленьком Микеланджело.

А. Венедиктов — Да. Он был отправлен к совершенно чужим людям, к кормилице, это была семья каменотесов.

Н. Басовская — И это важно, он писал об этом. Он написал об этом и в стихах и говорил, что с молоком своей кормилицы, он впитал любовь к своему будущему, главному, ремеслу, ибо скульптура — это каменотес, это человек, высекающий из камня. Он первым сформулировал, что скульптура внутри камня, только надо отсечь лишнее. Мы вернемся к этому. А вот кормилица, в этом местечке, в деревне, жена каменотеса. Деревня Сетеньяно. Там жили каменотесы, в это время это была очень востребованная профессия. И его, под звуки камня, который рубят, пилят, рос этот младенец. И в этой же деревне у его родителей было небольшое поместье. Там прошло его раннее детство.

А. Венедиктов — Напомню, что это семья зажиточных.

Н. Басовская — Да. Зажиточных, уважаемых, небогатых, отец всю жизнь был озабочен, что не хватит денег, потому, что не так просто. А должность подеста была выборной и срок он свой отбыл и вернулся во Флоренцию. Занятно, что позже, уже в зрелые годы, Микеланджело на какое-то время озаботится поиском еще более знатных предков своей фамилии. Искал их среди графов Каносса. Это центральная Италия. Зачем ему это было нужно, трудно сказать, потому, что он не до конца еще осознал, что его имя будет звучать более гордо, чем другие графы Каносса. Любопытно припомнить высказывание Александра Дюма, что у отцов бывает особенный талант толкать своих сыновей к ненавистному им занятию.

А. Венедиктов — Это точно. За исключением Моцарта-старшего.

Н. Басовская — да. Бенвенуто Челини, современник Микеланджело, говорил о проклятой флейте, которую он ненавидел все свое детство. Челини — гениальный скульптор, ваятель, немножко ювелир, но гениальный. А тут — флейта. У отца Микеланджело тоже была своя отцовская мечта.

А. Венедиктов — Мы напомним, что 4 года он практически не встречался с сыном. В 10 лет он возвращается в семью.

Н. Басовская — И тогда отец решат заняться его будущим. И очень понятна мотивация действий отца. Начнем с того, что он был малограмотным. Он едва умел читать и писать. Всегда хочется дать сыну то, чего у тебя не случилось. Кроме того, это был разгар эпохи Возрождения и в страшной моде все античное и, прежде всего, античная грамотность. И он его отдает в грамматическую школу. В замечательную, высокого уровня, где он должен освоить латынь, как лучшие, мыслящие люди своего времени. Греческий язык, стихосложения. А у него неприязнь, как у Челини к флейте. Он в тетрадках рисунки рисует. Он рисует что-то, что он видит на стене дома, за что отец его поколачивает.

А. Венедиктов — Узнаем наших школьников.

Н. Басовская — У отца была тяжелая рука, это потом не раз звучало. Он его поколачивал, потому, что был возмущен. Отдал в лучшую и дорогостоящую школу. Он убежден, что именно эта профессия перспективна. Мы живет тоже в такую эпоху, когда есть понятия востребованных профессий и, например, все ринулись в юристы. Боже мой! Люди не понимают, что если это вопреки твоим склонностям, если это просто массовое шествие — это не даст тебе будущего. А вот здесь Микеланджело пошел против массового шествия.

А. Венедиктов — Ну вы тоже так... Это просто случайность. Просто рядом была дворовая команда учеников художника Гирландайо [(Domenico Ghirlandaio) (1449–1494)], где он с ними встречался, шалил, я бы сказал. И вот эти ребята из таких же 10–12 летние, как и он, в частности его будущий друг Франческо Граначчи, начинает приносить ему для копирования листы из мастерской Гирландайо.

Н. Басовская — тоже занятие модное — копировать так называемые антики, произведения античных авторов, их все больше и больше находят, раскапывают, открывают. Потому он в Роимее поймет, как он их мало видел. Рим будет заполнен подлинниками античных произведений. Но Гирландайо подметил мальчика за его способности. Он пришел к отцу, зная, что он не хочет его в живопись. Отец не понимал, он не воспринял еще того, что несло будущее, он жил представлениями о ремесле художника и скульптора, которые были свойственны недавнему прошлому. Что это? Маляр и каменотес. И он не хотел, чтобы их род был связан с маляром и каменотесом, чтобы его сын стал грамматиком, поэтом, философом, мыслителем. Их было так много, они все такие яркие, чтобы он вписался в их ряды. А он ни в какой ряд, как выяснилось, не вписывается.

А. Венедиктов — У Гирландайо был аргумент, он был, практически, придворным художником и он открыл возможность.

Н. Басовская — Он имел мастерскую и ему нужны были ученики. Он увидел, что этот ученик талантлив. Он сказал отцу — отдайте мне его, я хочу сделать из вашего сына прекрасного художника. И вот текст договора, который отец, скрипя сердце, подписал. «1488 года, апреля первого дня. Я, Лодовико, сын Леонардо ди Буонаротти, помещаю своего сына Микеланджело к Доминико и Давиду Гирландайо на 3 года от сего дня на следующих условиях. Названный Микеланджело остается у своих учителей эти 3 года, как ученик, для упражнения в живописи и должен, кроме того, исполнять все, что ему хозяева прикажут» Ванька Жуков вспоминается.

А. Венедиктов — Да. Вспоминается Ванька Жуков. С радостью покидает школу грамматики молодой и идет туда. И, кстати, в первый же год, он подменил копию...

Н. Басовская — За ним две подделки.

А. Венедиктов — Две известные подделки.

Н. Басовская — Просто на это смотрели не так. Мы еще успеем сказать.

А. Венедиктов — И копия не являлось оскорбительным словом. Наоборот. Это очень важно, что художники копировали.

Н. Басовская — Но состаренная копия. Это не так осуждалось, как сегодня, но тоже было делом сомнительным. Однако, в его биографии это занятие сыграет совершенно замечательную и позитивную роль. А пока он у Герландая должен выполнять все, что ему прикажут. Никаких сведений о том, что его угнетали и мучили, у нас нет. Но следующий момент его жизни будет более прекрасным и более счастливым.

А. Венедиктов — Немножко потом о фальшаках.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — 13 часов, 35 минут. Я спросил, где похоронен умерший в Риме Микеланджело. Конечно, вы хорошо это знаете, ошибок почти не было. Он был перевезен во Флоренцию, в церковь Санто-Крочи. И книгу Александра Степанова, 10 экземпляров получает Нина, нет, конечно, один экземпляр, чей телефон 771, Галина — 246, Анна из Томска — 544, Марина — 836, Маша — 286, Ирина — 521, Мария из Ростова-на-Дону −440, Настя — 756, Маша — 594 и Юрий — 283. Но мы еще будем разыгрывать в следующее воскресенье. А вы уже будете знать больше и ответите гораздо легче.

Микеланджело поступает в 10-летнем возрасте в мастерскую знаменитого художника..

Н. Басовская — В 13 лет и должен там пробыть 3 года, но 3 года он там не пробыл, ибо случился тот самый случай. В данном случае, очень благоприятный. Должно же и гениям когда-то очень повезти. Он был замечен. Кем? Одним из наших персонажей. Тем, кого звали Лоренцо Великолепный, правитель Флоренции. Человек высокопросвещенный, обладавший многими достоинствами. Он часто ходил по городу без охраны, и он застал маленького еще, юного, подростка Микеланджело за работой. Ему просто повезло. Ему дали кусок мрамора работники в садах Медичи, где реставрировали памятники, отделывали очередную виллу и он, копируя античную скульптуру Фавна, очень творчески ее скопировал. У него голова Фавна получилась старой, но очень смеющейся. Это увидел случайно проходивший Лоренцо [Лоренцо ди Пьеро де Медичи (итал. Lorenzo di Piero de’ Medici 1 января 1449, Флоренция — 8 апреля 1492, там же) — итальянский государственный деятель, глава Флорентийской республики в разгаре итальянской эпохи Возрождения]. Он сказал: «Ты что, изобразил очень веселого Фавна?». «Да, — сказал мальчик. А что, этого не видно?» «Это видно, но где ты видел, чтобы у старых людей все зубы были на месте?» и, смеясь, удалился. Микеланджело, пылкий и страстный человек, схватил резец и выбил ему парочку зубов. И эта скульптура сейчас находится во Флоренции с выбитыми зубами. Но, когда на утро мальчик пришел к своему произведению, его не было на месте. Но его тут же слуги пригласили во дворец Лоренцо, где он показал ему его скульптуру, стоящую на высокой консоли.

А. Венедиктов — Я нашел статистическую историю с Лоренцо Медичи. Сколько Медичи вложили в произведения искусства. Они же все записывали. За 40 лет они вложили 6637 золотых флоринов, что означает 2,5 тонны золота. На искусство.

Н. Басовская — И злопыхатели пытались сказать, что не так много они вложили своих денег, они больше привлекали. Но это чистое злопыхательство. Они немало положили и своего и в дальнейшем они не так были богаты.

А. Венедиктов — Владимир спрашивает, почему этот художник имеет двойную фамилию?

Н. Басовская — Архангел Михаил. Его назвали в честь архангела Михаила и, как подмечают те, кто о нем пишут, удивительно предугадав что-то в его характере. Такой же поборник правды, справедливости, но суровый поборник, с мечом в руке. Это не Рафаэль — нежный, которого тоже правильно назвали, а такой борец. И таким он будет всю жизнь.

А. Венедиктов — Папа назвал именно в честь Архангела Михаила.

Н. Басовская — И Архангел Михаил — он суровый и строгий. Он оказывается в доме у Лоренцо Великолепного. У того была школа для одаренных детей, тогда так не называли, но он брал в свой дом, они жили там, творили, им создавали все условия, обедали вместе. И, как отмечают те, кто изучал эту эпоху, что за стол у Лоренцо садились не по чинам, а по тому, кто раньше придет. И поэтому Микеланджело мог не раз обедать вместе с Лоренцо. Он пригласил отца Микеланджело, объяснил, что надо разорвать контракт, но тот уже не напрягался, это же сам Лоренцо Великолепный. Он предложил «А ты попроси себе должность и я тебе ее дам». Тот долго думал и попросил достаточно скромную должность в таможне. Лоренцо расхохотался и сказал: «Ты никогда не будешь богатым». Но, в общем, это благодушное отношение, это искреннее покровительство к одаренному человеку, наложило отпечаток на этот кусок жизни, который был в жизни Микеланджело счастливейшими. Лучших лет у него не было, более спокойных, радостных. Круг его общения — это первые гуманисты эпохи — Марсилио Фечино [Marsilio Ficino (лат. Marsilius Ficinus; 19 октября 1433, Фильина-Вальдарно, близ Флоренции — 1 октября 1499, Кареджи, близ Флоренции) — итальянский гуманист, философ и астролог, основатель и глава флорентийской Платоновской академии], глава «платоновской академии», тот, кто организовал ежегодные празднования дня рождения Платона, сложение стихов. Под его влиянием в скором времени Микеланджело узнал Божественную комедию. Анжело Полициано [[Poliziano, настоящее имя Ambrogini Angelo, 1454–1494] — итальянский писатель, гуманист.]— поэт, ученый, филолог. Вот какой круг общения. И там он учился скульптуре и ваянию у Бертольда Джованни, ученика Донателло, гениального и великого и большого поклонника античного искусства. Это важно, потому, что он и сам бы пришел к этому преклонению перед антиками, потому, что это высокие образцы, но когда учитель в эти ранние годы своим личным отношением влияет на юного человека — это очень важно.

А. Венедиктов — но именно в эти годы Микеланджело так насмешничает, с поддевкой, с копией.

Н. Басовская — Чуть-чуть погодя.

А. Венедиктов — Почему? Это при Медичи. С копией. Когда он листочек состарил.

Н. Басовская — Состарил и вернул копию вместо оригинала. В 90-х годах, я не скажу совершенно точно. Его попросили сделать копию, он сделал ее изумительно, но при этом состарил листочек так, ради эксперимента, ничего он не нажил на этом. Он вернул эту копию и владелец думал, что это оригинал. «Он может все» — это сказал о нем Челини, а не только мы в названии нашей передачи. Он может все. И он хотел проверить пределы своих золотых рук, талантов, своего глаза. Владелец не обратил внимания, потому, что они были идентичны. Рисунок и копия. Ему было 17 лет, когда скончался его благодетель. Здесь это слово в высшей степени подходящее. Известно, что в то время, когда Лоренцо Медичи уходил из этого мира в здравом уме, собрав вокруг себя семью и пытаясь дать им последние наставления, точно зная, что он уходит. В одной из комнат горько рыдал 17-летний Микеланджело. Рыдать было о чем. Больше такой жизни не будет, но будет еще очень много интересного. Он снова в доме отца. Это уже перемена, конечно. Не к лучшему. Отец снова в тревоге. Сможет ли он обеспечивать свою жизнь? Но Микеланджело уже верит, что сможет. Он выполняет гигантскую статую Геркулеса, больше человеческого роста. Еще в XVII веке она была цела и она стояла в садах Фантенбло [(фр. Fontainebleau)]. Но потом исчезла. Надо сказать, что в судьбе Микеланджело много таких исчезновений. Но статуя доказала его искусство и он получил некие деньги. А к власти во Флоренции пришел сын и недостойный преемник великого Лоренцо — Пьера Медичи. И сначала два года он не вспоминал о Микеланджело. И вдруг вспомнил. Во Флоренции выпало много снега, и у Пьера появилась не очень тонкая фантазия. Сделать снежную скульптуру. Это должен делать Микеланджело. Снежная скульптура — гарантированно исчезнет. Но он сделал. Это был повод вернуть его ко двору. Но этот двор был совсем не тот. Достаточно сказать, что Пьер хвастался, что у него есть уникальный конюх, которого не обгонишь на коне. И у него есть Микеланджело, который может вылепить, изваять все, что угодно. Он уже понял, что это выдающийся человек, но равнял его с конюхом, а не с античными скульпторами. Появился Саванарола. Фигура, которая заслуживает отдельной передачи. Сейчас о нем два слова. Человек — страстный проповедник благороднейших идей христианства, равенства, справедливости. Борец с коррупцией, несправедливостью. Но, вместе с тем, фанатичный, аскетичный, и потому враг искусства. И у Микеланджело складывается противоречивое ощущение. Одной частью своей души он полностью за справедливость, за то, что толстосумы перебирают с несправедливостью. Хотя он, знающий, что такое истинный меценат, тоже не может быть страстным поборником с богатыми людьми, но точно он не может принять, что надо произведения искусства нужно считать развратом. Боттичелли [(итал. Sandro Botticelli, настоящее имя — Алессандро ди Мариано Филипепи Alessandro di Mariano Filipepi; 1445 г. — 17 мая 1510 г.] поддался и бросил несколько своих произведений собственными руками в так называемые «костры покаяния». Это страшно. Саванарола воздействовал на молодежь, которая сопоставима только с хунвейбинами. Они заставляли людей драгоценности и произведения искусства бросать в огонь. Поняв, что он с одной стороны прав, с другой нет, Микеланджело бежит в Болонью. Город прекрасный. У меня какое-то личное отношение к Болоньи, особенно к ее красоте и облику, к традициям. Но из этой же ее самобытности вытекает и то, что его там приняли плохо. Одна конкретная семья, Альдовранди, знатных людей, приняла его хорошо. «Живи у нас». Они понимали, что найдутся заказы. Но мастера болонские в штыки, враждебно приняли Микеланджело. Их можно понять. Как профессиональные люди, они видели, что только ему и будут давать заказы. Уж больно талантлив. И в итоге, в одном из писем Микеланджело пишет, что в Болоньи ему грозили смертью. Опять неугоден! Начинается то, что будет сопровождать его всю оставшуюся жизнь. С одной стороны — интересы искусства, с другой — что-то мирское и политическое, что мешает интересам искусства. То есть, жить так беспечно, как когда-то в садах Медичи больше уже не придется. К тому же, такое возможно только в юные годы.

А. Венедиктов — Нужно напомнить, что он содержал отца и трех братьев. Один брат ушел в монахи, но еще двух братьев он содержал. И даже жалуется в одном из писем: «Я вам помогаю, и буду помогать»...

Н. Басовская — Ему трудно, но он очень хорош в своей семье, потом племянника будет поддерживать. Но в характере его проступает нечто такое, сложное для общения. К родным он добр и сколько может, их поддерживает, а в общем, он несколько замкнутый, нелюдимый, на молодежные вечеринки не ходит, семьи нет. Хотя очень приняты были в этой среде пирушки, карнавалы, праздники. Он не ходит, не любит он этого. Ему это чуждо. И, например, известен его разговор, зафиксированный современниками, с Рафаэлем. Идет по улице Рафаэль, стоит Микеланджело, а Рафаэль окружен учениками. И говорит: «Что это ты, Рафаэль, всегда окружен людьми, как вельможа?». Рафаэль отвечает: «А вы одиноки, как палач».

А. Венедиктов — Доброта необычайная у обоих.

Н. Басовская — Оба злые. Один из современников о нем написал, что он всегда привык над всеми издеваться. И это стоило ему сломанного носа. Потом он рассказал о Челини, а тот был на стороне Микеланджело и он отказался иметь дело. И все попало в биографию. Оба мальчишки так обиделись за едкое замечание Микеланджело в отношении какого-то своего рисунка, был он таким едким, хотя он знал, как лучше, но людям это тяжело. И Торриджано [Пьетро (Torrigiano, Pietro). 1472–1528] был не прав в своей реакции. Он ударил его так сильно, что сломал ему нос. И в более позднем портрете Микеланджело прекрасно виден этот сломанный нос. Лицо искажено этим ударом Торриджано.

А. Венедиктов — Гирландайо разорвал контракт с отцом Торриджано и выслал его.

Н. Басовская — Потом все обиделись, что так нельзя. Даже, если словесно этот человек тебя задел. Что касается истории с подделками, то поворот в его судьбе к лучшему, после того, как он бежал из Болоньи, боясь, что там его жизнь находится в опасности. И во Флоренции он создал оригинальную скульптуру. Это 1496 год. Спящий Амур. Это его собственный сюжет, его идея, ничего божественного и религиозного. Под влиянием античного искусства. И родственник покойного Лоренцо Великолепного, человек по имени Лоренцо, тоже Медичи, которые вернулись во Флоренцию, сменив имя. Все знали, что это Медичи, но чтобы не раздражать, они назвали себя Пополане. Очень занятно. Народные. Раз народ выгнал Медичи, то мы теперь народные. Вот он ему посоветовал состарить скульптуру. Тогда он будет гораздо больше стоить. Пусть она выглядит так, будто бы она пролежала в земле. Это был момент, когда из земли извлекли Аполлона и подобного уровня скульптура. Сейчас радуются маленькому черепочку, а это было время, когда можно было откопать Аполлона. Это производило потрясающее впечатление. И он посоветовал состарить. А, поскольку он мог все, он ее состарил. И скульптура была продана в Рим Кардиналу Риарио [Риарио. (Иеронимо Riariо, 1443–1488)]. Кардинал восхитился, заплатил деньги, из этих денег Микеланджело получил очень мало, все посредник у него украл. Но слухи о том, что это творение современного скульптора, поползли. И любознательный и неглупый кардинал Риарио, послал своего человека во Флоренцию выяснить. Как только этот человек нашел Микеланджело, тот сам сказал. У него спросили, назвать свое произведение и он назвал в числе других произведений, спящего Амура. Он не делал тайны, он доказывал, что он может все. И тут же получил приглашение в Рим. Потому, что такие золотые руки в Риме пригодятся скорее. И вот он в Риме, по приглашению кардинала Риарио. Казалось, что он будет завален заказами, но нет, с одной стороны позитивное ощущение. Он увидел Рим и увидел тот объем антиков, который во Флоренции представить было нельзя. Рим блистал античным искусством. С другой стороны, он пишет, что заказов нет. «Я взялся сделать статую для Пьера Медичи и купил мрамор». Это еще во Флоренции. «Но даже не начал еще работу над ним, потому, что он не выполнил то, что обещал мне. Я предоставлен сам себе и делаю статую для своего удовольствия». И в Риме заказов нет. И кажется, как же, этот, казалось, счастливый поворот не скажется. Сказался. Он получил заказ. Потрясающий совершенно. По инициативе и поручительству банкира Якоба Гало. Был выдан заказ от кардинала, человека, который аббат Сандени, приближенный французского короля Карла Восьмого. И, на радостях, решил оставить Риму выдающееся произведение искусства. Мне очень нравится, что он так и сформулировал. «Хочу оставить в Риме выдающееся произведение искусства». И вот тогда банкир, любитель античности, он знает, что его имя никогда бы не осталось в истории, если бы он не написал бы эти строки. «Я ручаюсь, что названный Микеланджело закончит названную вещь „Скорбящая Мадонна“ в течение года. И это будет лучшим мраморным изваянием, которое Рим сможет показать в настоящее время. И ни один художник в наши дни не сможет сделать чего-то более совершенное». Удивительный банкир. Удивительный поступок.

А. Венедиктов — Его слову можно было бы верить. И до сих пор это одно из лучших произведений.

Н. Басовская — Он не ошибся. Знаменитая Пиита, за 450 папских дукатов, мраморная группа, изображающую Деву Марию с мертвым Христом на руках, в человеческий рост. Художник поставлен не в идеальные условия. Ему сказали, что ваять, размер, сколько будет стоить. А вот для гения — это все не имеет значения. Он ваяет то, что он видит. Выполняет обязательства замечательного банкира. Это произведение сегодня производит ошеломительное впечатление. Я хочу процитировать искусствоведа Лазарева, который сказал, что в этой скульптуре отражено не горе Марии, а горе всего человечества. Скульптура стоит в соборе Святого Петра. Это фигура очень хрупкой и очень сильной, лицо хрупкое, тело какое-то большое, огромного роста, Дева Мария

А. Венедиктов — Учены подсчитали, что если обе фигуры встанут, что Иисус будет ростом 1,75, а Мария — 2,04.

Н. Басовская — То есть, он здесь нарушил... Но он для нее ребенок. У нее лицо юное совсем, а на коленях у нее 30-летний сын. И когда кто-то спросил у Микеланджело «Почему же такая юная Мадонна? Никто ее такой не изображал?». Он сказал, что целомудренные женщины не стареют, но это он отговорился. На самом деле, я опять присоединяюсь к мысли Лазарева. Он передает нечто не бытовое, не сцену, что женщина с непорочным зачатием, с сыном на коленях, убитым. Он передает символ скорбного свойства нашего мира, убивать лучшее, высокое, возвышенное. Потом скорбеть об этом, стараться это преодолеть. И эта скульптура выполнила все условия заказа. Она абсолютно гениальна. И она единственная, которую подписал Микеланджело.

А. Венедиктов — Это тоже какой-то анекдот, якобы он стоял и смотрел и кто-то из миланцев сказал, что это наш горбатый из Милана это сделал. И он ночью прошел туда и на ленте, которая опоясывала Марию, написал, что это сделал Микеланджело.

Н. Басовская — Это единственный его автограф. А кто знает, может быть он тогда уже догадывался, что это гениальнейшая скульптура.

А. Венедиктов — Догадывался, потому, что работал он последние свои 10 лет над новым вариантом плиты для собственного надгробия. И за 6 дней до своей смерти, он разбил эту скульптуру, но его ученик, Тиберия Калькани, попросил разрешения собрать отбитые куски статуи и после смерти учителя, сам завершил его работу, она сейчас выставлена во Флоренции. Он в 23 года создал бессмертное произведение искусства. Восьмое чудо света. И вернулся к нему в 90 лет.

Н. Басовская — Только взрослеет человек. А в 90 лет он не смог это превзойти, я думаю потому, что надгробие над великим разочарованием человечества. Вот две строчки из его стихов. «Когда скалу мой жесткий молоток в обличие людей преображает, без мастера, который направляет его удар, он делу б не помог». Он себе цену понял.

А. Венедиктов — И ему цену поняли остальные, кто это увидел. Вы знаете, что в 72-ом году Пиита, выставленная в Ватикане, в соборе Святого Петра, подверглась нападению туриста из Австралии. С тех пор она скрыта за бронированным стеклом. Отсвечивает, но все, кто был в Риме...

Н. Басовская — Говорят, что это психически перевозбужденный человек, а воздействие этого произведения ошеломительное.

А. Венедиктов — Мы продолжим разговор о Микеланджело ровно через неделю, в воскресенье, в 13 часов. Часть вторая — «Гений в зените». А заката не было,

Н. Басовская — У него — не было.