Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Вы слушаете программу «Все так», которую мы делаем с Натальей Ивановной Басовской. Добрый день, Наталья Иванов.

Наталия Басовская — Здравствуйте.

А. Венедиктов — И Алексей Венедиктов. Сегодня наш герой, который мало известен в России, который не появляется, почему-то, в школьных учебниках по средневековой истории, но который сыграл значительную роль в истории самого кровавого и длительного, бесконечного, начинающегося и заканчивающегося боя на территории континентальной Франции. Это Бертран де Гюклен. Столетняя война. Маленький полководец.

Н. Басовская — В истории Франции он занимает не маленькое место. И место, которое оценить однозначно не просто. Замечу для начала, как эпиграф. Пожалуй, это единственный человек, который погребен в монастыре Сен-Дени, в усыпальнице французских королей. Не король.

А. Венедиктов — Вообще, он погребен в четырех местах был.

Н. Басовская — Его официальная усыпальница — среди французских королей, рядом со своим королем Карлом Пятым, вошедшим в историю под прозвищем Мудрый. Прозвища случайно не давались.

А. Венедиктов — Вы как-то очень интеллигентно говорите — рядом. В ногах.

Н. Басовская — С королями — это и есть рядом. Итак, полководец Карла Пятого Мудрого, с него начался перелом в столетней войне между Францией и /Англией в пользу Франции. В нашем сознании перелом связан только с Жанной д’Арк, а на самом деле, задолго до нее, а именно во второй половине 14-го века, был очень важный перелом, который был связан лично с Бертраном де Гюкленом. Второе, в чем он замечен. Пример невероятной карьеры. Мелкий бритонский рыцарь.

А. Венедиктов — Вообще никто. Таких было 10 копеек на базаре за пучок.

Н. Басовская — Никто. Не привлекательный ни внешне, ни по своим интеллектуальным данным, считается, что был неграмотным, для рыцаря — нормально. Типичный рыцарь. Он стал со временем, через какие этапы — об этом мы сегодня поговорим, коннетаблем Франции. Главнокомандующий войсками этой страны, которая отчаянно воевала с англичанами в 14–15 веках. Итак, эта Столетняя война, о которой я написала книгу, книгу эту назвала «Леопард против лилии», ибо это знаки двух королевских домов. Капетингов французских правителей и Плантагенетов английских. Лилия — во французском гербе, леопард — в английском. Война имеет границы, они условны — 1337 — 1453 годы, чисто условные границы, потому, что никакого мира заключено не было и была постоянная война и не сто лет она длилась, формально — 116.

А. Венедиктов — И во многом она была гражданской войной, не было четкого разделения — англичане, французы. А кто такие Норманны, Бургиньоны [Burgin’ony].

Н. Басовская — В ходе этой войны они и осознали себя к концу войны французами и англичанами. А начиналась она, как война феодальная, династическая, в основе которой лежали претензии на престол, родственные связи, все королевские дома в то время в Западной Европе были друг с другом связаны.

А. Венедиктов — И каждый рыцарь и феодал мог сказать «Это мой король». И те и другие были законными.

Н. Басовская — В этом смысле Бертран де Гюклен — фигура типичная. Он рыцарь, он очень феодален, потому, что в этой войне, в отличие от будущей Жанны д’Арк, не него не Франция, это понятие еще только рождается, крепнет, хотя с 10-го века пишут в источниках «Франция», но Франция, как целостность, как единство языка, культуры, ему не ведома. Он слуга своего синьора. Он избрал синьора. А вот как это произошло — об этом стоит поговорить.

А. Венедиктов — Я бы напомнил, из-за чего началась война, не все помнят. В чем там была причина?

Н. Басовская — Формально-юридическая основа этой войны была в том, что в 1328 году прервалась прямая ветвь дома к Капетингов французских королей. Умер Карл Четвертый, по прозвищу Красавчик, в отличие от Филиппа Четвертого Красивого — Красавчик. Это уже не такие великие были правители, сын Филиппа Четвертого Красивого. И не было мужского наследника. Это проблема. Французская знать начинает обсуждать, кому дать право на престол и заявляет английский принц Эдуард Третий, великий король английский в будущем, сын французской принцессы Изабеллы, он родственник

А. Венедиктов — Он племянник.

Н. Басовская — Да. прямой родственник, но по женской линии. И , стремясь ему отказать, а отказывают ему не потому, что он по женской линии, а потому, что правитель с Британских островов приведет с собой своих британцев и французской знати будет плохо. Хлебные места будут розданы, еще нет понятия нации, но есть понятия свои — чужие. Оно в человечестве всегда живет. Ему отказали и он в 1328 году, признали права боковой ветви дома Капетингов, права дома Валуа [Валуа (фр. Valois) — династия королей Франции, ветвь дома Капетингов]. И были материальные причины. Это соседствующие страны, их разделяет узкий пролив Ламанш и вся история, начиная с 12-го века переплетена и перепутана. У английского дома есть владения во Франции, прежде всего Нормандия, которая досталась потому, что нормандский герцог Вильгельм завоевал Англию...

А. Венедиктов — ...и оставил свои земли себе

Н. Басовская — Конечно, они остались у него по феодальному праву. У английской короны есть важнейшие владения на юго-западе Франции с центром в Бордо, доставшиеся тоже династическим путем, потому, что Алеонора Аквитанская [Элеонора (Алиенор, Альенора) Аквитанская (фр. Aliénor d’Aquitaine, а также фр. Éléonore de Guyenne, ок. 1122 — 31 марта 1204, Фонтевро) — герцогиня Аквитании и Гаскони (1137–1204), внучка первого трубадура Прованса Гильома IX Аквитанского, графиня де Пуатье (1137–1204), королева Франции (1137–1152), супруга французского короля Людовика VII, королева Англии (1154–1189), одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы Позднего средневековья.], наследник этих земель, вышла замуж, будучи разведенной женой французского короля, за графа Анжуйского, а он стал династическим путем английским королем. Есть и материальная подоснова. Аквитания и Нормандия — это богатейшие земли, плюс еще наследственные владения анжуйского дома. А эти земли — деньги, доходы, есть еще фландрский вопрос, города Фландрии тесно связаны с англичанами торговлей, а граф Фландрии — вассал французского короля, т.е. материальное, вассальное, феодальное переплетено очень прочно. И в ходе этого конфликта, в горниле этих сражений крупнейших, в поражениях Франции, а затем ее победе трудной, выковывалось понятие «Есть Франция и есть Англия и есть французы и есть англичане». В этом смысле, Столетняя война сыграла очень большую роль в европейской истории. Но вот в ее истории наш персонаж сегодняшний Бертран де Гюклен, французами оценен более чем высоко. В конце скажу, чем это доказывается. И очень мало представлен в широком сознании людей, интересующихся историей. Надо попробовать это исправить.

А. Венедиктов — Мелкий рыцарь, на самом деле, не прямой вассал французского короля, была война за Бретонское герцогства, он вассал бретонских герцогов, которые могли признать как английского, так и французского короля...

Н. Басовская — ... и имели юридические основания и для того, и для другого. И для того, чтобы слова бретонский рыцарь были понятны, надо сказать, что такое бретонский. Бретань — нынешняя одна из провинций Франции. Полуостров на северо-западе Франции, большая провинция, но считающаяся несколько отсталой. У нее была своя история. Дело в том, что население этого полуострова этнически отличалось от всего остального населения Франции принципиально. Хотя, в каждой области были свои особенности, но здесь они были особенно велики. Почему? Северо-запад Римской Галлии, кельтское название Арморика [ARMORIKA — Древний массив континентальной коры. В него входили территории, на которых расположены современные Франция, Швейцария. Южная Германия]. От кельского Ar Mor — взморье. Кельты, винеты, азисмии, радоны и др. — это представители погибшей кельтской цивилизации. Когда в Первом веке до нашей эры Юлий Цезарь покорил Галлию — это была кельтская цивилизация, она стояла на пороге расцвета.

А. Венедиктов — Кстати, все эти истории с сопротивлением галлов — астриксы, обеликсы — это Бретания, Арморика.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Астрикс — предок Дюгеклена [Бертран Дюгеклен (фр. Bertrand Du Guesclin) (1320 — 1380)], грубо говоря.

Н. Басовская — В каком-то смысле да. В середине 5-го века туда дополнительно прибыли еще кельты, бритты, изгнанные из Великобритании германцами, англо-саксами. Большая часть нынешней Западной Европы — это потомки германцев, как бы они не назывались — франки, англосаксы, или готы, вандалы, это германцы. А эта кельтская ветвь осталась менее многочисленной. В Шотландии, в Ирландии и в Бретании. На этом полуострове Франции. Они признали власть франков в 6 веке, входили в состав франкской империи, как сугубая периферия. И с 7 века ее называли Малая Бретания, что затем превратилось в слово Бретань. Отсюда эта путаница.

А. Венедиктов — То есть, это такие украинцы, Малороссия, Малобретания.

Н. Басовская — Совершенно верно. И такое сравнение очень поясняет. При Карле Великом они назывались «Бретонская марка» и возглавлял ее граф, чиновник, управитель провинции, назначенный королем или императором, каким стал Карл Великий. А граф был известный персонаж — Роланд, тот самый герой сражений на Пиренейском полуострове. Очень ненадолго, в 9 веке они попробовали стать независимыми и побыли независимым Бретонским королевством с 845 по 849 годы. Герцог Номеноэ [Номеноэ (граф Ванна 819 — 45, король Арморики 845 — 51).]— само это имя показывает, как это не похоже на Германию.

А. Венедиктов — Какие-то эльфы...

Н. Басовская — Да. Это кельты. Это особый мир сказаний, преданий, они оставили большой духовный след, но, вместе с тем, свою самобытность утратили. Норманны, выходцы со Скандинавского острова, Бретанию опустошали не раз, но особенно часто, потому, что это выдающийся в океан полуостров. И, с 1169 года они стали герцогством Бретань и вассалом английских правителей — Плантагенетов. Опять не навсегда и не надолго, с с 1298 года вассалы французских королей.

А. Венедиктов — То есть, всего за 40 лет до начала войны. И память о том, что они могли быть вассалами англичан, она была у них.

Н. Басовская — Она жива.

А. Венедиктов — Поколение не сменилось.

Н. Басовская — У них есть юридическая зацепка стать на английскую или французскую сторону. И в период Столетней войны начались в Бретани распри. Одна партия Валуа — за то, чтобы стать вассалами Франции, эту сторону принял Бертран де Гюклен. И партия Манфоров, за то, чтобы быть вассалами англичан. У каждой партии свои резоны, свои деньги и юридические зацепки. И наш Бертран де Гюклен, этот рыцарь, поначалу не богатый, не видный, но каждый рыцарь выбирался для синьора, он выбрал себе в качестве своей путеводной звезды — служение французскому королю, французской партии. Всегда той партии, которая служит королю.

А. Венедиктов — Кстати, вступив в войну в 20-летнем возрасте, он создал из своих мелких вассалов или крестьян, партизанский отряд, что было делом немыслимым для французской знати.

Н. Басовская — Но очень важным для его дальнейшей судьбы. Я назвала это "Партизанская юность Бертрана де Гюклена«.У человека... Он родился в 1320 году, приблизительно, про таких невеликих людей, в тот момент, записи могут быть не точными, в замке [Мот Броон], не имел никакого образования, не умел ни писать, ни читать, и стал заметен в этой междоусобной войне, где собрал партизанский отряд. 1341–1364 годы. Это внутри Столетней войны, в стороне от великих битв и сражений, на полуострове Бретань идет один из актов, одна из акций этой войны, борются проанглийская и профранцузская партии.

А. Венедиктов — Бретонские синьоры, и Жан де Манфор [Сводный брат Жана III Герцога Бретани, сын Артура II (предыдущего герцога Бретани)], и Карл де Валуа [(фр. Charles comte de Valois, 12 марта 1270 — 16 декабря 1325) — граф де Валуа (1286–1325), граф Алансонский, граф Шартрский, граф Анжуйский (1290–1325), граф Мэнский (Карл III, 1290–1313), титулярный император Латинской империи, титулярный король Арагона, сын Филиппа III Смелого и его первой супруги Изабеллы Арагонской. Брат короля Франции Филиппа IV Красивого. Основатель дома де Валуа.], это бретонские синьоры. Гражданская война.

Н. Басовская — Он набрал партизанский отряд, хоть и не типично для рыцаря, но мы знаем, что такие случаи бывали. У нас партизанил Ян Жижка много позже. 50–60 человек. И этот отряд так мобильно, энергично действовал, что стал бедствием для сторонников английской партии, в пользу французской партии. Эта информация и пришла к французскому двору. Потому, что в 1364 году он оказался уже на службе французского короля Карла Пятого.

А. Венедиктов — Не молод! 44 года уже, а все это время провел в лесах.

Н. Басовская — Но есть такая информация, что до этого он оказывал некие услуги Карлу, будущему Карлу Пятому, когда тот оказался в труднейшей ситуации. Надо припомнить, как к этому времени складывались события Столетней войны. Для Франции абсолютно трагически. После сражении при Пуатье 1356 года король из династии Валуа Иоанн Второй Добрый оказался в английском плену, а дофин будущий Карл Пятый, юноша, 18–19 лет в затруднительной ситуации, считается, что здесь уже Бертран де Гюклен оказал ему какие-то услуги.

А. Венедиктов — Я напоминаю, что это программа «Все так». Наталья Басовская и Алексей Венедиктов. Говорим о Бертране де Гюклене. Сразу после Новостей продолжим.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Вы слушаете «Эхо Москвы». Программа «Все так». Бертран де Гюклен. Руководитель партизанского отряда в период Столетней войны, попадается то ли на глаза, то ли на слух французскому королю.

Н. Басовская — Сначала дофину.

А. Венедиктов — Он еще наследник, Карлу. И тогда...

Н. Басовская — ...и тогда он одерживает свою первую военную победу, которая политически необыкновенно важна была юному французскому Карлу Пятому. Его отец в плену, в плену он и умер. И дофин Карл стал королем после смерти отца, отсутствующего во Франции. Надо сказать, что после битвы при Пуатье, когда король пленен и армии нет, там, в плену, Иоанн Второй Добрый подписал договор, проект договора. Немыслимый. И прислал его на утверждение в Париж, где он уступал огромную часть Франции англичанам и обещал огромный выкуп ради того, чтобы вернуться и править во Франции. И здесь дофин Карл впервые проявил себя как будущий мудрец. «Нет, — сказал он, Штаты меня не поймут, Франция не поймет, папаша, придется вам пока остаться в плену». Он там и остался. Прозвище Мудрый не только с этим связан. Он вычислил Де Гюклена. Могло ли это быть случайным? Замечу одну деталь. С годами по своей жизни он собрал лучшую для того времени первую библиотеку в Западной Европе. Это был книжный человек.

А. Венедиктов — Во время войны.

Н. Басовская — Никогда не выходил на рыцарские турниры, не интересовался ими, мог помолиться и почитать. И он нашел себе замену своей недостаточной рыцарственности с помощью Бертран де Гюклена. Бертран де Гюклен восполнитель того, чего у него нет. Премудрости Карла Пятого. Он его направляет, а Бертран де Гюклен исполняет. И в том же 1364 году, начиная у него службу, Бертран де Гюклен разбил союзника Англии, врага Карла Пятого — короля Карла Наваррского, по прозвищу Злой. Карл Злой Наваррский. В битве при Кашареле, в Нормандии. За это Карл Пятый наградил его. Безвестный рыцарь становится наместником Нормандии.

А. Венедиктов — Которая в руках английской партии, замечу я.

Н. Басовская — Давай завоевывай дальше.

А. Венедиктов — Ты хочешь исполнять — давай! Пошел!

Н. Басовская — Он всегда отправлял Бертран де Гюклена на самые трудные участки. А Бертран де Гюклен с этим справлялся. В том же году, в битве при Оре он продолжает завоевывать Нормандию, командуя авангардом своего войска, попал в плен к англичанам. И за него затребовали большой выкуп, они догадались, что это ценный специалист военного дела, 100 тысяч ливров. Карл Пятый, при поддержке Папы римского, собрал эту сумму в стране, у которой было трудно с финансами, и заплатил. И вот уже Бертран де Гюклен занимает высокое положение. Он наместник Нормандии, имеет свой замок, он вассал и друг герцога Бретани и он на службе у Карла Пятого. В плену он времени не терял. В то же самое время, находясь в плену, в замке, но без крайности, не на цепи, не в подвале, а имея даже возможность прогуливаться, ибо вместо цепи было рыцарское слово. И если он дало слово, что он не убежит — то он не убежит, так же, как король Иоанн Второй Добрый не мог бежать из плена, не имел такой рыцарской возможности, это время заката рыцарства и там, где оно сохранилось, оно проявляется в махровых формах.

Находясь в плену, гуляя по окрестностям и полям, конечно, на лошади, он рыцарь, он познакомился с прелестной молодой, знатной дамой. Нашел свою прекрасную даму. Тирани Рагюнель. Семья Тирани, узнав об этом, была в ужасе. Этот маленький бретонец, говорят, что он был еще и не красив. Невысок ростом и некрасив.

А. Венедиктов — И, кстати, он очень не любил рубиться на мечах, потому, что рыцарские мечи были длинные и поэтому, в битвах он пользовался секирой, которая была сделана специально под его рост.

Н. Басовская — Это был мастер воинского дела и эта прелестная дама это оценила, семье пришлось смириться, потому, что положение его уже неплохое, он достигнет еще большего. И свадьба состоялась, была пышной и на ней было очень много знатных людей.

А. Венедиктов — Какой позитивный плен.

Н. Басовская — Да, он прошел для него с большим успехом. Но предглавное событие его жизни, самое главное — это 60–70-е годы, но приближающего к этому, это событие 1367 года. Когда Карл Пятый, французский и Мудрый одновременно, отправляет Бертран де Гюклена в Кастилию, за Пиренейские горы

А. Венедиктов — Сов6ершенно не понятно. Идет война, король пытается восстановить свою власть на национальной территории. Берет своего лучшего полководца и отправляет его из страны с отрядом неизвестно кого.

Н. Басовская — Это один из интереснейших эпизодов Столетней войны. Дело в том, что это была по-настоящему первая Общеевропейская войны. То, что произошло за Пиренеями, было одним из актов Столетней войны. Там столкнулись два претендента на кастильский престол — Энрике Трастамерский, французский ставленник и Педро Четвертый Жестокий [(исп. Pedro I de Castilla, 1334 — 1369) — король Кастилии и Леона с 1350 г. Сын Альфонсо XI Кастильского и Марии Португальской.], который был в дружбе с англичанами. По существу, их битва там за Кастильский престол — это одна из акций Столетней войны, один из эпизодов англо-французского столкновения и туда Карл Пятый отправляет Бертран де Гюклена по этому мотиву. Но не только. Дело в том, что к концу 60-х годов, в 1360-ом было заключено перемирие, которое было очень тяжелым для Франции и ситуация была ужасной. Иоанн Второй остался в плену, армия беспомощна, она не способна ничего делать, Нормандия под английской властью, англичане продвигаются дальше, вот в этой обстановке случилось еще одно бедствие войны. Любой войны, в средневековой — особенно. Страна оказалась наводненной бригандами [наемные войска французов и англичан периода Столетней войны. Во время перемирия обе стороны их распускали, предоставляя возможность жить за счет грабежа. Особенно страдали от них крестьяне.]. Много историков сломали копья споря о том, кто они такие, или это мародеры из любой армии. Они говорили, что они не за французов, ни за англичан, мы сами за себя.

А. Венедиктов — Наемники.

Н. Басовская — Или это просто разбойники или это наемники или это деморализованное войско, я думаю, все. И то, и другое. В обстановке такой тяжелой, такие люди становятся бичом в любой стране. Эти бриганды были трагедией. Карл Пятый пытался найти способ им противостоять. Он призывал горожан защищать города, укреплять, защищаться от этих разбойников. Военные отряды, никому не подчиняющиеся. Это страшно. И Бертран де Гюклену Карл Пятый дал поручение. Страшное. Собрать под свои знамена этих людей. Сказать «Вы воюете здесь неизвестно за кого. Я предлагаю вам достойное дело — сражение за Энрико Трастамерского»

А. Венедиктов — И там можно грабить

Н. Басовская — За которое вы получите большую добычу.

А. Венедиктов — Богатая страна.

Н. Басовская — Бертран де Гюклен не мог не знать, что с этим войском победить нельзя. Опытный военный прекрасно понимал, что это самоубийственная акция — отправляться за Пиренеи с таким войском.

А. Венедиктов — его задача была вывести из Франции этих...

Н. Басовская — Это была главная задача и я об этом писала, есть много свидетельств. Карл Пятый отправил своего верного вассала, преданного до конца, до той самой усыпальницы, на провальное дело, гиблое дело, скорее всего, на смерть. И Бертран де Гюклен, как верный вассал отправился это исполнять. Он знал, что с ними победить нельзя. А у англичан было нормальное войско, которое возглавляли опытные военачальники. Это было войско, а у Бертран де Гюклен была банда. Банда победить не может. Это и произошло. Бертран де Гюклен был разбит англичанами. В этом сражении он должен был погибнуть. Какое чудо его спасло, не знаю, но он снова в плену. Опыт плена у него есть.

А. Венедиктов — Опять женился?

Н. Басовская — нет. Просто выжил. Был очень быстро выкуплен Карлом Пятым.

А. Венедиктов — Значит, они готовились.

Н. Басовская — Я думаю, что они имели ввиду такую возможность. Через два года, в 1369 году, он победил Педра Четвертого Жестокого при Монтеле. Он должен был победить. Это был человек воинских доблестей необычных и выдающихся. И он победил. Когда избавился от тех бандитов, которые были истреблены, а затем рассеяны по Пиринейскому острову. Задача была выполнены, подобраны более нормальные отряды и тогда Бертран де Гюклен, талантливый воитель, побеждает. Энрике Трастамерский укрепляется на троне, Кастилия становится верным и надежным реальным французским союзником. Кастильский флот помогает Франции одержать первые победы на море. Бертран де Гюклен сыграл роль очень важную, в отдалении от основных событий, но оставшийся период его жизни — это сражение на основном театре военных действий, прежде всего, в южной и юго-западной Франции. Он возвращается из Кастилии и в 1369 году, в том самом, в котором он победил Педро Жестокого, Карл Пятый, нарушив перемирие в Бретиньи, возобновляет войну против Англии.

А. Венедиктов — Против оккупантов, как он считает.

Н. Басовская — Да. Надо сказать, что Карл Пятый носит название Мудрый справедливо. Он еще доказал это тем, что, в сущности, он начал с 69-го года воодушевлять народное сопротивление англичанам. Он необычен и Бертран де Гюклен необычен

А. Венедиктов — За 50 лет до Жанны Дарк.

Н. Басовская — Возглавив французское войско, Бертран де Гюклен ведет войну с 1370 по 1380 — до своей смерти, до последнего дня, 10 лет, будучи глубоко не молодым человеком, ведет войну на юге и юго-западе Франции, нарушая все рыцарские правила ведения войны.

А. Венедиктов — Но как же нарушая? Вы говорите, вот он не убегал, там... рыцарь до мозга костей...

Н. Басовская — Вот он от этого мозга здесь отступил. Вся его биография — классический рыцарь. А здесь, оставаясь преданным своему синьору Карлу Пятому, а Карл Пятый взялся настроить население Франции, есть его документы, где он говорит горожанам «Сопротивляйтесь». Он разрешает партизанские отряды крестьян. Поняв, что он служит этому синьору, он выполняет его волю в течении 10 лет. Он ведет необычную войну, его осуждают страшно. Он не разу за 10 лет сражений не принял большого боя, как принято по рыцарским законам.

А. Венедиктов — Типа Азенкура [(фр. Bataille d’Azincourt, англ. Battle of Agincourt) — сражение, произошедшее 25 октября 1415 между французскими и английскими войсками.]...

Н. Басовская — Да. Кресси [26 августа 1346 г], Пуартье [19 сентября 1356], Азенкур, 1346, 1356, 1415.

А. Венедиктов — Но это уже не Карл.

Н. Басовская — До Карла и после него. И вот нашли большое поле. Есть разгуляться где на воле. Так ведется рыцарская война. Построились, договорились о моменте начала истребления друг друга. И Франция терпела поражения в этом. Это понятно почему. В Англии, еще в 12 веке была проведена военная реформа, в силу который не феодальные отряды, а наемные, подписавшие контракт с королем, подчиняющиеся его воле, строились на этих полях сражений.

А. Венедиктов — Вспомним, роман Конан Дойла «Белый отряд». Ровно про это.

Н. Басовская — А у французов каждый отряд подчиняется только своему синьору, а король оказывается второй фигурой. Увидев, что дело плохо, многие отряды, даже возглавляемые родственниками короля, например, герцогом Орлеанским, покинули поля. Английское войско не таково. Оно строго цементировано еще Генрихом Вторым в 12 веком.

А. Венедиктов — Тем самым мужем Элеоноры Аквитанской.

Н. Басовская — Да. оно пережило такие тяжелые войны в Шотландии, а французы в это время жили воспоминаниями о своей непобедимости, рыцарстве.

А. Венедиктов — Надо сделать еще шаг назад, когда Вильгельм Завоеватель герцог Нормандский захватил Англию, вся земля была объявлена собственностью короля.

Н. Басовская — Одна большая часть. Доменом. И там не образовалось территориальных графств, герцогств, потому, что поместья раздавались, но в разных частях Англии. В результате, английское и французское войска разные. Плюс английские лучники. Свободные крестьяне, которых во Франции почти нет. В Англии, в силу особенности ее истории, сохранилось гораздо больше свободных крестьян, которые нанимались в эти отряды и блестяще владели стрельбой из лука. Но французы тоже умели, или нанимали генуэзцев. Когда стреляют английские лучники, они заботятся о том, чтобы их стрелы долетели до цели. Пошел дождь, они спрятали тетиву, чтобы она не намокла. А наемникам наплевать. Пошел дождь. Тетива мокрая. Они говорят, что не виноваты, что стрелы никуда не попали. Это два разных войска. Понимая это, видимо, Бертран де Гюклен не принимает рыцарской войны. Он принимает партизанскую тактику, которую отработал еще в Бретани в 40-х годах. Он нападает на отряды английского войска, он грабит обозы, устраивает засады. Все то, что нельзя рыцарю. Он вступает в переговоры с занятыми англичанами городах, с горожанами, чтобы они помогли штурму, например, в ля Рошеле. И в итоге успех, вместо рыцарской спеси — реализм партизанской войны. Карл Пятый, наверняка, это поддерживал. В результате освобождена огромная территория Франция. Потом они много потеряют еще раз. Освобождена вся территория Франции, кроме ключевых портов, главных военных крепостей — Байона, на границе с Пиренеями, Бордо , Шербур, Брест и Коле. Но ключи от Франции остались в английских руках. То есть, было сделано много, но далеко не все.

Надо сказать, что еще при жизни Бертран де Гюклена это было оценено. Во-первых, Карл Пятый даровал ему титул графа де Лонгвиль. И назначает коннетаблем. Он уже не маленький бретонский рыцарь, он у нас граф. Какая ослепительная карьера! Какое поразительное продвижение! Но удивительно еще и то, для неграмотного человека, что он при этом не обрел великой рыцарской спеси. Став де Лонгвилем и коннетаблем, он ведет эту партизанскую войну и терпит поношение. Хроники отразили гиперкритическое отношение к его фигуре при французском дворе.

А. Венедиктов — В окружении Карла Пятого.

Н. Басовская — Он бы никогда не жил бы при дворе. Ему долго жить бы там не дали. Либо отравили, либо удушили, просто он в этой среде не мог находиться. Он всегда на войне, а контакт только с самим королем. Двор был полон этой самой рыцарской спеси, исключением которой был Карл Пятый. Удивительно, но в то же время не удивительно. Как с книжной культурой связан интеллект человека во все эпохи.

А. Венедиктов — Вы правильно сказали, что Бертран де Гюклен был какой-то компенсацией. Не образованный, не грамотный. Кстати, очень благочестивый. Однажды он дал обет начать сражение не раньше, чем съест три миски винной похлебки в честь Пресвятой Троицы. Почему три? Потому, что Троица. Второй раз — не брать в рот мяса и не снимать платья, пока не захватит город. Причем, давал искренне. Для себя это делал.

Н. Басовская — Это называется народная религиозность. Он не был далек от народа. Он, будучи уже и коннетаблем, он оставался в чем-то этим простецким рубакой-рыцарем, не чуждым народа. И эта народная религиозность и обеты делали его невозможным при французском дворе.

А. Венедиктов — И погиб он во время осады города. Он погиб, а не умер в постели. [Шетанель де Раньон]. Там же и похоронен. Там есть одна из четырех его усыпальниц. Это тяжелейшая история, как его везли по жаре. Неприятная вещь, как стая мух сопровождали...

Н. Басовская — Это дело было привычным. Но символическое погребение в Сен Дени [(фр. Saint-Denis)], по приказу Карла Пятого, было совершено. Для Карла Пятого был важен принцип. Не боясь своего придворного окружения, которое было страшно недовольно, которое не понимало, все еще жило иллюзиями французской военной славы, связанной с традиционным боем. Вот это огромное поле, потом бой распадается на серию доблестных поединков, красивые костюмы, масса оруженосцем, рыцари. Как написал один из хронистов — французские рыцари, увидев, что против них стоит пешее войско, Эдуард Третий стал спешивать своих воинов, это же помогало лучникам стрелять. Когда они знали, что сзади стоят рыцари пешие, они знали, что не убегут и не бросят их здесь. А они, увидев, что против них пехота, бросились в бой, по выражению хрониста, с помпой и в совершеннейшем беспорядке. Это свойство. Оно их подводило. В битве шпор 1332 год при Куртре [(или Битва золотых шпор, нидерл. De Guldensporenslag, фр. bataille des éperons d’or) — битва восставших фламандцев с армией Франции 11 июля 1302 года возле местечка Кортряйк (нидерл. Kortrijk, фр. Courtrai — Куртре).], но научиться они никак не могли.

А. Венедиктов — Я хочу сказать, что в светской культуре рыцарства было европейского и постсредневекового, был культ десяти светских героев

Н. Басовская — Девяти!

А. Венедиктов — Девяти.

Н. Басовская — Во Франции десятым стал Бертран де Гюклен.

А. Венедиктов — Три языческих — Гектор [(Hector), храбрейший вождь троянского войска], Александр Македонский, Юлий Цезарь. Три иудейский — Иисус Навин [в исламе Юша бин Нун (ивр. יְהוֹשֻׁע בן נוןַ‎, Йегошуа бен Нун) — библейский персонаж, преемник Моисея в деле управления еврейским народом], царь Давид, Иуда Маккавей [доблестный герой, храбро боровшийся за свою веру при Антиохе Епифане сирийском.], три христианских — король Артур, Карл Великий и Готфринд Бульонский.

Н. Басовская — И французы включили де Гюклена в этот светский культ героем десятым номером. Это говорит о том, как оценили его современники. Они называли его «Наш добрый коннетабль». И для простых людей Франции было очень важно, что он оставался вот таким мужиковатым, простоватым, со своей похлебкой и секирой, со своей рыцарской преданностью синьору, поклялся Карлу Пятому, Карл Пятый одобряет — буду воевать так. он был симпатичен. Я отыскала в одной хронике монастыря Сан Мишель в качестве приложения прижизненную стихотворную поэму, посвященную Бертран де Гюклену. Не каждому историческому деятелю и не каждому воину довелось при жизни, в такие средневековые времена, стать героем стихотворной поэмы.

А. Венедиктов — И в малом завещании великий французский поэт Франсуа Вийьон [(фр. François Villon) (настоящая фамилия — де Монкорбье (de Montcorbier), Монкорбье (Montcorbier) или де Лож (des Loges)); родился между 1 апреля 1431 и 19 апреля 1432, Париж,] упоминает Бертрана де Гюклена, как образец для подражания.

Н. Басовская — То есть для них — это очень большой герой.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Все так».

Ну, и теперь мы можем объявить имена наших слушателей, которые правильно ответили на вопрос о месте коронации французских королей. Происходило это в Реймсе. И победители — Николай (914–884), Марк (911–254), Ольга (916-012), Миша (904–612), 917–593, это Дима. 910-400 — Владимир, 903–750 — Алла и 926–811 — Настя. Вы получаете книгу Шарля де Голля «На острие шпаги» и еще 6 человек получают книгу Генриэтты Гезо «История Франции для юных». Это Миша — 916–546, Максим — 903–757, Виктор — 906–755, Сергей — 960–235, Александр — 921–259 и Алексей — 921–917.