Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — 13 часов 12 минут в Москве. Всем добрый день, у микрофона Алексей Венедиктов. Это программа «Все так», которую мы делаем с Натальей Ивановной Басовской. Она сегодня будет посвящена знаменитому герцогу Альбе. Но те, кто знает о восстании в Нидерландах, те, кто слушал нашу передачу о графе Эгмонте, те, кто читал книгу Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель» конечно же, естественно... опера «Дон Карлос» еще, забыли, опера, да, не балет, опера. Нет, — мне подсказывают, — нет, не балет. Опера. Все знают это имя. Итак, герцог Альба. Но, как всегда, сначала мы разыграем 10 экземпляров книги издательства «Молодая гвардия», которая называется «Повседневная жизнь Испании золотого века». Замечательная серия, да, я ее вам пропагандирую. Надо сказать, что книга достаточно редкая, она вышла в 2004-м году, и мы, значит, по сусекам поскребли с издательством и получили 10 экземпляров. «Повседневная жизнь Испании золотого века» — так называется эта книга. Жизненный уклад, Мадрид, двор и город, — я оглавление читаю, — Севилья в свете южноамериканских колоний, жизнь городская и сельская, церковь и религиозная жизнь, общественная жизнь, праздники, женщины и семейный очаг. И как раз в это время жил и творил — что он натворил, мы расскажем — герцог Альба. Вопрос очень простой. В каком городе в 15–16 веках ковались знаменитые клинки, ковалась знаменитая сталь и эти знаменитые клинки? В испанском городе, естественно. В 15, 14–15–16 веках. Доходили аж до той средневековой Руси, находили эти клинки здесь. Они так и назывались по названию этого города. Итак, в каком испанском городе ковалась знаменитая сталь, и по имени этого города эта сталь называлась? Если вы знаете ответ, то телефон для ответа, на смс посылать, конечно, — код +7–985, +7–985, телефон 970-45-45. Сразу отвечу Лиле из Североморска. Лиля, дамасская сталь — это другое, Дамаск не в Испании. А вот европейская сталь, пожалуй, единственная в той средневековой Европе, которая, — повторяю, — доходила и встречалась даже и в Новгороде, и в Москве в раскопах, клеймо стояло по имени города. Лиля подумайте еще. Я хочу, чтобы книга ушла к вам в Североморск. Итак, телефон еще раз: 970-45-45, для посылки смс. Конечно, можно через Интернет, через наш сайт, конечно, можно присылать на пейджер, но главное — это смс. 970-45-45 — телефон, +7–985 — это код.

РЕКЛАМА

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская, добрый день.

Наталия Басовская — Добрый день.

А. Венедиктов — Вот вы знаете, что удивительно? Конечно, я неплохо знал про герцога Альбу и книги Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель» и «Дон Карлос», и вообще, учебник. Много ли было таких вот негодяев в учебнике, школьном учебнике истории? Да мало! Упоминал, чтобы целый параграф был посвящен...

Н. Басовская — Злодей, палач.

А. Венедиктов — Да. И когда я стал готовиться к передаче, я обнаружил, что его биография, как-то она вот... ничего особенного.

Н. Басовская — Темна.

А. Венедиктов — Нет, ничего особенного. Единственный яркий факт, который я нашел — герцог Альба, это... занимает первое место в истории по числу вынесенных, лично подписанных смертных приговоров. По его собственному признанию... он сказал, вернувшись в Испанию, что подписал постановления лично о казнях — индивидуально, то есть, не вот списком, а индивидуально — 18 тысяч 600 человек. Торквемада меньше.

Н. Басовская — И он этим гордился.

А. Венедиктов — И он этим гордился. Первое место в истории. Куда там нашему Малюте Скуратову!

Н. Басовская — Да, персонаж у нас с вами сегодня довольно такой мрачноватый, но вообще рассуждение о прошлом и особенно в его человеческом, антропологическом измерении, которым мы занимаемся, оно наводит на философские мысли. Вот с позиции высоких нравственных, высших нравственных ценностей, он не должен быть запечатлен в истории вообще, он должен был бы исчезнуть, а он именно злодействами... Кто он такой, вот чем запечатлелся в истории? Полководец, каких было немало в его эпоху. Да, воевал, много воевал, под руководством императора Карла V, в его войсках, воевал, побеждал немцев, итальянцев, португальцев — удачно воевал, но таких полководцев, такого масштаба было немало. А вот казни тысяч людей, о чем вы сказали, и попытка просто сжечь и уничтожить экономически, психологически, нравственно, физически уничтожить небольшую страну, которая тогда называлась Нидерландами, и которая ныне, в общем-то, это территория современных Бельгии и Голландии, чтобы их не было вообще. Вот этим-то он в истории запечатлелся. Кажется, что это странно, это ненормально — значит, нормально, значит, историю злодейств для чего-то высшие силы велят нам тоже помнить и рассматривать.

А. Венедиктов — Да. И, действительно... ну, герцог Альба, надо только сказать, что он не был злодеем исключительно по отношению к Нидерландам. Везде, где он был наместником, везде... то есть, слава о его жестокости опережала, о его фанатизме, не только религиозном, о фанатизме к делу. Это иногда плюс. Поручено вырезать — вырежу.

Н. Басовская — Он очень последователен...

А. Венедиктов — Педантичен.

Н. Басовская — ... по-своему был идейным человеком, по-своему. Но когда в Нидерланды пришло известие, что туда направляется — о ситуации мы сейчас поговорим — Альба, сто тысяч человек эмигрировали.

А. Венедиктов — Да, сразу причем — вот это очень интересно.

Н. Басовская — Сразу покинули страну сто тысяч человек. Страна не очень большая, там всего около трех миллионов было жителей, но сто тысяч уехали сразу, зная, что они делают. Это так, но давайте взглянем, что мы все-таки о нем знаем: не очень много, не очень много. Повторяю: вот злодейство, которое для него было не злодейством, он был убежден, что он делает божеское, богоугодное и даже благородное с точки зрения, скажем, феодальной службы, дело. Вот что же все-таки мы о нем знаем? Происхождение самое знатное, какое можно вообразить. Его отец погиб в войне с маврами. Звали самого Альбу полностью Дон Луис Альварес де Толедо ...

А. Венедиктов — Это они любили.

Н. Басовская — И растил его дед, поскольку с маврами, так сказать, это борьба против... ну, продолжение реконкисты, угасающие последние отблески реконкисты, обратного завоевания Пиренейского полуострова у арабов. Отец погиб в войне с этими маврами, что, конечно, на мальчика тоже наложило отпечаток, как считалось тогда вполне в статусе мышления его эпохи, отец погиб за правое дело, за праведное, христианское. 10 лет войны с гранадским эмиратом, последним оплотом арабов на Пиренейском полуострове, завершились только в 1492-м году падением Гранады. Но еще было немало очагов сопротивления. Видимо, в одном из них и погиб его отец, человек, которого можно назвать поколением духа реконкисты. Воспитывал Альбу, маленького Альбу, дед. Дед — это герцог Толедский. Что это тогда? Толедо до 1561-го года — столица объединенной Испании. И титул герцога Толедского — это высший после короля. То есть, мальчик, ребенок...

А. Венедиктов — Не из деревенской семьи.

Н. Басовская — Мягко выражаясь, нет. Вырос на самой верхушке самой претенциозной, а именно, испанской, элиты позднефеодального такого устройства, ибо Испания с феодализмом припозднилась. Полководец, с 16 лет воюет...

А. Венедиктов — Обычная история.

Н. Басовская — ... что, да, для гранда — вот он же из элиты феодальной — что он тоже...

А. Венедиктов — Вот 13 грандских родов, которые имели право не обнажать шляпу перед королем.

Н. Басовская — Это высшая привилегия, а их высшее нормальное занятие — воевать. И он командир в походах Карла V, знаменитого императора из династии Габсбургов, который сам сказал, что в его владениях никогда не заходит солнце, ибо они простирались... главная точка — это Испания, но и в Европе, там, Венгрия, Австрия... и в Америке огромные владения — в итоге, никогда не заходит солнце. Где же воевал юный, а потом молодой и зрелый Альба? Во Франции, в Италии, в Венгрии, в Германии, в Африке. То есть, на самом деле...

А. Венедиктов — По всей известной Европе.

Н. Басовская — Да, масштаб его военной деятельности достаточно широк.

А. Венедиктов — Но, правда, в колонии не заезжал, не добрался.

Н. Басовская — Да, да, потому что он до Америки не добрался, потому что он — полководец Карла V, а это великая габсбургская империя, которая кажется мировой державой и является ею. Кажется, что она будет вечной, а на самом деле, в 1555-м году Карл V отречется от престола и разделит эту империю на две части, отдав одну часть, Испанию и Нидерланды, своему сыну, Филиппу II.

А. Венедиктов — А вторую часть Германии — брату.

Н. Басовская — Да. Два военных эпизода, связанных с Альбой, были известны, так сказать, тогдашней всей Европе. Всего два. И вот сейчас вы услышите, наши слушатели оценят, что это не знаменитые, не такие, которые попали на скрижали истории. 1547-й год, битва при Мюльберге, в Германии. Там он отличился лично, ибо лично возглавил решающую конную атаку кавалерии рыцарской в ту минуту, когда казалось, что успех может быть на стороне немецкой, германской армии, саксонские полки, очень воинственные, очень умеющие воевать. Он ринулся и личным примером увлек испанских рыцарей. Вот тут он отличился.

А. Венедиктов — Он уже был немолодой человек, ему было 39 лет...

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — ... вообще-то. Но это первая битва, где он известен, как отличился. А ему уже 40 лет.

Н. Басовская — И затем в Абруцах, в Италии, когда воевал против войска Папы римского Павла IV. Ведь вот такой католик, такой фанатик, такой безумец, но в 1557-м году воюет против войска Папы римского. Почему? Ибо Павел IV вступил во вражду с его королем — король здесь превыше — и заключил союз с Францией, враждебной в ту минуту Испании. То есть вот он бьется за интересы короля и интересы католической церкви, но если надо самого Папу римского, он поправит. Он — фанат настоящий.

А. Венедиктов — Причем силой оружия поправит.

Н. Басовская — Любыми средствами: оружия, казни, приговоров, конфискаций. Очень любил и умел конфисковывать имущество у богатых людей, которым лично подписывал смертный приговор. И, наконец, в 1566-м, это наша с вами дата на сегодня главная, Альба направлен Филиппом II для умиротворения Нидерландов.

А. Венедиктов — Замечательный термин «умиротворение».

Н. Басовская — Вот 100 тысяч человек сразу уехали. Умиротворение он понимал кладбищенски. Как знаменитый наш классик написал, поется в песне классической: «а на кладбище все спокойненько». Вот это его тактика. То есть, в конечном счете, как политик он в Нидерландах потерпел полный крах, но об этом чуть позже. Он этого не понимал, хотя в конце биографии своей чуть-чуть усомнился.

А. Венедиктов — Но не признал.

Н. Басовская — Нет.

А. Венедиктов — Но не признал.

Н. Басовская — Никогда. Этот человек вообще ничего не мог такого вот человечески смягченного признать или сделать. И абсолютная убежденность в своей правоте, она от начала жизни до конца его сопровождала.

А. Венедиктов — Я хотел бы, чтобы мы не проскочили, знаете, еще обращаю внимание насчет наших слушателей вот на что — значит, мы говорим, что Альба — знаменитый полководец, но реально...

Н. Басовская — Известный, известный.

А. Венедиктов — Да, но реальный его первый успех приходит к нему, когда ему 40 лет, в неизвестной битве...

Н. Басовская — А воевал с 16.

А. Венедиктов — А воевал с 16. Обращаю на это внимание.

Н. Басовская — Если бы не злодейства — то, с чего я начала — если бы не его злодейства в Нидерландах, то...

А. Венедиктов — ... то может быть он затерялся бы...

Н. Басовская — ... он бы был забыт, безусловно. И дело еще в том, что есть такое вот интересное понятие — действие равно противодействию. В Нидерландах он подавлял мятеж, как он называл, ересь, как он называл, а мы назовем с вами более точно, вероятно: освободительное движение против случайно на них свалившейся испанской власти. Сейчас поясню, как это случилось. Но в ситуации Альба-Нидерланды противодействие превзошло действие. Знаменитая пословица была нарушена и разрушена. Он провалился со своей политикой именно в силу своей упертости и абсолютной неготовности ни к какому компромиссу. Но два слова о том, что же там случилось, и что такое Нидерланды. Сегодня — официальное название Голландии, а в эпоху средних веков — это группа небольших и фактически независимых, — подчеркиваю важнейшее слово, — независимых от каких-либо королей небольших графств и герцогств, юридически признававших свою вассальную зависимость то от германских императоров, то от французских королей, а реально не покорявшихся никогда. Как это с ними случилось? Когда-то они в 1–2 веке были провинцией Римской империи, затем оказались на периферии Франкского королевства после великого переселения народов при Меровингах. Короли были далеко, и они добились многочисленных вольностей, пользуясь тем, что центральная власть далеко. Построили потрясающие укрепления...

А. Венедиктов — Но честно платили налоги, что важно, всегда.

Н. Басовская — Платили, откупались, трудились. Очень трудолюбивы. Отвоевали у моря огромные земли, знаменитые эти плотины. Сегодня Амстердам находится на 8 метров ниже уровня моря. Меня спрашивают, когда мне посчастливилось там побывать: вы знаете, что Амстердам находится ниже уровня моря на 8 метров? Нам воевать нельзя. Это они сегодня говорят. И тогда они знали, что воевать нельзя, но воевали, и воевали за свободу, за независимость, ибо случилась совершенно какая-то дикая вещь, игра истории, игра случая. Вольные города, независимые, гордые, богатые. Дворяне тоже вольнолюбивые. Генеральные региональные штаты, которые все решают. И вот такая страна оказывается под властью наикатоличнейшей, наихристианнейшей и самой махровой позднефеодальной испанской монархии.

А. Венедиктов — Как бы мы сейчас сказали, реакционнейшей. Реакционнейшее государство в Европе.

Н. Басовская — Так его называли.

А. Венедиктов — Так его называли сразу после реконкисты. А мы сразу после новостей.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — И прежде, чем мы с Натальей Басовской пойдем дальше говорить о герцоге Альба и о Нидерландах, Голландии, Бельгии, Люксембурге, я хочу объявить, конечно, наших победителей, кто выиграл книгу о повседневной жизни Испании Золотого века издательства «Молодая Гвардия» автор Марселен Дефурно, это перевод с французского, который, вы правильно сказали, что сталь-то была толедская, клинки-то были толедские, назывались так: толедская звенящая сталь, или толедские звенящие клинки, вот так они назывались.

Н. Басовская — И дедушка Альбы тоже толедский...

А. Венедиктов — Да...

Н. Басовская — ...и тоже из стали, видать.

А. Венедиктов — Видать, да. Наши победители: Александр, чей телефон начинается на 408, Алексей — 155, Сергей из Омска — 971, Андрей из Санкт-Петербурга — 752, Анна из Санкт-Петербурга — 571, Вика — 943, Лиля из Североморска прислала таки правильный ответ — 25, ваш начинается телефон.

Н. Басовская — Ура!

А. Венедиктов — Лиля, вам уходит книга, Ольга — 148, Лариса — 168, Андрей из Саратова — 306. Наталья напоминает нам голландскую поговорку: бог создал землю, а Голландию создали голландцы.

Н. Басовская — Очень верно, очень точно, передает какую-то грань, их формирующую, национального характера. Ибо те события, о которых... с которыми связано было прибытие Альбы в Нидерланды, их называют по-разному: буржуазная революция номер один, когда-то написал, по-моему, об этом Энгельс, где-то в заметках... Энгельс, просто буржуазная революция, в советское время называли. Замечательный бельгийский историк Анри Пиренн называет это тоже революцией. Но все-таки на сегодня точнее — освободительная война народа, в ходе которой... освободительная антииспанская война, в ходе которой, конечно же, избран был путь движения не к махровому испанскому феодализму, а к тому, что представляло в тот момент будущее: к реформации и развитию мануфактурного производства, того, что мы называем торговлей, капитализмом. Эти страны очень к этому были предрасположены. Они торговые, они интенсивно торгующие. Знаменитая триада городов: Гент, Брюгге, Ипр, называли великой триадой. Это сукноделие, шерсть они ввозят из Англии, и англичане безумно заинтересованы в этой торговле. Делают великолепное сукно. Они богаты, они могут сказать: да, пожалуйста, мы будем называться, что над нами вот граф Фландрский, а он вассал французского короля. Он — но не мы! И когда случилась столетняя война, горожане на стороне Англии, потому что там шерсть, они здравые, они деловые люди.

А. Венедиктов — ... «Город мастеров», фильм...

Н. Басовская — ... а граф — пожалуйста...

А. Венедиктов — ...помните «Город мастеров»?

Н. Басовская — Да. А граф давал всякие вассальные клятвы, пусть и сражается на поле боя. То есть, это особенная страна. И подойти к ней с мерками махровой Испании, которая в силу тоже исторической судьбы, вот эта реконкиста, растянувшаяся почти на пять столетий, она действительно сплотила жителей пиренейского полуострова, христиан, вокруг христианского знамени. Это было их знамя, их способ воевать с арабами, занявшими полуостров. Разные судьбы. И вот, в силу такого феодального явления, как династические браки, происходит бог знает что. Нидерланды на какое-то время оказываются в 15 веке под властью Бургундских герцогов, ну, это привычно, тут французский может быть король, там — немецкий... германский император, тут герцоги Бургундии... Бургундия очень усилилась, они какое-то время под ее... по-прежнему живут фактически достаточно вольно. Но вот Бургундия столкнулась в своих амбициях с французским королем Людовиком ХI, с которым шутки были плохи...

А. Венедиктов — ...мы еще о нем поговорим...

Н. Басовская — ...абсолютизма, да, во Франции. И в 1477 году в сражении при Нанси бургундский герцог Карл Смелый потерпел страшное поражение, сам был убит на поле боя. Его дочь Мария Бургундская, боясь — полностью наследница единственная — оказаться во власти крепнущей Франции, быстренько сочеталась браком с Максимилианом Габсбургом из германских земель и ее владения Нидерланды, она наследница Нидерландов, стали доменом германских императоров официально. Вот они — и это ничего... в Германии нет мощной центральной власти, жить еще можно, еще ничего... но дальше — причуда. Случается просто причуда исторической судьбы. Сын императора Максимилиана Первого эрцгерцог Филипп Красивый женится — опять династический брак — на королеве Испании, Хуане Безумной, прозвище такое подходящее...

А. Венедиктов — ...это история... как-нибудь тоже поговорим.

Н. Басовская — Она безумна, она действительно была больным, видимо, человеком, хотя есть и споры вокруг этого, но вот все, что произошло, действительно, отдает безумием. Она — бабушка Филиппа Второго Испанского, которому служит наш персонаж, у Филиппа Второго черты безумия очевидны совершенно, ее сыном был Карл Пятый, тоже не без этого, и вот, в результате этого брака, Нидерланды, самые нефеодальные, под властью самой феодальной монархии. Это — взрывчатая смесь. При сыне Хуаны Карле Пятом мировая держава Габсбургов, о которой мы говорили, она объединяет Германию, Испанию, Неаполитанское королевство — это юг Италии, Нидерланды, Чехию, Венгрию, колонии в Северной Америке, и переименовывает бывшие вольные, достаточно вольные Нидерландские герцогства, епископства и графства в провинции. И вот, Фландрия, Брабант, Геннегау, Артуа, Люксембург, Голландия, Зеландия, Утрехт, Фрисландия — они все теперь испанские провинции. Все, это взрыв. Это взрыв, который был заложен, и который должен был произойти.

А. Венедиктов — Ой, мы в 20 и 21 веке подобное видим, как ликвидировались автономии, а потом вспыхивали кровавые гражданские войны, достаточно вспомнить современную Югославию.

Н. Басовская — Такие шаги всегда чреваты. Как создавали югославское...

А. Венедиктов — ...или Грузия с Абхазией...

Н. Басовская — ...после Второй Мировой войны создавали Югославское государство, вот так на бумаге, голосованиями решениями, но результат-то последовал. Так и здесь. Какие вассальные клятвы ни приноси, взрыв неизбежен. И он случился при фанатичнейшем католике Филиппе Втором. Филипп второй отстаивал позиции католической церкви в Европе, где движение реформации было уже мощным. Отстаивал фанатично, безумно, он вмешивался в религиозные войны во Франции, испанские войска были даже в Париже. Он был женат на Марии Тюдор, получившей прозвание Кровавой.

А. Венедиктов — Старшая сестра Елизаветы Великой.

Н. Басовская — Старшая сестра Елизаветы, пыталась восстановить насильственно католическую религию. Участвовала во всех заговорах в пользу Марии Стюарт, рассчитывая, что она вернет Англию в католическую веру. Он снарядил непобедимую армаду в 1588 году, он учредил и дал инквизиции немыслимые полномочия, преследовал так называемых морисков на пиренейском полуострове, то есть это все — анти, против духа свободы минимальной духовной...

А. Венедиктов — ...и против хода истории...

Н. Басовская — ...и тут... и хода истории...

А. Венедиктов — Он попал под колесо истории.

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — ...вместе со своим Альбой.

Н. Басовская — И тут Нидерланды, с их вольнолюбием, с их свободой...

А. Венедиктов — ...маленькие, маленькие, на окраине империи где-то там, ну, где-то там на окраине империи, какие-то богатые, платящие налоги...

Н. Басовская — ...в два счета раздавим...

А. Венедиктов — ...раздавим, сметем...

Н. Басовская — К моменту, когда туда был направлен Альба, он туда отправился...

А. Венедиктов — 1566 год.

Н. Басовская — ...в 1567 году, после того, как там случилось в 66-м яркое крупное иконоборческое восстание. Восставшие жители этих low countries, как их называли, Нидерландов, нижних земель, они громили католические церкви, они были беспощадны. Священникам католическим отрезали уши... то есть, там уже было то, что называется страшным словом революция, конечно, в умах, в делах. И вот к этому моменту, когда он туда направился, испанским правлением уже недовольны были все: дворяне, которые по сравнению с испанскими — не ищи, сейчас об этом скажу — горожане, рыбаки, крестьяне, редкий случай, когда народ, рождающаяся нация, объединен общим чувством, общим чувством. Дворяне образовали свой союз, который назвали Конфедерация, лидерами союза были Вильгельм Оранский, с одной стороны — принц, с другой — князь. Безумно знатный человек, о нем нужно отдельно говорить. Графы Эгмонт и Горн, об Эгмонте мы говорили, благородные люди, благороднейшего происхождения. И цель этого союза дворянского, Конфедерацией они его называли, была договориться, убедить испанцев, что Нидерланды — не Испания, и нельзя буквально ту же инквизицию, ту же непримиримость во взглядах, бешеные испанские налоги — сейчас Альба доведет это до предела — нельзя это здесь. Они думали договориться. Но договориться ни с Филиппом Вторым, ни с Альбой, которого он прислал в помощь наместнице своей сводной сестре Маргарите Пармской, договориться было нельзя. Революция пробивалась все дальше и дальше. Когда представители этого союза дворяне пришли на прием к Маргарите Пармской, она соизволила их принять.

А. Венедиктов — А ведь она была правительницей.

Н. Басовская — Правительницей, наместницей Филиппа Второго, принять и выслушать, все, вроде, верноподданные, это не бунт пока. Они шли, это было в Брюсселе, они шли к ее дворцу, построенные в шеренгу, тоже немножко для дворян не очень хорошо, по пять человек в шеренге, не по-дворянски, это их уже унизили, и кто-то из испанских...

А. Венедиктов — ...они все шли в черном, как знак траура...

Н. Басовская — ...они, да, были одеты... вообще, одеты скромно. По сравнению с крайней пышностью испанского двора, эти знаменитые воротники, эта масса золота... они выглядели очень тускло. И кто-то из испанских придворных сказал Маргарите: неужели вы боитесь этих гёзов? Гёзы — это нищие, босяки.

А. Венедиктов — Босяки.

Н. Басовская — Они это услышали, они назвали себя гёзами, а потом гёзами назвали себя самые настоящие народные партизаны. Но гезы-дворяне одно время фрондировали, была введена мода носить одежду с заплатами, специально нашитыми, или, ну, джинсы с дырочками, они джинсов не носили, в наше время, это мода жива.

А. Венедиктов — ...как джинсы прорезанные...

Н. Басовская — ...а через плечо — суму для подаяния, такие сумочки вполне модны в наше время. Это сума мягкая из ткани, сума для подаяния. Но народ-то пошел дальше дворян, и гезами стали называться нормальные партизаны. Лесные гезы, те, кто сражались с испанцами, вскоре это все разгорится на суше морскими, те, кто создали свой флот, и страшным образом оказали сопротивление этой, казалось бы, великой и неодолимой силе. Вот в такую страну в такую ситуацию прибыл Альба. 100 тысяч человек уехало, но уехали не все. Что же он предпринял? Восстанавливаем его деятельность и биографию, и почему же он в истории так запечатлелся?

А. Венедиктов — Я только хочу напомнить, что он же старик для средневековья...

Н. Басовская — ...59 лет.

А. Венедиктов — Он уже... для средневековья он уже глубокий старик.

Н. Басовская — Да. Старец.

А. Венедиктов — Старец. 59 лет — не все... средний возраст был очень невысокий. Имя его известно, 100 тысяч уехали, он... не надо думать, что он сразу гремел сталью толедской и поджигал костры. Наоборот. Он прибыл с любезной улыбкой на устах...

А. Венедиктов — ...придворный, он придворный...

Н. Басовская — Да, знал этикет, и, зная, что ему поручено убить, беспощадно казнить всех лидеров, он пригласил их на совещание, Вильгельм Оранский сказал: не пойду. Он затребовал новой присяги, Вильгельм Оранский сказал: не дам присягу, эмигрировал...

А. Венедиктов — ...не верил...

Н. Басовская — ...и отговаривал Эгмонта и Горна туда идти. Это прибыли два графа, их там и арестовали. А очень вскоре казнили и конфисковали их весьма значительное имущество. Вообще, о натуре Альбы замечательно написал тот самый бельгийский историк Анри Пиренн, я иногда кое-что цитирую, но здесь такая замечательная цитата, это историк первой трети 20 века, очень яркий, самый крупный, наверное, европейский в 30-е годы. Вот что он пишет об Альбе: «Он знал только один способ управления — силу, или, вернее — террор. Недоступный ни пониманию возможного, ни чувству сострадания, он непоколебимо, со спокойной совестью шел вперед по развалинам. Чувство долга, а не жестокость, заставляла его подписывать смертные приговоры и его душевное спокойствие по отношению к своим жертвам можно было бы сравнить с душевным спокойствием Робеспьера. Как у того, и у другого, покорность была столь же полной, сколь и ужасной. Искренность, жестокая искренность была столь же полной, сколь и ужасной». Заметьте, один — за революцию, как безумный, Робеспьер, другой — ровно против, но Пиренн подмечает свойство человеческой натуры. Таким был Альба. Что же он сделал? Итак, ласково принял, всех обласкал лидеров, и очень жалея, что не поймал Вильгельма Оранского, будущего первого руководителя республики Голландия, которая родится в результате этой революции, казнил Эгмонта, Горна и многих-многих других, причем преимущественно богатых людей, обогащая испанскую казну и докладывая своему возлюбленному королю, как много денег дали эти казни. Практичный, реалистичный и фанатичный, он считал, что для полного умиротворения, написал об этом, надо для начала казнить примерно 2 тысячи еретиков. И за три месяца, как сообщает Пиренн, а он занимался этим сюжетом очень тщательно, 1800 казней. Но это только начало.

А. Венедиктов — Почти план выполнил.

Н. Басовская — Почти выполнил план. Потом последуют еще тысячи. И что же он еще предпринял? Он немедленно создал новый орган Совет о беспорядках, очень интересное название, или о мятежах.

А. Венедиктов — Нет, скорей о беспорядках. Нейтральное такое...

Н. Басовская — Народ молниеносно его переименовал в Кровавый совет. Только так. Но надо сказать, что вот эти самые жители Нидерландов, эти будущие голландцы, бельгийцы не сдавались. Вот, действие вызывало повышенное противодействие. Неуравновешенно. Плакаты, карикатуры...

А. Венедиктов — Памфлеты...

Н. Басовская — ...памфлеты в ответ на это зверство, на льющуюся кровь и пылающие костры, завешивают, обвешивают стены городов, их ловят, они снова скрываются, где-то печатают. Альба стал преследовать всяческую мысль. Прежде всего, вынося по 30–50 приговоров в день, уже дальше, он эту машину увеличивал... он стал преследовать всяческие каналы свободы духа, установил жесточайший контроль над школами, над типографиями,...

А. Венедиктов — ...святое дело...

Н. Басовская — ... а там печатное дело было очень развито. Типографии, книжные магазины, изымались опасные книги, которые Альба считал опасными. Запретил выезд студентов из Нидерландов для обучения в протестантские страны, да и вообще. Только в Испанию. Можно поехать учиться только в католические университеты Испании. Ни в Англию, куда они всегда ездили, ни в Германию, которая рядом, можно сказать, пешком можно дойти, нельзя, запрещено. Начал бороться против браков с иностранцами и иностранками. И писал об этом, что эти браки с иностранцами, не нашими людьми, порождают инакомыслие, подкрепляют его, а вдруг человек из протестантской страны?

А. Венедиктов — Ну, да.

Н. Басовская — И способствуют, как мы сегодня бы сказали, утечке денег. Что средства уходят от испанского короля. Практичный, деловитый...

А. Венедиктов — Тут нам написали: «ничего личного, служба». Должен сказать, что существует несколько исследований, которые показывают, что благосостояние герцога Толедского Альбы резко — его семьи — резко увеличилось после того, как он был наместником в Нидерландах. И уже в конце 16 века, он уже был мертв, вдруг неизвестно откуда взявшееся богатство. Неизвестно! Была семья, очень богатая, герцог Толедский. Но, тем не менее, все-таки можно было...

Н. Басовская — ...периферия Европы...

А. Венедиктов — ...периферия Европы, и вдруг после этого и до сих пор неизвестно, откуда такой резкий имущественный взлет. Ничего доказать нельзя, не крал, ничего, но говорили о том, что король принял решение, когда он получал в казну...

Н. Басовская — ...вознаградить...

А. Венедиктов — ...король получал пятую часть в личное... четыре пятых — в казну, и вот из этой пятой части якобы треть отходила семейству Альбы. У него была жена, у него был сын, который был с ним, кстати, в Нидерландах.

Н. Басовская — Он не скрывая, писал, как он любит и ценит конфискации, это, можно сказать, любимая была его часть раздела. Казнь-казнью, а особенно уделял внимание конфискациям.

А. Венедиктов — Вот Ирина пишет, что Альба не был чемпионом истории, таковыми были Сталин и Каганович. Это не так, Ирина. Еще раз объясняю, что герцог Альба подписал лично 18 600 индивидуальных приговоров.

Н. Басовская — Трудолюбивый.

А. Венедиктов — Мы знаем, что Сталин подписывал списки...

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — ... и мы это видим, а он индивидуальный приговор на каждого человека, отдельно, индивидуально, 18 600.

Н. Басовская — Это доставляло ему удовольствие.

А. Венедиктов — Или контроль. Прежде всего, контроль.

Н. Басовская — И, наконец, самое главное, что он сделал, что сделало революцию неизбежной — это, в сущности, принял решение, которое должно было привести к экономической смерти Нидерландов. Его это не смущало. Вот из его письма знаменитые строчки: «Бесконечно лучше путем войны сохранить для Бога и короля государство обедневшее и даже разоренное, — им же разоренное, — чем без войны иметь его в цветущем состоянии для сатаны и его пособников еретиков». Всех жителей Нидерландов он в этих письмах называет «недосожженные еретики». И вот он...

А. Венедиктов — Включая высшее дворянство.

Н. Басовская — Все — недосожженные еретики.

А. Венедиктов — Кстати, он направил донос на свою сводную... на сводную сестру короля Маргариту Пармскую. Слишком добра, не казнит. Требует только тюремного заключения и... ну, правда, пытки применяет, но недостаточно усердно.

Н. Басовская — Он готов был снести с пути вот террора любого человека. И вот его экономическое решение, которое и стало началом конца и его деятельности в Нидерландах, и началом, зарей будущей победы в освободительной войне этого удивительного народа. Он решил ввести в Нидерландах старинный испанский налог алькабала. Ввести алькабалу в этой торговой стране означало смерть. Почему? Алькабала родилась глубоко в недрах классического средневековья. 1% с недвижимого имущества, 5% с движимого и 10 с каждой торговой сделки. Это для времен натурального хозяйства терпимо, но для времени и Нидерландов, где каждый товар проходит через несколько рук — это...

А. Венедиктов — Цена товара повышается.

Н. Басовская — ... это торгующее... это смерть. И вот они с 1 апреля 1572-го года просто закрыли свои лавки. Торговцы не стали торговать. Закрылась биржа, закрылись лавки, экономическая смерть на пороге, а значит — революция, потому что для этого народа не торговать, не производить — это значит умереть, это перечеркнуть всю свою предшествующую трудную историю. И в ответ на этот ступор, на введение алькабалы, тупую политику, скажем, Альбы, началось движение гезов уже энергичное. До этого они отдельными стычками. Они захватили небольшой город Бри. С этого начинается достаточно победное, хотя нелегкое шествие народной армии. А на юге феодальное войско возглавляет... в основном наемников, Вильгельм Оранский. Альба неправильно оценил ситуацию. Когда ему доложили о высадке гёзов, он сказал, это неважно, важно — Вильгельм. По-дворянски мысля...

А. Венедиктов — Рыцари против рыцарей, конечно.

Н. Басовская — ... мысля по-дворянски, он неправильно оценил ситуацию.

А. Венедиктов — Ну конечно, он не был великим полководцем, и даже один из историков испанских написал, что «после череды, — мне очень понравилось, — после череды бесплодных побед он вынужден был покинуть...»

Н. Басовская — Совершенно верно.

А. Венедиктов — Победы, да, но бесплодные.

Н. Басовская — Эпизодические, эпизодические, просто ради чести короля никаких событий в результате...

А. Венедиктов — Да, он отозван.

Н. Басовская — ... этих побед не происходило.

А. Венедиктов — Он отозван.

Н. Басовская — Это конец, в общем-то, его карьеры, но до этого он еще понаслаждался жизнью. Он все еще не понимал, что произошло, и на сколько не понимал, свидетельствует такой интересный... такая подробность: во дворе своей цитадели в Антверпене он приказал поставить себе памятник, и памятник был поставлен. Горделивая фигура Альбы попирает ногой две жалкие согнувшиеся фигурки, аллегории мятежа и ереси. То есть он-то думал, что он победил...

А. Венедиктов — Ничего подобного.

Н. Басовская — ... что он раздавил. И сейчас только вот Вильгельма Оранского победит, а это неважно, вот гёзы... Он же не понимал, что будет, что, например, при осаде Лейдена знаменитой, когда ситуация складывалась очень тяжело для осажденного города, горожане с крестьянами вокруг Лейдена примут решение своими руками разрушить дамбы и пустить море, чтобы испанцы не могли... ну, чтобы их выдавило это море, а гёзы, корабли гёзов подплыли к стенам города. Они идут на это самоубийство, веками строя эти самые дамбы, ибо воля к победе, воля к свободе невероятна. Альба же еще не знает, что осажденные в Гарлеме в ответ на его ультиматум, испанский ультиматум, ответят: знаете, — «Сдавайтесь» им скажут, — что пока вы слышите за стенами города мяуканье кошки и лай собаки, мы живы и сражаемся, но когда и этого не будет, каждый из нас отрубит свою левую руку и съест ее, чтобы правой сражаться за свою веру, за свою страну. Вот к чему привела его буйная деятельность. Он вызвал противодействие, неравное действию...

А. Венедиктов — Он был отозван...

Н. Басовская — ... как бы нарушил физические законы.

А. Венедиктов — Он был отозван, король понял...

Н. Басовская — Он был отозван королем, и, казалось, умрет в безвестности. Но он не таков.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Он снова проявил себя на службе, и в 1580-м году достаточно успешно участвовал в завоевании Португалии. Но все равно Португалия очень ненадолго оказалась под властью Филиппа II, она — независимая страна уже через... короткое, через 20–30 лет. Ничего такого славного он не сделал и прославился злодейством.

А. Венедиктов — Но можно я один светлый лучик в его биографию внесу?

Н. Басовская — Очень интересно.

А. Венедиктов — Значит... он не был инструментом короля, он был гордым грандом...

Н. Басовская — Позволял реплики.

А. Венедиктов — Позволял реплики. И когда король повелел ему завоевать Португалию, он ему при всех сказал: а куда тогда будут бежать дворяне от гнева нашего короля? Но пошел и завоевал.

Н. Басовская — Эта фраза при дворе повторялась, вот он фрондирует, но пошел и как верный слуга завоевал. Ненадолго.

А. Венедиктов — Герцог Альба.