Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Здравствуйте, в прямом эфире «Эхо Москвы» программа «Все так!», Наталья Басовская — добрый вечер, Наталья Ивановна!

Наталия Басовская — Добрый вечер, Алексей Алексеевич!

А. Венедиктов — И Алексей Венедиктов. Мы начинаем нашу, по вашей просьбе, мини-серию, потому что, конечно, говорить о Наполеоне, Наполеоне Бонапарте невозможно в рамках одной и даже двух передач. Поэтому мы неторопливо, рассудительно будем говорить о жизни этого человека и о наполеоновском веке. Но прежде всего, конечно, я хотел напомнить вам, что у нас идет видео-трансляция на сайте «Эхо Москвы», где вы можете лицезреть Наталью Ивановну Басовскую, и вы...

Н. Басовская — А также Алексея Алексеевича Венедиктова.

А. Венедиктов — Нет, я с другой стороны камеры. И конечно, мы пишем это для программы «RTVI», и для многих это будет удовольствием это все увидеть. Я разыгрываю 12 книг Жильбера Мартино на русском языке «Повседневная жизнь на острове Святой Елены» при Наполеоне. Я уже сразу о конце, будет еще начало. 12 экземпляров, издательство «Молодая гвардия», 2008 год, а вопрос будет вам непростой, вопрос следующий. Естественно, отвечать вы можете на наш смс. Или через опять смс-трансляцию, там есть окно. Итак, вопрос очень простой: какую эмблему в свой императорский образ внес Наполеон при коронации, взяв эту эмблему в буквальном смысле из могилы одного из первых французских королевских династий — от Меровингов. Какую эмблему Наполеон взял от Меровингов и внес как символ империи в свой императорский образ, причем фактически, да, если вы знаете, что было... что это было за изображение, какой элемент, эмблему — +7985970-45-45, не забывайте подписываться, ну и конечно, через смс-сообщение. Наталья Ивановна Басовская, Наполеон Бонапарт и Алексей Венедиктов — вот в такой компании, Наталья Ивановна, мы с Вами сегодня начинаем, сегодня мы будем говорить о детстве нашего героя.

Н. Басовская — Я думаю даже и к юности мы подойдем. Но вообще, говорить о Наполеоне Бонапарте — дерзость. И мы с Вами, можно сказать, в прямом эфире заявляем, что мы дерзаем. Не ошибусь, если скажу, что это самая знаменитая жизнь в европейской истории Нового времени. Вот вряд ли можно опровергнуть этот тезис. Всего 52 года этой жизни, причем последние 6 лет — в заточении на острове Святой Елены. Т.е. активной жизни 46 лет. И биография ослепительна, незабываема, отражена в художественной литературе, затем в кино, в театре, в музыке — везде. Военные победы легендарны — ну, например, битва на Аркольском мосту. Стоит увидеть полотно художника Гро — правда, это его придворный художник, но как оно прекрасно. Как прекрасен этот молодой Бонапарт, худой, с длинными волосами, с одухотворенным лицом, знаменем. Ну, скажем, художник льстил, но сам эпизод был — это правда. Что схватив знамя, под шквальным огнем этот человек ринулся вперед. Не раз был ранен, был контужен, во время Итальянской кампании под ним убили 19 лошадей — это все правда. И от таков.

А. Венедиктов — Торопитесь, Наталья Ивановна, он еще не родился.

Н. Басовская — Ничего, сейчас родится. Оценки Бонапарта в мировой истории: от революционера — «Император свободы», я добавила к сегодняшней теме. Это выражение употребила не я первая, его употребляют, но оно очень точно передает. Император свободы, император революции — таким называли. До «корсиканского чудовища» и «минотавра». Поклонники доходят до обожествления. Я вспоминаю, много лет назад на Никольской улице в Историко-Архивном институте, тогда в Московском историко-архивном институте, который сейчас часть РГГУ, я организовала деловую игру со студентами — суд над Бонапартом. Таких страстей не было ни на одном другом суде истории. Девочка-бонапартистка — советская бонапартистка — студентка вышла с изображением, бюстиком Наполеона, подняла его вверх: «Клянусь памятью Наполеона говорить только правду». Это была игра, но игра, наполненная реальными страстями. Зал то хохотал, то аплодировал, то практически свистел. И когда... самый замечательный был момент, что «да кто бы из вас, сидящих в этом зале, — говорит ныне очень известный историк, Андрей Медушевский, — кто бы из вас, — тогда студент, — не взял власть, когда она прямо плывет в руки? В чем вы его обвиняете?» И в зале ернический голос тоже нашего нынешнего преподавателя, доцента, это Александр Владимирович Крушеницкий, который, ерничая, юный, говорит: «Ну, мы же комсомольцы». И это все, заметьте, было еще в советское время. Итак, Наполеон жив, но есть детали, которые не являются широко известными. И Алексей Алексеевич совершенно правильно сказал, мы с ним уже давно сделали это открытие, о котором психологи пишут всегда: смотрите детство. Но даже до детства происхождение.

А. Венедиктов — До детства происхождение.

Н. Басовская — Происхождение. Родился.

А. Венедиктов — Загадок много — поехали.

Н. Басовская — Да. Загадки будут по Вашей части. Родился... Я сейчас факты изложу.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Родился 15 августа 1769 года в городе Аяччо, Корсика. Провинция, глухомань. Полная глухомань. О Корсике скажу сразу же. Корсика... ну, может быть, она...

А. Венедиктов — Она всегда провинция, чья-нибудь.

Н. Басовская — Да. Может быть, она действительно несколько загадочна. Ныне это департамент Франции. Около 300 населения... 300 тысяч человек населения. Язык: это два диалекта итальянского языка.

А. Венедиктов — Ну это корсиканский.

Н. Басовская — Да, это корсиканский. В нем слиты два диалекта итальянского — чизмонтанский, близкий к тосканскому, и ольтремен... Нет.

А. Венедиктов — Ох ты.

Н. Басовская — Ольтремонтанский — вот так, там гора.

А. Венедиктов — Вот так вот. Гора, да.

Н. Басовская — Родственный северосардским диалектам. Редкий. Короче говоря, редкий. Родовые пережитки — это всем известно, они и по сей день существуют.

А. Венедиктов — По сей день существуют, я...

Н. Басовская — Вендетта...

А. Венедиктов — Я чуть было не попал там недавно.

Н. Басовская — Что Вы говорите!

А. Венедиктов — Да, но не в родовой пережиток. Т.е. в родовой, но не вендетту.

Н. Басовская — Вендетту, плачи по покойникам, бронки, идущие с древних времен. Население, древнее население — корсы. От кого пошли корсиканцы, и в том числе, Наполеон Бонапарт. Корсы — древнее население Корсики и Северной Сардинии. Горцы, скотоводы, и энциклопедия официально сообщает: этническая принадлежность не установлена.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — В течение VI–IV веков до н. э. они подчинялись, в древности, этрускам — достаточно тоже загадочному народу, чья письменность, между прочим, до сих пор не расшифрована — грекам-фокийцам, карфагенянам — тоже народу сложному, пуны, так называемые, которые прибыли из Финикии в Северную Африку; в них слился Ближний Восток и Северная Африка — римлянам. Т.е. в этих корсиканцах было намешано очень много чего. И только в 1755 году Корсика попробовала стать самостоятельной — свергла генуэзскую власть. Вот в сфере управления Генуэзской республики они были довольно долго в средневековье.

А. Венедиктов — Ну т.е. они формально оставались под Генуэей — ну, с точки зрения международного права, если оно существовало.

Н. Басовская — Да, но фактически...

А. Венедиктов — Но фактически там было восстание, фактически...

Н. Басовская — ...да, так и называлась, фактически самостоятельна. Она пробыла в этом состоянии 14 лет — с 1755 по 1769. В 1768 году Франция, которой правил в то время Людовик XV, фактически купила...

А. Венедиктов — Любимый. Помните, le Bien Aime.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Людовик XV Любимый.

Н. Басовская — Любимый.

А. Венедиктов — С мадам Помпадур.

Н. Басовская — Как плохо кончил.

А. Венедиктов — Да, кончил плохо.

Н. Басовская — Купила у Генуи права на Корсику. Т.е. это было...

А. Венедиктов — Причем это Корсика, которая уже восстала. Т.е. еще раз: Генуя не контролировала...

Н. Басовская — Она...

А. Венедиктов — ...Генуя ее не контролировала.

Н. Басовская — Но французы поступили юридически грамотно: вот эти права были выкуплены. А после этого уже и завоевала, оккупировала.

А. Венедиктов — Французская армия.

Н. Басовская — Они пришли как хозяева.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — И после сопротивления, которое там было, главным героем сопротивления был некто Паскуале Паоли, который замешан в истории Бонапарта, даже очень замешан, и Корсика стала французской — за несколько месяцев до рождения нашего героя.

А. Венедиктов — И можно, я приведу...

Н. Басовская — Итак, он иностранец для Франции.

А. Венедиктов — Да, да. Значит, у нас 1769 год, 13 июня Паоли, лидер восстания, лидер независимости, практически, вынужден эмигрировать под давлением французских войск. 13 июля — через два месяца, 15 августа, рождается Бонапарт, Наполеон. Т.е. иными словами, он на оккупированной территории. Он абориген для корсиканцев, французы, вот... Они пришли, мы их сейчас выгоним. Мы их сейчас выгоним, как выгнали генуэзцев. Это временно оккупированная территория.

Н. Басовская — У него много давних, сугубо корсиканских предков, которые...

А. Венедиктов — Да, вот сейчас мы уже переходим к предкам.

Н. Басовская — ...переплетены с Италией... Мы переходим к его родителям. Но это да, оккупированная... И сразу еще замечу: но фактически он, для Франции... Нынче это департамент Франции, но тогда иностранец. Ну, не француз, скажем так. Не француз, да.

А. Венедиктов — Покоренная территория. Нет, это колониал... Можно сказать, что это... пользуясь выражением XIX века, это колониальный захват.

Н. Басовская — Колониальный захват, конечно.

А. Венедиктов — Это другой народ, с другим языком, другой культурой — да?

Н. Басовская — Да. Юридически оформленный, но захват.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Они пришли завоевателями. Я не так давно оппонировала одну очень интересную кандидатскую диссертацию, посвященную завоеванию Корсики...

А. Венедиктов — Так.

Н. Басовская — Т.е. у нас в стране всерьез этим занимаются — такая Екатерина Герасимова, которая работает у нас ныне в Историко-архивном институте, написала под руководством прекрасного медиевиста Вадима Николаевича Малого очень интересную диссертацию о завоевании Корсики. По архивным, между прочим, материалам, имеющимся в нашей стране, в так называемой коллекции Покровского, в архиве Покровского. Итак, происхождение — что же за родители у него? Вот в этой ситуации, на этой Корсике. Отец — Карло Мария Буонапарте. Буонапарте звучало очень по корсикански, а когда наш герой станет, скажем так, превращаться во француза, он трансформирует свое имя в Бонапарта. А вообще, Буонапарте. Он происходил реально из древнего тосканского патрицианского рода. Что это такое?

А. Венедиктов — Т.е. он дворянин? Он дворянин, и это доказано. Шли споры же.

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — Карло Буонапарте — дворянин итальянский, да?

Н. Басовская — Его родственники выправили себе бумаги. Но надо сказать, что патрицианский род Флоренции — это не очень-то дворянство. Это происхождение... это все-таки верхушка города, это может быть и финансовая верхушка... Но это знать. Это знать, которая стала знатью в эпоху Возрождения. И со временем эти документы они достанут, его родственники. Я об этом еще скажу. Для Корсики, конечно, аристократия. Но есть замечательный английский историк Десмонд Сьюард, которого я очень хорошо знаю как автора одной из лучших монографий по Столетней войне, давным-давно мною читанной и проработанной, а он написал еще две монографии о Бонапарте — он очень пишущий человек, при этом профессиональный историк. Он замечает о происхождении Бонапарта: «Все-таки, называясь аристократией на Корсике, они были малограмотными мелкими землевладельцами. В сущности, это те же крестьяне, но только с фамильным гербом». Мне это очень нравится. Таково мнение Сьюарда. Но...

А. Венедиктов — Интересно.

Н. Басовская — Но это французский историк... английский историк, родившийся в Париже, и как-то между французскими и английскими оценками...

А. Венедиктов — Ну, я понимаю.

Н. Басовская — Может быть. Отец смолоду имел прозвище, которое ему очень нравилось — Карло Великолепный. Прозвище отца — Великолепный, за его блестящие манеры, которыми он отличался, и умение пустить пыль в глаза. Это был светский человек. Совершенно другая мать. Летиция, которую обожал Наполеон Бонапарт до конца своих дней, которую вспоминал в своем заточении и часто говорил: «Ах, мама Летиция, мама Летиция, вот она была права в этом, права в этом...» Она из простых, она была из простых горцев-крестьян. В юности носила за поясом стилет, между прочим, в духе корсиканской молодежи. Суеверная, скаредная, безумно трудолюбивая, преданная интересам семьи, но отличавшаяся тоже неким обаянием и очарованием, что Карло прекрасно понимал. Родственник очень важен здесь — дядя.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Вообще, заметила, что в судьбах наших ярчайших героев исторических часто заметную роль играют именно дядюшки. Вот это с древности идущая традиция, что брат отца — это очень близкий человек, это, может быть, в чем-то ближе отца, она идет с древности. В глубочайшей древности у многих народов был закон: если умирает у кого-то, вот, жена, то брат... если кто-то умирает в семье, брат обязан занять место, вот, умершего брата: жениться на его вдове, допустим. Т.е. это очень близость большая, здесь она имела место. По имени Лючиано Буонапарте, архидьякон Аяччо, один из самых образованных на Корсике людей. Это тоже должно было повлиять на судьбу нашего персонажа. Потому что приобщение к книгам — у отца тоже была библиотека — это не чуждо было этим вчерашним горцам, козопасам, и т.д. Именно он в Пизе получил документ от архиепископа Пизы о дворянском происхождении Буонапарта. Во Франции старого режима, монархического, это было чрезвычайно важно для семьи. И прежде всего, это помогло Наполеону получить образование за счет королевской казны.

А. Венедиктов — Давайте мы все-таки вспомним, что их брак был очень ранний, ему 18...

Н. Басовская — Ей было 14.

А. Венедиктов — Ему было 18.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Он как романтический юноша... Папа, в смысле, мы говорим о папе, о Карло Марии Буонапарте, тогда еще его звали. Он, естественно, участвует в восстании Паоли, он, естественно, сторонник независимости Корсики, как любой романтический юноша в 18 лет — вот она, свобода.

Н. Басовская — Настоящий герой.

А. Венедиктов — И на свадьбе, соответственно, родителей был Паоли, вот этот самый руководитель восстания. Т.е. глава государства... Грубо говоря — это 64-й год — грубо говоря, это глава государства.

Н. Басовская — Сегодня мы бы сказали «лидер Корсики».

А. Венедиктов — Да, лидер Корсики, да. Лидер Корсики, который воюет против, с одной стороны, генуэзцев, которых они изгоняют, с другой стороны, уже Паоли понимает, что скоро французские солдаты туда придут.

Н. Басовская — И снова придется воевать.

А. Венедиктов — И он приходит на свадьбу к этому своему юному почитателю Карло Марии Буонапарте, и соответственно, даже говорят, что не то, что он их познакомил — настоял на том, чтобы он женился, потому что каждый корсиканец должен иметь семью перед тем, как уйти в поход.

Н. Басовская — Причем очень крепкую семью. Со временем...

А. Венедиктов — И он воюет.

Н. Басовская — ...они оправдают надежды лидера корсиканского. У них выживших было 8 детей, а еще несколько детей умерли во младенчестве...

А. Венедиктов — Мы даже не знаем, 12–13.

Н. Басовская — И кажется, всего 13.

А. Венедиктов — Да, 12–13.

Н. Басовская — Но цифры расходятся.

А. Венедиктов — Цифры расходятся.

Н. Басовская — Надеюсь, что родители... надеюсь, что родители Бонапарта знали точно. Но выживших...

А. Венедиктов — Отец воюет, да. Но отец...

Н. Басовская — Выживших было 5 мальчиков и 3 девочки. Т.е. это большая семья.

А. Венедиктов — Большая семья. Но пока... Значит, они молодые, еще раз напомню, ей 14 лет в 64-м году, через 5 лет родится Бонапарт, и он не будет старшим, он не старший...

Н. Басовская — Он второй.

А. Венедиктов — Наш Бонапарт, да, наш Бонапарт, да?

Н. Басовская — Наш.

А. Венедиктов — Но этот Бонапарт, папа с мамой, значит, это идет война, причем война гражданская. И после того, как сторонники Паоли были разбиты французскими войсками — а чего ж, тут империя, Людовик XV...

Н. Басовская — Силы не равны.

А. Венедиктов — Они скрываются... скрываются в лесах. Папа, мама и старший сын Жером, будущий. Вот с младенцем на руках — это тоже закалило ее характер — и будучи беременной...

Н. Басовская — И верхом, и прячась в убежищах в лесу. Мама Летиция не зря вызывала у него восторг, и у многих современников. Ну, чуть-чуть так, улыбнемся — у него получается папа Карло и мама Летиция.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Для нашего уха звучит занятно. Эта семья занимала большой дом, и не только они. Выше жили их родственники...

А. Венедиктов — Это клан. На самом деле, надо сказать честно: это клан.

Н. Басовская — Да, это клан.

А. Венедиктов — Мы говорим, семья — клан.

Н. Басовская — Выше на втором этаже жила их родня, на первом этаже Карло и Летиция, и кругом много-много всяких детей — тут его босоногое детство и случилось.

А. Венедиктов — Т.е. он у нас еще не родился?

Н. Басовская — Ну что, уж родился, Алексей Алексеевич.

А. Венедиктов — Нет, значит, смотрите... Нет. Они вернулись из, вот... Он не в лесу родился, он родился дома, тем не менее.

Н. Басовская — В прихожей на ковре.

А. Венедиктов — (смеется) Да.

Н. Басовская — Как сказали, кто-то из современников заметил, у мамы начались схватки, у Летиции, в церкви, она заспешила со службы домой, но не дошла даже до спальни — он стремительно родился на ковре в прихожей, и кто-то потом из его биографов заметил: «проявив ту внезапность и стремительность, которую будет проявлять всю жизнь».

А. Венедиктов — Да, но при... Да, это верно. Но они вернулись... вот очень важно сказать, что они вернулись из леса... Их не преследовали французы, новый французский губернатор, назначенный, Марбёф, первый французский губернатор — Паоли, значит, у нас в Англии... Он, понимая влияние этой семьи — не самого Карло Марии... Ну, Карло Марии 23 года, ну что это?

Н. Басовская — Но приближает к себе.

А. Венедиктов — Да, да. Он приближает к себе... Он бывает у них дома. Оккупационный губернатор — я хочу обратить ваше внимание, с точки зрения...

Н. Басовская — Это очень важно для семьи...

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Для образования... Алексей Алексеевич, вообще, мы всегда уделяли большое внимание детству, но сегодня мы уделили внимание даже утробной стадии. Вот что значит, выдающийся герой. И то его рождение. Но все-таки, пожалуй, он уже родился.

А. Венедиктов — Он уже родился, но он корсиканец, он не француз. Хотя родился он уже когда это было включено во Французскую империю, да.

Н. Басовская — Три месяца, после прихода французов три месяца. Т.е. действительно, утробная стадия его развития проходила еще до французского...

А. Венедиктов — В независимой...

Н. Басовская — В независимой Корсике.

А. Венедиктов — В независимой Корсике.

Н. Басовская — Ну что ж, фигура грандиозная...

А. Венедиктов — Второй сын. Давайте еще раз: второй сын.

Н. Басовская — ...и мы настолько основательно к ней и подошли.

А. Венедиктов — Нет, второй сын.

Н. Басовская — Да, а всего будет мальчиков пять, а девочек три. И за всех... обо всех них он будет заботиться всю свою жизнь. Был... вот эта вот корсиканская свойство...

А. Венедиктов — Семья, клан.

Н. Басовская — ...что наш клан — семья, он никогда от этого принципа не отступит, лично он. Не скажу этого обо всех его родственниках.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Большинство из них, в сущности, его предадут, когда в конце жизни, в трудных условиях. Гораздо более преданными окажутся ему... для него приемные дети — дети его жены Жозефины.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Мы к этому придем когда-то, но это интересное такое вот явление — клан кланом, но получилась односторонняя: он всех опекал и обо всех заботился, а они стойкости в трудных обстоятельствах...

А. Венедиктов — Не всегда проявляли.

Н. Басовская — ...не проявили.

А. Венедиктов — Не всегда проявляли.

Н. Басовская — Итак, этот клан живет в большом доме, дети резвятся на улицах, дерутся — отмечено, что в драках он был всегда одним из самых отъявленных драчунов, никогда никому спуску не давал. И были там свои сложности в клановых отношениях. На втором этаже жил кузен Поццо ди-Борго со своей семьей. И отношения с Карло у него были не очень хорошие. А Карло, вообще, становился со временем острым человеком, склонным к каким-то конфликтам — например, он подал в суд на родителей своей жены Летиции за то. что в течении...

А. Венедиктов — Это папа наш.

Н. Басовская — Это папа, папа Карло. ...за то, что в течение 10 лет они не выплатили ее приданое. А вот этот родственник, кузен, живущий на втором этаже, однажды вылил на Карло содержимое ночного горшка — чтобы мы представляли, что клановые отношения были сложные. И он подал, Карло, на него в суд по этому случаю. Но сын Поццо будет мстить. Находясь на службе российского императора...

А. Венедиктов — Да, да, да.

Н. Басовская — ...будет агитировать против Наполеона. Это, вот, кровная вражда...

А. Венедиктов — Злопамятные ребята, да.

Н. Басовская — Даже на почве ночного горшка. Жизнь материальная была непростая, не широкая, достаточно трудная. Мальчик растет резвый, материальные обстоятельства сложные, но здесь отец и сблизился с губернатором...

А. Венедиктов — Вот этот самый, Марбёф, да.

Н. Басовская — ...о чем на этот раз Вы, забегая несколько вперед, Алексей Алексеевич, уже сказали. С губернатором Марбёфом, самым просвещенным, весьма просвещенным французским дворянином.

А. Венедиктов — Оккупационным губернатором, по-прежнему, до сих пор он воспринимается так основной частью корсиканского населения.

Н. Басовская — Но Карло пошел на дружбу с представителем оккупационных властей.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Пошел, видимо, совершенно сознательно, в интересах своей семьи.

А. Венедиктов — Семьи, семьи.

Н. Басовская — Когда-то был секретарем Паоли, а теперь служит губернатору французскому.

А. Венедиктов — Наталья Басовская, после новостей продолжим.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — У нас проблемы с техникой, но у нас нет проблемы с отвеченными товарищами. Это программа «Все так!». Я вас спросил, что за эмблему взял Наполеон для своей империи от Меровингов — конечно, это были пчелы, знаменитые пчелы. Мы об этом будем говорить, почему пчела, и откуда она взялась. Наталья Ивановна Басовская, Наполеон Бонапарт, Алексей Венедиктов в студии. Мы говорим о том, как маленький мальчик — ему еще не исполнилось и 8 лет — семья огромная, она все время растет, мама все время беременная, и дети рождаются, содержать трудно, и оккупационные власти... Но папа дворянин, и папа знакомится с губернатором.

Н. Басовская — И папа заботится об образовании детей. Это большое спасибо этому папе, он сделал великое дело. Первоначальная грамота осваивалась его детьми прямо в Аяччо, и об этом он беспокоился. Это...

А. Венедиктов — Только не на французском языке, скажем сразу.

Н. Басовская — Это были монахини, да, это были монахини. Да, французский пришлось осваивать потом...

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Они сначала плохо... или совсем не говорили, или плохо говорили по-французски. Корсиканский акцент был одним... одной из проблем юного Бонапарта. Итак, монахини в Аяччо обучили детей грамоте. Затем появился первый учитель, учитель правописания, аббат Роко — здесь уже и французский язык.

А. Венедиктов — Начался.

Н. Басовская — Была библиотека отца, имела значение для ребенка. В отличие от нынешнего времени, дети рано начинали читать, и Наполеон, еще будучи совершенно маленьким, до 9 лет читал, начал читать Плутарха, Цицерона, Вольтера, Руссо. И надо сказать, эти авторы будут сопровождать его почти всю жизнь, до начала заката, до, там, войны в России — там уже все. А так, в общем-то, до русской кампании он не расстается с этими вот кумирами своей юности, и видимо, сам верит, что он все еще несет по Европе знамя революции.

А. Венедиктов — Но ему только 10 лет пока.

Н. Басовская — Пока он... Нет революции. Пока до революции еще, великой французской, десять лет.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — В 1779 ему тоже 10 лет. Маленький Наполеон Бонапарт отдан в военную школу в Бриенне — крошечный городок недалеко от Парижа.

А. Венедиктов — Надо сказать, папе это дорого стоило, имея в виду, что папа, за активное сотрудничество, опять повторю, с оккупационной — в нашем понимании — администрации он избран делегатом в Генеральные штаты в Париж. И там он завязывает некие связи и просит — в том числе, с военным министром — и просит его взять мальчика туда, в Бриенн.

Н. Басовская — Это трудно, но это было престижно.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Потому что в этой школе учились молодые французские дворяне. И пять лет обучения в этой школе были для него очень важны для будущего, ибо там изучали историю, математику. Ему плохо давались языки — всегда плохо давались языки. Очень плохо давалась латынь, про немецкий он в будущем сказал: «Как его вообще можно выучить? Как вообще можно изучить хоть одно слово на этом языке?»

А. Венедиктов — Ну, надо признать, что и на французском он говорил неважно, с огромным, безумным, чудовищным акцентом, десятилетний мальчик.

Н. Басовская — Ну, он смягчался, акцент...

А. Венедиктов — Ну, среди детей, понятно.

Н. Басовская — А потом он стал ведь литератором. Некоторые его произведения имеют действительно настоящий литературный стиль.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна, Вы представьте себе, 10 лет, третий класс, по современным...

Н. Басовская — Ребенок.

А. Венедиктов — Ребенок, который говорит с чудовищным акцентом. Звереныш. Его бьют.

Н. Басовская — И очень...

А. Венедиктов — Он маленький, бедный, и его бьют.

Н. Басовская — Вот говорят, что это миф про его маленький рост. Мне об этом на последнем...

А. Венедиктов — Нет, ну маленьким мальчиком он был, мальчиком он был маленьким.

Н. Басовская — Средний рост у него, в общем-то, был. И когда говорили «маленький капрал» и т.д., часто имелась в виду его маленькая должность.

А. Венедиктов — Кстати, вот чистый сериал «Школа».

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Вот чистый сериал «Школа». Приходит новичок, его начинают травить — а его травили.

Н. Басовская — К тому же, иностранец.

А. Венедиктов — А он иностранец. Вот это важно объяснить, что...

Н. Басовская — А это французские дворяне.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — И блистательных успехов в науках нет, но он блестящий фехтовальщик. И как всегда, как и в раннем детстве, никогда спуску не дает. Но ему тяжело. Еще и тяжело оттого, что он не только иностранец — он нищий, по сравнению с французскими дворянами.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Родители посетили его в Бриенне...

А. Венедиктов — Один раз, что ли?

Н. Басовская — ...и уехали... Да, был один визит. И после этого — ему было 14 лет — он написал такое письмо, замечательное. Цитирую... Я многие, большинство этих цитат взяла, конечно, из литературы, о книжках я еще скажу, но особенно хороши выдержки из источников в прекрасной книге Николая Алексеевича Троицкого, выпущенной в 1994 году, «Александр I и Наполеон Бонапарт». Потрясающая, по-моему. Ну, и из Манфреда многие...

А. Венедиктов — Настоящий историк.

Н. Басовская — Да. Родителям он пишет, цитирую: «Если вы или мои крестные неспособны обеспечить мне достаточно средств для поддержания мною в колледже достойного существования, то в таком случае, обратитесь с письменной просьбой домой. Я устал представать нищим в глазах других и терпеть бесконечные насмешки высокомерных юнцов, чье превосходство надо мной заключается единственно в их богатом происхождении. Скажу от себя: так зреют революционеры». Он обижен этими богатыми юнцами. Он ведь какое-то время, юный Бонапарт, будет сторонником, будет высказывать даже взгляды о равенстве, относительном хотя бы, даже имущественном.

А. Венедиктов — Ну, это рано. И я еще раз напомню нашим слушателям, что это письмо он пишет в 14–15 лет...

Н. Басовская — Ему 14.

А. Венедиктов — И это...

Н. Басовская — В 15 он эту школу закончил.

А. Венедиктов — Да, это выпускной класс. Т.е. он даже готов был, потратив четыре годы на то, чтобы выбиться в офицеры, бросить это все...

Н. Басовская — Он от отчаяния готов был уйти.

А. Венедиктов — Был готов бросить это все. Остался один год. И хотя его очень часто, вот, объявляли, там, лидером класса — историки пишут — лидеры класса не пишут таких писем.

Н. Басовская — Нет, «я устал представать нищим». Он устал от унижений, но все-таки 30 октября 1784 года он был, как тогда выражались, «похвально аттестован». Т.е. он закончил эту школу хорошо, в 15-летнем возрасте. Сразу же был принят, опять на стипендию — на королевскую стипендию...

А. Венедиктов — Ну конечно.

Н. Басовская — Подчеркнем, что он всегда обучается на королевские деньги. Королевской власти во Франции осталось жить, там, шесть лет... пять — начнется революция, потом свержение монархии, но он пока учится на королевские деньги, на стипендию. Принят на стипендию в Парижскую военную школу. Но...

А. Венедиктов — Это как... это как институт. Это, вот, уже, там, школа по выпуску офицеров.

Н. Басовская — Слово «школа», но это высокое образование.

А. Венедиктов — Да, да.

Н. Басовская — В 15 лет он туда поступает и учится несколько месяцев, меньше года — ну, много месяцев, но меньше года, ибо случилось горе в семье — смерть отца. Отец скончался молодым...

А. Венедиктов — Отцу было 38 лет всего.

Н. Басовская — ...от скоропостижно развивавшегося рака желудка, и в 15 лет Наполеон Бонапарт, не будучи старшим сыном — старшим сыном был Жозеф, его брат Жозеф — но он становится главой семьи. Умирающий отец сказал: «Жозеф, я понимаю, ты старший сын. Но старшим в семье будет Наполеон». И конечно, в этом смысле он, безусловно, не ошибся, Наполеон семье был предан.

А. Венедиктов — Я еще расскажу одну историю, Наталья Ивановна, вот все-таки с артиллерией. Значит, он был очень хорош в математике...

Н. Басовская — В баллистике.

А. Венедиктов — Да, да. В тригонометрии. «Тригонометрия была придумана для меня» — говорил он, но он не хотел быть в артиллерии. Будучи в Бриенне, он понимал, что кавалерия более престижна, более блестяща, и больше открывает путь к карьере.

Н. Басовская — Больше для дворянина.

А. Венедиктов — Конечно.

Н. Басовская — А для него это было очень важно.

А. Венедиктов — Конечно. Но преподаватели говорили: «Нет, ты великий математик. Ты считаешь в уме...» Он замечательно считал в уме, например, он фантастически это делал. И в конечном итоге они его убедили, что артиллерия — его призвание. И вот когда его после смерти отца — отец умер в феврале 85-го года, четыре года осталось до революции, четыре с половиной — его выпускали, да, из этой Высшей военной школы, т.е. грубо говоря, из института. И вот здесь впервые, может быть, его судьба пересекается с судьбой другого великого человека — у него экзамены принимает великий математик Лаплас. Случайно.

Н. Басовская — Абсолютно.

А. Венедиктов — Лаплас подрабатывал экзаменатором, грубо говоря.

Н. Басовская — Конечно.

А. Венедиктов — Его пригласили в эту Высшую... он ему не преподавал.

Н. Басовская — Работа по совместительству.

А. Венедиктов — Да, абсолютно. Его пригласили в эту высшую школу, и я думаю, что не случайно, потому что очень много было недоброжелателей. Он вел себя очень заносчиво, Наполеон, уже в этой Высшей военной школе, и преподаватели очень многие, те, кто оставил записки, они как раз писали о нем недоброжелательно: «Заносчивый, капризный, истеричный» — перевожу я.

Н. Басовская — Это все правда.

А. Венедиктов — И они его подставили под Лапласа, потому что Лаплас — великий математик, а это что? Это кто? 16-летний юноша, варвар из покоренной провинции, который по-французски-то говорит по-прежнему с сильным акцентом. И тем не менее, Пьер Симон Лаплас ставит ему выпускные оценки, но при этом он заканчивает не самым лучшим образом — он 42-й из 58-х по рейтингу оценок.

Н. Басовская — И ему приходится заканчивать это высшее учебное заведение, а уже экстерном.

А. Венедиктов — Конечно.

Н. Басовская — Потому что он вынужден был бросить обучение в связи со смертью отца. Но экстерном закончил, и экзамены, в том числе, и Лапласу сдал.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Итак, 1785 год, Наполеон Бонапарт — выпускник престижной École royale militaire, это с чином примерно поручик — младший лейтенант, младший военный чин. И он получает назначение на службу в гарнизон.

А. Венедиктов — Да, провинциальный гарнизон.

Н. Басовская — Сначала в... Более чем. В очень такие, городки, забытые богом.

А. Венедиктов — Глухой, тогда глухие.

Н. Басовская — Сначала Валенс, потом Аксон — это как-то, хуже чем...

А. Венедиктов — Вообще, да.

Н. Басовская — ...хуже чем Тамбов на карте генеральной, кружком отмеченный всегда. Ты тоже помучаешься искать эти городки на карте Франции.

А. Венедиктов — Абсолютно точно.

Н. Басовская — Его жизнь в гарнизонах этих можно определить двумя словами. Кроме маленьких лучиков светлых, о которых сейчас скажу — нищета и тоска. Ел два раза в день, преимущественно хлеб и молоко, на большее не было средств. Однако взял к себе брата младшего Люсьена...

А. Венедиктов — Люсьена, да.

Н. Басовская — Чтобы помочь, заботиться о нем — чувство семьи по-прежнему очень сильное. Старался скрывать свое тяжкое положение, но изношенная одежда, перекроенная, перелицованная, не годящая уже для выхода в свет...

А. Венедиктов — Никуда, я бы сказал.

Н. Басовская — ...его выдавала. Но все-таки были у него и светлые минуты. Там случилась первая любовь. Именно в Валенсе. Это была некто... Это была девушка из хорошей семьи, скажем так.

А. Венедиктов — Из хорошей семьи, да.

Н. Басовская — Каролина дю Коломбье. Был дом у ее матери, куда приглашали молодежь. И Наполеон Бонапарт, при всем своем вот этом зыбком материальном положении умел обратить на себя внимание какой-то внешней интересностью, даже такой, некоторой мрачностью, которая напоминала вот таких вот героев...

А. Венедиктов — Романтических, да.

Н. Басовская — Ну, Чайльд-Гарольда и т.д. Его... в будущем «Страдания юного Вертера», вообще, будут его любимым произведением.

А. Венедиктов — Очень любил Гете.

Н. Басовская — Написанное Гете произведение романтически-сентиментальное «Страдания юного Вертера» будет его... Может быть, он чуть-чуть ему подражал. Во всяком случае, он начал выглядеть интересным, эту интересность в себе обнаружил и культивировал. И вот про эту юную Каролину, с которой, как сегодня говорят... «у нас с ним ничего не было» — в сериалах так принято говорить. Да, было — не то, что имеется в виду под этой фразой. Было романтическое чувство, была красота, и 30 лет спустя почти на острове Святой Елены он запишет: «Мы назначали друг другу маленькие свидания. Особенно мне памятно одно, летом, на рассвете. И кто может поверить, что все наше счастье состояло в том, что мы вместе ели черешни». Это замечательное трогательное сообщение...

А. Венедиктов — Слеза упала просто у меня.

Н. Басовская — ...сентиментальный юный Бонапарт. Чтобы действительно он не выглядел у нас человеком какой-нибудь одной краски. Были и другие подобные романтические истории, захлебывался, читая «Страдания юного Вертера» Гете...

А. Венедиктов — Глухой гарнизон...

Н. Басовская — Да. Жизнь...

А. Венедиктов — Практики нет.

Н. Басовская — Жизнь глухая, тяжелая.

А. Венедиктов — Мечта стать капитаном — вот вся мечта.

Н. Басовская — Вот настолько было ему там нехорошо, что в 1788 году в 19-летнем возрасте Наполеон Бонапарт попытался стать наемником на службе у кого — русского императора. В это время по заданию русского императора Павла I набирали...

А. Венедиктов — Нет, подождите, 88-й год — это еще Екатерина.

Н. Басовская — Ой, простите, по заданию Екатерины набирали войска для Русско-турецкой войны.

А. Венедиктов — Да, да, да.

Н. Басовская — Еще Павел у нас впереди. И он пытался поступить на русскую службу. Были такие вербовщики. Но в это время вышел указ императорский — принимать только с понижением в чине.

А. Венедиктов — В чине, да.

Н. Басовская — А у него чин-то и так крошечный, что уж совсем его до полусолдата...

А. Венедиктов — Куда уж ниже то!

Н. Басовская — И ему отказали. Он вышел после этого отказа... Какого офицера могла иметь русская армия! Какая ирония судьбы! Того, кто будет предводительствовать...

А. Венедиктов — Могли бы взять Константинополь в то время.

Н. Басовская — Да. Того, кто... Ну что же, во времена Павла I он затеет составлять планы похода на Индию. Этому человеку как раз что там Константинополь — Индия гораздо дальше...

А. Венедиктов — Пройдет десять лет всего.

Н. Басовская — Гораздо дальше на восток. Да, во времена Павла I будет планировать возможный поход на Индию. А пока он выбежал в слезах практически — такой темперамент у него был, буйный, действительно — и сказал: «Пойду к прусскому королю, и он мне даст капитана!».

А. Венедиктов — Мечта жизни, я говорю, мечта жизни.

Н. Басовская — Т.е. предел его мечтаний...

А. Венедиктов — Предел мечтаний, да.

Н. Басовская — ...капитан. Как писал Стендаль, один из ранних биографов Наполеона Бонапарта и пламенный его поклонник.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Пламенный — это романтизированная, героизированная трогательная биография. Он сказал: «Если бы не революция, не дослужился бы он дальше чина полковника». Наверное, это правда. Вот пока мечта о капитане. Он медленно продвигается по служебной лестнице. Реально, в обычном темпе. Восемь лет службы до его первого взлета. Пройдет восемь лет службы до его первого взлета...

А. Венедиктов — Все равно революция — главное.

Н. Басовская — И этот взлет будет Тулон после революции 89-го года.

А. Венедиктов — Вот еще надо рассказать одну историю, может быть, о том, что он попросился в отпуск и исчез из своего гарнизона, не хотел возвращаться.

Н. Басовская — Революция случилась, когда он был в отпуске на Корсике. Итак, 14 июля 1789 года взятие Бастилии, начало Великой революции во Франции. Он в это время в небольших чинах человек, находится в отпуске на Корсике, действительно, с мыслями, что может быть, больше и не возвращаться. Но эта Великая революция, она изменила судьбы, конечно... французы не любят ее называть великой, но по грандиозности последствий...

А. Венедиктов — Большой, grand.

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Большая революция.

Н. Басовская — Да. По... чтобы, ну, не придавать позитивного оттенка.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Жестокости они ее, стесняются жестокости.

А. Венедиктов — Поговорим еще, да.

Н. Басовская — Но она в судьбах очень многих людей сыграла очень большую роль. Бонапарт, Наполеон Бонапарт принял ее немедленно. Из письма, цитирую, крестному отцу: «После стольких столетий феодального варварства и политического рабства все поражены зрелищем того, как слово „свобода“ воспламеняет сердца. Франция возрождается». Это пишет...

А. Венедиктов — Ему 20 лет.

Н. Басовская — ...20-летний Наполеон Бонапарт. Он немедленно отреагировал на революцию. В Валенсе, куда на время вернулся, вступил в клуб друзей Конституции. Практически якобинский клуб, по существу. Это были...

А. Венедиктов — Радикальный.

Н. Басовская — Радикальный.

А. Венедиктов — Для того времени радикальный.

Н. Басовская — Идейно очень близкий якобинцам. И понял, что... поначалу он, вот, будучи уже... вступив в клуб, т.е. шаг совершил, подписал некое послание, обращение к Конвенту, но ни разу не участвовал в событиях революции. И более того, они ему не нравились. Оказавшись...

А. Венедиктов — Очень интересное совпадение. Да, он понимал, что она открывает ему форточку возможностей...

Н. Басовская — Да.

А. Венедиктов — Но сам...

Н. Басовская — Сам любил порядок.

А. Венедиктов — Да, Ordnung, да. Вот удивительная сторона.

Н. Басовская — Он партикулярный офицер.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — 10 августа 1792 года — просто как пример — он был свидетелем штурма Тюильри. Свидетелем.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — В Париже, свержение французской монархии. Он, любящий драться...

А. Венедиктов — Толпа... напомним, толпа рванулась во дворец.

Н. Басовская — Да. Как любящий драться, совершенно храбрый, не трус — никакой мысли броситься, поддержать эту толпу. Более того, он увидел жестокости народа, головы побежденных, в частности, швейцарцев, которые...

А. Венедиктов — Швейцарских офицеров, т.е. его коллег, грубо говоря.

Н. Басовская — Да. Которые обороняли дворец.

А. Венедиктов — И остались верны присяге.

Н. Басовская — Головы рубили. Верны присяги. Головы рубили, надевали на копья, таскали по улицам, и он сказал: «Мне бы сюда пушку, я бы показал этим канальям». Т.е. он за революцию, но не за бунт народный, черный и безумный. Он за преображение.

А. Венедиктов — За новый порядок.

Н. Басовская — Он четко сказал, против чего: против феодального варварства.

А. Венедиктов — Да.

Н. Басовская — Очень точное выражение. Против того, что аристократия — это голубая кровь, все остальные не люди. Против того, что законов нет, что царит только воля единоличного абсолютного монарха.

А. Венедиктов — Я просто напомнить хочу, что Людовик XVI, о ком, наверное, тоже нужно будет делать дополнительное что-то, он, у него было право посадить в Бастилию по настроению. И сохранилось в архивах несколько игральных карт, на которых было написано рукой короля «посадить в Бастилию». Это фантастическое... никаких процессов, как в Англии...

Н. Басовская — Ничего.

А. Венедиктов — Никакого состязательного, никаких попыток оправдаться, а просто «посадить в Бастилию», игральная карта — и коменданту Бастилии. Они сохранились, эти карты.

Н. Басовская — Были такие, открытие письма они назывались, lettre ouvert, открытое письмо. Это приказ об аресте и заточении с пропуском имени.

А. Венедиктов — Да. Кого.

Н. Басовская — И доверенные чиновники короля...

А. Венедиктов — Вписывали сами.

Н. Басовская — ...могли получить это... «Впиши того, кого ты считаешь нужным».

А. Венедиктов — Это можно было и купить.

Н. Басовская — Т.е. ужасы абсолютизма — это не фантазия, это не романтическое преувеличение. Вот против всего этого он был, да, он был действительно против. Но и ужасы народного бунта, и назвать народ канальей...

А. Венедиктов — Канальями, да.

Н. Басовская — Канальями, канальей — «я бы этим канальям показал» — это говорит о том, что он различал вот этот стихийный темный... темную стихию бунту и революционные действия, участником которых он, прежде всего, пытается стать в родной Корсике. Это была его ошибка.

А. Венедиктов — Надо только напомнить, что перед этим он вступает в Национальную гвардию, которую возглавляет маркиз Лафайет, как известно, уже умеренный — 92-й год. И там избирается — это очень важно, избирается — подполковником. Он... т.е. он получает свой чин не от короля, не от Республики, а от своих подчиненных, Национальной гвардии. И после этого он действительно... вот вроде бы, карьера началась — нет...

Н. Басовская — Карьеру он хотел начать на Корсике.

А. Венедиктов — Да. И он уезжает на Корсику, но подполковником Национальной гвардии.

Н. Басовская — 1789–1793 годы с перерывами...

А. Венедиктов — Да, да, да.

Н. Басовская — ...он все время появляется на Корсике и пытается там реализовать свои республиканские и даже некие эгалитаристические — идеи равенства, равноправия, по крайней мере — на Корсике. Но вот, как я думаю, итог его деятельности там, о которой сейчас быстро-быстро скажу, «как остров маловат». Как говорила...

А. Венедиктов — Развернуться негде.

Н. Басовская — ...мачеха Золушки у Шварца, «да королевство маловато».

А. Венедиктов — Да, развернуться негде.

Н. Басовская — Да, «ну ничего, я поссорюсь с соседями». И это он сделает. Т.е. ему остров тесноват, хотя что он там сделал? В 89-м, год начала революции, участвовал в протестах Корсики против действий властей. Подписал, первым подписал некое протестное письмо. В 1791–1792 добился, в том числе, угрозами, насилием, чтобы его избрали начальником батальона Национальной гвардии. Это не было добровольное избрание — он за это бился. Он даже применил насилие. В 93-м году — ну, пик Французской революции, якобинская диктатура, пик ужасов революции — он девять месяцев провел на Корсике, потом, безусловно, об этом жалел, что он оставался в стороне от главных событий Французской революции. И здесь он разминулся с Паоли. Они разошлись совершенно.

А. Венедиктов — Паоли вернулся из Англии.

Н. Басовская — Паоли прибыл как эмигрант...

А. Венедиктов — Освободитель.

Н. Басовская — «Давайте бороться с Францией». А Бонапарт сказал: «Нет. Франция — это революция, и бороться с Францией не надо». Тогда его объявили на Корсике врагом, изменником, посадили в тюрьму, в крепость, откуда он совершенно романтически бежал — фантастически. Он плыл на лодке, он скакал на лошади, он шел пешком — он убежал. Он успел схватить и вывезти свою семью — вывез ее в Южную Францию в Марсель — их дом был сожжен.

А. Венедиктов — Т.е. сожжен, вот, бывшими... его бывшими, ну, сказать, друзьями — не друзьями, соратниками, которые теперь поддержали восстание Паоли.

Н. Басовская — Корсиканцами.

А. Венедиктов — Корсиканцами, да.

Н. Басовская — Которые преданны идеям свободной Корсики, а он не говорил прямо, что лучше пойдем под французскую власть, он говорит, что не надо воевать с революционной Францией, ибо это идеи Руссо, это идеи революции, это благородно, Франция несет освобождение от всяческого рабства, поэтому лучше быть во Франции. А у кого-то из корсиканцев пока было знаменитое толстовское, видимо, «под французом нельзя было быть». И они гибли в сражениях против французов. А Наполеон уже на... попадает, возвращается во Францию совсем, и он в пике революции понимает, что он потерял на Корсике время, ищет где бы примениться, где бы себя проявить — он действительно ищет, он предлагает, бросается туда, сюда. Он служит в армии генерала Карто, который осаждает Тулон, южная крепость во Франции, осажденная англичанами. И тут он становится командиром артиллерии. И случается Тулон — то, что стало нарицательным. Ведь Андрей Болконский, князь Андрей Болконский молодой мечтал у Толстого о своем Тулоне. А именно, это событие, в котором человек доказал, что он герой.

А. Венедиктов — И герой Наполеон — это герой нашей следующей передачи ровно через неделю. Наталья Басовская, Алексей Венедиктов.