Хай живе Україна! Хуй войне!
RSS статей сайта
Слушать «Не так»
Земский собор 1613 года
Дата эфира: 2 марта 2013.
Ведущие: Сергей Бунтман и Владислав Назаров.
Сергей Бунтман — Добрый день! Вот жду, когда у нас будет 14 часов 14 минут 14 секунд. Я почему-то... Какая-то фетишизация вот этих штучек.
Владислав Назаров — Вот уже наступил.
С. Бунтман — Вот наступило и могу сказать. Владислав Дмитриевич Назаров. Владислав Дмитриевич, добрый день!
В. Назаров — Добрый день!
С. Бунтман — Вот боюсь спросить, учитывая наш с Вами и государственный опыт 4 ноября, вот завтра во всех календарях будет 400-летие избрания. Это тоже не так или это так?
В. Назаров — Это так.
С. Бунтман — Слава Богу!
В. Назаров — Пора менять название программы. Все время не так, а иногда...
С. Бунтман — А у нас есть программа...
В. Назаров — ... вот так.
С. Бунтман — А «Вот так» — это у меня программа. Звуки истории...
В. Назаров — Да я знаю. С удовольствием слушал.
С. Бунтман — Вот завтра будем хоронить товарища Сталина. 52 минуты.
В. Назаров — О!
С. Бунтман — Послушать Вас более интересно.
В. Назаров — Ну, давайте более оптимистичный...
С. Бунтман — Давайте...
В. Назаров — ... сюжет должен быть.
С. Бунтман — Давайте избирать царя.
В. Назаров — У нас сегодня... Да. У нас-то сегодня 2-е?
С. Бунтман — Да.
В. Назаров — То есть по юлианскому календарю это 22 февраля.
С. Бунтман — На 17-е...
В. Назаров — На начало 17-го века.
С. Бунтман — На начало 17-го века. Да.
В. Назаров — Ни к ночи будет помянут праздник 4 ноября.
С. Бунтман — Да, да.
В. Назаров — Так вот это был один из решающих дней. 20 февраля, судя по всему, сохранялось... Недавно было сравнительно обнаружено и введена в научный оборот двумя историками Александром Лазаревичем Станиславским и Борисом Николаевичем Морозовым повесть о Земском соборе 1613 года. Чрезвычайно оригинальный текст. К сожалению, Александра Лазаревича с нами уже нет, но вот его работа, прекрасная одна его работа — у него все работы хорошие — вот работа о казачьих выступлениях и движениях в эпохи смуты, он один из первых еще тогда сказал, как следует квалифицировать вообще эти события. И реально на фактах, на введенных им в научный оборот массовых документах показал реальные движения казаков не только в период 1-го или 2-го самозванца, а главным образом вот в период, начиная с 1613 по 1618 годы.
С. Бунтман — А теперь мы без этого обойтись не можем.
В. Назаров — Абсолютно. Это 1-ая гражданская война. Ну, я был близко знаком с Александром Лазаревичем, думали мы в одном с ним направлении, и мне тоже приходилось менять свои прежние более ранние позиции в значительной мере под его влиянием бесспорно и нормально. Сейчас это наиболее распространенная оценка смуты. Это первая в истории России гражданская война, когда разные части общества воевали друг с другом. Да, она была осложнена, бесспорно осложнена внешним вмешательством. Да, были завоевательные планы и у шведского королевства и у Речи Посполитой. Но это нормально для той эпохи.
С. Бунтман — Это нормально и для гражданских войн.
В. Назаров — И для гражданских войн...
С. Бунтман — Заинтересованность той или иной соседней державы...
В. Назаров — Гражданская война — это кризис.
С. Бунтман — Конечно. Да.
В. Назаров — Прежде всего, это тотальный кризис общества, тотальный кризис институциональных структур, государства и общества соответственно. Соседи пытаются воспользоваться данной ситуацией. Но вот сейчас мы будем говорить о событии, которое как бы наметило и даже не просто наметило, а продемонстрировало, что есть тренд на восстановление государственности, тренд на прекращение гражданской войны внутри российского общества, тренд на окончание войн с соседями на более или менее приемлемых условиях. Ведь надо же помнить, что российское общество того времени — это российское общество монархического мировоззрения. И представление о государственном устройстве вне монархии не существовало.
С. Бунтман — Естественно.
В. Назаров — Другой вопрос о том, какова бы это могла быть монархия, и по какому принципу жила эта монархия. Она была наследственной, или она была выборной?
С. Бунтман — Как в Речи Посполитой.
В. Назаров — Как в Речи Посполитой. Ну, и не только в Речи Посполитой.
С. Бунтман — Не только.
В. Назаров — Не только.
С. Бунтман — Нет, ну, самый близкий...
В. Назаров — И сам принцип выборности очень по-разному функционировал в различных обществах и государствах. И, кстати говоря, здесь надо заметить, что не выборность, но некая как бы санкция со стороны Земского собора при воцарении нового царя — это тоже не новость смуты. Земский собор собирался при венчании царя Федора Ивановича. Там принцип наследования был превалирующим. Это несомненно.
С. Бунтман — Да, он просто прямой и очевидный был тогда.
В. Назаров — Да, естественно. Но, тем не менее, понадобился Земский собор. И мы знаем о том, что он собирался и действовал именно в дни венчания Федора на царство. Ну, говорить об избрании Бориса Годунова в нашей ситуации излишне, потому что это мы знаем, что это было выборно. Земский собор, который реализовал на практике этот новый принцип выборности представителя верховной власти. А вот что внесла смута в этот поток событий нового? Где здесь пролегало одно из главных противоречий? А как раз противостояние этих двух принципов выборности и наследования, потому что все самозванцы апеллировали...
С. Бунтман — К наследованию.
В. Назаров — ... к наследованию. Совершенно верно.
С. Бунтман — Да. Я истинный царь Дмитрий Иванович. Какой? Непонятно, но...
В. Назаров — А тут вот выскочил раб лукавый и занял незаконным образом престол, Бориска Годунов. Но не будем мы удаляться в начало смуты или ее средний период. Совершенно понятно, что мы сейчас говорим о принципе, связанном с пониманием устроения этой верховной власти, принципа ее функционирования. Но, конечно, в значительной мере противоречия объяснялись более глубокими и социальными, и экономическими, и политическими мотивами. Эти противоречия были не только... Ну, в советской историографии было принято говорить классовыми противоречиями, правильнее говорить сословными, групповыми, межрегиональными, межобластными противоречиями. Вот эта пестрая гамма, накопившихся противоречий, выхлестнувшаяся во вне после 3-х лет громадного голода, опустошающего голода в большинстве районов страны, и породило длительнейшее противостояние одних частей общества другим, одних частей государства и страны другим частям. И это продолжалось в течение... ну, будем считать с 1604 года по 1618 год. Почти 15 лет, когда одна часть страны воевала с другими частями страны. Что постепенно вырабатывалось в ходе этой борьбы?
С. Бунтман — Так.
В. Назаров — Вот в ходе этой борьбы достаточно рано возникли опиравшиеся на традиционные, уже складывавшиеся во 2-й половине 16-го века институты местного сословного представительства. Кто занимался, скажем, в уездах уголовными делами высшей квалификации: убийством, разбоем и так далее? Губной староста. Кто такой губной староста? Чаще всего это отставной от военной службы сын боярский, то есть местный дворянин уездный, городской, ну, еще физически крепкий, который выбирается местным дворянством и при участии еще некоторых других сословных групп населения. Он приносит присягу. У него есть помощники. И он вершит дела, связанные с уголовными делами. Но чаще всего или, по крайней мере, не редко он параллельно занимается другими делами, связанными с местным управлением. В середине 16-го века существовали и избирались, ну, это потом было сметено в угоду опричнины Ивана IV, излюбленные головы из тех же местных дворян, которые занимались более широким кругом дел: не только сыском и судом по уголовным делам, но по любым другим, имели отношение вместе с некоторыми другими лицами к сбору налогов и так далее. Вот как бы возникала некая сеть институтов местного управления, основанных на выборном начале данного населения.
С. Бунтман — А сроки какие-то были, на какие выбирали?
В. Назаров — Ну, это трудно сказать, поскольку слишком мало документов. Мы можем только плакаться по поводу того, что Россия была деревянной страной, молнии были частными, неаккуратность в обращении с печами еще более частая, и пожары изничтожали наши архивы безжалостно. Когда мы хотя бы коротко говорим с нашими коллегами, занимавшимися теми же годами, теми же веками в Европе, то это, понимаете, это вот песчинка, ну, и если не гора, то холм. Это соотношение сохранившихся документов.
С. Бунтман — Документов. Да.
В. Назаров — Я думаю, этого сказать нельзя. Знаем, что выборы были регулярными с разных точек зрения, там или он не мог, или требовалось новое принесение присяги — царь сменился, или еще какие-то обстоятельства. Не это суть важно. Они были. Они существовали.
С. Бунтман — Существовали. Да. Сам факт.
В. Назаров — Существовали также в рамках организации духовенства, в рамках сословия церковных людей тоже некие не выборные начала, но некие функции представительства и за себя, за некую группу священного белого духовенства, скажем, священников, но вот организация, связанная с протопопством, с организацией соподчинения церквей соборам каким-то в городах и так далее. Существовали опять-таки духовные соборы при владыках местных, и они действовали более или менее регулярно. То есть опять-таки имелись некие представления о том, что вот эти люди, протопоп соборного храма такого-то города, он представляет притч этого собора, но он в некотором роде выступает представителем определенной части духовенства в целом здесь в этом городе. Были, конечно, общины, которые опять-таки имели большое значение в дворцовых или в черных волостях, тяглах, имели большое значение и с точки зрения внутреннего самоуправления и в этих волостях, и в этих дворцовых владениях, селах, но и с точки зрения сбора налогов. Потому, что если даже в той же волости было два некрупных поместных владения, они не выделялись обычно, с точки зрения платежа налогов не отделялись от той же волости. И эти здесь интересы пересекались. А вот теперь посмотрим, что происходило в смуту. А в смуту происходило то, что самым как бы естественным путем в условиях жесткой необходимости притом срочной, как правило, из этих органов прорастают некие уже не уездные или отдельных городов, но региональные советы. И это становится как бы привычным делом, начиная с 1604 года. Восставшие против Бориса Годунова севера, целовавшие крест и поддержавшие Лжедмитрия I после поражения в январе, 20 января 1605 года, отправляют от своего имени посольство к Сигизмунду III с требованием помощи, с просьбой о помощи. Функционально она уже берет некие функции... Не Лжедмитрий отправляет такого гонца с просьбой о помощи, а вот эти представители причем разных сословных групп этих северских городов: Путивль, Чернигов и так далее.
С. Бунтман — Вот что можно сказать? Что гражданская война в смутное время, она усилила вот этот самый...
В. Назаров — Вне всякого сомнения. Она просто естественным образом подталкивала к тому, чтобы в тех или других критических ситуациях население самоорганизовывалось по сословному принципу и действовало в своих местных интересах.
С. Бунтман — Это что, некий вакуум власти в этом...
В. Назаров — Бесспорно.
С. Бунтман — ... получался? Вот некому управлять, так собираются представители сословия хотя бы какого-то и управляют своими делами.
В. Назаров — Нет, нескольких сословий.
С. Бунтман — Несколько вместе...
В. Назаров — Несколько сословных групп. Вот если мы возьмем очень интересную вещь. Вот период конца 1608 года и, скажем, первая половина 1609 года. Значит, сентябрь-октябрь — это, можно сказать, триумфальное шествие отрядов Лжедмитрия II по главным основным уездам центра страны. Проходит пара месяцев. Приставство, выбивание налогов со стороны этих отрядов, выбивание кормов, которым надо питаться же. Это же военные люди. Они с собой провиант не возят и лошадей не кормят тем, что у них с собой. И соответственным образом время от времени, если не регулярно, то просто грабят. И что делать в этой ситуации? Василий Шуйский сидит со своими отрядами в Москве. Его осаждают те же тушинцы. Соответственно вопрос заключается в том, что нужно находить те или иные меры защиты. Возникают эти так называемые, в историографии их назвали городовыми советами — это не очень точно, возникают на местном и чаще еще на региональном уровне вот эти институты представительства местных сословных групп, которые предпринимают те или другие шаги. Сейчас мы скажем какие.
С. Бунтман — Да. После перерыва Владислав Назаров и мы будем говорить.
**********
С. Бунтман — Владислав Назаров. Мы в принципе говорим о Земском соборе 1613 года. Но мы продолжаем наш разговор. Мы продолжаем наши основания.
В. Назаров — Да, надо уже подходить к собору.
С. Бунтман — Да.
В. Назаров — Поэтому просто коротко надо сказать, вот интересная вещь тот период, тот отрезок времени, о котором я упомянул: конец 608-го — первая половина 609-го года. Что мы видим? Вот эти делегации от сословий, разных сословных групп той или иной местности с регулярностью или переписываются между собой, вырабатывают план каких-то действий, чаще всего военных для борьбы с отрядами Лжедмитрия II, или отправляют такие же делегации в тушинский стан с тем или с другим челобитьем, той или иной просьбой вот у этого как бы царя, или даже ходят такие же группы и чего-то требуют, просят, иногда требуют у Яна Петра Сапеги, возглавлявшего отдельный такой корпус и от создавшего в это время Троице-Сергиев монастырь. Каждый раз мы видим именно некую представительную группу местных сословных групп. Говоря о том, насколько они были консолидированы, важно вот, что еще помнить. Важно помнить, что эти центральные уезды междуречья Оки и Волги подверглись в это время достаточно серьезному погрому, соответственно дворянство, служивое дворянство большинства этих уездов в значительной мере оказалось расколотым: часть в тушинском лагере, часть сидит в осаде в Москве, часть действует на местах. То есть сами процессы консолидации были максимально затруднены. При этом именно в смуту возник такой институт местного управления как воевода. Воевода не военный... Не точно я выразился. То есть воевода по происхождению — это, прежде всего, человек военачальник того или другого уровня, но вот начиная с 1560-х годов с первых предопричненных и опричненных лет, воевода становится еще слоем местного управительства, к которому стянуто большинство всех функций. Им же подчиняются в ряде отношений те же губные старосты и всякие другие лица. Но в годы смуты это становится общим правилом, если раньше это только относилось по преимуществу к пограничным регионам. Теперь это общее правило, потому что война идет везде. И соответственно воеводы имеют и военные и управительские функции, но эти-то воеводы, они назначались из разных лагерей. Шуйский устанавливает контроль, ну, к примеру, над Суздалем или Владимиром и отправляет туда своего воеводу. Город переходит на сторону Лжедмитрия или там появляется отряд Лжедмитрия, устанавливает временный контроль, из Тушино присылается воевода. И вот этот калейдоскоп назначений, переназначений не дает укрепиться... Вот возникает опять-таки впервые, это в годы именно смуты возникает такое своеобразное явление, когда дворянство определенных, тех или других уездов подает челобитную, в данном случае речь идет о первом ополчении, совету всей земли подается челобитная, что вот такого-то человека дворяне, не помню сейчас точно, по-моему, то ли Новосильского, то ли Козельского уезда хотят видеть воеводой в этом городе.
С. Бунтман — То есть...
В. Назаров — То есть сам институт воеводства в определенной мере становится выборным. Выборные бывают даже другие вещи. Вот выбили после взятия Смоленска в июне 1611 года, войска Речи Посполитой взяли Смоленск, выбили значительную часть местного дворянства с их поместий. Вот дворяне Смоленска, Белой, целого ряда других западных уездов, они составили костяк или были одним из костяков, одной из основных военных сил во 2-м ополчении. Их хотели испоместить в Арзамасе, но оттуда их выбили. Они были, вот пришли. И вот в 12-м году, осенью 12-го года еще до взятия Москвы начинается с помещения этих дворян в Пошехонье. Это проходит в чрезвычайно обостренной обстановке. Тут есть свои местные дворяне, тут есть дворцовые села, которые вовсе не хотят идти под помещиков. Ну, в общем, нарастает в этом уже районе новый какой-то возможный социальный взрыв плюс тут же ведь постоянно, так или иначе, циркулируют казачьи отряды.
С. Бунтман — Ну, да.
В. Назаров — И они выбирают человека, который должен провести процесс испомещения наиболее адекватным образом вместе с определенной комиссией. К чему этот пример? К тому, что естественным образом разные формы, разные институты сословного представительства по разным отчасти процедурам — это тренд состояния социальной и политической жизни страны, общества в эпоху смуты. И совершенным естественным образом это распространяется и на общегосударственный институт сословного представительства. Пусть это было в значительной мере фиктивным, но, тем не менее, выборы Владислава и договор с Жолкевским в августе 1610 года был заключен от всяких людей всяких чинов Московского государства, начиная от думного чина и кончая этим, и присягали ему, во многих городах Владиславу успели присягнуть до конца 1610 года. Совет всей земли — это институт, который сопровождал Прокофия Ляпунова в момент организации им 1-го ополчения и действовал во всю историю первого ополчения.
С. Бунтман — У нас была очень подробная передача. Да.
В. Назаров — Совет всей земли 2-го ополчения не имел места быть. Туда выбирали дворцовых крестьян, и они приезжали в Ярославль и заседали. Это мы знаем документально. Мне удалось выявить такую грамоту. Поэтому, когда мы говорим о том, что подготовка собора о выборе нового царя — это как бы была не новость, это была потребность...
С. Бунтман — Не на ровном месте собирали...
В. Назаров — Не на ровном месте. Это было естественное событие для преодоления смуты. То есть это был один из необходимейших шагов для того, чтобы искать социальный и политический компромисс, и сам Земский собор был наиболее удобной площадкой для нахождения этого компромисса. В данном случае компромисс заключался в тех условиях, в тех обстоятельствах, которые нужно было учитывать при выборе кандидатуры нового царя. Еще в 1-м ополчении первоначально было оговорено после подавления восстания в Москве, пожара на Москве, о том, что ни Сигизмунда, ни Владислава в цари не хотите. Но опять-таки чисто юридически права Владислава оставались, и они оставались вплоть до заключения Поляновского мира, тогда он только отказался быть русским царем. Это уже 1634 год. С другой стороны была венчанная царица Марина Мнишек, и никто ее не развенчивал, с точки зрения опять-таки юридических обстоятельств. И у нее был сын, который формально — Иван — был наследником царя Дмитрия Ивановича. Неважно первого ли, второго ли...
С. Бунтман — Какого? И вообще Дмитрия ли Ивановича? Но формально он был.
В. Назаров — Он был. Мал, но был. Кроме того существовал приговор 1-го ополчения от конца июня, 23 июня 1611 года об избрании Карла-Филиппа... Пардон! Густава-Адольфа, старшего сына Карла IX, то есть королевича шведского королевства. Там были свои обстоятельства, почему это так случилось, почему это было так срочно нужно. Были свои обстоятельства, что когда убили Ляпунова, то от этого приговора отказались. Но руководители 2-го ополчения, по крайней мере, князь Дмитрий Михайлович Пожарский был расположен к кандидатуре Карла-Филиппа. Ведь что случилось-то летом 1611 года? Чины, сословия Новгородской земли признали его в качестве государя с надеждой, что его признает и все русское государство, все русское общество. И по этому поводу обменивались посольствами. И послы и от Делагарди, главы, военачальника шведского гарнизона в это время в Новгороде, и от самих новгородцев приезжали в Москву в ходе этого Земского собора 13-го года, и кандидатура младшего сына Густава-Адольфа уже... Так вот кандидатура Карла-Филиппа была вполне реальной. И князь Дмитрий Михайлович Пожарский, тот, который фактически руководил тогда страной вместе с князем Трубецким, он был сторонником именно шведской кандидатуры.
С. Бунтман — А какие еще русские кандидаты были?
В. Назаров — Да много их было. Сейчас мы их перечислим. Немножко все-таки скажем о том, как предполагалось делать. Вот призывные грамоты — тут и от вещей важно очень подчеркнуть — были отправлены из Москвы на 3-4-й день после торжественного входа ополчения 2-го в Кремль. 6 ноября вошли, была торжественная литургия в Успенском соборе, а уже 11 ноября датируется грамоты, которые полетели в Белоозеро, затем полетели грамоты... практически это во все города, где был контроль ополчения. Что требовалось? Куда призывали? Призывали приехать в Москву для великого дела, для общего совета, для того, чтобы стала воля Божья... Ведь надо понимать, что люди тогда той эпохи понимали свой выбор не как свой личный выбор или даже групповой выбор, и не свои мотивы как бы они вкладывали, они были неким орудием того, кто на верху. Они были проводниками Божьей воли. Через них осуществлялся Божий выбор. Поэтому это было великое Божье и земское, и общегосударственное... И предписывалось выбрать из духовенства, из местных людей посадских, уездных... Первый собор, на котором присутствовали черно-тяглые крестьяне. Это мы знаем точно, что некоторые были. Это первый собор, на котором достаточно широко были представлены военные, служилые группы недворянского статуса — это пушкари, это заденьщики, это городовые казаки. Не вот эти станичные казаки, а вот эти городовые служилые казаки. Предписывалось от каждого города выбрать 10 человек. Предписывалось дать им наказ, чтобы говорить им вольно...
С. Бунтман — Вольно.
В. Назаров — И они говорили вольно и обсуждали это, мы знаем. Бесстрашно. А бояться было чего, потому что именно еще перед началом собора, тогда когда рассылались грамоты, была последняя попытка захватить Москву со стороны лично Сигизмунда III. Он дошел, правда, только до Волоколамска, ничего не сумел сделать, отправил своих гонцов, один из которых тут же сбежал. Это окольничий князь Данила Мезяцкой, который, ну, по стечению обстоятельств оказался вместе с королем в данный момент. Король получил информацию, что будут биться. У него уже взяли пленных. Два его штурма или три гарнизон Волоколамска отразил. Точно также был отражен его штурм Погорелого городища, была такая крепость. После этого он ушел. Деньги. Для него помимо прочего, отруд у него был большой, а платить королю было нечем.
С. Бунтман — Понятно.
В. Назаров — Ну, вот собрались они к началу декабря, середине января, и начались эти обсуждения. Еще одно важное обстоятельство, характерное именно для этих соборов: мы знаем по предшествующей практике, что главными инициаторами и что ли двигателями самих соборных заседаний — это было духовенство, но священный собор, то есть совокупность владык, епископов и боярской думы, представители думных чинов. А их-то не было. Духовенства было немного. Патриарший трон пустовал. Не было. Гермоген умер. А Филарет, нареченный патриарх тушинского лагеря, как бы патриархом а) не признавался точно, а, во-вторых, сидел в плену в Речи Посполитой. Местоблюстителем своеобразным был митрополит Крутицкий Иов, а первым значимым лицом считался Ростовский и Ярославский митрополит Кирилл, но именно, собственно говоря, эту кафедру до того, как его нарекли патриархом, занимал Филарет, когда его взяли в плен и увезли в Тушино. Авторитетным лицом был митрополит Ефрем Казанский, но он не был в Москве и появился в Москве уже после того, как был избран Михаил. К чему я это говорю? Это я говорю только лишь к тому, чтобы понять, что говорить вольно всяким людям, всяких чинов действительно по обстоятельствам проведения собора было можно. И к тому же в Москве отсутствовало, ну, 75 процентов как минимум членов боярской думы, ведь они ж сидели в осаде с поляками и молили Бога за князя Михаила Дмитриевича Пожарского, который при сдаче гарнизона сумел их вывести в свой полк, иначе многие из них не только были бы ограблены казаками, но и кое-кто и побит. И они уехали в Ярославль. Их в Москве-то не было. В поместья и в Ярославль. Они появились только к концу собора, к последним заседаниям, вот в тот промежуток между 7-м и 21 февраля, когда нужно было еще раз как бы все обговорить. Какие кандидатуры выдвигались? Значит, после долгих споров, ну, про Владислава речь не шла уже, все-таки отказались от шведского принца. Значит, мотив в его пользу был один — не наших родов, поэтому не имеет местных привязанностей. Договоры достаточно строгие с точки зрения сохранения веры, сохранения институтов. С точки зрения влияния и удельного веса в правительственной политике боярской думы и земских соборов были оговорены в этих условиях, что при Владиславе, что при Карле-Филиппе. Но решающим обстоятельством, по-видимому, вот был тот опыт достаточно горький, накопленный в 611-м году, когда шведы достаточно неожиданно и, прервав переговоры, захватили Новгород. Опасения, естественные опасения новых завоеваний. Были кое-какие другие еще обстоятельства. В общем, от этой кандидатуры отказались. Дальше шел естественный набор имен из русских представителей, прежде всего, из более знатных фамилий. Ну, здесь примерно называлось 7-8 фамилий. Это княжеские и не титулованные роды. Из не титулованных родов назывались только Романовы и Шереметьевы, их дальние сородичи, очень дальние, но, тем не менее, они из одного родового клана. Из княжеских родов это был, прежде всего, конечно, первый он назывался всегда, и как всегда он был непроходим по обстоятельствам собственного характера, собственных желаний, ну, и всяких других — это князь Федор Иванович Мстиславский, Гедеминович. Вторая кандидатура была — это князь Иван Васильевич Голицын. Его старший брат Василий Васильевич — очень известная, заметная фигура в событиях 1609–1611 годов, он был главой великого русского посольства и также как Филарет сидел в плену в Речи Посполитой. Третьим назывался князь Трубецкой. И вот по этой повести, замечательному тексту, он истратил 40 тысяч рублей — очень большая цифра — на честные пиры и на приемы казаков, не членов собора, а именно, подчеркивается в этой повести...
С. Бунтман — Казаков.
В. Назаров — ... казаков. Полтора месяца он их кормил, поил и соответственно...
С. Бунтман — Ну, что ж они-то?
В. Назаров — Они посмеивались, по словам автора этой повести, что они приходили, пили, ели на его двор, а потом уходили и посмеивались. По-видимому, у них был большой опыт общения с князем Дмитрием Тимофеевичем, что в рядах тушинского лагеря, что во 2-м ополчении, не очень они ему доверяли. Назывался князь Дмитрий Михайлович Пожарский. О нем позднее кто-то вспоминал и говорил, что он вот поднимался на царство и потратил, правда, поменьше, но тоже 20 тысяч рублей. Сомнительное очень известие. Понимаете ли, Пожарские были очень незначительным родом. Вот в княжеском доме Стародубских-Рюриковичей, Стародубских на Клязьме это хотя старшая ветвь, но она была наиболее заметна в событиях 15–16 веков. Очень низко стояли Пожарские. Вот поднял фамилию именно князь Дмитрий Михайлович. Называли еще князя Черкасского, дальнего родственника и родственника тех же Романовых. Называли Ивана Никитича Романова, младшего брата Филарета и дядю будущего царя. И Федор Иванович Шереметьев. Он сыграл, видимо, скорее всего, сыграл очень важную роль. В общем, все эти...
С. Бунтман — Группировки образовались?
В. Назаров — А?
С. Бунтман — Группировки образовывались?
В. Назаров — Скорее всего, что да. Но наверняка, конечно, мы этого не знаем. У нас же нет стенограммы заседаний и нет...
С. Бунтман — Ну, да.
В. Назаров — ... дневников каких-либо, которые велись. Мы можем только лишь сказать, что борьба была ожесточенной. По факту и по общей — что ли? — оценке бояре не хотели Михаила Романова и всячески от него отбивались, затягивали. Решающим стало именно выступление казаков. И мотив был один: нам нужен государь, кому мы будем служить, и кому мы будем просить платить жалование. Соотношение на Москве в это время примерно было такое: до 10 тысяч казаков, как старых казаков, так и чур, то есть их товарищей, их учеников. Вот где-то от 4-5 тысяч старых казаков, и где примерно столько же чур. Это вот подсчитывал Станиславский. И не более 4 тысяч детей боярских. Если сюда добавить еще там несколько сотен холопов при всех боярах, которые соответственно были военными холопами-министериалами, то вот это соотношение сил. Решающее выступлением именно 3 марта или 21 февраля по старому стилю заключалось в том, что казаки ворвались на территорию вот 2 марта и 3-го ворвались на территорию Кремля вместе с низами посада Москвы и потребовали от бояр и от духовенства, чтоб вопрос был решен. Он был решен. 21 февраля на заседании в Успенском... ну, уже не заседании, можно сказать, на неком торжественном — до или после литургии, сказать сложно — неком собрании был провозглашен царем именно Михаил Романов.
С. Бунтман — Главную роль...
В. Назаров — Которому не было еще и 16 лет.
С. Бунтман — А что сыграло главную роль, как Вы считаете? Вот казаки...
В. Назаров — Нет. Все. Казаки сыграли главную роль...
С. Бунтман — Давайте выбирайте в конце концов.
В. Назаров — Да, да. Это было в данной конкретной ситуации этих 2-х дней — это был решающий фактор. Но почему все-таки Михаил Романов? Тоже понятно. Потому, что никого не хотели, в значительной мере не хотели те, кто, так или иначе, был завязан на события смуты, реально в них участвовал, неважно в каком лагере: в лагере Шуйского, в лагере короля, в 1-м ли ополчении, во 2-м, в общем, все те, у кого накопился некий короб за спиной всякого рода отношений со значимыми людьми и группами людей и с теми или другими регионами, а у этого ничего. Чистенький.
С. Бунтман — Да. Чистенький. Да.
В. Назаров — Значит, еще две цифры. Значит, это были представители 47 городов. Это было примерно от 500 до 600 депутатов. Есть два экземпляра подлинной, утвержденной грамоты, где описывается само избрание и мотивировочная историческая такая некая часть. Там 277 подписей. Собирались эти подписи по последним определениям Андрея Павловича Павлова, есть такой замечательный исследователь в Санкт-Петербурге, примерно в мае-июне 613-го года и вторично во время заседания собора конца 1615–16 годов.
С. Бунтман — Владислав Назаров. О самом Михаиле и его эпохе мы будем говорить в других передачах.
Владислав Назаров — Вот уже наступил.
С. Бунтман — Вот наступило и могу сказать. Владислав Дмитриевич Назаров. Владислав Дмитриевич, добрый день!
В. Назаров — Добрый день!
С. Бунтман — Вот боюсь спросить, учитывая наш с Вами и государственный опыт 4 ноября, вот завтра во всех календарях будет 400-летие избрания. Это тоже не так или это так?
В. Назаров — Это так.
С. Бунтман — Слава Богу!
В. Назаров — Пора менять название программы. Все время не так, а иногда...
С. Бунтман — А у нас есть программа...
В. Назаров — ... вот так.
С. Бунтман — А «Вот так» — это у меня программа. Звуки истории...
В. Назаров — Да я знаю. С удовольствием слушал.
С. Бунтман — Вот завтра будем хоронить товарища Сталина. 52 минуты.
В. Назаров — О!
С. Бунтман — Послушать Вас более интересно.
В. Назаров — Ну, давайте более оптимистичный...
С. Бунтман — Давайте...
В. Назаров — ... сюжет должен быть.
С. Бунтман — Давайте избирать царя.
В. Назаров — У нас сегодня... Да. У нас-то сегодня 2-е?
С. Бунтман — Да.
В. Назаров — То есть по юлианскому календарю это 22 февраля.
С. Бунтман — На 17-е...
В. Назаров — На начало 17-го века.
С. Бунтман — На начало 17-го века. Да.
В. Назаров — Ни к ночи будет помянут праздник 4 ноября.
С. Бунтман — Да, да.
В. Назаров — Так вот это был один из решающих дней. 20 февраля, судя по всему, сохранялось... Недавно было сравнительно обнаружено и введена в научный оборот двумя историками Александром Лазаревичем Станиславским и Борисом Николаевичем Морозовым повесть о Земском соборе 1613 года. Чрезвычайно оригинальный текст. К сожалению, Александра Лазаревича с нами уже нет, но вот его работа, прекрасная одна его работа — у него все работы хорошие — вот работа о казачьих выступлениях и движениях в эпохи смуты, он один из первых еще тогда сказал, как следует квалифицировать вообще эти события. И реально на фактах, на введенных им в научный оборот массовых документах показал реальные движения казаков не только в период 1-го или 2-го самозванца, а главным образом вот в период, начиная с 1613 по 1618 годы.
С. Бунтман — А теперь мы без этого обойтись не можем.
В. Назаров — Абсолютно. Это 1-ая гражданская война. Ну, я был близко знаком с Александром Лазаревичем, думали мы в одном с ним направлении, и мне тоже приходилось менять свои прежние более ранние позиции в значительной мере под его влиянием бесспорно и нормально. Сейчас это наиболее распространенная оценка смуты. Это первая в истории России гражданская война, когда разные части общества воевали друг с другом. Да, она была осложнена, бесспорно осложнена внешним вмешательством. Да, были завоевательные планы и у шведского королевства и у Речи Посполитой. Но это нормально для той эпохи.
С. Бунтман — Это нормально и для гражданских войн.
В. Назаров — И для гражданских войн...
С. Бунтман — Заинтересованность той или иной соседней державы...
В. Назаров — Гражданская война — это кризис.
С. Бунтман — Конечно. Да.
В. Назаров — Прежде всего, это тотальный кризис общества, тотальный кризис институциональных структур, государства и общества соответственно. Соседи пытаются воспользоваться данной ситуацией. Но вот сейчас мы будем говорить о событии, которое как бы наметило и даже не просто наметило, а продемонстрировало, что есть тренд на восстановление государственности, тренд на прекращение гражданской войны внутри российского общества, тренд на окончание войн с соседями на более или менее приемлемых условиях. Ведь надо же помнить, что российское общество того времени — это российское общество монархического мировоззрения. И представление о государственном устройстве вне монархии не существовало.
С. Бунтман — Естественно.
В. Назаров — Другой вопрос о том, какова бы это могла быть монархия, и по какому принципу жила эта монархия. Она была наследственной, или она была выборной?
С. Бунтман — Как в Речи Посполитой.
В. Назаров — Как в Речи Посполитой. Ну, и не только в Речи Посполитой.
С. Бунтман — Не только.
В. Назаров — Не только.
С. Бунтман — Нет, ну, самый близкий...
В. Назаров — И сам принцип выборности очень по-разному функционировал в различных обществах и государствах. И, кстати говоря, здесь надо заметить, что не выборность, но некая как бы санкция со стороны Земского собора при воцарении нового царя — это тоже не новость смуты. Земский собор собирался при венчании царя Федора Ивановича. Там принцип наследования был превалирующим. Это несомненно.
С. Бунтман — Да, он просто прямой и очевидный был тогда.
В. Назаров — Да, естественно. Но, тем не менее, понадобился Земский собор. И мы знаем о том, что он собирался и действовал именно в дни венчания Федора на царство. Ну, говорить об избрании Бориса Годунова в нашей ситуации излишне, потому что это мы знаем, что это было выборно. Земский собор, который реализовал на практике этот новый принцип выборности представителя верховной власти. А вот что внесла смута в этот поток событий нового? Где здесь пролегало одно из главных противоречий? А как раз противостояние этих двух принципов выборности и наследования, потому что все самозванцы апеллировали...
С. Бунтман — К наследованию.
В. Назаров — ... к наследованию. Совершенно верно.
С. Бунтман — Да. Я истинный царь Дмитрий Иванович. Какой? Непонятно, но...
В. Назаров — А тут вот выскочил раб лукавый и занял незаконным образом престол, Бориска Годунов. Но не будем мы удаляться в начало смуты или ее средний период. Совершенно понятно, что мы сейчас говорим о принципе, связанном с пониманием устроения этой верховной власти, принципа ее функционирования. Но, конечно, в значительной мере противоречия объяснялись более глубокими и социальными, и экономическими, и политическими мотивами. Эти противоречия были не только... Ну, в советской историографии было принято говорить классовыми противоречиями, правильнее говорить сословными, групповыми, межрегиональными, межобластными противоречиями. Вот эта пестрая гамма, накопившихся противоречий, выхлестнувшаяся во вне после 3-х лет громадного голода, опустошающего голода в большинстве районов страны, и породило длительнейшее противостояние одних частей общества другим, одних частей государства и страны другим частям. И это продолжалось в течение... ну, будем считать с 1604 года по 1618 год. Почти 15 лет, когда одна часть страны воевала с другими частями страны. Что постепенно вырабатывалось в ходе этой борьбы?
С. Бунтман — Так.
В. Назаров — Вот в ходе этой борьбы достаточно рано возникли опиравшиеся на традиционные, уже складывавшиеся во 2-й половине 16-го века институты местного сословного представительства. Кто занимался, скажем, в уездах уголовными делами высшей квалификации: убийством, разбоем и так далее? Губной староста. Кто такой губной староста? Чаще всего это отставной от военной службы сын боярский, то есть местный дворянин уездный, городской, ну, еще физически крепкий, который выбирается местным дворянством и при участии еще некоторых других сословных групп населения. Он приносит присягу. У него есть помощники. И он вершит дела, связанные с уголовными делами. Но чаще всего или, по крайней мере, не редко он параллельно занимается другими делами, связанными с местным управлением. В середине 16-го века существовали и избирались, ну, это потом было сметено в угоду опричнины Ивана IV, излюбленные головы из тех же местных дворян, которые занимались более широким кругом дел: не только сыском и судом по уголовным делам, но по любым другим, имели отношение вместе с некоторыми другими лицами к сбору налогов и так далее. Вот как бы возникала некая сеть институтов местного управления, основанных на выборном начале данного населения.
С. Бунтман — А сроки какие-то были, на какие выбирали?
В. Назаров — Ну, это трудно сказать, поскольку слишком мало документов. Мы можем только плакаться по поводу того, что Россия была деревянной страной, молнии были частными, неаккуратность в обращении с печами еще более частая, и пожары изничтожали наши архивы безжалостно. Когда мы хотя бы коротко говорим с нашими коллегами, занимавшимися теми же годами, теми же веками в Европе, то это, понимаете, это вот песчинка, ну, и если не гора, то холм. Это соотношение сохранившихся документов.
С. Бунтман — Документов. Да.
В. Назаров — Я думаю, этого сказать нельзя. Знаем, что выборы были регулярными с разных точек зрения, там или он не мог, или требовалось новое принесение присяги — царь сменился, или еще какие-то обстоятельства. Не это суть важно. Они были. Они существовали.
С. Бунтман — Существовали. Да. Сам факт.
В. Назаров — Существовали также в рамках организации духовенства, в рамках сословия церковных людей тоже некие не выборные начала, но некие функции представительства и за себя, за некую группу священного белого духовенства, скажем, священников, но вот организация, связанная с протопопством, с организацией соподчинения церквей соборам каким-то в городах и так далее. Существовали опять-таки духовные соборы при владыках местных, и они действовали более или менее регулярно. То есть опять-таки имелись некие представления о том, что вот эти люди, протопоп соборного храма такого-то города, он представляет притч этого собора, но он в некотором роде выступает представителем определенной части духовенства в целом здесь в этом городе. Были, конечно, общины, которые опять-таки имели большое значение в дворцовых или в черных волостях, тяглах, имели большое значение и с точки зрения внутреннего самоуправления и в этих волостях, и в этих дворцовых владениях, селах, но и с точки зрения сбора налогов. Потому, что если даже в той же волости было два некрупных поместных владения, они не выделялись обычно, с точки зрения платежа налогов не отделялись от той же волости. И эти здесь интересы пересекались. А вот теперь посмотрим, что происходило в смуту. А в смуту происходило то, что самым как бы естественным путем в условиях жесткой необходимости притом срочной, как правило, из этих органов прорастают некие уже не уездные или отдельных городов, но региональные советы. И это становится как бы привычным делом, начиная с 1604 года. Восставшие против Бориса Годунова севера, целовавшие крест и поддержавшие Лжедмитрия I после поражения в январе, 20 января 1605 года, отправляют от своего имени посольство к Сигизмунду III с требованием помощи, с просьбой о помощи. Функционально она уже берет некие функции... Не Лжедмитрий отправляет такого гонца с просьбой о помощи, а вот эти представители причем разных сословных групп этих северских городов: Путивль, Чернигов и так далее.
С. Бунтман — Вот что можно сказать? Что гражданская война в смутное время, она усилила вот этот самый...
В. Назаров — Вне всякого сомнения. Она просто естественным образом подталкивала к тому, чтобы в тех или других критических ситуациях население самоорганизовывалось по сословному принципу и действовало в своих местных интересах.
С. Бунтман — Это что, некий вакуум власти в этом...
В. Назаров — Бесспорно.
С. Бунтман — ... получался? Вот некому управлять, так собираются представители сословия хотя бы какого-то и управляют своими делами.
В. Назаров — Нет, нескольких сословий.
С. Бунтман — Несколько вместе...
В. Назаров — Несколько сословных групп. Вот если мы возьмем очень интересную вещь. Вот период конца 1608 года и, скажем, первая половина 1609 года. Значит, сентябрь-октябрь — это, можно сказать, триумфальное шествие отрядов Лжедмитрия II по главным основным уездам центра страны. Проходит пара месяцев. Приставство, выбивание налогов со стороны этих отрядов, выбивание кормов, которым надо питаться же. Это же военные люди. Они с собой провиант не возят и лошадей не кормят тем, что у них с собой. И соответственным образом время от времени, если не регулярно, то просто грабят. И что делать в этой ситуации? Василий Шуйский сидит со своими отрядами в Москве. Его осаждают те же тушинцы. Соответственно вопрос заключается в том, что нужно находить те или иные меры защиты. Возникают эти так называемые, в историографии их назвали городовыми советами — это не очень точно, возникают на местном и чаще еще на региональном уровне вот эти институты представительства местных сословных групп, которые предпринимают те или другие шаги. Сейчас мы скажем какие.
С. Бунтман — Да. После перерыва Владислав Назаров и мы будем говорить.
**********
С. Бунтман — Владислав Назаров. Мы в принципе говорим о Земском соборе 1613 года. Но мы продолжаем наш разговор. Мы продолжаем наши основания.
В. Назаров — Да, надо уже подходить к собору.
С. Бунтман — Да.
В. Назаров — Поэтому просто коротко надо сказать, вот интересная вещь тот период, тот отрезок времени, о котором я упомянул: конец 608-го — первая половина 609-го года. Что мы видим? Вот эти делегации от сословий, разных сословных групп той или иной местности с регулярностью или переписываются между собой, вырабатывают план каких-то действий, чаще всего военных для борьбы с отрядами Лжедмитрия II, или отправляют такие же делегации в тушинский стан с тем или с другим челобитьем, той или иной просьбой вот у этого как бы царя, или даже ходят такие же группы и чего-то требуют, просят, иногда требуют у Яна Петра Сапеги, возглавлявшего отдельный такой корпус и от создавшего в это время Троице-Сергиев монастырь. Каждый раз мы видим именно некую представительную группу местных сословных групп. Говоря о том, насколько они были консолидированы, важно вот, что еще помнить. Важно помнить, что эти центральные уезды междуречья Оки и Волги подверглись в это время достаточно серьезному погрому, соответственно дворянство, служивое дворянство большинства этих уездов в значительной мере оказалось расколотым: часть в тушинском лагере, часть сидит в осаде в Москве, часть действует на местах. То есть сами процессы консолидации были максимально затруднены. При этом именно в смуту возник такой институт местного управления как воевода. Воевода не военный... Не точно я выразился. То есть воевода по происхождению — это, прежде всего, человек военачальник того или другого уровня, но вот начиная с 1560-х годов с первых предопричненных и опричненных лет, воевода становится еще слоем местного управительства, к которому стянуто большинство всех функций. Им же подчиняются в ряде отношений те же губные старосты и всякие другие лица. Но в годы смуты это становится общим правилом, если раньше это только относилось по преимуществу к пограничным регионам. Теперь это общее правило, потому что война идет везде. И соответственно воеводы имеют и военные и управительские функции, но эти-то воеводы, они назначались из разных лагерей. Шуйский устанавливает контроль, ну, к примеру, над Суздалем или Владимиром и отправляет туда своего воеводу. Город переходит на сторону Лжедмитрия или там появляется отряд Лжедмитрия, устанавливает временный контроль, из Тушино присылается воевода. И вот этот калейдоскоп назначений, переназначений не дает укрепиться... Вот возникает опять-таки впервые, это в годы именно смуты возникает такое своеобразное явление, когда дворянство определенных, тех или других уездов подает челобитную, в данном случае речь идет о первом ополчении, совету всей земли подается челобитная, что вот такого-то человека дворяне, не помню сейчас точно, по-моему, то ли Новосильского, то ли Козельского уезда хотят видеть воеводой в этом городе.
С. Бунтман — То есть...
В. Назаров — То есть сам институт воеводства в определенной мере становится выборным. Выборные бывают даже другие вещи. Вот выбили после взятия Смоленска в июне 1611 года, войска Речи Посполитой взяли Смоленск, выбили значительную часть местного дворянства с их поместий. Вот дворяне Смоленска, Белой, целого ряда других западных уездов, они составили костяк или были одним из костяков, одной из основных военных сил во 2-м ополчении. Их хотели испоместить в Арзамасе, но оттуда их выбили. Они были, вот пришли. И вот в 12-м году, осенью 12-го года еще до взятия Москвы начинается с помещения этих дворян в Пошехонье. Это проходит в чрезвычайно обостренной обстановке. Тут есть свои местные дворяне, тут есть дворцовые села, которые вовсе не хотят идти под помещиков. Ну, в общем, нарастает в этом уже районе новый какой-то возможный социальный взрыв плюс тут же ведь постоянно, так или иначе, циркулируют казачьи отряды.
С. Бунтман — Ну, да.
В. Назаров — И они выбирают человека, который должен провести процесс испомещения наиболее адекватным образом вместе с определенной комиссией. К чему этот пример? К тому, что естественным образом разные формы, разные институты сословного представительства по разным отчасти процедурам — это тренд состояния социальной и политической жизни страны, общества в эпоху смуты. И совершенным естественным образом это распространяется и на общегосударственный институт сословного представительства. Пусть это было в значительной мере фиктивным, но, тем не менее, выборы Владислава и договор с Жолкевским в августе 1610 года был заключен от всяких людей всяких чинов Московского государства, начиная от думного чина и кончая этим, и присягали ему, во многих городах Владиславу успели присягнуть до конца 1610 года. Совет всей земли — это институт, который сопровождал Прокофия Ляпунова в момент организации им 1-го ополчения и действовал во всю историю первого ополчения.
С. Бунтман — У нас была очень подробная передача. Да.
В. Назаров — Совет всей земли 2-го ополчения не имел места быть. Туда выбирали дворцовых крестьян, и они приезжали в Ярославль и заседали. Это мы знаем документально. Мне удалось выявить такую грамоту. Поэтому, когда мы говорим о том, что подготовка собора о выборе нового царя — это как бы была не новость, это была потребность...
С. Бунтман — Не на ровном месте собирали...
В. Назаров — Не на ровном месте. Это было естественное событие для преодоления смуты. То есть это был один из необходимейших шагов для того, чтобы искать социальный и политический компромисс, и сам Земский собор был наиболее удобной площадкой для нахождения этого компромисса. В данном случае компромисс заключался в тех условиях, в тех обстоятельствах, которые нужно было учитывать при выборе кандидатуры нового царя. Еще в 1-м ополчении первоначально было оговорено после подавления восстания в Москве, пожара на Москве, о том, что ни Сигизмунда, ни Владислава в цари не хотите. Но опять-таки чисто юридически права Владислава оставались, и они оставались вплоть до заключения Поляновского мира, тогда он только отказался быть русским царем. Это уже 1634 год. С другой стороны была венчанная царица Марина Мнишек, и никто ее не развенчивал, с точки зрения опять-таки юридических обстоятельств. И у нее был сын, который формально — Иван — был наследником царя Дмитрия Ивановича. Неважно первого ли, второго ли...
С. Бунтман — Какого? И вообще Дмитрия ли Ивановича? Но формально он был.
В. Назаров — Он был. Мал, но был. Кроме того существовал приговор 1-го ополчения от конца июня, 23 июня 1611 года об избрании Карла-Филиппа... Пардон! Густава-Адольфа, старшего сына Карла IX, то есть королевича шведского королевства. Там были свои обстоятельства, почему это так случилось, почему это было так срочно нужно. Были свои обстоятельства, что когда убили Ляпунова, то от этого приговора отказались. Но руководители 2-го ополчения, по крайней мере, князь Дмитрий Михайлович Пожарский был расположен к кандидатуре Карла-Филиппа. Ведь что случилось-то летом 1611 года? Чины, сословия Новгородской земли признали его в качестве государя с надеждой, что его признает и все русское государство, все русское общество. И по этому поводу обменивались посольствами. И послы и от Делагарди, главы, военачальника шведского гарнизона в это время в Новгороде, и от самих новгородцев приезжали в Москву в ходе этого Земского собора 13-го года, и кандидатура младшего сына Густава-Адольфа уже... Так вот кандидатура Карла-Филиппа была вполне реальной. И князь Дмитрий Михайлович Пожарский, тот, который фактически руководил тогда страной вместе с князем Трубецким, он был сторонником именно шведской кандидатуры.
С. Бунтман — А какие еще русские кандидаты были?
В. Назаров — Да много их было. Сейчас мы их перечислим. Немножко все-таки скажем о том, как предполагалось делать. Вот призывные грамоты — тут и от вещей важно очень подчеркнуть — были отправлены из Москвы на 3-4-й день после торжественного входа ополчения 2-го в Кремль. 6 ноября вошли, была торжественная литургия в Успенском соборе, а уже 11 ноября датируется грамоты, которые полетели в Белоозеро, затем полетели грамоты... практически это во все города, где был контроль ополчения. Что требовалось? Куда призывали? Призывали приехать в Москву для великого дела, для общего совета, для того, чтобы стала воля Божья... Ведь надо понимать, что люди тогда той эпохи понимали свой выбор не как свой личный выбор или даже групповой выбор, и не свои мотивы как бы они вкладывали, они были неким орудием того, кто на верху. Они были проводниками Божьей воли. Через них осуществлялся Божий выбор. Поэтому это было великое Божье и земское, и общегосударственное... И предписывалось выбрать из духовенства, из местных людей посадских, уездных... Первый собор, на котором присутствовали черно-тяглые крестьяне. Это мы знаем точно, что некоторые были. Это первый собор, на котором достаточно широко были представлены военные, служилые группы недворянского статуса — это пушкари, это заденьщики, это городовые казаки. Не вот эти станичные казаки, а вот эти городовые служилые казаки. Предписывалось от каждого города выбрать 10 человек. Предписывалось дать им наказ, чтобы говорить им вольно...
С. Бунтман — Вольно.
В. Назаров — И они говорили вольно и обсуждали это, мы знаем. Бесстрашно. А бояться было чего, потому что именно еще перед началом собора, тогда когда рассылались грамоты, была последняя попытка захватить Москву со стороны лично Сигизмунда III. Он дошел, правда, только до Волоколамска, ничего не сумел сделать, отправил своих гонцов, один из которых тут же сбежал. Это окольничий князь Данила Мезяцкой, который, ну, по стечению обстоятельств оказался вместе с королем в данный момент. Король получил информацию, что будут биться. У него уже взяли пленных. Два его штурма или три гарнизон Волоколамска отразил. Точно также был отражен его штурм Погорелого городища, была такая крепость. После этого он ушел. Деньги. Для него помимо прочего, отруд у него был большой, а платить королю было нечем.
С. Бунтман — Понятно.
В. Назаров — Ну, вот собрались они к началу декабря, середине января, и начались эти обсуждения. Еще одно важное обстоятельство, характерное именно для этих соборов: мы знаем по предшествующей практике, что главными инициаторами и что ли двигателями самих соборных заседаний — это было духовенство, но священный собор, то есть совокупность владык, епископов и боярской думы, представители думных чинов. А их-то не было. Духовенства было немного. Патриарший трон пустовал. Не было. Гермоген умер. А Филарет, нареченный патриарх тушинского лагеря, как бы патриархом а) не признавался точно, а, во-вторых, сидел в плену в Речи Посполитой. Местоблюстителем своеобразным был митрополит Крутицкий Иов, а первым значимым лицом считался Ростовский и Ярославский митрополит Кирилл, но именно, собственно говоря, эту кафедру до того, как его нарекли патриархом, занимал Филарет, когда его взяли в плен и увезли в Тушино. Авторитетным лицом был митрополит Ефрем Казанский, но он не был в Москве и появился в Москве уже после того, как был избран Михаил. К чему я это говорю? Это я говорю только лишь к тому, чтобы понять, что говорить вольно всяким людям, всяких чинов действительно по обстоятельствам проведения собора было можно. И к тому же в Москве отсутствовало, ну, 75 процентов как минимум членов боярской думы, ведь они ж сидели в осаде с поляками и молили Бога за князя Михаила Дмитриевича Пожарского, который при сдаче гарнизона сумел их вывести в свой полк, иначе многие из них не только были бы ограблены казаками, но и кое-кто и побит. И они уехали в Ярославль. Их в Москве-то не было. В поместья и в Ярославль. Они появились только к концу собора, к последним заседаниям, вот в тот промежуток между 7-м и 21 февраля, когда нужно было еще раз как бы все обговорить. Какие кандидатуры выдвигались? Значит, после долгих споров, ну, про Владислава речь не шла уже, все-таки отказались от шведского принца. Значит, мотив в его пользу был один — не наших родов, поэтому не имеет местных привязанностей. Договоры достаточно строгие с точки зрения сохранения веры, сохранения институтов. С точки зрения влияния и удельного веса в правительственной политике боярской думы и земских соборов были оговорены в этих условиях, что при Владиславе, что при Карле-Филиппе. Но решающим обстоятельством, по-видимому, вот был тот опыт достаточно горький, накопленный в 611-м году, когда шведы достаточно неожиданно и, прервав переговоры, захватили Новгород. Опасения, естественные опасения новых завоеваний. Были кое-какие другие еще обстоятельства. В общем, от этой кандидатуры отказались. Дальше шел естественный набор имен из русских представителей, прежде всего, из более знатных фамилий. Ну, здесь примерно называлось 7-8 фамилий. Это княжеские и не титулованные роды. Из не титулованных родов назывались только Романовы и Шереметьевы, их дальние сородичи, очень дальние, но, тем не менее, они из одного родового клана. Из княжеских родов это был, прежде всего, конечно, первый он назывался всегда, и как всегда он был непроходим по обстоятельствам собственного характера, собственных желаний, ну, и всяких других — это князь Федор Иванович Мстиславский, Гедеминович. Вторая кандидатура была — это князь Иван Васильевич Голицын. Его старший брат Василий Васильевич — очень известная, заметная фигура в событиях 1609–1611 годов, он был главой великого русского посольства и также как Филарет сидел в плену в Речи Посполитой. Третьим назывался князь Трубецкой. И вот по этой повести, замечательному тексту, он истратил 40 тысяч рублей — очень большая цифра — на честные пиры и на приемы казаков, не членов собора, а именно, подчеркивается в этой повести...
С. Бунтман — Казаков.
В. Назаров — ... казаков. Полтора месяца он их кормил, поил и соответственно...
С. Бунтман — Ну, что ж они-то?
В. Назаров — Они посмеивались, по словам автора этой повести, что они приходили, пили, ели на его двор, а потом уходили и посмеивались. По-видимому, у них был большой опыт общения с князем Дмитрием Тимофеевичем, что в рядах тушинского лагеря, что во 2-м ополчении, не очень они ему доверяли. Назывался князь Дмитрий Михайлович Пожарский. О нем позднее кто-то вспоминал и говорил, что он вот поднимался на царство и потратил, правда, поменьше, но тоже 20 тысяч рублей. Сомнительное очень известие. Понимаете ли, Пожарские были очень незначительным родом. Вот в княжеском доме Стародубских-Рюриковичей, Стародубских на Клязьме это хотя старшая ветвь, но она была наиболее заметна в событиях 15–16 веков. Очень низко стояли Пожарские. Вот поднял фамилию именно князь Дмитрий Михайлович. Называли еще князя Черкасского, дальнего родственника и родственника тех же Романовых. Называли Ивана Никитича Романова, младшего брата Филарета и дядю будущего царя. И Федор Иванович Шереметьев. Он сыграл, видимо, скорее всего, сыграл очень важную роль. В общем, все эти...
С. Бунтман — Группировки образовались?
В. Назаров — А?
С. Бунтман — Группировки образовывались?
В. Назаров — Скорее всего, что да. Но наверняка, конечно, мы этого не знаем. У нас же нет стенограммы заседаний и нет...
С. Бунтман — Ну, да.
В. Назаров — ... дневников каких-либо, которые велись. Мы можем только лишь сказать, что борьба была ожесточенной. По факту и по общей — что ли? — оценке бояре не хотели Михаила Романова и всячески от него отбивались, затягивали. Решающим стало именно выступление казаков. И мотив был один: нам нужен государь, кому мы будем служить, и кому мы будем просить платить жалование. Соотношение на Москве в это время примерно было такое: до 10 тысяч казаков, как старых казаков, так и чур, то есть их товарищей, их учеников. Вот где-то от 4-5 тысяч старых казаков, и где примерно столько же чур. Это вот подсчитывал Станиславский. И не более 4 тысяч детей боярских. Если сюда добавить еще там несколько сотен холопов при всех боярах, которые соответственно были военными холопами-министериалами, то вот это соотношение сил. Решающее выступлением именно 3 марта или 21 февраля по старому стилю заключалось в том, что казаки ворвались на территорию вот 2 марта и 3-го ворвались на территорию Кремля вместе с низами посада Москвы и потребовали от бояр и от духовенства, чтоб вопрос был решен. Он был решен. 21 февраля на заседании в Успенском... ну, уже не заседании, можно сказать, на неком торжественном — до или после литургии, сказать сложно — неком собрании был провозглашен царем именно Михаил Романов.
С. Бунтман — Главную роль...
В. Назаров — Которому не было еще и 16 лет.
С. Бунтман — А что сыграло главную роль, как Вы считаете? Вот казаки...
В. Назаров — Нет. Все. Казаки сыграли главную роль...
С. Бунтман — Давайте выбирайте в конце концов.
В. Назаров — Да, да. Это было в данной конкретной ситуации этих 2-х дней — это был решающий фактор. Но почему все-таки Михаил Романов? Тоже понятно. Потому, что никого не хотели, в значительной мере не хотели те, кто, так или иначе, был завязан на события смуты, реально в них участвовал, неважно в каком лагере: в лагере Шуйского, в лагере короля, в 1-м ли ополчении, во 2-м, в общем, все те, у кого накопился некий короб за спиной всякого рода отношений со значимыми людьми и группами людей и с теми или другими регионами, а у этого ничего. Чистенький.
С. Бунтман — Да. Чистенький. Да.
В. Назаров — Значит, еще две цифры. Значит, это были представители 47 городов. Это было примерно от 500 до 600 депутатов. Есть два экземпляра подлинной, утвержденной грамоты, где описывается само избрание и мотивировочная историческая такая некая часть. Там 277 подписей. Собирались эти подписи по последним определениям Андрея Павловича Павлова, есть такой замечательный исследователь в Санкт-Петербурге, примерно в мае-июне 613-го года и вторично во время заседания собора конца 1615–16 годов.
С. Бунтман — Владислав Назаров. О самом Михаиле и его эпохе мы будем говорить в других передачах.
