Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — Начинаем наш процесс. Все на месте, весь состав суда. Светлана Ростовцева, Алексей Кузнецов в своем изящно-обставленном узилище.

Алексей Кузнецов — Добрый день!

С. Бунтман — И Сергей Бунтман здесь. Все мы. И опасный у нас и чреватый процесс сегодня вы выбрали бракоразводный вот этого шикарного джентльмена, который у нас здесь в «Ютюбе» за мной на экране. Знаменитый портрет Генриха VIII.

А. Кузнецов — Да, у нас на самом деле выб... точнее у наших слушателей, у нашей аудитории выбор был непростой, судя по результатам. И вплоть до последнего дня не было понятно, возможно придется прибегнуть к голосованию коллегии присяжных, потому что разница между первым и вторым местом всё время колебалась около 1%. Мы призываем наших помощников в том случае, если она составляет полпроцента или меньше. Второе место подпирало. Гибель Криса Марло, шекспировский вопрос соответственно, одна из его ветвей. Ну, это в результате, так сказать, до этого дело не дошло. Устоял развод Генриха VIII и Екатерины Арагонской. И соответственно суд над возможными убийцами Марло уходит в разряд вторых мест, и соответственно вы с ним столкнетесь, видимо, недели через три, когда мы в очередной раз предложим вторые места голосования...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... для вашего выбора.

С. Бунтман — Но там очень интересно, конечно.

А. Кузнецов — Да, там очень интересно. Да. Но в нашей литературе это дело тоже хорошо описано. Я говорю «тоже», потому что по поводу развода Генрих VIII и Екатерины Арагонской написано много, переведено немало с английского языка на русский. Вот почему-то в конце 90-х очень множе... много, книжки 3-4 как минимум, где это основной сюжет, были переведены. Ну, так или иначе есть, что почитать. Я сегодня не буду рекомендовать что-то конкретное, потому что вот такой отдельной книги, которая несомненно является, на мой взгляд, лучшей в этом вопросе у меня по крайней мере нет. Я такое предложить не могу. Ну, а если, так сказать, всё-таки мои рекомендации кому-то понадобятся, то вы можете в «Фейсбуке» соответственно их запросить, я с удовольствием вам свое мнение по этому поводу изложу.
Значит, надо начать с того, что младшая дочь христианнейших королей, напомню, христианнейшие короли — это Фердинанд Католик или Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская. Да? Те, чей брак в конечном итоге привел к завершению многовековой реконкисты. У них было пятеро детей: четыре девочки, посередине там единственный мальчик. Вот самая младшая из дочерей инфанта Каталина, так её изначально звали, она получила точно так же, как её старшие сёстры и брат прекрасное образование. Для родителей это был очень важный пункт. И надо сказать, что хотя она не блистала уже во взрослом возрасте красотой, никто никогда, насколько я могу судить... Можно следующую картинку запустить. Ну, это такой достаточно схематичный портрет. Но вот следующий у нас есть. Он уже близок к современным портретным канонам. Мы видим женщину такой достаточно обычной внешности. Но при этом, например, такой ехидный и очень щедрый на комплименты человек как Эразм Роттердамский, например, называл её одной из образованнейших женщин Европы. Действительно она великолепно знала латынь. Она довольно много читала. Она, в общем, была девушкой скорее образованной, чем умной. Вот умной её тоже никто, насколько я могу судить, не называет. В этом смысле своей сопернице Анне Болейн, женщине очень острого ума, она, наверное, проигрывала. Да? Но вот тем не менее, значит, такая достаточно завидная невеста. И когда она была еще совсем маленькой, — да? — так сказать, тогда нередко помолвки между совсем детьми заключались, она была помолвлена с наследником английского престола принцем Артуром. Это старший сын Генриха VII Тюдора.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Вот нам сегодня кажется очевидным, что с победой при Босворте... «Коня! Полцарства за коня!» знаменитое. Да? Что с этой победой...

С. Бунтман — Мы всё время... Я прошу прощения, Алеша.

А. Кузнецов — Да.

С. Бунтман — Мы всё время делаем каким-то Ричарда III... И так, ему плохо. А мы его делаем жмотом очень часто, потому что my kingdom... Вообще лучший перевод — венец мой за коня. Он отдавал всё свое царство за коня.

А. Кузнецов — Да. Конечно.

С. Бунтман — Не надо вот полцарства, три четверти...

А. Кузнецов — My kingdom for the horse. Конечно.

С. Бунтман — Да, да. Да. My kingdom...

А. Кузнецов — Дело в том, что у нас «полцарства» — это определенный шаблон...

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — ... определенное клише. Да? Никто же не даёт за некондиционной дочкой там целое царство в придачу. Полцарства. Значит, и за лошадь тоже не больше полуцарства. Вот. Но это вопрос, конечно, к переводчикам Шекспира. Так вот нам кажется, что с победой при Босворте Война Роз закончилась. В то время это было совершенно неочевидно. И несколько раз будут появляться очень серьёзные претенденты на престол, и трон под Генрихом VII довольно долго будет, ну, скажем так, не очень устойчивым. В Европе это прекрасно знали. И поэтому заключать какие-то такие вот стабильные, я бы сказал, фьючерсные контракты, в общем, не очень торопились. Почему одна из младших-то дочерей идет в данном случае? Ну, в конце концов, — да? — если что-то пойдет не так, не самый большой ущерб престижу, что называется. Тем не менее к началу ХVI века положение Генриха VII и Тюдоров на престоле соответственно стабилизировалось. Дети вступили в такой уже почти брачный период — 15 лет, и было решено, что она отправится в Англию. Это все долго согласовывалось, потому что там какие-то небольшие, незначительные обстоятельства влияли. Решение откладывалось, переносилось. Довольно тягомотная была процедура согласования всех этих дел. Но в конечном итоге она приезжает.
Мужу будущему, жениху своему она вроде бы очень понравилась. По крайней мере все, кто об этом браке говорил, отмечали, как он постоянно, так сказать, оказывал ей знаки внимания, говорил о том, как он счастлив и так далее, и так далее. Совершается бракосочетание, причём совершается по-взрослому. Это важно. Это важно для того процесса, о котором сегодня пойдет речь. То есть после там совершения всех положенных обрядов супругов оставляют одних в комнате, в которой перед этим специально обученный священнослужитель окропил кровать святой водой. Я всё это, поверьте, не ради каких-то скабрезных подробностей рассказываю. Это всё станет через 30 лет предметом тщательнейшего изучения. Вся вот эта последовательность событий. И вот в течение почти года они состоят в браке, который ни у кого вроде бы не вызывает ни малейших сомнений в том, что это брак как брак. А затем он неожиданно умирает.
Вот в нашей литературе я встретил в одной книжке утверждение, что он вообще с детства был хилым, болезненным, чуть ли не обреченным на раннюю смерть. Ничего подобного. Современники, в том числе иностранные дипломаты, как раз однозначно подчеркивают, что молодой принц производил самое благоприятное впечатление, что он был на голову выше своих сверстников, что он отличался благородной осанкой, правильным телосложением. Вообще был со всех сторон хорош собой. Ну, вот внезапно умер. Надо сказать, что в современной литературе список возможных причин, от которых он умер составляет половину оглавления справочника сельского фельдшера. Там называют самые разные болезни. Там и туберкулез, причём, ну, костную форму. Да? Легочную, разумеется, так сказать, заметно заранее. Да? Там другие какие-то заболевания инфекционные и неинфекционные. Правда, интересно, вот я нигде не встречал версии его насильственной смерти.

С. Бунтман — Нет. Нигде нет.

А. Кузнецов — Нет.

С. Бунтман — Умер сам.

А. Кузнецов — Вот варианта, что он был там отравлен или как-то еще изведен, нигде не встречается. Он умер. И дальше возникает вопрос: а что собственно делать с девушкой? Тем более что за девушкой получено только полприданого, только 100 тысяч дукатов. А где вторые 100 тысяч дукатов? Имеется брачный контракт, разумеется. И согласно этому брачному контракту, стандартная такая клаузула, в случае её вдовства ей должны выделить вдовью долю наследства. Но юристы свекра, здравствующего Генриха VII, говорят, а мы не можем считать, что брачный контракт начал действовать в полном объеме. Брачный контракт начинает действовать в полном объеме с тех пор, как выполнено условие о приданом. Вот когда последний дукат поступает, после этого можно говорить о вдовьей доле. Кроме того вопрос о том, что собственно с самой девушкой делать? Там ладно, деньги могут, так сказать, разбирательство вопроса о деньгах может годами тянутся. С нею-то что делать? И вот здесь и возникает проект выдать её замуж за младшего брата покойного принца Артура, за принца Гарри, будущего Генриха VIII. Но этот вариант тоже совершенно не кажется очевидным. Правда, в его пользу два соображения. Соображение политическое, поскольку идея англо-испанского союза, направленного против Франции, которая в это время становится, наверное, однозначно мощнейшей страной Европы. И вот союз из Англии, Испании и Священной Римской империи, он кажется английским монархам очень, так сказать, важным, перспективным — да? — и так далее. Хотя Генрих VII колеблется. Его в другую сторону тоже периодически заносит. А, может быть, всё-таки с Францией против, значит, Испании и империи. Ну, и соображение экономическое. Очень не хочется деньги отдавать. И хочется, строго говоря, получить еще 100 тысяч дукатов. Поэтому вопрос иногда обсуждается на таком уровне, чего корабль туда-сюда гонять, зачем её сейчас вывозить обратно в Испанию? Пусть она уже здесь сидит, ждёт. Вы засылаете нам вторую половину её приданого. Мы зачитаем первую половину и выдаем её замуж за Генриха VIII.
Иногда в литературе задаётся, ну, не в научной, разумеется, а в такой, так сказать, достаточно фривольной задаётся вопрос, что блестящего, яркого, своевольного Генриха VIII могло привлечь в этой невзрачной достаточно женщине, плюс она на 5 лет его старше, почти на 6. Да? В этом возрасте это значительная разница. Ну, это, видимо, с самого начала был вполне такой политический брак. Но для того, чтобы этот брак был заключён... Вот я к чему так подробно всё это рассказываю? Её брачную жизнь с самого начала, так сказать, окружали различные юридические подробности. Вот как начинается это всё с возни вокруг вопроса... там наследство туда, наследство сюда. Выделяем, не выделяем. А вот брачный контракт. А вы не заплатили. Вот это вот юридическое такое вот сутяжничество, оно всю её взрослую жизнь её и будет сопровождать. Дело в том, что для того, чтобы ей выйти замуж за будущего Генриха VIII, есть одна очень серьезная помеха. Они по крови не родственники. Ну, точнее они родственники по крови. Но там очень дальнее родство. Дело в том...

С. Бунтман — Ой, там19-я вода какая-то на киселе...

А. Кузнецов — Нет, не совсем 19-я. Чуть ближе к киселю.

С. Бунтман — Ну, 16-я. Ладно. Хорошо.

А. Кузнецов — Ну, в общем, я выяснил, посмотрел сегодня. Екатерина Арагонская, уж будем так ее называть, значит, она четвероюродная сестра Генриха VII. То есть своему... своим мужьям она приходилась четвероюродной тётей. Но это действительно очень далёкое кровное родство. А вот по свойству она считается по тогдашнему каноническому праву брату, младшему брату своего покойного мужа считается родней 1-й степени. И для того, чтоб был заключён такой брак нужно разрешение Римского папы. Ну, в данном случае Римский папа это разрешение довольно легко даёт. Но тут тоже возникает юридическая закавыка, как и во всём, что с нею связано. Папа издает специальное бреве... Я не знаю, как это перевести. Ну, в общем, это юридический документ, что-то вроде такого судебного приказа своего рода. Да?

С. Бунтман — Как патент. Судебный патент выдаёт. Да.

А. Кузнецов — Ну, вот да...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — В данном случае это документ, который как бы излагает правовые основания для заключения этого брака. И, значит, в этом браке... Точнее, в этом документе об этом браке, о предыдущем, — да? — о ее вдовстве говорится как о состоявшемся браке. То есть у неё с Артуром были начавшейся фактические брачные отношения, как тогда говорили брак был консуммирован. Он был...

С. Бунтман — Да, консуммирован.

А. Кузнецов — Да, он был начат. Да? Это показалось очень, значит, обидным, прям обидным-обидным, испанской королеве, которая сказала: так, вы что вообще хотите сказать? Что моя девочка, цветочек мой, второй раз замуж выходит не невинной? Нет. И второй тоже невинный, — сказала королева Изабелла, отличавшаяся известным всей Европе достаточно жестким характером. В результате на Папу на надовили не первый и не последний раз, и бреве переписали. Появилась формулировка, допускавшая, так сказать, двойное толкование: в браке, который, возможно, не был консуммирован. Ну, пока это цветочки по сравнению с тем, что развернется в 29-м году, когда по минутам стороны будут реконструировать первую брачную ночь, был он консуммирован или не был.
Всё, брак заключён. И на первых порах он выглядит более, чем благополучным. Супруги не изображают безумную страсть. Чего не было, того не было. Но отношения между ними абсолютно благопристойные. Генрих, правда, довольно быстро начал погуливать. Но как бы его темперамент был известен. Да? И, в общем, все приличные люди. Все всё понимают. Как это принято, так сказать. И вообще в таком браке главное — это его, так сказать, политическая составляющая.

С. Бунтман — Ну, конечно.

А. Кузнецов — Поэтому никто особенно... Тем более что он это делает пока довольно аккуратно, не выставляя это особенно напоказ. Ну, вот тут-то завязывается главная, на самом деле узловая проблема этого брака — дети не родятся. Точнее они родятся, но уж очень несчастливо. Первый ребёнок рождается мертвым. Тяжелейшие роды и тяжелейшие последствия. Видимо, какая-то сильная инфекция была, потому что описывают хронисты это так, когда ребёнок родился, сразу родился мёртвым, то живот у королевы практически не опал. И врачи думали, что там ещё один плод находится. И в течение нескольких недель она там под специальным присмотром находилась. Но потом вот спало это воспаление, судя по всему, никакого второго ребёнка не оказалось. Дальше рождается еще один ребёнок, вроде здоровенький, вроде всё благополучно. Умирает через несколько недель. В результате она родит или, точнее, сделает пять или шесть попыток родить ребенка, но благополучно завершится только одна попытка. Где-то в середине вот этого длительного процесса родится девочка, вроде как вполне, так сказать, здоровенькая, переживет вот этот опасный возраст младенчества. Правда, потом у неё будут наблюдаться некоторые задержки в физическом и, злые языки утверждали, в интеллектуальном развитии тоже, но по крайней мере живенькая, более или менее здоровенькая, тихонькая. И никто совершенно не может предположить, что из девочки вырастет...

С. Бунтман — Ну, да. Любящие родители назвали её Марией Кровавой. Да?

А. Кузнецов — В честь... в честь коктейля. Да.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Это будущая Кровавая Мэри. Совершенно верно. Но до этого еще очень долгое, так сказать, время. И мать сильно не доживет до... Ну, собственно отец тоже, но отец меньше не доживет до этого времени. Вот. И вот здесь в этом-то на самом деле и кроется главная причина стремления Генриха получить развод. Когда говорят вот он встретил Анну Болейн, обезумел от страсти и любой ценой... Нет. Начиналось всё с его стремления обеспечить нормальное престолонаследие. Анна Болейн появилась, и самое главное не просто появилась, о её существовании достаточно давно знал, потому что её сестра ж была его любовницей достаточно долгое время. Те, кто смотрел фильм «Ещё одна из рода Болейн»...

С. Бунтман — Да, «Другая Болейн». Да.

А. Кузнецов — Да, да, да. Должны хорошо эти историю помнить. Но дело в том, что вот именно Анна Болейн станет важным фактором ближе к концу 20-х годов, когда Генрих уже не первый год будет пытаться найти решение вот этой проблемы как обеспечить престолонаследие. И предпринимаются различные изыскания, о ходе которых, наверное, уже после...

С. Бунтман — Да, мы поговорим после новостей. Это подходим вплотную к причинам бракоразводного процесса между Генрихом VIII и Екатериной Арагонской. Новости. Потом продолжим.

**********

С. Бунтман — Мы продолжаем. Генриху VIII нужны дети мужского пола, наследники.

А. Кузнецов — Ну, скажем так, варианты есть и другие. Таких вариантов собственно два. Вариант первый. В отличие от Франции, где есть салический закон, лилии не могут прясть, в Англии такого закона нет. Теоретически нигде не сказано, что женщина не может быть наследницей английского престола. Но прецедент был всего один. Было это чёрте когда. В ХI веке. Эта королева Матильда. Это гражданская война. И, так сказать, все, кто в курсе, воспринимают этот вариант без малейшего удовольствия. Поэтому собственно Марию назначать наследницей не хочется. Был найден гораздо более изящный вариант. В 22-м году ещё никакого знакомства Генриха с Анной Болейн... Они в 24-м только познакомятся. Значит, она была помолвлена с императором, новым императором Священной Римской империи Карлом V, он же Карл I Испанский. Это внук христианнейших королей. Это племянник Екатерины Арагонской. Так вот в соответствии с условиями брачного договора в случае, если у Генриха не будет других наследников, то когда, так сказать, он покинет этот мир, он пока еще достаточно молодой и крепкий мужчина, в этом случае престол переходит с сыну Марии и Карла.

С. Бунтман — Очень весело.

А. Кузнецов — Вот такой вот...

С. Бунтман — Очень весело.

А. Кузнецов — Но политически... политически это выглядит вполне, так сказать, хорошо и перспективно, и всех пока устраивает. Но тут Генриха, как это ни странно, начинают одолевать религиозные сомнения. При всём том, что нам кажется, что это был человек буйный, необузданный и к религии относящийся исключительно потребительски, последнее не так. Он считал себя крупным с... Вот тем что называется scholar. То есть не просто религиозным человеком, а человеком глубоко знающим, изучающим религиозные тексты. И в том, что происходит с рождением у него детей, он в конечном итоге увидел подтверждение извлечений из Ветхого Завета, а именно из книги Левит: «Если кто возьмёт жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они». И вот с каждой очередной неудачной попыткой обзавестись наследником, вот это вот «бездетны будут они» он воспринимает как правоту этой самой книги. Запрашивают богословов. Богословы, как и положено истинным учёным, говорят с одной стороны, с другой стороны. Да? Эти же очкарики не могут сказать вот определенно так, как королю хотелось бы. Да?

С. Бунтман — Так, как полагается.

А. Кузнецов — Как полагается. Да. Как военный человек бы ответил. Значит, с одной стороны в книге Второзакония в том же там Ветхом Завете есть так называемый «levirate», закон о вдове брата, который не просто советует, а приписывает мужчине жениться на вдове брата, если первый союз был бездетным. Но брак с Екатериной не был бездетным. У них есть дочь. Первое возражение можно вообще-то не принимать во внимание, потому что книга Второзакония крайне противоречива, и там можно найти вещь просто взаимоисключающие. А насчёт второго современник этих событий, крупный специалист по античной еврейской культуре некто Уэйкфилд сделал как раз в это время свой перевод книги Левит и нашёл противоречие с традиционным переводом из Вульгаты. В Вульгате переводилось «если у них не будет детей». А вот Уэйкфилд доказал, что сказано «если у них не будет сыновей». Сыновей нет? Хорошо.
И в результате Генрих начинает каяться. Mea maxima culpa. Я во всём виноват. Я нарушил правила. Я взял в жёны брата своего. Это гнусно. Но, извините, это означает, что брак этот не действительный с самого начала. Вот какой это обосновывал, выступая... С его-то гордостью, да? Выступая перед специально собранным заседанием лондонской знати городского совета и так далее. Вот что он сказал: «Но когда мы вспоминаем о нашей бренности и том, что мы должны умереть, тогда видим, что все наши деяния в ходе жизни нашей неправедны и не заслуживают упоминания, если в момент смерти мы оставляем вас в тревоге. Ибо наш истинный наследник не будет известен в момент нашей смерти, и какие горе и беды обрушатся тогда на вас и ваших детей... И хотя всемогущему Богу угодно было послать нам прекрасную дочь от меня и одной благородной дамы, принесшую нам большую радость, — это он о королеве так, да? — однако многие великие священнослужители сказали нам, что ни она не является нашей законной дочерью, ни ее мать — нашей законной женой...»
Один из вполне лояльных королю придворных, который при этом присутствовал, потом записал: «Впечатление, которое произвела на слушателей эта речь, было странно, ибо некоторые вздыхали и ничего не говорили, другие печалились оттого, что короля так мучают угрызения совести. Другие, которые благоволили к королеве, очень жалели, что это дело наконец открылось...»

С. Бунтман — Наконец открылось.

А. Кузнецов — Да. Тем временем Генрих начинает бомбардировать Римского папу в надежде на то, что он получит, так сказать, разрешение признать брак недействительным, не бывшим, и соответственно вступить в новый брак. Для того, чтобы разрулить ситуацию присылается специальный папский легат Лоренцо Кампеджо. И вот, значит, именно кардинал Кампеджо, он к этому времени уже несколько лет проживёт в Англии, и его английский коллега кардинал Томас Уолси и составят тот самый суд, который в 29-м году, летом 29-го года будет разбирать эту ситуацию, дошедшую к тому времени до полного тупика.
Кстати, интересно, что ровно в эти же самые годы на другом конце Европы другой правитель мучается той же самой проблемой. Великий князь Московский Василий III разводится в Соломонией Сабуровой по той же самой причине. Переслушайте передачу, которую мы делали несколько лет назад по этому поводу.
Всё должно быть культурно. Поэтому назначен суд. Генрих сначала пытался сделать некультурно. За полтора года до этого был собран тайный суд, не ставя королеву в известность, пытались сначала получить решение суда для того, чтобы потом королеву как бы оповестить явочным порядком. Но в результате из этого ничего не вышло. Уперлись, так сказать, уважаемые люди. В результате назначен суд. Королева предупреждена. Более того ей разрешено сформировать целую коллегию адвокатов, которые ее защищали. И в эту коллегию входят действующий архиепископ Кентерберийский, действующий архиепископ Рочестерский, тот самый Джон Фишер, который потом закончит свои дни на плахе по делу Томас Мора. Да? Ее личный духовник, испанец, очень крупный специалист в богословии. Понятно, что естественно у Генриха тоже не слабая команда адвокатов.
Но дело сложное дело. Дело сложное. В результате Генрих всё больше и больше напирает на то, что угрызения совести, и вот он, так сказать, не может... Он виноват будет перед нацией, если он не оставит ей несомненного наследника престола. А Екатерина упирает на то, что она ни в чём не виновата. Значит, на то единственное заседание, на которое она явилась, 21 июня, вот что она на нём сказала, обращаясь к нему. Серёж, перелистни, пожалуйста, несколько страничек. Там будет такая... Ещё. Ещё. Это вот Уолси.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Вот это будущая Мария Кровавая. Да? Она еще не доросла до такого состояния. Вот эта картина, где Екатерина Арагонская, она здесь изображена такой жгучей испанкой. Да? Такая Кармен. Хотя на самом деле, как мы видели по портретам, у неё светлые волосы, нос картошки и вообще ничего, так сказать, такого классически испанского в ней вроде как нет. И вот эта картина изображает как раз вот момент, когда она произносит вот эти слова: «Сир, заклинаю вас, во имя той любви, что была меж нами... не лишайте меня правосудия, возымейте ко мне жалость и сострадание... К вам я прибегаю как к главе правосудия в этом королевстве... Господа и весь мир призываю в свидетели, что я была вам верной, смиренной и послушной женой... и родила я вам много детей, хоть и угодно было Господу призвать их к себе из этого мира». Больше они на суде не встретятся. Она вообще ни на одно судебное заседание больше не придёт, но ее адвокаты, разумеется, будут её дальше представлять. Дальнейшее течение суда абсолютно безобразно. Я не буду называть, какую из нынешних телевизионных программ она мне напоминает, но вот ту программу, где периодически входят все новые и новые действующие лица со словами: «А вот у нас в студии племянник покойной».

С. Бунтман — Да, да, да.

А. Кузнецов — Значит, находят человека уже немолодого, который был одним из придворных принца Артура и доверенным его лицом. И вот он выступает на суде и под присягой показывает, что первый... после первой брачной ночи принц вышел к своим друзьям и сказал фразу: «Господа, я был в Испании».

С. Бунтман — Так.

А. Кузнецов — И это приводится как доказательство того, что, значит, брак был консуммирован. А раз брак был консуммирован, он недействителен с самого начала. В общем, две юридические команды настолько закидали друг друга аргументами, контраргументы, ни один из которых не был ни убиенным, что в результате судьи, два кардинала Кампеджо и Уолси постановили отложить судебное заседание, сделать перерыв. К этому времени команде Генриха стало понятно, что таким путем они слона не продадут, таким путем они развода не получат. Тем более что к этому времени племянник Екатерины Арагонской Карл V захватил Папу Климента в плен. И поэтому ожидать от Папы сотрудничества с английским королём, который пытался развестись с тётей, было трудно. Надо сказать, что Карлу V тётя была, видимо, абсолютно индифферентна, в смысле безразлична, я хотел, конечно, сказать, но сама ситуация его забавляла. Да? Он... Он не хотел, конечно, чтобы Генрих легко получил этот развод. И вот тут как раз как черт из табакерки и появляется Томас Кранмер, человек который организует в конечном итоге... У нас нет его портрета. Я не догадался его сюда приспособить. Человек, который организует совершенно другой, принципиально новый подход. Если мы проигрываем шахматную партию, надо просто стряхнуть фигуры с доски. Что и будет учинено. Каким образом? Значит, целая цепочка. Так сказать, мероприятие это займет около 4 лет. Значит, 32-й год. Принимается ряд парламентских актов, по которым власть Папы не имеет силы на территории Англии. Для того, чтобы издать эти акты, были получены заключения 6 европейских университетов по поводу того, что власть Папы на территории королевства не... судебная власть не может превосходить судебную власть короля. Соответственно принимается постановление о том, что все церковные дела будут в ведении короля. Кранмер становится архиепископом Кентерберийским. Он даёт королю развод. Буквально через несколько недель после этого король и Анна тайно обвенчались. Она была уже беременна в этот момент будущей королевой Елизаветой. Ну, а в 34-м году принимается знаменитый акт о супрематии. Мы его не переводим. Да? Акт о верховенстве. Так на самом деле это два акта, но они всегда как бы соединяются в один, закрепивший разрыв английской церкви с католической. И дальше начнётся полувековая, очень драматическая история метаний в сторону католицизма, в сторону радикального протестантизма, пока вот это девочка, которой пока только беременна Анна Болейн, будущая великая королева Елизавета, не найдёт некий компромисс, который более или менее удовлетворит основную часть английского общества. Ну, а Екатерина Арагонская проживёт ещё 2 года после этого. Она так и останется в Англии. Ее заточат фактически в одном из дальних монастырей, вот где она и умрет через некоторое время достаточно еще не старой женщиной. Ей всего-навсего 50 лет.

С. Бунтман — Да. Это первая и с... Но самая юридическая из всех драматических историй. Дальше пойдёт уголовка страшная в 2-х...

А. Кузнецов — Абсолютно совершенно.

С. Бунтман — Да, в 2-х случаях пойдёт. Там трагедия в другом случае будет. И какое-то такое увядание, покойное увядание...

А. Кузнецов — С Катериной Парр. Да.

С. Бунтман — Да, с Катериной... Да. Ну, вот, друзья мои. А мы вам предлагаем, ну, такую, я бы сказал, серьезную подборочку, которая называется «Спасти честь нации». И вот суды над теми, кто совершал покушения, удачные причём.

А. Кузнецов — И не просто покушения, а кто считал, что этим самым...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... он не просто убивает, а что он спасает...

С. Бунтман — Спасает отечество. Да. И нацию, и отечество, и так далее. Так вот мы начинаем с посмертного суда над Жаком Клеманом, убийцей короля Генриха III. Это Франция, 1589 год. Монах Жак Клеман — да, — убил Генриха III, заколол

А. Кузнецов — Сам был немедленно убит...

С. Бунтман — Был убит.

А. Кузнецов — ... охраной.

С. Бунтман — Да, тут же.

А. Кузнецов — Поэтому и суд посмертный. Но тем не менее он...

С. Бунтман — Да, конечно.

А. Кузнецов — ... был. Он был.

С. Бунтман — А в чьих интересах он действовал и так далее, надо было выяснить. Суд над офицером, другом нашим, Джоном Фелтоном, убившим герцога Бэкингема. Это Англия, 1628 год. Да.

А. Кузнецов — Да, в следующий раз Фелтон пойдёт по разряду ветеранов, потому что это, по-моему, 5-я попытка выяснить, была миледи, не была миледи, и вообще...

С. Бунтман — Да. Да.

А. Кузнецов — ... Дюма расходится с правдой исторической.

С. Бунтман: 3―й суд над студентом Карлом-Людвигом Зандом, убийцей писателя Августа фон Коцебу. Вюртемберг, 1820 год. Ну, студента Занда...

А. Кузнецов — Есть...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Кто не знает старика Занда?

С. Бунтман — Ну, конечно.

А. Кузнецов — Да. Будем читать пушкинское стихотворение «Кинжал», если дойдет до этого дела.

С. Бунтман — Ну, много, чего будем читать. Да. «В столице он — капрал, — да, — в Чугуеве — Нейрон: Кинжала Зандова везде достоин он». Да. Да.

А. Кузнецов — ... он. Совершенно верно.

С. Бунтман — Суд над руководителем южнокорейской разведки Ким Джэ Гю и его сообщниками, убившими президента Пак Чон Хи. Это Корея, 1979 год.

А. Кузнецов — Да, это история южнокорейского Брута, который считал, что убивая Цезаря, он спасает демократию.

С. Бунтман — Да, президента Пака он убил, нам очень известного в свое время. И суд над группой военных, убивших президента Анвара Садата, Египет, 1982 год.

А. Кузнецов — И уж они считали, что они спасают честь не просто египетской нации, а всего арабского мира, убивая предателя, который осмелился сесть за стол переговоров, известно с кем.

С. Бунтман — Ну, да. Да, да, да. Да. Это мы понимаем. Вот. Пожалуйста, голосуйте, и 23 уже августа мы с вами встретимся здесь. Всего доброго!

А. Кузнецов — Я не прощаюсь. Я ещё в «Родительском собрании».

С. Бунтман — В «Родительском собрании». Про что «Родительское»-то будет?

А. Кузнецов — «Родительское собрание» будет про предмет обществознание. Будем рассказывать родителям, как им в случае очередного ухода на дистанционку помогать своим детям изучать этот загадочный в основном...

С. Бунтман — Загадочный. Да. Иезус Мария! Ну, хорошо. Ладно. Послушаем. Счастливо!

А. Кузнецов — Всего доброго!