Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — Добрый день всем! Добрый день! И мы сегодня очередной удивительный процесс разбираем. Ну, зачем убил бабушку все-таки Слейтер? Алексей Кузнецов.

Алексей Кузнецов — Добрый день! Я хочу...

С. Бунтман — Но у нас и так нам говорят: воскресенье. Вот зачем устраиваете? Тут такой день...

А. Кузнецов — Ну, сего... Сегодня достаточно жизнеутверждающее дело, поскольку...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... уж сразу так раз посыпались обвинения, скажу, что, во-первых, справедливость восторжествовала, хотя и далеко не сразу, и не в полном объеме. А, во-вторых, вот я хочу сказать, что вчера, когда я сел к этой передаче готовиться, я испытал такое очень теплое чувство, которое связано с тем, что, ну, мы же все...

С. Бунтман — К Слейтеру или к старушке?

А. Кузнецов — Как говорят американцы: «Neither». Ни к тому, ни к другому. Оба были достаточно малосимпатичными людьми, надо сказать. Но вот мы прекрасно все знаем, что очень многие писатели, которыми мы закономерно восхищаемся, люди, достаточно сложные, некоторые неприятно сложные, — да? — так сказать, в частной жизни. И вот приятно получать очередное подтверждение тому, что любимый писатель твоего детства был очень хорошим человеком. Это я говорю об Артуре Конан Дойле.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Вот. Вот в этом деле он опять-таки себя далеко не первый и не последний раз проявил как человек очень и очень хороший. Ну, а само дело начинается... Это уже ХХ век. Да? «ХХ век начинается» — название, значит, фильма, посвященного по... по...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... приключения Шерлока Холмса. Значит, само событие, само убийство происходит 21 декабря 1908 года. Живет в городе Глазго, в Шотландии пожилая женщина. Достаточно богатая. Её зовут Марион Гилкрист. Она у нас есть, если пролистнуть, по-моему, через одну картинку. Вот вы видите Слейтера до всего. Вот это Слейтер, уже арестованный. А вот Марион Гилкрист.

С. Бунтман — Лицо такое хорошее.

А. Кузнецов — Хорошее. Да. Но весьма... весьма зажиточная и с довольно сложным характером женщина. Она была одной из многих детей весьма зажиточного человека. Никогда не была замужем. Всю свою жизнь, первую ее половину, посвятила тому, что ухаживала за отцом. И в результате, когда он умирал, то по завещанию ей досталась непропорционально большая часть его немаленького состояния. То есть другие были... Ну, могли считать себя в чём-то обделёнными. Это важно для дальнейшего развития событий. Вот эта самая Марион Гилкрист жила практически затворницей, почти не выходила из дому, видимо, от части из-за характера, отчасти потому, что была уже очень нездорова. У неё была, ну, не то, чтобы страсть, но такая страстишка. Она любила драгоценности. И этих драгоценностей у неё было немало. По крайней мере вот то, что было найдено у неё в квартире, за исключением единственного исчезнувшего предмета, было оценено в 3 тысячи фунтов стерлингов. То есть примерно 350 тысяч нынешних долларах, треть миллиона. Значительная подборка для дамы, которая не могла уже в них особенно, так сказать, сверкать, блистать и кружить головы. Жила она весьма настороженно. Значит, она была владельцем... владелицей собственного дома, располагавшегося в очень благополучном, очень недешевым районе Глазго. Она сдавала первый и третий этаж. Сама жила на 2-м. У всех 3-х этажей были отдельные входы. То есть нельзя было с 1-го сразу попасть на 2-й. Нужно было выйти на улицу, зайти через вход 2-го этажа, отпереть одна дверь наружную. И затем была еще дверь в квартиру. Да, вот это, так сказать, тоже...

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — ... важно. На 3-м этаже в данный момент у нее жильцов не было. Предыдущий жилец съехал, новый еще не заехал. Она жила вдвоем со своей горничной. Ее много лет обслуживала одна и та же женщина, но вот где-то за там год до гибели старушки, эта женщина вышла замуж, родила девочку. Кстати, назвала ее в честь своей хозяйки, что о многом говорит. А на ее место поступила молодая совсем, ей чуть-чуть за 20 женщина Хелен Ламби. Они станет ключевым свидетелем во всей этой истории.
И вот в этот вечер у Хелен Ламби было 2 поручения от хозяйки: купить ей вечернюю газету и сделать покупки в продуктовой лавочке. На это ей было выделено 3 пенни на газету и полсоверена, то есть 10 шиллингов на, значит, лавочку. Почему-то девушка решила, что она это сделает в два разных приёма. Начала с газеты. Полсоверена оставила, значит, в комнате хозяйки на столике. Взяла эти 3 самые пение, пошла за газетой. Ее не было 10-15 минут. Когда она вернулась с газетой домой, то в дверях уже стоял жилец 1-го этажа, музыкант по фамилии Адамс. Там целая семья жила. Мать Адамс...

С. Бунтман — Семейка Адамс.

А. Кузнецов — Семейка Адамс.

С. Бунтман — Семейка Адамс. Да.

А. Кузнецов — Совершенно верно. Семейка Адамс. Да. Пожилая женщина — мать и несколько дочерей. Вот этот самый сын. Они все имели то или иное отношение к музыке. Вот этот Адамс сказал, что он беспокоится, потому что несколько минут назад какой-то странный шум раздался наверху, и он услышал 3 удара в пол. А оказывается, у него с мисс Гилкрист была договорённость, что если вдруг ей срочно понадобится помощь, вот 3 удара, значит, в пол она сделает. И поэтому он шёл узнать, что собственно происходит. Он с девушкой поднялся, обнаружил, что дверь в квартиру открыта, что было очень странно с учётом того, что мисс Гилкрист крайне внимательно следила за тем, чтобы дверь всегда была закрыта. И у неё было такое специальное приспособление — такой проволочный рычаг, при помощи которого она могла открывать, закрывать из своей комнаты эту дверь. Они вошли в эту самую открытую дверь. Значит, и навстречу им из спальни старушки вышел, ну, достаточно ещё молодой, очень прилично одетый человек, совершенно спокойно прошёл к ним навстречу. И только когда он их уже миновал, начал спускаться с лестницы, он побежал. И вот здесь, значит, Адамс понял, что что-то не то. Тем временем горничная метнулась в кухню, сказала: «Здесь всё в порядке» и пошла в спальню, где было на полу лежащее обнаружено тело её хозяйки. Тело было довольно сильно, особенно верхняя часть — голова, грудь были довольно сильно изуродованы, залиты кровью. Значит, Адамс побежал за полицией. Горничная побежала к сестре убитой, которая жила сравнительно неподалеку. И когда появилась полиция естественно, так сказать, один из вопросов был, что пропало. То выяснилось, что вот эти драгоценности на 3 тысячи фунтов, всё это находится на месте, полсоверена лежат на столике, какие-то дорогие безделушки стоят в прямой видимости. Единственное, что пропало — осыпанная бриллиантами брошка, стоимостью 50 фунтов. Вот ее не было. Хозяйка ее часто надевала. Она была под рукой. Ее не надо было искать. Вот эта вещь пропала. Всё. Мотив непонятен. То ли спугнули в самом начале... Но навлекло подозрение, правда, сразу на это не обратили внимание, то, что была вывернута шкатулка с письмами. Вот так, как будто не просто там искали, скажем, драгоценности, открыли, вывернули, увидели, что там нет и перешли, так сказать, дальше. Да? А вот как будто рылись в ней. Эти письма были разбросаны так, как будто их просматривали.
Полиция начинает обычную, так сказать, оперативную работу, кто, что видел. И соседи двое вспоминают, что они в разное время, но незадолго до вот этих самых, так сказать, печальных событий видели некоего человека, который стоял на улице подолгу и наблюдал то ли за окном, то ли за входом, в общем, за домом. Описали его довольно по-разному. Но это был молодой, хорошо одетый, так сказать, человек, который старался, чтобы лицо его особенно не было видно.
А дальше всплывает фамилия нашего главного героя Оскара Слейтера. Значит, он эмигрант. Вообще родился он в Германии в 72-м году в достаточно большой, дружной, но небогатой еврейской семье в Силезии, недалеко от нынешней границы с Польшей. И как очень многие европейские евреи, они... Он... Точнее нет. Семья его осталась жить в Германии. А вот он уехал. Ну, может быть, спасаясь от погромов. Хотя ничто в его биографии об этом не говорит. Он, в общем, нигде особенно постоянно не жил. Он бывал в Англии, в Шотландии, бывал в Соединенных Штатах, бывал во Франции. Вел достаточно, ну, такой сомнительный образ жизни.
Вот я вчера весь вечер пытался вспомнить, есть ли хоть один рассказ, где Шерлок Холмс защищает заведомо плохого человека. Я не вспомнил. Может быть, просто не вспомнил. Но вот, мне кажется, нет такого. Все, кого защищает Холмс, люди неплохие. Они могут быть там не очень далёкие, так сказать, там ещё какие-то, но они не... не злодеи, что называется. Оскар Слейтер, в общем, тоже не злодей, но на жизнь он зарабатывал сомнительными занятиями. Значит, во-первых, он был игрок, профессиональный, во всё, во что играется: в карты, в кости, на бильярде. Везде, где присутствует азарт. А, во-вторых, по некоторым, не до конца подтвержденным, но всё-таки похоже, что дыма без огня в данном случае нет, он занимался сутенёрством. По крайней мере когда будут на суде допрашивать его постоянную любовницу, то свидетели, в частности горничная, которая у них жила, покажет, что мадам регулярно принимала мужчин по вечерам, которых горничная называла «знакомые мадам» и так далее. Похоже, что Слейтер с этого каким-то образом кормился. Деньги у него были. Он, так сказать, вел жизнь такого средней руки буржуа, достаточно обеспеченную. В свое время когда-то он женился на шотландке, которая, во-первых, оказалась алкоголичкой, во-вторых, довольно быстро начала сходить с ума так активно, постоянно его преследовала. И он даже не пытаясь с ней развестись, потому что это было невозможно, он от неё скрывался. И в частности вот в тот самый день когда была убита Марион Гилкрист, он планировал вместе со своей дамой-француженкой убраться подальше в США, потому что в очередной раз вроде как пришли сведения, что его супруга его ищет. И он как раз занимался реализацией всяких активов для того, чтобы уехать с деньгами. И в частности он за 3 недели до этого заложил в ломбарде бриллиантовую брошь. За 3 недели! Это была другая брошь. Это потом легко установят. Но у него было квитанция ломбарда. И он попытался эту квитанцию продать кому-то из своих знакомых. Дескать, у меня нет времени выкупать, нет сейчас свободных денег. Вот ты мне дай столько-то. Вот тебе квитанция, она на предъявителя. Пойдёшь, получишь брошь. Она в два раза дороже стоит. И этот самый человек, который был полицейским информатором как многие люди, занимающиеся всякими, так сказать, не вполне законными делами, он пошёл и стукнул. Полиция ещё не знала, что это другая брошь. Полиция ещё не знала, когда она была заложена. Просто некий человек пытается сбыть закладную квитанцию на бриллиантовую брошь. Да? Полиция начала искать и выяснила, что незадолго до того, как они напали на его след, он на пароходе отбыл в США. У полиции всё сложилось. Еврей, эмигрант, человек, занимающийся темными делами и неплохо известный в криминальных кругах. Его ни разу не судили, но два раза он в полицию попадал за всякие мелкие нарушения. Правда, никаких нет доказательств, что он со старушкой когда-то был знаком. Это не вариант Раскольникова, который проводил разведку. Но когда начали опрашивать, так сказать, всяких окрестных жителей, выяснилась ещё одна подробность. Оказывается, он незадолго до этих событий приобрёл набор инструментов. А там был молоток. А по внешнему виду травм, которые получила старушка, не исключено, что её забили именно небольшим молотком.
В общем, полиция связалась по телеграфу с нью-йоркской полицией, разместила просьбу арестовать его по прибытии, отправила трех полицейских чиновников и трех женщин для опознания в США. Они его там опознали. Вроде да, этого вот человек. Одна сказала, тот, который наблюдал за домом. Горничная сказала, тот, который, значит, к нам вышел навстречу из спальни. Его естественно арестовали и повезли в Шотландию.
Вот дальше, как потом станет понятно, когда всё это будет реконструироваться, дальше вылезет множество всяких вещей, которые, ну, не вяжутся с версией, что это он убил. Значит, во-первых, к моменту когда его нога опять вступила на злосчастную для него шотландскую землю, полиция уже абсолютно точно знала, что это не брошь. Полиция уже точно знала, что свою брошь он сдал за 3 недели, и кроме того эта брошь ему долго принадлежала перед этим. То есть это действительно его. Вот. Значит, полиция получила весьма противоречивое описание внешности вот того человека, который наблюдал за квартирой, и Слейтер не очень в это описание вписывался, прямо скажем. Но полиция, видимо, совершенно даже не пыталась рассматривать, какие бы то ни было, другие версии. Вот в этом смысле Конан Дойл потом будет писать в своём эссе, посвященном делать Слетера, вещь, которую мог бы произнести Холмс и, в общем, похожие вещи произносил в нескольких местах. «Беда всех полицейских расследований состоит в том, что едва полицейские остановятся на кандидатуре, которую сочтут пригодной, как ими сразу же овладевает неохота рассматривать любые версии, способные привести к другим выводам». Тем более что обо всей этой истории газеты пишут достаточно активно и с таким совершенно определенным уклоном. Ну, вот, например, такой вполне респектабельный журнал «Бейлиф», глазгское издание пишет: «Теперь нахлынуло племя иноземцев. Великобритания открывает объятий чужестранным подонкам... крысообразная мерзость ищет поживы среди нас».

С. Бунтман — О, да.

А. Кузнецов — Вот так. Да? А соседняя эдинбургская газета пишет уже про суд над Слейтером конкретно, что он «ярко осветил темные уголки наших великих городов, в которых подобные негодяи вершат свое черное дело. Он демонстрирует породу чужеземных вампиров, лишенных совести, кишащих в чёрных глубинах и подземельях цивилизованного общества». Ну, мы говорили ни в одной передаче, что вот начиная с 80-х годов XIX века во многих европейских странах, и Россия здесь не исключение, жуткая совершенно, мутная волна ксенофобии поднимается, что в России, что в Германии, что во Франции, что в Великобритании. Чужие. Чужие. Чужие. Да? Вот это вот... Всё зло от иностранцев. Ну, а евреи, так сказать, всегда традиционно были...

С. Бунтман — Ну, это понятно. Да.

А. Кузнецов — ... особым объектом. Да? И полиция, чувствуя поддержку общества, чувствуя, что обществу очень нравится эта фигура — да? — в качестве, так сказать, убийцы почтенный старушки, полиция продолжает гнуть свою линию. Как теперь известно, совершенно по-свински работали со свидетелями. Показывали им заранее фотографию, потом устраивали опознание. Официальная опознание в полиции Глазго выглядело так: выставили помимо Слейтера ещё 14 человек — 11 полицейских, 3-х дорожных рабочих. Все они были классическими шотландцами, рыжеволосыми с розовой кожей, с там практически не видными бровями и так далее. И посреди этого всего такой галкой черноволосый, черноусый, нос горбинкой вот этот самый. Да? Естественно его опознавали все, кто имел к этому хоть какое-то отношение.
Судебный медик очень известный, кстати говоря, профессор университета Глазго, преподававший судебную медицину, судебный медик заключил, что да, травмы нанесены вот этим самым молотком. При этом вот что безусловная вина полиции, они либо вообще не допрашивают свидетелей, которые не вписываются в их версию, либо не обращают внимание на их показания. Например, в суд даже не вызовут врача, который прибыл вместе с полицейскими и первым осматривал тело. Его фамилия по совпадению тоже Адамс. Так вот он тогда высказал предположение, что орудием преступления был стул. Стул находился прямо тут же. И на внутренней стороне крышки стула было довольно много крови. То есть, похоже, что стулом вертикально сверху вниз били уже лежащую на полу женщину. Ну, а понятно, что диаметр ножки стула и диаметр небольшого круглого молотка вполне могут совпадать. Да? Но вот этого человека... его показания к делу даже не приобщили. Его даже в суд не вызывали. Это потом уже Конан Дойл будет раскапывать через много лет.
В результате со свидетелями поработали. Свидетели знали, что правильно показывать. И в 10 утра 3 мая 909-го года, то есть прошло не так много времени, менее полугода, в Эдинбурге, в здании Высшего уголовного суда начинается процесс, который продлится 4 дня. Шотландия — страна с особыми, довольно сильно отличающимися от Англии и Уэльса своими юридическими правилами. Суд присяжных — 15 человек. Не требуется единогласия для вынесения смертного... точнее, для вынесения вердикта «виновен» по делу об убийстве. Это подразумевает смертный приговор. Вот в Англии по таким делам требуется единогласие присяжных. И пока присяжные единогласно не достигнут того или иного вердикта, их, что называется, не выпускают. А в Шотландии такого вот мягкое рейтинговое голосование. Присяжные могут проголосовать за один из трёх вердиктов: «виновен», «не доказана вина» и «невиновен». Каждый из присяжных в темную голосует за то, что считает нужным после обсуждения, а потом просто вскрываются вот эти самые бюллетени. И та... тот вердикт, который набрал относительное большинство, тот и принимается.
Обвинение... Да, председательствует в процессе очень известный судья Чарльз Джон, лорд Гатри насчитывает к этому времени порядка 30 лет стажа, председатель всяких комиссию помощи бедным, попечения о заблудших мальчиках, какой-то военной юношеской организации. То есть пресвитерианин, суровый патриот. Да? У него этот самый еврей-сутенёр, конечно, вызывает острые социально-классовые чувства. Да? Примерно такой же прокурор Александр Юр...

С. Бунтман — Мы здесь прервемся. Да? Хорошо.

А. Кузнецов — Да. Хорошо.

С. Бунтман — С прокурора начнем.

А. Кузнецов — С прокурора начнем.

С. Бунтман — Да. И процесс продолжится минуты через 3-4.

**********

С. Бунтман — Мы продолжаем. Загадочное убийство, у которого есть совершенно определенный подозреваемый. И состав суда такой, что этот подозреваемый, в общем-то, практически обречён.

А. Кузнецов — Вот да, мы остановились на прокуроре, чтобы вы понимали, на... на что он был настроен, и как он был настроен, вот маленький отрывочек из его заключительного слова. Он обращается к присяжным: «От вашего вердикта со всей несомненностью зависит жизнь человека... Возможно или даже вероятно, что он худший из людей; однако он заслуживает такого же честного суда, как если бы он был лучшим из людей. Возможно, он один из самых низких среди смертных; возможно, он мошенник; возможно, вор, грабитель или самый дурной тип, но этим не подразумевается, что он совершил убийство... Джентльмены, он имеет право на воздаяние по заслугам...» — вроде бы пока всё нормально...

С. Бунтман — Да, всё очень хорошо. Да.

А. Кузнецов — «...Заявляю вам, что обвинение предъявлено ему по праву, что нет и тени неясности, нет никаких обоснованных сомнений, что он и совершил это гнусное убийство».
Не повезло Слейтеру ещё и в том, что у него оказался слабой адвокат. В шотландском статье точно так же, как в английском или уэльском может выступать только адвокат высшего разряда — барристер. Да? И вот этот барристер Макклюр, он постоянно не до... не дожимал свидетелей. Он видел в их показаниях, в доказательствах, которые представляла полиция, он видел нестыковочки, несвязочки, неувязочки, но он не дожимал. И до присяжных это не доходило. Вот один американский корреспондент, который присутствовал на этом процессе, он таким образом об этом высказался, его фамилия Хант: «Макклюр добился бы гораздо большего, если бы попросту свел воедино некоторые глупости, в которых обвиняли Слейтера, и предположил, что он и есть убийца, Этот человек, в разумности которого ни у кого нет сомнений, умудряется, по их словам, избавиться от одежды, в которой наблюдал за домом, и при этом сохранить те предметы одежды, в которых убивал жертву, а также молоток. Войдя внутрь, он никакую из дверей не оставил открытой на случай необходимости быстро скрыться, потерял время на убийство жертвы, хотя зарился всего лишь на драгоценности... убежал из дома в направлении, ровно противоположном ближайшему безопасному месту, а затем (не переодеваясь) вышел на улицы... Позже, в самый разгар поисков убийцы, он гуляет по всему Глазго как ни в чем не бывало и не пытается замести следы».
И наконец судья, лорд Гатри, обращаясь к присяжным с summary, с резюме, с инструкцией, с напутствием, в общем, сделал такую инструкцию, такое напутствие, которое может случиться... рассматриваться как образец предвзятости. Он по сути говорил о том, что им предстоит вполне очевидный ответ на вопрос.
В результате притяжение проголосовали следующим образом: 9 человек проголосовали за «виновен», 5 человек — «не доказано» и только один счел его невиновным. Ну, и в результате 9:6, соответственно получается автоматически за умышленное убийство смертный приговор.
Начинается кампания по спасению Слейтера. Общественная кампания, потому что у самого Слейтера никаких порядочных знакомых нет. Значит, и в результате адвокат другой, не барристер Макклюр, а адвокат Спирс, который вёл дела, но не в суде, ему удается добиться того, что прокурор Шотландии заменяет смертную казнь за 2 дня до её совершения, заменяет смертную казнь пожит... пожизненным содержанием в каторжной тюрьме. Апелляционного суда в этот момент ни в Шотландии, ни в Англии нет. Апеллировать просто некуда. И вот здесь, собственно говоря, Слейтер отправляется в тюрьму.
Вот если полистать немножко дальше... Сейчас давайте по картинкам пройдемся. Значит, потому, что... что ж я их отбирал. Это вот комната, где произошло убийство. Следующая картинка у нас будет...

С. Бунтман — Молоток.

А. Кузнецов — ... вот тот самый молоток, который зачем-то Слейтер положил в свой чемодан. И нью-йоркские полицейские его тут же приняли при 1-м же обыске. Вот зачем, непонятно. Это судья весь из себя такой величественный и значительный. Дальше. Это... Вот я не знаю, каким образом, это фотография. Кто-то сделал на судебном процессе фотографию, хотя по всем правилам можно только рисунки. Но вот оставим как загадку. Это действительно заседание суда по делу Слейтера.
Вот это современный вид тюрьмы. Она уже давно не тюрьма. Это уже давно музей. Ну, вот на севере Шотландии находится каторжная тюрьма, где в очень тяжелых условиях содержались лица, осужденные за тягчайшие преступления. Представьте себе, что Слейтер проведёт 18 с половиной лет в одиночной камере размером полтора на 2,5 метра. Из мебели там будет только гамак и маленький откидной столик. Будут выводить на работу 6 дней в неделю, на самую тяжёлую — на каменоломни. Они строили волнорезы там вот, так сказать, у побережья. Выводили на работу в кандалах. В общем, это тяжелейшие условия. Он начал там с ума сходить. И, кстати, видимо, немножко повредился в уме. А тем временем умирает его адвокат, вот тот, который добился изменения приговора, и его дела принимает другой молодой адвокат. И вот именно этот молодой человек и обращается к Конан Дойлю, с которым он был знаком. А сэр Артур... Кстати говоря, я был абсолютно уверен, что он получил рыцаря за свою литературную деятельность. Вчера вечером я узнал, что нет, что Конан Дойл получил её за войну в Южной Африке, где он был военным врачом. Вот такая... такое вот...

С. Бунтман — Да. Прям сообщение как бы: вчера вечером я узнал.

А. Кузнецов — Вчера вечером.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Сэр Артур иногда пробовал себя и, как правило, очень успешно пробовал себя в практической работе детектива. За несколько лет до этого он по сути спас одного человека, наполовину индийца, его звали Джордж Эдалджи, которого обвинили в том, что он из, ну, как мы бы сказали, из хулиганских или из садистских побуждений резал скот. И вот его темнокожего, говорящего с некоторым акцентом, — да? — вот его готовы были, его собственно уже осудили, но совершенно филигранная и абсолютно достойная Шерлока Холмса работа Конан Дойля его спасла. Правда, его отказались полностью реабилитировать, но из тюрьмы его выпустили. А реабилитировать отказались под таким весьма надуманным предлогом. И вот Конан Дойл, который вообще-то получал сотни писем с просьбой о помощи, ему писали как Шерлоку Холмсу. Я это прекрасно помню ещё из детства. Помнишь, Сереж, как в этой самой... к «Детской библиотеке приключений» было изумительное предисловие Корнея Чуковского к...

С. Бунтман — Да, да, да.

А. Кузнецов — ... к «Запискам о Шерлоке Холмсе». И вот там как раз описано, что Конан Дойлю там специальные люди с Бейкер-стрит 221б забирали почту, приносили. Конан Дойл вынужден был большинство из этих писем игнорировать, конечно. Но вот в данном случае он взялся за это дело, и практически мгновенно в первых вот... с первого своего погружения в него он увидел многие, еще не все, но многие нестыковки. И он пришёл к внутреннему убеждению, что, так сказать, обвинён невинный человек. Борьба эта продолжалась 18 с половиной лет. Один раз был назначен пересмотр дела, но он сорвался. Ничем... Точнее, пересмотр был, но, так сказать, ни к чему это не привело. Конан Дойль выпустил через 2 года после приговора, выпустил книгу «Дела Оскара Слейтера», где подробно, вот как это должен был бы сделать адвокат на суде, разобрал все неувязки и нестыковки, и так далее. Что же там было, судя по всему, на самом деле? Конечно, я сейчас назову имя человека, который предположительно убил пожилую женщину. Это никогда не было доказано в суде. Поэтому это именно одна из версий. Да?
Помните рассказ «Серебряный»? Рассказ о лошади — да? — из рассказов о Шерлоке Холмсе. Вот там Холмс произносит такую фразу. Он разговаривает с одним из конюхов и говорит: «А самое странное в ту ночь — это поведение собаки». На что конюх говорит: «Так собака никак вообще не... себя не вела». — «Вот это-то и странно», — говорит Холмс. И от этого раскручивает... Дальше там баранина с чесночным соусом и так далее, и так далее.
Ему показалось, Конан Дойлю, очень странным поведение девушки-горничной. В квартире, где она прекрасно знает, находится только её хозяйка, на встречу ей выходит из спальни хозяйки человек, и она никак не реагирует, она не издаёт вскрика, хотя рядом сильный молодой мужчина. Да? То есть есть кому её защитить. Она его просто пропускает. А потом в этом человеке опознает, правда, не сразу Слейтера. Но вот что интересно, выяснит Конан Дойл, что когда она сразу после убийства прибежит к сестре покойной, то она там вроде скажет: «Я видела, видела. Я знаю, кто её убил». Ну, и наконец, конечно, Конан Дойл не мог не обратить внимание на сомнительность мотива с драгоценностями, на то, что что-то искали в шкатулке с документами. Он разузнал семейную ситуацию и предположил, что искали завещание, что брошка взята для отвода глаз. Схватили первое попавшееся. Что искали завещание. Действительно старушка обошла в завещании практически всех своих родственников, выделив значительную сумму своей старой горничной, на какие-то благотворительные цели, на церковь там и так далее, а родственников обошла. И вот, судя по всему, явился к ней её племянник, причём не родной. У покойницы был младший брат, который в свое время женился на некой Элизабет Грир. Потом он умер. Детей в них не было. И эта Элизабет вышла замуж второй раз за человека по фамилии Чартерис. Вот от него у неё будут трое сыновей. То есть они племянники, но не кровные. И вот один из них, Фрэнсис, судя по всему, и явился в тот день к своей тётушке. Он был единственный, с кем она поддерживала отношения. Он у неё бывал довольно часто, и естественно его хорошо знала горничная и именно потому, что он часто бывал, она сначала на него никак и не отреагировала. Ну, вот доказать, ещё раз говорю, это нельзя. Единственное, что из косвенных доказательств... У него был мотив. И ещё он был очень влиятельным в Глазго человеком, потому что он сам сделал неплохую медицинскую карьеру как и его отец. Он сам женился на очень богатой женщине. Один из полицейских, который будет вести свое параллельное расследование, не согласиться с выводами официального следствия, его фамилия Тренч, он ещё в процессе своего расследования выйдет на то, что его коллеги по полиции будут говорить ему: «Да брось, слушай. Ну, такие люди замешаны. Не надо в это лезть». Но когда Конан Дойл и Тренч потребуют, так сказать, пересуда, он будет произведен, но судья откажется заслушивать, какие бы то ни было новые показания свидетелей, и будет рассматривать только формальные основания. Формально был нарушен процесс процедуры? Не было. Всё подтверждаем приговор.
В конечном итоге Конан Дойлю удастся поднять общественную кампанию, удастся добиться показаний от горничной, которая к этому времени вышла замуж, жила за США, так сказать, она даст интервью тамошней газете, Конан Дойл тут же это интервью переопубликует в Англии, в которой она будет говорить: «Ну, да, я узнала убийцу. Да, он мне был хорошо знаком». Она не называет его по имени, но понятно, что всё указывает вот на этого Фрэнсиса.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Она потом откажутся от своих показаний. Но тем не менее апелляционный суд, который был создан во многом на волне вот этой поднятой кампании, по сути Конан Дойл может считаться одним из людей, который создал для этого условия, апелляционный суд пересмотрит дело, категорически отказывается... откажется Слейтеру, что бы то ни было компенсировать, но на свободу его выпустят. Потом у них там будет безобразная достаточно сцена, потому что Слейтер всё-таки выбьет компенсацию в несколько тысяч фунтов. И Конан Дойл, который несколько сот фунтов потратил своих денег на кампанию по его реабилитации, спросит его: «Сэр, а Вы не хотите мне вернуть то, что я потратил? Там я не жду никакой награды. Но хотя бы компенсацию расходов». Слейтер скажет: «Вы печатали обо мне! Вы на мне ещё заработали!» Конан Дойл был очень богатым человеком. Он получал совершенно фантастические гонорары. В одном месте я встретил, что его сейчас один остроумный человек назвал Стивеном Кингом начала XX века, имея в виду гонорары. Но для Конан Дойля это было очень обидно. Как так? Он потратил свои деньги, а человек, так сказать, ещё и намекает ему, что он наживался. И в результате они, в общем, со Слейтером расстались не друзьями. Формально там претензии были улажены. Слейтер кое-что заплатил, но в конечном итоге не получилось такого вот радостного объятия. Да? Они вообще всего один раз увиделись. Правда, переписывались довольно много.
Слейтер проживет еще довольно долгую жизнь. Он женится, переживёт войну. Жить будет в Шотландии, ну, по крайней мере последние годы. Ну, вот его дело на сегодняшний момент британское правосудие считает одним из 5 примеров самых крупных судебных ошибок в истории британского правосудия XX века.

С. Бунтман — Ну, да. Хорошо ещё, что не повесили его вообще-то.

А. Кузнецов — Ну, вообще к этому шло.

С. Бунтман — Да. Ну, к этому шло, и что хоть какое-то могло быть действительно... какая-то компенсация хотя бы юридическая. Хоть какая-то.

А. Кузнецов — Ну, по крайней мере знаменитым он стал. Вот сегодня...

С. Бунтман — Ну, еще бы! Да.

А. Кузнецов — ... сегодня далекое русское радио дело...

С. Бунтман — Да!

А. Кузнецов — ... делает о нем передачу...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Да еще в день российской адвокатуры.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Я горячо поздравляю всех причастных! Сегодня профессиональный праздник...

С. Бунтман — ... можно передать привет родственникам в Шотландию, да? Да, да. Хорошо. А мы с вами берём прецедентные процессы Соединенных Штатов важнейшие. Итак, 1-й из них — иск племени Чероки к штату Джорджия об ущемлении их прав законами штата, 1831 год.

А. Кузнецов — Если выберите, мы поговорим о том, как вообще белая Америка смотрела на индейцев, и как рассматривала их, их территории и всё прочее.

С. Бунтман — Ох, сейчас всё опять бурлит. Сейчас так а-а-а. Сейчас очень серьёзно в Штатах-то. Да?

А. Кузнецов — Ну, конечно.

С. Бунтман — Ого-го. Итак, 2-е — дело «Соединенные штаты против шхуны «Амистад», касающееся незаконной работорговли, 1839 год. Изумительный фильм...

А. Кузнецов — Ну, это знаменитое дело, знаменитый фильм. Да. Тут мне комментировать нечего.

С. Бунтман — Младший Адамс. Да. Адамс. Дело «Браун против Совета по образованию ТОпики» — да? — о недопустимости расовой сегре...

А. Кузнецов — ТопИки. Да.

С. Бунтман — ТопИки. Да. Сегрегации в школах, 54-й год 1900.

А. Кузнецов — Это знаменитое дело. Вот когда, так сказать, была одержана выдающаяся победа, положившая начало отмене вот этой чудовищной сегрегации на юге.

С. Бунтман — Ещё одно положившее начало дело «Миранда против штата Аризона»...

А. Кузнецов — Конечно.

С. Бунтман — ... касающееся допустимости доказательств, полученных от задержанного, не осведомленного о своих правах.

А. Кузнецов — Вы имеете право хранить молчание...

С. Бунтман — Да, да, да. Зачитываем правила Миранды. Да. Итак, иск «Национал-социалистическая партия Америки против Скоки» о границах свободы слова и самовыражения, 1977 год.

А. Кузнецов — Спор о том, насколько далеко простирается 1-я поправка.

С. Бунтман — Да. Ну, что ж? Выбирайте! В следующее воскресенье мы встретимся с вами в нашем зале суда номер 1. Вот.

А. Кузнецов — А я с вами...