Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — Хе-хе! За что боролись, на то и напоролись. Алексей Кузнецов...

Алексей Кузнецов — Добрый день!

С. Бунтман — ...Сергей Бунтман, Светлана Ростовцева. Светлана Ростовцева, закройте глаза. Заткните уши. Это... Это что за ужас такой...

Светлана Ростовцева — Выбрали.

С. Бунтман — ... вот они выбрали?! Вы выбрали, дорогие друзья.

С. Ростовцева — Да.

С. Бунтман — Суд над четырьмя сестрами Гонсалес по обвинению в организации проституции, пытках и убийствах. Адский бордель мексиканский. 64-й год.

А. Кузнецов — Ну, в общем, конечно, может и к нам быть какой-то упрёк, дескать, не надо было предлагать. Но мы на самом деле...

С. Бунтман — Нет. Ну, что...

А. Кузнецов — ... старались дать подборку пошире...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... по возможности. Ну, и то, что порядка 50% наших присяжных выбрали это дело. Ну, хорошо. Значит, вы получите. Ну, вот несмотря на то, что 6-й год мы этим всем занимаемся, конечно, встала серьезная проблема такая журналистко-этическая, потому что без проблем можно было построить эту передачу на цитировании большого количества полицейских документов, но это всё абсолютный мрак, потому что это перечисление там эксгумаций, всего прочего. Конечно, это не дело так... таким образом...

С. Бунтман — Нет, это такой...

А. Кузнецов — ... строить...

С. Бунтман — Такое «От заката до рассвета» такое абсолютно.

А. Кузнецов — И я вот думал, что... что вот... про что всё это вот это вот дело, — да? — если отвлечься от совершенно чудовищного списка жертв, там разнообразия преступной деятельности, потому что вот то, что сейчас было зачитано, — это как бы часть, основная, конечно, но это часть обвинения. А вообще-то по сути если одной фразой, речь должна идти о создании абсолютно универсальный банды. Банды, которая занималась всем до чего дотягивалась. Но единственное, что вот на... наркотики как-то там, так сказать, не были ярко выражены, несмотря на то, что, конечно, в это время...

С. Бунтман — В этом недосмотр.

А. Кузнецов — Ну, я думаю, что это не недосмотр, а это очень жёсткие правила на этом рынке. То есть вот на этот рынок зайти они не рискнули просто-напросто, понимая, насколько серьезные джентльмены там на этом рынке, так сказать, держат точки, каналы и всё прочее. Хотя, конечно, безусловно в их заведении и наркотики тоже мелькали. Но это вот как уже точка реализации, точка сбыта, они просто, так сказать, одно из конечных там тоненьких ответвлений этого гигантского спрута. Это на самом деле... Вот несколько раз в передачах последних месяцев и в связи с «Дилетантом» последним, и в связи с несколькими процессами она звучала вот эта знаменитая формула про банальность зла, вот от этого дела тоже остается какое-то ощущение жуткой обыденности вот чудовищного зла, такого зла абсолютно какого-то, не знаю...

С. Бунтман — Каждодневного и привычного...

А. Кузнецов — ... инфернального, каждодневного. И то, что здесь вот у нас идут картинки... Значит, те, кто нас смотрит, видит, идут картинки в режиме слайд-шоу. Тут периодически появляется... Вот сейчас появится картинка, которая из тогдашней мексиканской прессы. Вот взята фотография. Фотография сейчас появится. Вот они две старших сестры. На переднем плане Мария де Хесус, и самая старшая Дельфина на втором. Вот. Ещё же имена. И имена... Вот это всё такой какой-то латиноамериканский сериал, судя по именам. И всё это образует совершенно такое какое-то макабрическое сочетание. Вот. Значит, классическая история про семейное детское насилие, потому что это семья, семья, в которой было четыре сестры. Кстати говоря, почему-то не только в русскоязычном, но и на других языках интернете вопрос о количестве сестер дискутируется. Да? Где-то их 2, где-то 4. Там где их две, двух других женщин называют не сестрами, а просто вот соучастницами 2-х основных сестёр. Значит, сестёр было четыре: Дельфина, Мария де Хесус, Мария дель Кармен и Мария-Луиза. Очень простая семья. Мать — домохозяйка, крайне религиозная женщина, такая вот, так сказать, в испано-мексиканской традиции.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Всё свободное время в церкви.

С. Бунтман — Да. И со всеми этими самыми...

А. Кузнецов — Да.

С. Бунтман — Вот свечи, свечи, свечи...

А. Кузнецов — Вот в такой...

С. Бунтман — ... и мадонны, мадонны, мадонны.

А. Кузнецов — Совершенно верно. Да.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Это в Латинской Америке очень бросается в глаза. А отец Исидро Торрес... Вообще их изначальная фамилия... Они Торрес-и-Гонсалес. Гонсалес — фамилия матери. Торрес — фамилия отца. Значит, он был полицейским. Но насколько я понял, это не совсем то, что вот в цивилизованном обществе называется полиция. Это какие-то ещё при, значит, Порфирио Диосе были сформированы вот такие вот отряды уличной стражи. То есть это полуполицейские, полудобровольцы, которые часто верхом патрулируют города и сельскую местность...

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — И, в общем, насколько... У меня сложилось такое ощущение, что это, ну, если не эскадроны смерти, то, в общем, в этом направлении. Это такие, в общем, казаки.

С. Бунтман — Ну, да. Это такая милиция. Вот на самом деле...

А. Кузнецов — Это милиция...

С. Бунтман — ... милиция...

А. Кузнецов — ... в классическом...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... старом значении этого слова, потому что вот, скажем, американские источники переводят это не как police officer. Да? Как sherif’s assistant. То есть это такой Дикий Запад. Получил бляху от шерифа...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — И...

С. Бунтман — А вот ты... А вот ты теперь будешь мне помощник шерифа. Да.

А. Кузнецов — Совершенно верно.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — И никаких там кадровых требований не предъявляется не то, что там про какую-то специальную подготовку, но даже, я так понимаю, насчёт уголовного прошлого всё в порядке, потому что кто как не человек с уголовным прошлым может хорошо такую работу исполнять?

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Значит, вот этот вот Исидро Торрес крайне жестокий...

С. Бунтман — ХесУс. Ну, правильно. Я только хотел сказать. Да.

А. Кузнецов — ХесУс?

С. Бунтман — ХесУс.

А. Кузнецов — Не ХЕсус?

С. Бунтман — ХесУс.

А. Кузнецов — Это моя ошибка. Я пребывал...

С. Бунтман — В неведении?

А. Кузнецов — В неведении, в заблуждении. И был искренним в нем.

С. Бунтман — Mea culpa. Mea culpa.

А. Кузнецов — Mea maxima culpa. Mea maxima culpa.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Да. ХесУс. Мария де ХесУс. Хорошо. Значит, он был человеком крайне жестоким, крайне суровым даже по тогдашним, прямо скажем, не слишком либеральным временам. Ну, например, описывается такой эпизод, когда, значит, 3-я по возрасту из сестёр Мария дель Кармен то ли из дому сбежала, потому что влюбилась. Она сбежала там с каким-то мужчиной на несколько лет ее старше. Ей было лет 16. То ли мужчина — это просто, что называется, вот буксир, а она хотела из дома именно сбежать. В общем, мотивы ее непонятны. Но отец её выловил каким-то образом, и он просто-напросто посадил ее в городскую тюрьму. Никакого предъявления обвинения, никаких ордеров, никакого там судебного приказа. Ничего. Просто он, так сказать, выбрал камеру пожестче, похуже, и ее в одиночку законопатил. И она там четыре месяца просидела. Вот такая вот, так сказать, такая семейная педагогика. Вот. Значит, кончилась его блестящая полицейская карьера тем, что он застрелил человека.

С. Бунтман — Так.

А. Кузнецов — И застрелил настолько откровенно неправильно, что даже опять-таки вот в той обстановке 30-х годов в Мексике полного, как я понимаю, беззакония, в общем, это было сделано так, что закон вынужден был к нему, так сказать, обратиться с вопросами. Это было сделано на улице при свидетелях. Этот человек на него не нападал, а просто там что-то ему резкое ответил, и тот взял и пристрелил его. Вот. В общем, в результате...

С. Бунтман — Не надо нарываться.

А. Кузнецов — ... ему пришлось скрываться. Семье тоже пришлось переехать. И... А тем временем девушки уже более или менее вступали в то, что тогда считалось взрослым возрастом. Это первая половина 30-х годов. И они решили потихонечку начинать самостоятельную жизнь. Переехали они в местность, которая называется на языке официальной географии Сан-Франциско дель Ринкон. Это штат Гаунахуато. Это примерно 200 километров от Мехико. А местные жители, которым, видимо, тоже было непросто произносить... Даже им было непросто произносить Сан-Франциско дель Ринкон. Они называли эту местность просто Сан-Панчо.

С. Бунтман — Сан-Панчо.

А. Кузнецов — Прекрасно. Да? Сан-Панчо.

С. Бунтман — Сан-Франциско это и есть. Да.

А. Кузнецов — Да. Девушки решили, что самый подходящий бизнес в местности с названием Сан-Панчо — это бар.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — И они, так сказать, какие-то там у них были деньги. Возможно, так сказать, родители что-то им отложили там виде приданого, не приданого. В общем, какие-то небольшие деньги были. Значит, они у местного, значит, сторожила выкупили бар. Отсюда пойдёт их прозвище, которое я не догадался себе на листочек выписать по-испански, и сам я его, конечно, никогда в жизни не воспроизведу, но что оно означает, я помню. Владелец бара вот, так сказать, тот, у кого они купили, он был мужчиной не вполне традиционной ориентации, и соответственно неофициальное название бара было «у такого-то», имея в виду...

С. Бунтман — Ну, да, да.

А. Кузнецов — ... неформальное название той самой ориентации. Так вот я уже не знаю, случайно ли, в порядке ли шутки, невзыскательного юмора, или девушки так себя повели, что, так сказать, это было сделано сознательно, но местные жители продолжали называть бар этим неофициальным названием, только добавили артикль множественного числа. И получилось... Да. И окончание...

С. Бунтман — Ну, да, понятно.

А. Кузнецов — ... женского рода. Да? Вот. Вот это всё. И вот собственно под этим именем они и войдут в историю мексиканской криминалистики, скажем так. И то, как это объясняется. Значит, очень быстро этот бар превратился в бар с дополнительными услугами, в чём все биографы единодушно обвиняют местных чиновников. Дескать, местные чиновники санитарные, пожарные, полицейские, какие только... каких только нет...

С. Бунтман — Уважаемые люди.

А. Кузнецов — Все уважаемые люди, — да, — все лучшие люди города брали естественно мзду и брали они ее исключительно натурой. То есть выпивкой и всем остальным тоже. То есть получали ее непосредственно в баре на месте. Значит, вот таким образом вот эта вот четвёрка фактически сама начинает заниматься такой плохо скрытой проституцией. Дальше война. Дальше, так сказать, там всякие опять-таки пертурбаций. Трудно сказать, когда именно они вот поставили на поток вот ту систему, которую я сейчас вынужден буду описать, но в судебных документах 1-й эпизоды датируются 1954 годом. И вот на протяжении 8 лет с 54-го по 62-й собственно будет функционировать то, что и получит название вот этого самого «Адского борделя».
Значит, это уже не бар. У них было к этому времени несколько баров. Но бары были, ну, так сказать, верхушкой айсберга легальной и официальной, потому что эти бары, ну, как-то они всё-таки существовали, что называется, в правовом поле. А самое главное происходило на ранчо, которое они купили в пригороде. Вот собственно на этом ранчо и сложилось их основное производство. Всё было очень просто и очень незамысловато. Значит, это период активной урбанизации. Из сел, из бедных крестьянских семей все, кто может, рвутся в города. Ну, это хорошо знакомый процесс. Да? Наша страна его переживала не так давно. Возникает полное ощущение, что в деревне больше невозможно находиться, и всё молодое, всё, что ещё имеет в жизни какие-то перспективы должно, значит, оттуда уносить ноги любым способом. И вот специальные вербовщики... У сестёр была, видимо, сеть. Точное количество этих людей неизвестно, ну, и вероятно не все они работали то, что называется full time. Да? На полную занятость. Но была система вербовщиков, которые по деревням, значит, набирали молодых девушек, совсем молодых. То есть речь идет о возрасте от 12 до 14 лет. Значит, под хорошо понятным предлогом, что вот набираются девушки в обслугу в приличные места в качестве официанток, в качестве там горничных, в качестве ещё какой-то прислуги. Вот я не знаю, тут можно гадать очень долго и главное бессмысленно, понимали родители, что это просто-напросто такое словесное прикрытие или нет? Или действительно верили в то, что их девочки вытянули счастливый билет.

С. Бунтман — На самом деле это всегда загадка загадок. До сих пор вот когда продолжается, и когда здесь рвет на себе волосы Совет Европы, когда из восточноевропейских стран, из южно-европейских стран...

А. Кузнецов — Ну, торговля людьми, — да, — что называется.

С. Бунтман — ... когда торговля людьми, торговля девушками, когда... Вот насколько действительно в это верят, бывает. И семьи верят. Или делают вид. Или себя убеждают. Вот это до сих пор остается вопросом вопросов. И потому мы ничего не можем говорить.

А. Кузнецов — Да. Потому, что нам, городским жителям, людям, хорошо информированным, — да? — не влезающим из интернета, сейчас кажется, что это должно быть совершенно очевидно, что это просто прикрытие, и что это прямая дорога, так сказать, в бордель. И вопрос только в качестве и классе бордели, а не в том, будет он или нет. Но я вполне допускаю, что действительно эти темные, в общем, действительно тёмные люди, верящие в чудо... Это, кстати, тоже очень характерная черта вот этого простонародного латиноамериканского католицизма — вера в чудо, вера в мира... в miracle такой вот. Вполне возможно, что кто-то из родителей и самих девушек был уверен, что вот действительно попался им, встретился на дороге хороший человек...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... который вот им, так сказать, откроет жизнь гораздо более легкую, гораздо более радостную, не настолько наполненную чудовищно тяжёлым, изматывающим крестьянским трудом. И в результате девушки оказывались вот на этом самом ранчо. Судя по всему, за раз там могло находиться до 20 девушек. Да? Потому, что вот в момент, когда полицейские нагрянули, их было порядка 12. Но потом, когда начали всю эту жуткую, адскую бухгалтерию сводить, то вот получалось, что где-то между 10-ю и 20-ю колебалось это самое наполнение. Они жили в абсолютно скотских условиях. То есть в комнатах с решетками... Причем это не комнаты нормального дома, а это какой-то вот барак такой типа коровника, — да? — так сказать, разбитый на какие-то вот такие клетушки с решетками на окнах, с запирающимися дверями. Спали там, значит, на полу, на каких-то там тюфяках, тряпках и так далее. Прейскурант в расчетах с ними осуществлялся в еде. То есть их кормили в зависимости от того, как они работали. Ни о каких деньгах им речь вообще не шла. Да? Это мне напоминает вот гулаговскую или концлагерную, как угодно её назовите. Да? Вот выполнил, так сказать, общую норму, помнишь такую пайку. Перевыполнил — да? — какой-то приз. Недовыполнил, соответственно штрафные 300 грамм хлеба и черпак баланды. Вот, собственно говоря, всё было построено на абсолютно... за... Это... Это кнут без пряника. Там пряника не было никакого. И я так понимаю, что, видимо, с самого начала, судя по тому, как эта система была выстроена, не предполагалось, что кто-то из них имеет возможность выйти живым из этой ситуации. Да? То есть с самого начала иначе... иначе, ну, не могла эта система существовать в таком виде. Она могла существовать только при полной уверенности, что никто из них никогда не выйдет и не расскажет. То есть они были обречены там раньше или позже. Спрос откуда, да? Что за спрос? Потом, когда полиция, сначала полиция штата, а потом федеральная полиция всё это дело начнёт распутывать, то выяснится, что об этом секретном ранчо знало по меньшей мере полгорода. Чиновники, полицейские, просто состоятельные люди, какие-то приезжие туристы. Да? В любом месте им могли сказать, что сеньор, а вот есть замечательное место, так сказать, шик, класс, блеск, красота и недорого. Среди жертв, кстати говоря, будут не только девушки, которые регулярно погибали, не только рождающиеся у них младенцы, которых убивали просто сразу, но при эксгумации, ну, там братских могил просто-напросто на этом кладбище будут найдены останки 11 мужчин. И свидетельские показания... Взрослых мужчин, разумеется. Свидетельские показания, значит, убедят судий в том, что это были те мужчины, которые совершали крупную ошибку, явившись с большими деньгами. То есть тот, кто приходил, и в карманах у него была там ерунда, какая-то мелочь, — да? — тот расплачивался и уходил...

С. Бунтман — А как было неизвестно, где, как. Как у них была поставлена реклама и PR?

А. Кузнецов — А вот тебе самые бары, которые...

С. Бунтман — Бары, да?

А. Кузнецов — ... у них были, они были, так сказать, front-офисом. Ужасно всё это в рамках нормальной современной коммерции. Но других терминов собственно нет у нас. Да? Вот. Вот эти...

С. Бунтман — Приличных во всяком случае.

А. Кузнецов — Да. Эти бары, а также естественно старожилы, которые посещали это заведение регулярно, там была своя клиентура, такая вполне сложившаяся. И вот человек, попавший в такой бар, он, так сказать, после того, как на него короткое время смотрели, определяли, во-первых, платежеспособность, во-вторых, склонность, так сказать, проповедовать традиционные добродетели, если он отвечал двум критериям, то ему делалось предложение. Ну, а дальше уже реагировать или не реагировать... Конечно, на аркане никого не затаскивали. Но судя по всему, судя по тому, что девушки, вот эти вот свидетельницы, они же потерпевшие, когда они на процессе будут рассказывать о том, что там бывали дни, когда там каждая из них принимала 10-15 клиентов, то понятно, что поток шел. То есть это никоим образом не какое-то такое вот крайне законспирированное заведение для очень узкого круга. То есть в местности естественно об этом, обо всём знали. И вот здесь, перед перерывом у нас есть несколько десятков секунд, надо сказать, что вторая составляющая всего этого кошмара — это, видимо, запредельная коррупция в Мексике того времени. То есть вот на всех этапах, на всех этажах, потому что в течение 8 лет такая вот штука может существовать только, если куплена вся местная власть: и полицейские, и санитарные врачи, и... в вообще все, кому, так сказать, по долгу службы...

С. Бунтман — Все кто, только может...

А. Кузнецов — ... отвечать... Да. Отвечать...

С. Бунтман — ... что-то предпринять.

А. Кузнецов — ... за закон и порядок.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — И кто должен по идее был бы вмешаться и, так сказать, предотвратить продолжение всего вот этого самого кошмара. Значит, разумеется, что 4 слабые женщины не могли с этим справиться. У них была команда. Но об этом мы уже тогда...

С. Бунтман — Минут через 5. Да. Примерно.

**********

С. Бунтман — Мы продолжаем это жуткое дело. Алексей Кузнецов...

А. Кузнецов — Да. Так вот команда.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Собственно люди, которые, так сказать, обеспечили успех предприятия, как бы это кошмарно всё не звучало. Значит, видимо, главным помощником, потому что, в общем, и судя по приговору суда, и судя по, так сказать, по следующим всяким... эху этих событий всё-таки главным организатором, вдохновителем, мозгом была старшая из сестер Дельфина. Но вот именно грубую силу, именно ужас, именно главную физическую защиту всего этого предприятия осуществлял ее многолетний любовник, отставной капитан, военный, основной капитан мексиканской армии Херменгильдо Суньига. Я опять же извиняюсь, вполне возможно, что я неправильно произношу испанские имена, но вот как могу. По прозвищу Чёрный Орёл. Все-таки вот любовь латиноамериканцев к пышным цветистым названиям, с этим ничего, видимо, сделать нельзя. Но слово «чёрный», конечно, здесь безус... Не знаю, насколько он...

С. Бунтман — Ключевое слово «чёрный». Да.

А. Кузнецов — Я думаю да. Вряд ли орел. Хотя надо думать, что, так сказать, спутник такой леди должен быть, конечно, орлом. Да? Был профессиональный, постоянный шофёр, который, видимо, как я понимаю, вот всякий раз, когда перевозки были связаны с криминалом, то есть когда девушек, скажем, нужно было из бара перевезти уже на ранчо, значит, вот он... он брал... садился за баранку. Франсиско Камарена Гарсия. Был на ранчо, так сказать, мажордом, завхоз, как угодно его назовите. Смотритель, так сказать, зам по хозяйственно-организационным вопросам Хосе Сантос. И самая жуткая фигура, если судить по материалам суда опять же, Сальвадор Эстрада Боканегра. Это человек, который исполнял все палаческие функции. Он же, видимо, и отправил на тот свет основную массу жертв, потому что кто бы ни был жертвой, была ли эта девушка, которая либо проявляла строптивость, либо пыталась бежать, либо выходила в тираж, и её, так сказать, пропитание становилось нерентабельно, — да? — будь это жирный, выражаясь российским уголовным жаргоном начала XX века, карась, то есть человек, который сдуру прихватил с собой толстый бумажник в эту... значит, на эту ферму, всё это, судя по всему, вот, так сказать, маэстро Боканегра. Это его сфера ответственности. И плюс ещё, чтобы картинка была абсолютно полной, у Дельфины от какого-то из ее... от какой-то из ее предыдущих связей имелся сынок Рамон Торрес, который, так сказать, необузданностью нрава был, что называется, в семью: и в дедушку, и в маму, и там в неизвестного папу. Ну, и, в общем, кончилось дело тем для него конкретно, для него кончилось дело тем, что в какой-то момент он так повздорил с полицейскими, что полицейские его убили. А безутешная мать в ответ на это приказала своим вот этим вот орлам убить полицейских, что и было сделано. И это не стало началом судебного расследования. Это к вопросу о коррупции в Мексике. Да? Мы помним хотя бы из «Крёстного отца», хотя есть и другие более историчные источники, что даже в период, так сказать, разложения и разврата в американской полиции, ну, я имею в виду времена сухого закона. Да? Когда довольно многие полицейские...

С. Бунтман — О, да!

А. Кузнецов — ... продавались. Но вспомним, «Крестный отец». Убийство капитана нью-йоркской полиции, какой бы он сам не был там, так сказать, мерзавец и взяточник, его коллегами воспринималось однозначно. Да? Убийца должен быть найден и наказан. Вот в мексиканской полиции это золотое полицейское правило, судя по всему, не работало. И матушка Дельфина свою вендетту осуществила, а потом, видимо, кому надо, так сказать, заплатила, объяснив, что это было дело чести, вопрос принципа, и соответственно сами понимаете, сеньоры, что я не могла поступить иначе.
Каким образом всё это вскрылось? Это вскрылось достаточно случайным образом, но зато сразу одновременно в 2-х местах, как бывают такие совпадения. Значит для того, чтобы это дело нача... начато было расследованием, необходимо было, чтобы информация просочилась за пределы округа, потому что в округе было всё схвачено, куплено, и, так сказать, 8 лет замечательно функционировало. Значит, информация должна была уйти куда-то на сторону. И так получилось, что одновременно двум девушкам, независимо, насколько я понял, друг от друга удалось бежать. Причём одна целенаправленно, видимо, так сказать, смышленая такая девушка, она целенаправленно убежала, как можно дальше. Дальше кружным путем добралась до дома своих родителей, своей матери по крайней мере, и они уже там пошли в полицейское управление вдвоём и там начали делать, так сказать, официальные заявления, которые полицейские зарегистрировали.
А другая девушка, сбежавшая, видимо, от отчаяния, потому что её нашли в совершенно полубезумном состоянии, истощенную, там дезориентированную, непонимающую на каком свете она находится. Она... Вот этой, что называется, повезло. Она вывалилась на полицейских. И полицейские оказались, вот так... так случилось, не коррумпированными или коррумпированными, но не сёстрами Гонсалес. В любом случае, значит, было начато федеральное... Даже не штата, а федеральная полицейская операция. Ну, а дальше всё было очень просто, потому что когда вооружённые отряды полиции просто нагрянули на это ранчо, они нашли там всё сразу. Что они нашли? Значит, вот в первый прием были найдены 91... остановки 91-го человека: 80 молодых женщин и 11 взрослых мужчин. Я не стал фотографии...

С. Бунтман — Да, да. Я...

А. Кузнецов — Хотя эти фотографии есть.

С. Бунтман — Когда я увидел указующую руку, я...

А. Кузнецов — Да. Не-не-не. Здесь вот помимо вот этих известных плаката и фотографии двух старших сестер, на основании которых он сделан, здесь некоторые вполне нейтральные фотографии следственных действий. Вот одна из девушек указывает на яму во время эксгумации. Вот полицейские ведут арестованных. И вот собственно, так сказать, одно из следственных действий: девушки Дельфине, так сказать, в её присутствии указывают там на какие-то обстоятельства. Для тех, кто хочет ознакомиться с подробностями, причём я не имею в виду там подробности каких-то там пыток и всего прочего, а вот просто про эту историю узнать больше. Есть художественная, но на документальной основе созданное произведение, написанное... в 70-е годы оно вышло, значит, известным мексиканские писателем Хорхе Ибаргенготия. Извините. Что он известный, я узнал не так давно. Но так получилось, что тогда же в 70-е годы это, ну, повесть, я бы сказывал, по объему своему, она называется в русском переводе «Мёртвые девушки», хотя бы по-испански там просто «Мертвецы». Ну, вот переводчик так решил. Поскольку, значит, прогрессивная... Прогрессивные авторы стран 3-го мира, обличающие пороки капитализма у нас переводились и публиковались, это тогда же было переведено и опубликовано журналом «Иностранная литература». Поэтому сейчас в русскоязычном интернете без труда вы этот перевод, литературный, качественный перевод найдёте. Только вот ищете именно «Мертвые девушки». И вы прочитаете этот... эту повесть. Там изменены имена, но насколько я прочитал в одном, так сказать, английском источнике, повесть практически документальная. Там минимальные, так сказать...

С. Бунтман — Фильмы из этого не сделали?

А. Кузнецов — Несколько сделали фильмов...

С. Бунтман — Несколько сделали.

А. Кузнецов — Несколько фильмов...

С. Бунтман — ... мы отвечаем вам.

А. Кузнецов — Несколько фильмов сделаны. Значит, я опять-таки... Ну, у меня были сложные 3 дня. Я был не в Москве. Я только сегодня, так сказать, не так давно вернулся в Москву из Иркутска. Поэтому я хуже готов, чем обычно. Уж извините меня, пожалуйста.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Но в русскоязычной «Википедии» есть статья, посвящённая сестрам Гонсалес. И там как обычно в конце указано, у меня такое ощущение, что три фильма художественных, плюс документальное что-то была снято. Вот в 1-ю очередь сами мексиканцы, конечно, сняли один или два фильма. Под суд в общей сложности был отдан 21 человек. То есть это был один из самых масштабных процессов в тогдашней...

С. Бунтман — А крышевателей привлекли?

А. Кузнецов — Нет. Крышивателей, Вы имеете в виду, из чиновников?

С. Бунтман — Ну, да. И...

А. Кузнецов — Нет. По этому процессу нет. Насколько я понимаю, некоторое количество чиновников, там против них отдельные были проведены там расследования. Что-то, возможно, закончилось судами. Тут вот 21 — это именно банда, это вот те, кто собственно непосредственно всем этим занимался. Значит, в это время в Мексике суда присяжных в, ну, таком привычном нам понимании этого слова не было. И насколько я понимаю, его опять-таки в привычном понимании слова нет и сейчас. В мексиканской судебной системе есть присяжные, есть термин. Но это особый состав суда. Вот некоторые категории дел рассматриваются не профессиональными судьями-юристами, назначенными там... Ну, низшие суды назначаются. В низшие суды назначаются высшими судами, а в высшие суды сенатом соответственно. Вот. А некоторые категории дел рассматриваются вот такой вот народной коллегией. То есть это непривычная нам ситуация, когда есть судья или несколько судий, и есть 12 граждан, которые решают, виновен — не виновен. Да? Тут либо коронные судьи, либо жюри присяжных, которые выполняют, так сказать, роль такого коллективного суда. Поэтому этих людей судил коронный суд. Ну, коронный он... Это у меня из дореволюционной России пришедший. Ну, то есть суд государственный, классический.

С. Бунтман — Ну, понятно. Да.

А. Кузнецов — Классический суд. Значит, как написано в одном из обзоров, процесс был хаотическим. Я заинтересовался...

С. Бунтман — В чём же он...

А. Кузнецов — ... в чем же он хаотический. Да? Не было ли там судом допущено каких-нибудь не... необычных процедурных решений? Да нет, ларчик открылся очень просто, и как, в общем, всё в этом деле довольно скучно. Было бы скучно, кабы не было так страшно. В течение всего процесса... Он был довольно коротким для такого количества эпизодов, такого количества подсудимых. Он продолжался всего несколько дней. В течение всего процесса в зале суда стоял постоянный лай. Да? Так сказать, свидетельницы кричали на подсудимых, подсудимые в ответ такой же площадной бранью на свидетелей. В общем, в зале суда постоянно...

С. Бунтман — Хаотичный в смысле бурный такой.

А. Кузнецов — Бурный. Да.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Бурный — не то слово.

С. Бунтман — Эмоциональный.

А. Кузнецов — Мы привыкли к тому, что максимум, что может случиться в суде, это там лёгкая вспышка, и судья тут же начнет стучать молотком и кричать, что он очистит зал. А тут вот, видимо, такие вот совершенно классические...

С. Бунтман — За сколько здесь времени деятельности вот этого заведения?

А. Кузнецов — 8 лет.

С. Бунтман — 8 лет. И за 8-м лет вот то, что они натворили вот, всё и обнаружили?

А. Кузнецов — К сожалению, не всё.

С. Бунтман — И нет, наверное...

А. Кузнецов — К сожалению, не всё.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Некоторое время назад, значит, эти земли были проданы, все строения были снесены. Ну, и они, я так понимаю, пришли уже естественным образом в полную негодность. И было начато какое-то достаточно масштабное строительство. На этом месте естественной были начаты земляные работы, и были обнаружены останки еще примерно 20 человек, в том числе и только что родившихся младенцев. По показаниям свидетельским, младенцы — это вот, ну, когда кто-то из девушек соответственно беременел, то либо делался аборт, так сказать, подручными средствами, либо ребенок рождался, и его тут же убивали. Иногда вместе с матерью. И таким образом число жертв выросло ещё на 20. Значит, на сегодняшний день они считаются самыми страшными серийными убийцами за всё всю историю Мексики с официально признанным числом жертв в 110 человек. Но из материалов дела, из свидетельских показаний, которые не нашли там материального подтверждения следует, что эта цифра, видимо, без труда увеличивается до 150. Вот так... так... Такие цифры встречаются в литературе, посвящённой всему этому делу.
Значит, судьба этих дам. Мария дель Кармен еще на стадии предварительного следствия умерла от рака. Мария Хесус умерла в тюрьме, отсидев достаточно долгое время. Дельфина, как пишут, видимо, тоже то ли совсем сошла с ума, то ли проявляла отдельные признаки безумия, очень буянила в камере. Уже после вынесения... Сейчас о приговоре я скажу. И с ней случился такой, ну, я даже не знаю, как его охарактеризовать, случай, одним словом. В тюрьме шел ремонт. И рабочий на... этажом выше, значит, вел какие-то ремонтные работы. А, значит, она буянила в камере, кричала, что её хотят убить, что она боится за свою жизнь. Он, зная, что там находится вот эта знаменитая убийца, решил через дырку в потолке посмотреть потщательнее... попристальнее — да? — и случайно опрокинул на неё ведро с цементом. Ну, по крайней мере такова официальная версия, что это случайность. Но тем не менее...

С. Бунтман — Ну, предположим.

А. Кузнецов — ... ведро попало... ведром он попал. Да. и не пустым. Чтобы картина была абсолютно полной, надо сказать, что режим порядка в мексиканских тюрьмах, видимо, ничем не отличался от других, так сказать, органов исполнительной власти тогдашней Мексики. Бардак, видимо, был невероятный. Об этом свидетельствует хотя бы такой факт, что когда Мария де Хесус умерла в тюремной камере, она сидела в одиночной камере, то тело её обнаружили только через полтора... то есть этот факт обнаружили через полтора суток.

С. Бунтман — Господи!

А. Кузнецов — То есть вот эта привычная нам ситуация, что...

С. Бунтман — После падения ведра?

А. Кузнецов — Нет. Нет, это другая сестра.

С. Бунтман — ... другой...

А. Кузнецов — Да.

С. Бунтман — ... Хесус, да?

А. Кузнецов — Которая умерла тоже, видимо от рака. Но я имею в виду, это означает, что, видимо, в течение как минимум полутора суток в камеру никто не заглядывал. Еду, видимо, не приносили. Ну, возможно, она была уже в последней стадии болезни, там не ела ничего. Я не знаю. Но вот к вопросу о всяких жутких подробностях, в рапорте, который печатали газеты, и это всё тут же моментально, так сказать, выходило наружу, было объявлено, что к тому моменту, когда тело обнаружили тюремщики, его уже обнаружили тюремные крысы. И соответственно... Вот такая вот точка. Значит, единственной... Да! Единственная из сестер, которая отсидела, ну, правда, сокращённый за примерное поведение срок, она шла как... не как основной, а как, так сказать, второстепенный участник, Мария-Луиза, она из тюрьмы вышла и растворилась. Дальше там есть несколько версий, но вот определённо о ее судьбе ничего не известно. Две старшие сестры получили по приговору суда максимально возможный срок наказания в тогдашней Мексике. Это 40 лет лишения свободы. Ни пожизненно, ни смертной казни в Мексике к тому времени уже не было. Вот такая вот...

С. Бунтман — Жуть.

А. Кузнецов — ... жуткая история. Да.

С. Бунтман — Да. Тут пишут, что вроде бы с 50-го года они действовали здесь.

А. Кузнецов — Ну, вот я нашел с 54-го. Да.

С. Бунтман — Да. Ну, здесь могут быть разночтения.

А. Кузнецов — Разночтений очень много в этом деле.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Да. Вполне.

С. Бунтман — И последняя еще вещь перед тем, как мы объявим список, так что не переживайте, что в следующее воскресенье не будет у нас жути женской, а будет она только отечественная.

А. Кузнецов — Она будет. Мы же сказали, что в 2-х сериях. Да.

С. Бунтман — Вопрос... Да. Вопрос... Вопрос у меня такой: были ли исследования вот известные, вот это просто психологическая картина вот этого всего заведения?

А. Кузнецов — Мне не попалось ничего.

С. Бунтман — Ну, наверное, были.

А. Кузнецов — Наверное. Наверняка.

С. Бунтман — Наверное. Это входит...

А. Кузнецов — Но в каком-то смысле вот эта вот повесть...

С. Бунтман — Ну, это и психологический...

А. Кузнецов — Тоже психологическое исследование...

С. Бунтман — ... тоже. Да.

А. Кузнецов — Но вот именно наукой, не знаю.

С. Бунтман — Быстренько мы вам предоставляем судное дело фрейлины Марии Гамильтон, обвиняемой в детоубийстве, воровстве и оскорбительных для царицы речах. 17-18...

А. Кузнецов — Мария Гамильтон была одно из любовниц Петра I.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — А потом и её представил фрейлиной с присущей ему душевной тонкостью...

С. Бунтман — Да, да.

А. Кузнецов — ... фрейлиной к своей жене. Ну, и вот соответственно потом своей рукой, кстати говоря, отправил на плаху.

С. Бунтман — Суд над гувернанткой Маргаритой Жюжан по обвинению в растлении отравлении ее семнадцатилетнего воспитанника, 1878 год.

А. Кузнецов — Знаменитое дело. Знаменитые адвокаты. Знаменитый судья Кони во главе суда.

С. Бунтман — Суд над гувернанткой Булах по обвинению в «причинении с корыстной целью расстройства умственных способностей её воспитанницы Мазуриной и доведении последней до полного идиотизма».

А. Кузнецов — Блестящая речь Плевако, который представлял потерпевшую. Одна из лучших его речей произнесена в этом деле.

С. Бунтман — Суд над членом боевой дружины партии эсеров Марией Спиридоновой по обвинению в убийстве высокопоставленного чиновника, 1906 год.

А. Кузнецов — Очень известный исторический персонаж. Страшная судьба. Страшная...

С. Бунтман — Да. Суд над Тамарой Иванютиной по обвинению в массовом отравлении.

А. Кузнецов — Последняя казненная в СССР женщина.

С. Бунтман — 1987-й.

А. Кузнецов — Да. Это очень известное дело. Я думаю, что многие о нем слышали.

С. Бунтман — Голосуйте! Выбирайте! До следующего воскресенья!

А. Кузнецов — Всего доброго!