Хай живе Україна! Хуй войне!
RSS статей сайта
Слушать «Не так»
Суд над телом Папы римского Формоза по обвинению в узурпации Святого Престола, Рим, 897
Дата эфира: 3 марта 2019.
Ведущие: Алексей Кузнецов и Сергей Бунтман.
Сергей Бунтман — Добрый день! Я хотел сказать погожий, но не очень в нашем городе он весенний погожий... Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман...
Алексей Кузнецов — Добрый день!
С. Бунтман — ... Светлана Ростовцева. Мы начинаем рассматривать дело... Вот не принесли мы тело Папы Формоза.
А. Кузнецов — Ну, с другой стороны мы...
С. Бунтман — ... садимся, а он там у нас сидит сзади на картинке.
А. Кузнецов — ... мы и не Стефан VI, чтобы приносить тело Папы Формоза. Это его привилегия.
С. Бунтман — Да. Но во всяком случае мы перенесемся в IX век, 897 год и суд над телом Папы Римского Формоза по обвинению в узурпации святого престола.
А. Кузнецов — Да, это случай совершенно уникальный в истории римского престола и... Хотя времена уже были такие достаточно удивительные, хотя впереди были еще больше удивительные времена...
С. Бунтман — А позади-то какие были!
А. Кузнецов — И позади, и вообще этот период мне очень...
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — ... нравится, как, значит, вот классификаторы-историки, ну, им же всё нужно классифицировать, — да? — чтоб они... Вот как этот период в истории папства называется, мне очень понравилась формулировка, современная, разумеется, — эпоха униженного состояния папства. И действительно...
С. Бунтман — А, ну, да.
А. Кузнецов — И действительно сегодня мы много доказательств этому вынуждены будем привести. Этот период, в общем, ну, надо понимать, что буквально за 100 лет до описываемых событий, 100 с небольшим, собственно у римских пап появились, ну, скажем так, светские владения. Вот появилась некая территория. Да? Благодаря деятельности, можно сказать, основателя династии Каролингов Пипина Короткого, соответственно сына Карла Мартелла и отца Карла Великого, вот он выделил некоторые территории в центральной Италии епископам города Рима, возникло то, что мы называем Папской областью. И вот, собственно говоря, с этого момента начинается борьба могущественных итальянских кланов, которые по сути ставят своих Пап. Поэтому неудивительно, что периодически и достаточно часто возникают пары Папа и Антипапа. Да? Это вот как раз период, когда рождаются слухи о Папессе Иоанне, которой, скорее всего, всё-таки не было, но сами по себе слухи достаточно характерны. Они показывают, какое смятенье в умах по поводу того, так сказать, кто занимает...
С. Бунтман — Да. И вызвало это, говорят, бурные овации.
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — В прямом смысле слова.
А. Кузнецов — Ну, да. Да, да. Именно что.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Вот. Но, конечно, вот это событие, которое у нас чаще всего называется Трупным синодом, и это не наше, не российское изобретение. И в английском, и во французском варианте тоже cadavre — да? — встречается и так далее. Но вообще-то изначально в церковной истории он назывался synodus horrenda — жуткий, кошмарный синод.
С. Бунтман — Ну, да уж. Да.
А. Кузнецов — Ну, да, это вот папа Иннокентий, который...
С. Бунтман — Вот ловите фотографии-то.
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — Фотографии процесса. Да.
А. Кузнецов — Мы периодически будем к ним обращаться.
С. Бунтман — Ну, тогда фотографировать тоже было нельзя на процессах...
А. Кузнецов — Фотографировать нельзя...
С. Бунтман — И поэтому рисовали.
А. Кузнецов — Поэтому рисовали.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Совершенно верно. Ну, вот для начала, так сказать, для введения в контексте я хочу сказать, что мы мало знаем о подробностях этого синода, потому что в последующей борьбе, о который тоже речь пойдет, документы были уничтожены. Поэтому нет ни протоколов, ни записей очевидцев о том, кто, что говорил. Есть достаточно обрывочные и, ну, не очень, скажем так, надежные сведения. Про некоторые вещи мы, в общем, можем только догадываться, но сам сюжет, что называется, пошёл в массы, и вот английский поэт ХIХ века Роберт Браунинг в своём... в своей поэме «Кольцо и книга» устами папы Иннокентия ХII — это Папа, который в конце ХVII — начале ХVIII века занимал престол Святого Петра, вот что... вот в каком контексте упоминается Папа Формоз.
Eight hundred years exact before the year
I was made Pope, men made Formosus Pope,
Say Sigebert and other chroniclers.
Ere I confirm or quash the Trial here
Of Guido Franceschini and his friends,
Read — how there was a ghastly Trial once
Of a dead man by a live man, and both, Popes:
Thus — in the antique penman’s very phrase.
Я взял на себя смелость перевести, поскольку поэма Браунинга на русский не переведена:
Как Зигберт говорит и все другие,
За восемьсот годов до тех времен,
Что стал я папой, папой был Формоз.
Мне предстоит судить иль не судить
Убийцу Франческини, но пред тем
Прочтите, как однажды по словам
Античных сочинителей судил
Живой понтифик мертвого...
С. Бунтман — Мертвого...
А. Кузнецов — Убийца Франческини — это сюжет 1698 года. Некий граф, стремясь поправить свои материальные условия женился на девушке, за которой, как ему казалось, должны дать богатое приданое, некой Помпиле, а потом, когда выяснилось, что приданое не оправдывает его ожиданий, он убил ее и ее семью. Вот за это собственно...
С. Бунтман — А зачем? Зачем так обманывать?
А. Кузнецов — Конечно. За это Иннокентию ХII и предстояло их судить. Это составляет важную сюжетную линию поэмы Браунинга. Но вот он вспоминает Формоза как пример, ну, совершенно абсурдного вот такого вот процесса. Кстати, надо сказать, что Папа Формоз, не смотря на то, что это был короткий понтификат, он продолжался около 5 лет... Но в то время особенно на длинных и не было. Вот этот вот период — менее 100 лет, там за 90 лет 24 Папы. То есть средняя продолжительность — 3-4 года. А некоторые как, например, вот у нас здесь мелькает среди картинок, вот... Вот Папа Иннокентий. Да? Вот он, например, 2 недели будет на... Папа, извините, Папа Бенедикт.
С. Бунтман — Бенедикт.
А. Кузнецов — Бенедикт. Да. Вот он 2 недели всего-навсего был как раз после смерти Формоза. Так вот за свой короткий понтификат Формоз оставил по крайней мере у православных богословов ощущение, что именно к нему восходит появление некоего догмата, который православные восприняли в штыки. Это филиокве. Якобы именно Папа Формоз первый начал говорить, что называется, на официальном уровне об исхождении Святого Духа от... не только от Бога-отца...
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — ... но и от Бога-сына. И вот я процитирую человека достаточно хорошо известного, правда, возможно, далеко не все знают, что это именно он. Ну, вот некий старец одного из псковских монастырей, это конец ХV — начало ХVI века, старец Филофей. Именно он, по крайней мере ему приписывается фраза: «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бытии». Вот эта вот доктрина «Москва — третий Рим», она возводится к письмам старца Филофея. Вот что он пишет по этому поводу князю Василию III: «И не удивляйся, избранник Божий, когда католики говорят: наше царство романское нерушимо пребывает, и если бы неправильно веровали, не позаботился бы о нас Господь. Не следует нам внимать прельщениям их, воистину они еретики, по своему желанию отпавшие от православной христианской веры особенно из-за службы с опресноками», — имеется в виду...
С. Бунтман — О! Это уже... Да.
А. Кузнецов — ... просвиры, — да? — так сказать. «Были с нами воедино семьсот лет и семьдесят, а отпали от правой веры семьсот и тридцать пять лет тому назад, в ересь Аполлинария впали, прельщенные Карлом-царем и папой Формозом. Говорят об опресноке, якобы ради чистоты и отсутствия страстей, но лгут, скрывая в себе дьявола». Вот так вот Папа Формоз вместе с королем... с царем Карлом, является, значит, одним из главных основателей этой ереси. И точка зрения эта — на самом деле это не личный какой-то взгляд старца Филофея. Процитирую еще одного гораздо более известного нам персонажа отечественной истории. Андрей Михайлович Курбский, который был не только видным политологом, но и немалым, я бы сказал, изрядным богословом. Но уже пребывая, что называется...
С. Бунтман — Ну, предатель родины.
А. Кузнецов — Безусловно. Так вот пребывая уже в бегах, он в частности переписывался с неким ученым человеком Иоганном Виттерманном, протестантом, который, значит, проживал, если я не ошибаюсь, по-моему, жил он в городе Дерпте, он же Юрьев, в девичестве Тарту. Так вот Курбский пишет Виттерманну письмо «Ответ о правой вере», и вот что... как он описывает, собственно говоря, всю эту историю: «Через много лет родилась ересь против Святого Духа, из-за которой император Феодосий Великий, видя, какие возмущения в мире и какие беды в православной церкви она производит, — поскольку даже сам патриарх царствующего города Македоний, — ну, имеется в виду царствующий город Константинополь, разумеется, — был главным еретиком, — созвал собор. По причине этой беды отозвал он от престолов архиереев-богословов со всех сторон света. Их предводителем был блаженный Дамас, папа римский. Григорий Богослов, Григорий Нисский и другие великие святители, многие из которых были украшены епископским саном и даром чудотворства, и венцами мучеников, со всех концов вселенной собрались в Константинополе. И победили этого безбожного Македония с помощью священных слов, свергли его с престола и признали, что Святой Дух равен Отцу, но не сотворен, как об этом говорилось во вздорных речениях Македония, и не является некой силой, превосходящей силу ангелов. И поэтому в Символе веры добавили по поводу Святого Духа: «и в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего». Но не от Сына, как об этом говорит Формоз и вы, его новые последователи. Упорно тогда спорили все апостолоподобные святые с Македонием и его единомышленниками по поводу самой ипостаси Святого Духа, о том, что он постоянно исходит от Отца, а не изливается или посылается им. А ваш Карл, придя из Галлии вместе со своими мудрецами, и папа Формоз, свернувший с праведного пути и уподобившийся Македонию, добавляют, вопреки древнему богословию, к Символу веры утверждение об исхождении Святого Духа и от Сына, а затем, принуждая следовать им, неверно толкуют евангельские слова и утверждают, что Христос якобы посылает Святой Дух и что апостол Петр говорит о том, что Христос изливает Святой Дух, воспринятый им от Отца. Вот поэтому они и говорят, что Дух исходит от Сына, не умея, а прежде всего не желая рассудить о том, что в соответствии с Символом веры Дух является совершенной ипостасью; они же называют его дарованием. И, упрямо настаивая на своем, говорят о нем не как об извечной сущности — ипостаси, а как о даровании. И, наострив свой язык силлогизмами Аристотеля, ополчаются против древнего богословия«. Вот смотрите, ну, всем, всем прилетело. Да? Даже Аристотелю.
С. Бунтман — Гневно, да?
А. Кузнецов — Даже Аристотелю прилетело. То есть Папа Формоз на самом деле воспринимается по крайней мере в нашей части христианского мира как один из людей, ну, создавших догматические основы для Великой схизмы, для раскола середины ХI века. При всем том мы не так уж много знаем о нём достоверного. Мы знаем, что это был человек, который довольно много послужил в свое время на дипломатической и миссионерской, скажем так, службе. Его отправляли не раз для дипломатических контактов с восточным христианским миром. Поэтому его там неплохо знали. Большим его достижением считается крещение болгар.
С. Бунтман — А вот... Вот здесь нам...
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — ... что-то там с Болгарией.
А. Кузнецов — Да. Что-то... Не что-то. Вот он считается одним из главных крестителей болгар, ну, крещение болгар не одномоментное событие. Это вот... О, пролетело уже. Но вот эта вот базилика Латеранская, в которой собственно происходил суд.
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — Вот. Так вот крещение не одномоментное, но якобы вот... То есть, ну, не якобы. Нет оснований сомневаться в том, что он в свое время приложил большие усилия к тому, чтобы, значит, вот болгары пришли к истинной вере. Ну, а дальше уже потом ученики, значит, Солунских братьев, изгнанные из Моравии, они уже довершили дело, значит, приведения болгар к истинной вере. Хотя там тоже были и колебания, было и отступничество. Разумеется, всё как... всё как положено как у всех порядочных народов. Так вот поэтому никому не удивило, что Формоз получил в свое время достаточно почетное назначение, он был сделан епископом Порто. И не того, конечно, Порту, который в Португалии, а Порто, который находится к северо-западу от Рима, как я понимаю, сейчас некоторые области, входя... входившие тогда в эту епархию, они просто части города Рима. Да? То есть это вот, так сказать, совсем рядом. Вот. А дальше, вот дальше один из ключевых моментов, который послужит и обвинением против Формоза, и собственно будет проблемой, которую будет пытаться решать главный посмертный гонитель Формоза Папа Стефан VI, он же VII. Дойдем до него, объясню, почему там путаница с нумерацией. Вот. Дело в том, что было постановление Латеранского собора о том, что епископ не должен менять епархию. Вот он стал епископом в некоей епархии, и он должен в ней оставаться, что называется, пока не закончится его каденция. А поскольку Римский папа, он по определению епископ города Рима, то получается, что любой человек, который приходит из другой епископии, он нарушает это постановление Латеранского собора. То есть получается...
С. Бунтман — ... это как-то да.
А. Кузнецов — Так вот получается, что правильный Папа должен быть поставлен до того, как он станет епископом, а уже после того, как он избран Папой должен быть возведен в епископское достоинство Римского епископа, и это должно быть его первое епископство.
С. Бунтман — Да. То есть он не может быть епископом до этого.
А. Кузнецов — Совершенно верно. Получается так.
С. Бунтман — А ничего не получится.
А. Кузнецов — Получается так.
С. Бунтман — А как же опыт духовного руководства?
А. Кузнецов — И, собственно говоря, вот сбой в нумерации Стефанов, вы посмотрите, любой Стефан кроме Стефана I идёт с двойной нумерации, со сдвигом на один. Пишут Стефан, ну, вот наш сегодняшний, так сказать, герой, антигерой Стефан VI, в скобочках VII. Да? Его предшественники тоже: Степан II, скобочках III. Дело в том, что было два Стефана II. Есть ещё один Юрий Милославский, так тот уж мой. Да?
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Было два Стефана II. Значит, один 1-й Стефан II был избран Папой Римским, но его не успели возвести в епископское достоинство, потому что через 2 дня его разбил апоплексический удар, и он скончался через 2 дня после избрания. И поэтому вот отсюда проблема включать его в нумерацию или не включать. Сейчас его официально не включают в нумерацию вот эту, но по-прежнему сохраняется вот этот вот сдвиг. И, значит, я больше этим заниматься уже не буду, но помните мы говорим о Стефане VI...
С. Бунтман — Стефан полуторный. Да.
А. Кузнецов — ... он же... Да. Он же Сте... Он же Стефан VII. Так вот, значит, теперь собственно политическая обстановка. Одними из главных претендентов на то, чтобы ставить своих пап и чтобы претендовать на императорскую корону были герцоги Сполетские. Вот они крупные игроки, и особенно герцог Гвидо III, который, собственно говоря, считается основателем целой династии Гвидониев, Гвидонидов, как там только их на русском языке не называют. Значит, он был императором. В 891 году он добился королевского титула и звания соправителя для своего сына Ламберта, которого мы сегодня еще встретим. Тот был ещё совсем ребёнком. Ему было 12 лет. В это же время, ну, там чуть позже, в 92-м году Папа Формоз, который в 91-м стал Папой, короновал Ламберта в Равенне императорской короны. Вот он соответственно становится соправителем отца. Затем после смерти отца в 95-м году Ламберт занимает Павию, и возникает, собственно говоря... Ну, точнее, возникает она ещё раньше. Возникает его конфликт с очень крупным и могущественным феодалом Беренгаром I Фриульским из-за этой самой Павии. Значит, в это время Ламберта Папа Формоз поддерживает. Папа Формоз не всегда поддерживал Ламберта. Он его, конечно, короновал в свое время, но, что называется, сделал это не по велению сердца, а по обстоятельствам, потому что на самом деле он поддерживал другую линию, он поддерживал Каролингов. И вот одного из последних Каролингов Арнульфа Каринтийского он на самом деле поддерживал по велению сердца. Вот они, Арнульф с Ламбертом и, что называется, схлестнулись. Но поскольку у Ламберта, ещё совсем молодого человека, была сильная и властная мать, Агельтруда, которая его периодически, так сказать, подталкивала к округлению территории и расширению всего этого самого прочего, значит, то Ламберт Сполетский в... врюхался, можно сказать, в авантюру. И авантюра эта заключалась в том, что он попытался отвоевать княжество Беневенто для своего двоюродного брата Гвидо IV. Значит, был начат военный поход. Папа это дело, мягко говоря, не благословил и обратился к Арнульфа Каринтийскому с призывом вмешаться и силой оружия восстановить справедливость. Того не надо было два раза упрашивать, он вторгся в октябре 95-го года в Италию. Кроме этого его поддерживал Византийский император Лев VI. И в феврале 96-го года Арнульф занял Рим, где был коронован императорской короной. Значит, соответственно Ламберту и Агельтруде пришлось бежать. Арнульф погнался за ними. И неизвестно как бы всё это дело дальше развивалась, но тут его разбил паралич...
С. Бунтман — Ну, да.
А. Кузнецов — ... от которого через некоторое время, по некоторым данным через 3 года, он соответственно скончался. Но из борьбы он выбыл, что называется, сразу. Да? В результате, значит, Папа Формоз оказался, ну, что называется, проигравшим в этой самой политической конструкции. Значит, о нем иногда пишут, что он таким образом, о Папе, что он пытался добиться независимости папского престола от феодальных дрязг, стравливая их друг с другом и возвращаясь над схваткой. Ну, а что получилось, об этом после новостей.
С. Бунтман — Да! Через 5 минут примерно. Может, раньше.
**********
С. Бунтман — Ну, что ж? Продолжим. Дорогие друзья, Формоз и Формоза — это красивый и красивая просто и во всех романских языках, во многих романских языках. И таким образом мореплаватели это перетащили и...
А. Кузнецов — То есть Папа римский...
С. Бунтман — ... на остров Тайвань.
А. Кузнецов — ... к Тайвани не имеют никакого отношения.
С. Бунтман — Только он... его тезка. Вот и все.
А. Кузнецов — Ну, вот. Да, да, да.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Вот. Так вот я начал говорить о том, что мы мало знаем достоверного о папе Формозе и не только о нём, вообще о Папах этого времени, потому что борьба различных партий и групп интересантов была настолько суровой, что практически всё, что мы знаем, оно двух цветов: либо абсолютно черное, либо абсолютно белое. Значит, либо сторонники, либо противники. Они соответственно изображают то или иное историческое лицо либо ангелом, либо дьяволом. Вот у Папы Формоза есть два жизнеописателя, которые являются его современниками, что, разумеется, повышает ценность их свидетельств, но не делает тем не менее эти свидетельства стопроцентно достоверными. Значит, оба они, судя по всему, священники. Значит, одного из них звали Окзилиус Неаполитанский из Неаполя, другого — Евгениус Вульгариус. Ну, «вульгариус» понятно: простой, обыкновенный. «Окзилиус» означает... можно перевести как «помощник», как что-то дополняющее. Вот эти два человека уже после смерти Папы, уже после Трупного синода описывали его как человека благородного, так сказать, ученого богослова, который стал жертвой различного рода, так сказать, нехороших людей. Наиболее подробное описание содержится у итальянского историка Лиутпранда Кремонского. Но проблема в том, что Лиутпранд Кремонский родился через несколько десятилетий после смерти Папы Формоза. Он не был его современником. И он, так сказать, допускает иногда достаточно серьезную путаницу. Вот, например, в отрывке, который я сейчас процитирую, он называет Папу Стефана Сергием. Сергий, видимо, Сергий III, с которым он его путает, — это ещё через несколько Пап после Стефана. Это ужасное, позорное правление, с которого, как принято называть, начинается период порнократии на папском престоле, когда различные, в частности непотребные женщины будут принимать активное участие во всём происходящем там, когда у пап будут дети рождаться и, так сказать, тоже становиться высокопоставленными деятелями римской епархии. Так вот Лиутпранд Кремонский, он тоже сторонник папы Формоза, и вот как он всё произошедшее описывает: «В это время благочестивейший папа Формоз был тяжко оскорблен римлянами; по его-то приглашению король Арнульф и прибыл в Рим. При вступлении в город, он ради отмщения за обиду, нанесенную папе, приказал казнить многих знатных римлян, поспешивших ему навстречу, — ну, обычное дело. — Причина же вражды между папой Формозом и римлянами такова. Когда умер предшественник Формоза, часть римлян избрала папой Сергия, бывшего дьяконом римской церкви. Другая же часть, — причем не самая малая, — позаботилась о том, чтобы папой стал упомянутый нами Формоз, епископ города Порто, за его истинное благочестие и знание божественных законов. Дело тогда дошло до того, что когда Сергий должен был быть рукоположен в апостольские викарии, та часть, которая поддерживала Формоза, с немалым шумом и оскорблениями прогнала сторонников Сергия от алтаря и поставила папой Формоза.
А Сергий отправился в Тоскану, чтобы просить о помощи могущественного маркграфа Адальберта и добился ее. Ведь, когда умер Формоз, а Арнульф испустил дух в своих землях, Адальберт изгнал того, кого поставили папой после смерти Формоза, — Бенедикта, да? — и поставил на его место Сергия», — ну, вот здесь очевидная ошибка. Поставил он Стефана. Что-то у нас...
С. Бунтман — Ну, это всегда...
А. Кузнецов — Что-то у нас с лицензией там.
С. Бунтман — Да, лицензия у нас...
А. Кузнецов — А вот дальше собственно мы подходим у теме нашего сегодняшнего заседания: «Став папой, тот, как человек нечестивый и не знающий божественных законов, приказал извлечь Формоза из могилы, обрядить в священнические одежды и посадить на престол римского понтифика. И сказал ему: «Почто ты, епископ Порто, движимый честолюбием, захватил вселенский римский престол?» Значит, действительно через 7 месяцев после смерти Формоза то, что от него осталось, было извлечено, обряжено в полные папские, так сказать, регалии и полагающийся костюм, посажено в Латеранская базилике на папский трон и, так сказать, с пристрастием допрошено. Вот на картинке, которая, так сказать... вы могли бы видеть, если бы истечение нашей лицензии Windows... Здесь как раз показан эпизод, когда новый папа Стефан VI обращается с обвинениями к тому, что осталось от Папы Формоза. Три обвинения ему было предъявлено. Ему было предъявлено обвинение в ереси, значит, в различного рода богословских прегрешениях. Ему было объявлено... предъявлено обвинение в нарушении вот этого правила Латеранского собора о том, что епископы не могут менять, значит, свое место. И ему было предъявлено обвинение в различного рода политических злых кознях. Вот, собственно говоря, богословские обвинения, они, что называется, до кучи, для порядка, для того, чтобы обвинения и суд выглядели посолиднее. А в реальности двум главным людям, которые стояли за всем вот этим вот постыдным спектаклем, их интересовало, чтобы суд утвердил в приговоре два... 2-е и 3-е обвинение. Значит, Ламберта Сполетского, его жутковатую маму, значит, интересовало обвинение в различного рода интригах в пользу Арнульфа для того, чтобы показать, что Папа, незаконный Папы незаконно препятствовал им в их, так сказать, духоподъёмной деятельности. А Папе Стефану VI важно было признать Папу Формоза незаконном и следовательно не бывшим, что отменяло все его назначения. Дело в том, что Папа Формоз назначил будущего папу Стефана епископом не Римским, и это создавало для того ту же самую проблему, так сказать, с его римским...
С. Бунтман — Но там просто...
А. Кузнецов — ... понтификатом.
С. Бунтман — ... мертвяков судить просто не пересудить.
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — Потом...
А. Кузнецов — Да. И вот для этого он, так сказать, и затеял всю эту штуку для того, чтобы признать все распоряжения и назначения Папы Формоза недействительными, что снимало с него вот эту самую... снимало вот это обвинение. На картинке изображено как между обвиняющим Папой и мертвым телом находится человек в священнической одежде. Значит, очень часто пишут, что за троном, на котором находились останки Формоза, стоял, значит, специальный человек, который...
С. Бунтман — Отвечал...
А. Кузнецов — ... его голосом отвечал. Вот это, похоже, то ли выдумка, то ли, ну, легенда, скажем аккуратнее. Значит, у историков мне удалось встретить более мягкую формулировку, что был назначен некий человек, в одном месте даже указания было, что он был совсем еще юн. Английскую книжку я читал, там было сказано teenage deacon. То есть дьякон подросткового возраста. Да? Не достигший ещё взрослости. И вот этот вот самый дьякон отвечал на вопросы. То есть он высказывался в защиту Формоза. То есть я не встретил нигде вот в старых источниках упоминания, что он это делал его голосом и так далее. Просто он был назначен вот... Ну, что? Адвокатом, если угодно. Да? Но ему говорить всё равно особенно не давали. Он что-то там успел пролепетать, что, дескать, обвинения эти ваши беспочвенны и неправильны... Вот собственно опять. Да? Вот видите, здесь...
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — ... здесь человек зрелый показан. Вот Папа Формоз.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Собственно его изображение. Здесь человек зрелый показан, а вот я встретил упоминание, что он совсем ещё юноша. После чего соответственно Стефан VI обрушился бранными словами. Ну, и вот опять Луитпранд Кремонский пишет: «Исполнив это, он сорвал с него священные одежды, — да, судя по всему было, потому что останки потом волокли по улице в одной власянице, которую тот, будучи Папой, носил для умерщвления плоти, — отрезал три пальца...»
С. Бунтман — Зачем?
А. Кузнецов — ... те самые, которыми тот благословлял.
С. Бунтман — А! Ну, да.
А. Кузнецов — Как символ того, что...
С. Бунтман — Ну, понятно.
А. Кузнецов — ... все его благословления не имеют, значит, силы. «... и приказал бросить труп в Тибр; всех, кого тот рукоположил, он, лишив звания... — вот собственно то, что ему и было нужно. Да? — Насколько дурно он поступил, ты, святейший отец, можешь убедиться и сам, ибо даже те, кто получил приветствие или апостольское благословение от Иуды, предателя Господа нашего Иисуса Христа, до его предательства, не были лишены благодати и после того, как он совершил предательство и повесился, если только не запятнали себя иными дурными поступками».
С. Бунтман — Ну, вообще-то правильно. Логично.
А. Кузнецов — Ну, да. «Ведь посвящение, которое даруется служителям Христовым, нисходит на них не через видимого, а через невидимого священника. Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все — Бог возвращающий». То есть здесь опять подводится догматико-юридическая база под то, что и Стефан VI тоже был Папой неправильным, получается, потому что его отмена им распоряжений Формоза тоже не имела никакой силы, поскольку это не в людской власти. А, так сказать, священник — человек в данном случае не более как проводник божественной благодати. Вот. Значит, на счёт Тибра. Не сразу в Тибр. Значит, вроде бы сначала велено было то, что ещё оставалось от Формоза захоронить в братской могиле для безымянных паломников, для тех, кто вот пришел и умер, и кто они — неизвестно. Вот. А потом действительно тело было выкопано опять уже повторно и брошено в Тибр. Но, похоже, что Папа Стефан со своим мстительным характером, он не имеет к повторному выкапыванию никакого отношения. Похоже, что почтенные римские гробокопатели и охотники за всякими драгоценностями, надеялись, что что-то всё-таки останется...
С. Бунтман — Кроме власяницы. Да.
А. Кузнецов — Кроме — да, — власяницы. Они выкопали и когда обнаружили, что ничего не осталось, они в раздражении бросили в Тибр. Но благочестивые рыбаки выловили из Тибра...
С. Бунтман — Так.
А. Кузнецов — ... то, что осталось. И вокруг этого начали происходить чудеса.
С. Бунтман — Так.
А. Кузнецов — Римский народ, узрев такое дело, восстал против Папы Стефана. Его скинули, что называется, с престола, заточили в темницу, где и убили.
С. Бунтман — Так.
А. Кузнецов — После чего следующий Папа отменил все распоряжения Трупного синода, отменил приговор. И собственно к вящему огорчению историков были уничтожены документы, из-за чего мы не можем, так сказать, сегодня не на что особенно полагаться. Правда, ещё через пару пап, они менялись с феерической быстротой, вот тот самый Сергий III опять обвинит Формоза во всех грехах. Так что, значит, по сути можно сказать, что в конечном итоге всё-таки он был обвинён. Но на сегодняшний момент его имя значится в официальном списке Римских пап. В очередной раз вот сейчас мелькнет, значит, список захороненных в...
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — ... базилике. Вот следующая, по-моему, будет картинка. Да? Вот она. Да.
С. Бунтман — Да, да.
А. Кузнецов — И тут соответственно Формоз есть.
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — И на сегодняшний момент, значит, по этому поводу, ну, скажем так, вот это происшествие церковь предпочла, что называется, не поминать как и очень-очень многие происшествия вот этого периода до второй половины ХVII века, когда действительно, ну, Бог знает, что происходило с римскими понтификами, когда действительно они были такими...
С. Бунтман — Ну, вплоть до Григория VII.
А. Кузнецов — Как... Совершенно верно. До Гильдебранда, когда они были такими совершенными марионетками в руках нескольких влиятельных герцогов, вот Сполетских, Неаполитанских там и так далее. Да? Когда фактически, так сказать, престиж римского престола был, ну, мягко говоря, крайне невысок.
С. Бунтман — Ну, что же? Вот завершили мы это давнее дело. Менее давние будут предложены вам сейчас для голосования. Ольга Вихрева дождалась «мокрых» дел.
А. Кузнецов — Ну, мы же понимали, что...
С. Бунтман — Уже истосковалась. «Наконец-то», — пишет она.
А. Кузнецов — Ну, вот действительно.
С. Бунтман — В чате. Да.
А. Кузнецов — Действительно у нас будут убийства.
С. Бунтман — Это ХIХ век. Знаменитые убийства причём. Не абы какие.
А. Кузнецов — Да. Они, может быть, не такие громкие... громко известные, но в свое время все пять наделали очень много шума.
С. Бунтман — Итак, первое убийство. Суд над Уильямом Кордером по обвинению в убийстве любовницы. Это «Убийство в Красном амбаре» называется.
А. Кузнецов — Мы его уже раза три вам за 5 лет предлагали.
С. Бунтман — Великобритания, 1828.
А. Кузнецов — Red Barn Murder. Это действительно весьма интересное, достаточно загадочное убийство, хотя суд не усомнился в своем приговоре. Но вот сегодня есть некоторые сомнения в том, что был наказан тот, кто надо, что называется. Ну, и, кстати говоря, очень неплохая картинка довикторианских нравов, которые от викторианских не сильно отличались.
С. Бунтман — Второе убийство. Суд над Мануэлем Бланко Ромасантой, убийцей, воображавшим себя волком, Испания, 1853 год.
А. Кузнецов — Да, вы могли видеть фильм у нас переведённый, английский фильм, который называется «Охота на оборотня». Если вы выберете это дело, мы поговорим о том, что такое ликантропия, какой это вид психического расстройства. Мы с вами вспомним Шарля де Костера, эпизод с рыбником, который изображал из себя...
С. Бунтман — Да. Ой, да! Ой!
А. Кузнецов — ... из себя — да, — волка-оборотня. Мы вспомним ещё...
С. Бунтман — Там еще ввинченные были — да? — зубы там...
А. Кузнецов — Нет, нет. У него была, так сказать, машинка специальная, которую он...
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — Да. Значит, мы поговорим ещё про несколько случаев имитации. Мы поговорим про Ромасанту и про то, насколько вероятно, что он действительно был психически ненормален и действительно воображал себя волком, или это его защитная тактика. Но в любом случае это... В Испании это очень известное дело.
С. Бунтман — Теперь будем судить третьим номером горничную Кейт Уэбстер по обвинению в убийстве хозяйки, «тайна Барнсов» или «Ричмондское убийство», Великобритания, уж самые что ни на есть викторианские времена — 1879 год.
А. Кузнецов — Вот это самые викторианские времена. А самое главное, что это то, что мы понимаем под классическим английским детективом, когда весьма ограничен круг подозреваемых, когда убийство произошло, ну, в некоем замкнутом помещении. Да? То, что называется «герметичный детектив». И где до сих пор остается много неотвеченных вопросов.
С. Бунтман — 4-й номер — это суд над Мишелем Эйро и Габриель Бомпар по обвинению в убийстве судебного исполнителя. Это очень плохо. «Дело Гуффе».
А. Кузнецов — Это дело Гуффе. Да. Ну, он к этому времени был, по-моему, уже отставным судебным исполнителям. По-моему, Гуффе уже был на пенсии. Так что это не связано было с его профессиональными обязанностями. Всем поклонникам замечательной книге Юргена Торвальда «100 лет криминалистики» это дело хорошо известно. Это дело... Это такой гимн во славу науки, во славу судебно-медицинской экспертизы сложнейшей в этом деле, который была центром этого процесса.
С. Бунтман — А время это 1890 год. И наконец суд над Фредериком Бейли Димингом, убийцей собственных жен и детей, Австралия, 1892 год.
А. Кузнецов — Судили его в Австралии. Убийство одно осуществлено в Австралии, другое — в Великобритании, где он родился и прожил большую часть жизни. А кроме того это один из кандидатов на, скажем так, на должность Джека-Потрошителя. Поэтому если вы выберете это дело, то мы поговорим о том, почему его подозревают, и насколько эти подозрения могут иметь под собой почву.
С. Бунтман — Хорошо. Голосуйте. В следующее воскресенье вот, к сожалению, меня не будет. Вот. А Алексей Кузнецов...
А. Кузнецов — А я постараюсь быть.
С. Бунтман — ... да проведет. Да точно будет и приведёт вот это расследование. Всего всем доброго!
А. Кузнецов — Всего хорошего!
Алексей Кузнецов — Добрый день!
С. Бунтман — ... Светлана Ростовцева. Мы начинаем рассматривать дело... Вот не принесли мы тело Папы Формоза.
А. Кузнецов — Ну, с другой стороны мы...
С. Бунтман — ... садимся, а он там у нас сидит сзади на картинке.
А. Кузнецов — ... мы и не Стефан VI, чтобы приносить тело Папы Формоза. Это его привилегия.
С. Бунтман — Да. Но во всяком случае мы перенесемся в IX век, 897 год и суд над телом Папы Римского Формоза по обвинению в узурпации святого престола.
А. Кузнецов — Да, это случай совершенно уникальный в истории римского престола и... Хотя времена уже были такие достаточно удивительные, хотя впереди были еще больше удивительные времена...
С. Бунтман — А позади-то какие были!
А. Кузнецов — И позади, и вообще этот период мне очень...
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — ... нравится, как, значит, вот классификаторы-историки, ну, им же всё нужно классифицировать, — да? — чтоб они... Вот как этот период в истории папства называется, мне очень понравилась формулировка, современная, разумеется, — эпоха униженного состояния папства. И действительно...
С. Бунтман — А, ну, да.
А. Кузнецов — И действительно сегодня мы много доказательств этому вынуждены будем привести. Этот период, в общем, ну, надо понимать, что буквально за 100 лет до описываемых событий, 100 с небольшим, собственно у римских пап появились, ну, скажем так, светские владения. Вот появилась некая территория. Да? Благодаря деятельности, можно сказать, основателя династии Каролингов Пипина Короткого, соответственно сына Карла Мартелла и отца Карла Великого, вот он выделил некоторые территории в центральной Италии епископам города Рима, возникло то, что мы называем Папской областью. И вот, собственно говоря, с этого момента начинается борьба могущественных итальянских кланов, которые по сути ставят своих Пап. Поэтому неудивительно, что периодически и достаточно часто возникают пары Папа и Антипапа. Да? Это вот как раз период, когда рождаются слухи о Папессе Иоанне, которой, скорее всего, всё-таки не было, но сами по себе слухи достаточно характерны. Они показывают, какое смятенье в умах по поводу того, так сказать, кто занимает...
С. Бунтман — Да. И вызвало это, говорят, бурные овации.
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — В прямом смысле слова.
А. Кузнецов — Ну, да. Да, да. Именно что.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Вот. Но, конечно, вот это событие, которое у нас чаще всего называется Трупным синодом, и это не наше, не российское изобретение. И в английском, и во французском варианте тоже cadavre — да? — встречается и так далее. Но вообще-то изначально в церковной истории он назывался synodus horrenda — жуткий, кошмарный синод.
С. Бунтман — Ну, да уж. Да.
А. Кузнецов — Ну, да, это вот папа Иннокентий, который...
С. Бунтман — Вот ловите фотографии-то.
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — Фотографии процесса. Да.
А. Кузнецов — Мы периодически будем к ним обращаться.
С. Бунтман — Ну, тогда фотографировать тоже было нельзя на процессах...
А. Кузнецов — Фотографировать нельзя...
С. Бунтман — И поэтому рисовали.
А. Кузнецов — Поэтому рисовали.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Совершенно верно. Ну, вот для начала, так сказать, для введения в контексте я хочу сказать, что мы мало знаем о подробностях этого синода, потому что в последующей борьбе, о который тоже речь пойдет, документы были уничтожены. Поэтому нет ни протоколов, ни записей очевидцев о том, кто, что говорил. Есть достаточно обрывочные и, ну, не очень, скажем так, надежные сведения. Про некоторые вещи мы, в общем, можем только догадываться, но сам сюжет, что называется, пошёл в массы, и вот английский поэт ХIХ века Роберт Браунинг в своём... в своей поэме «Кольцо и книга» устами папы Иннокентия ХII — это Папа, который в конце ХVII — начале ХVIII века занимал престол Святого Петра, вот что... вот в каком контексте упоминается Папа Формоз.
Eight hundred years exact before the year
I was made Pope, men made Formosus Pope,
Say Sigebert and other chroniclers.
Ere I confirm or quash the Trial here
Of Guido Franceschini and his friends,
Read — how there was a ghastly Trial once
Of a dead man by a live man, and both, Popes:
Thus — in the antique penman’s very phrase.
Я взял на себя смелость перевести, поскольку поэма Браунинга на русский не переведена:
Как Зигберт говорит и все другие,
За восемьсот годов до тех времен,
Что стал я папой, папой был Формоз.
Мне предстоит судить иль не судить
Убийцу Франческини, но пред тем
Прочтите, как однажды по словам
Античных сочинителей судил
Живой понтифик мертвого...
С. Бунтман — Мертвого...
А. Кузнецов — Убийца Франческини — это сюжет 1698 года. Некий граф, стремясь поправить свои материальные условия женился на девушке, за которой, как ему казалось, должны дать богатое приданое, некой Помпиле, а потом, когда выяснилось, что приданое не оправдывает его ожиданий, он убил ее и ее семью. Вот за это собственно...
С. Бунтман — А зачем? Зачем так обманывать?
А. Кузнецов — Конечно. За это Иннокентию ХII и предстояло их судить. Это составляет важную сюжетную линию поэмы Браунинга. Но вот он вспоминает Формоза как пример, ну, совершенно абсурдного вот такого вот процесса. Кстати, надо сказать, что Папа Формоз, не смотря на то, что это был короткий понтификат, он продолжался около 5 лет... Но в то время особенно на длинных и не было. Вот этот вот период — менее 100 лет, там за 90 лет 24 Папы. То есть средняя продолжительность — 3-4 года. А некоторые как, например, вот у нас здесь мелькает среди картинок, вот... Вот Папа Иннокентий. Да? Вот он, например, 2 недели будет на... Папа, извините, Папа Бенедикт.
С. Бунтман — Бенедикт.
А. Кузнецов — Бенедикт. Да. Вот он 2 недели всего-навсего был как раз после смерти Формоза. Так вот за свой короткий понтификат Формоз оставил по крайней мере у православных богословов ощущение, что именно к нему восходит появление некоего догмата, который православные восприняли в штыки. Это филиокве. Якобы именно Папа Формоз первый начал говорить, что называется, на официальном уровне об исхождении Святого Духа от... не только от Бога-отца...
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — ... но и от Бога-сына. И вот я процитирую человека достаточно хорошо известного, правда, возможно, далеко не все знают, что это именно он. Ну, вот некий старец одного из псковских монастырей, это конец ХV — начало ХVI века, старец Филофей. Именно он, по крайней мере ему приписывается фраза: «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бытии». Вот эта вот доктрина «Москва — третий Рим», она возводится к письмам старца Филофея. Вот что он пишет по этому поводу князю Василию III: «И не удивляйся, избранник Божий, когда католики говорят: наше царство романское нерушимо пребывает, и если бы неправильно веровали, не позаботился бы о нас Господь. Не следует нам внимать прельщениям их, воистину они еретики, по своему желанию отпавшие от православной христианской веры особенно из-за службы с опресноками», — имеется в виду...
С. Бунтман — О! Это уже... Да.
А. Кузнецов — ... просвиры, — да? — так сказать. «Были с нами воедино семьсот лет и семьдесят, а отпали от правой веры семьсот и тридцать пять лет тому назад, в ересь Аполлинария впали, прельщенные Карлом-царем и папой Формозом. Говорят об опресноке, якобы ради чистоты и отсутствия страстей, но лгут, скрывая в себе дьявола». Вот так вот Папа Формоз вместе с королем... с царем Карлом, является, значит, одним из главных основателей этой ереси. И точка зрения эта — на самом деле это не личный какой-то взгляд старца Филофея. Процитирую еще одного гораздо более известного нам персонажа отечественной истории. Андрей Михайлович Курбский, который был не только видным политологом, но и немалым, я бы сказал, изрядным богословом. Но уже пребывая, что называется...
С. Бунтман — Ну, предатель родины.
А. Кузнецов — Безусловно. Так вот пребывая уже в бегах, он в частности переписывался с неким ученым человеком Иоганном Виттерманном, протестантом, который, значит, проживал, если я не ошибаюсь, по-моему, жил он в городе Дерпте, он же Юрьев, в девичестве Тарту. Так вот Курбский пишет Виттерманну письмо «Ответ о правой вере», и вот что... как он описывает, собственно говоря, всю эту историю: «Через много лет родилась ересь против Святого Духа, из-за которой император Феодосий Великий, видя, какие возмущения в мире и какие беды в православной церкви она производит, — поскольку даже сам патриарх царствующего города Македоний, — ну, имеется в виду царствующий город Константинополь, разумеется, — был главным еретиком, — созвал собор. По причине этой беды отозвал он от престолов архиереев-богословов со всех сторон света. Их предводителем был блаженный Дамас, папа римский. Григорий Богослов, Григорий Нисский и другие великие святители, многие из которых были украшены епископским саном и даром чудотворства, и венцами мучеников, со всех концов вселенной собрались в Константинополе. И победили этого безбожного Македония с помощью священных слов, свергли его с престола и признали, что Святой Дух равен Отцу, но не сотворен, как об этом говорилось во вздорных речениях Македония, и не является некой силой, превосходящей силу ангелов. И поэтому в Символе веры добавили по поводу Святого Духа: «и в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего». Но не от Сына, как об этом говорит Формоз и вы, его новые последователи. Упорно тогда спорили все апостолоподобные святые с Македонием и его единомышленниками по поводу самой ипостаси Святого Духа, о том, что он постоянно исходит от Отца, а не изливается или посылается им. А ваш Карл, придя из Галлии вместе со своими мудрецами, и папа Формоз, свернувший с праведного пути и уподобившийся Македонию, добавляют, вопреки древнему богословию, к Символу веры утверждение об исхождении Святого Духа и от Сына, а затем, принуждая следовать им, неверно толкуют евангельские слова и утверждают, что Христос якобы посылает Святой Дух и что апостол Петр говорит о том, что Христос изливает Святой Дух, воспринятый им от Отца. Вот поэтому они и говорят, что Дух исходит от Сына, не умея, а прежде всего не желая рассудить о том, что в соответствии с Символом веры Дух является совершенной ипостасью; они же называют его дарованием. И, упрямо настаивая на своем, говорят о нем не как об извечной сущности — ипостаси, а как о даровании. И, наострив свой язык силлогизмами Аристотеля, ополчаются против древнего богословия«. Вот смотрите, ну, всем, всем прилетело. Да? Даже Аристотелю.
С. Бунтман — Гневно, да?
А. Кузнецов — Даже Аристотелю прилетело. То есть Папа Формоз на самом деле воспринимается по крайней мере в нашей части христианского мира как один из людей, ну, создавших догматические основы для Великой схизмы, для раскола середины ХI века. При всем том мы не так уж много знаем о нём достоверного. Мы знаем, что это был человек, который довольно много послужил в свое время на дипломатической и миссионерской, скажем так, службе. Его отправляли не раз для дипломатических контактов с восточным христианским миром. Поэтому его там неплохо знали. Большим его достижением считается крещение болгар.
С. Бунтман — А вот... Вот здесь нам...
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — ... что-то там с Болгарией.
А. Кузнецов — Да. Что-то... Не что-то. Вот он считается одним из главных крестителей болгар, ну, крещение болгар не одномоментное событие. Это вот... О, пролетело уже. Но вот эта вот базилика Латеранская, в которой собственно происходил суд.
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — Вот. Так вот крещение не одномоментное, но якобы вот... То есть, ну, не якобы. Нет оснований сомневаться в том, что он в свое время приложил большие усилия к тому, чтобы, значит, вот болгары пришли к истинной вере. Ну, а дальше уже потом ученики, значит, Солунских братьев, изгнанные из Моравии, они уже довершили дело, значит, приведения болгар к истинной вере. Хотя там тоже были и колебания, было и отступничество. Разумеется, всё как... всё как положено как у всех порядочных народов. Так вот поэтому никому не удивило, что Формоз получил в свое время достаточно почетное назначение, он был сделан епископом Порто. И не того, конечно, Порту, который в Португалии, а Порто, который находится к северо-западу от Рима, как я понимаю, сейчас некоторые области, входя... входившие тогда в эту епархию, они просто части города Рима. Да? То есть это вот, так сказать, совсем рядом. Вот. А дальше, вот дальше один из ключевых моментов, который послужит и обвинением против Формоза, и собственно будет проблемой, которую будет пытаться решать главный посмертный гонитель Формоза Папа Стефан VI, он же VII. Дойдем до него, объясню, почему там путаница с нумерацией. Вот. Дело в том, что было постановление Латеранского собора о том, что епископ не должен менять епархию. Вот он стал епископом в некоей епархии, и он должен в ней оставаться, что называется, пока не закончится его каденция. А поскольку Римский папа, он по определению епископ города Рима, то получается, что любой человек, который приходит из другой епископии, он нарушает это постановление Латеранского собора. То есть получается...
С. Бунтман — ... это как-то да.
А. Кузнецов — Так вот получается, что правильный Папа должен быть поставлен до того, как он станет епископом, а уже после того, как он избран Папой должен быть возведен в епископское достоинство Римского епископа, и это должно быть его первое епископство.
С. Бунтман — Да. То есть он не может быть епископом до этого.
А. Кузнецов — Совершенно верно. Получается так.
С. Бунтман — А ничего не получится.
А. Кузнецов — Получается так.
С. Бунтман — А как же опыт духовного руководства?
А. Кузнецов — И, собственно говоря, вот сбой в нумерации Стефанов, вы посмотрите, любой Стефан кроме Стефана I идёт с двойной нумерации, со сдвигом на один. Пишут Стефан, ну, вот наш сегодняшний, так сказать, герой, антигерой Стефан VI, в скобочках VII. Да? Его предшественники тоже: Степан II, скобочках III. Дело в том, что было два Стефана II. Есть ещё один Юрий Милославский, так тот уж мой. Да?
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Было два Стефана II. Значит, один 1-й Стефан II был избран Папой Римским, но его не успели возвести в епископское достоинство, потому что через 2 дня его разбил апоплексический удар, и он скончался через 2 дня после избрания. И поэтому вот отсюда проблема включать его в нумерацию или не включать. Сейчас его официально не включают в нумерацию вот эту, но по-прежнему сохраняется вот этот вот сдвиг. И, значит, я больше этим заниматься уже не буду, но помните мы говорим о Стефане VI...
С. Бунтман — Стефан полуторный. Да.
А. Кузнецов — ... он же... Да. Он же Сте... Он же Стефан VII. Так вот, значит, теперь собственно политическая обстановка. Одними из главных претендентов на то, чтобы ставить своих пап и чтобы претендовать на императорскую корону были герцоги Сполетские. Вот они крупные игроки, и особенно герцог Гвидо III, который, собственно говоря, считается основателем целой династии Гвидониев, Гвидонидов, как там только их на русском языке не называют. Значит, он был императором. В 891 году он добился королевского титула и звания соправителя для своего сына Ламберта, которого мы сегодня еще встретим. Тот был ещё совсем ребёнком. Ему было 12 лет. В это же время, ну, там чуть позже, в 92-м году Папа Формоз, который в 91-м стал Папой, короновал Ламберта в Равенне императорской короны. Вот он соответственно становится соправителем отца. Затем после смерти отца в 95-м году Ламберт занимает Павию, и возникает, собственно говоря... Ну, точнее, возникает она ещё раньше. Возникает его конфликт с очень крупным и могущественным феодалом Беренгаром I Фриульским из-за этой самой Павии. Значит, в это время Ламберта Папа Формоз поддерживает. Папа Формоз не всегда поддерживал Ламберта. Он его, конечно, короновал в свое время, но, что называется, сделал это не по велению сердца, а по обстоятельствам, потому что на самом деле он поддерживал другую линию, он поддерживал Каролингов. И вот одного из последних Каролингов Арнульфа Каринтийского он на самом деле поддерживал по велению сердца. Вот они, Арнульф с Ламбертом и, что называется, схлестнулись. Но поскольку у Ламберта, ещё совсем молодого человека, была сильная и властная мать, Агельтруда, которая его периодически, так сказать, подталкивала к округлению территории и расширению всего этого самого прочего, значит, то Ламберт Сполетский в... врюхался, можно сказать, в авантюру. И авантюра эта заключалась в том, что он попытался отвоевать княжество Беневенто для своего двоюродного брата Гвидо IV. Значит, был начат военный поход. Папа это дело, мягко говоря, не благословил и обратился к Арнульфа Каринтийскому с призывом вмешаться и силой оружия восстановить справедливость. Того не надо было два раза упрашивать, он вторгся в октябре 95-го года в Италию. Кроме этого его поддерживал Византийский император Лев VI. И в феврале 96-го года Арнульф занял Рим, где был коронован императорской короной. Значит, соответственно Ламберту и Агельтруде пришлось бежать. Арнульф погнался за ними. И неизвестно как бы всё это дело дальше развивалась, но тут его разбил паралич...
С. Бунтман — Ну, да.
А. Кузнецов — ... от которого через некоторое время, по некоторым данным через 3 года, он соответственно скончался. Но из борьбы он выбыл, что называется, сразу. Да? В результате, значит, Папа Формоз оказался, ну, что называется, проигравшим в этой самой политической конструкции. Значит, о нем иногда пишут, что он таким образом, о Папе, что он пытался добиться независимости папского престола от феодальных дрязг, стравливая их друг с другом и возвращаясь над схваткой. Ну, а что получилось, об этом после новостей.
С. Бунтман — Да! Через 5 минут примерно. Может, раньше.
**********
С. Бунтман — Ну, что ж? Продолжим. Дорогие друзья, Формоз и Формоза — это красивый и красивая просто и во всех романских языках, во многих романских языках. И таким образом мореплаватели это перетащили и...
А. Кузнецов — То есть Папа римский...
С. Бунтман — ... на остров Тайвань.
А. Кузнецов — ... к Тайвани не имеют никакого отношения.
С. Бунтман — Только он... его тезка. Вот и все.
А. Кузнецов — Ну, вот. Да, да, да.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Вот. Так вот я начал говорить о том, что мы мало знаем достоверного о папе Формозе и не только о нём, вообще о Папах этого времени, потому что борьба различных партий и групп интересантов была настолько суровой, что практически всё, что мы знаем, оно двух цветов: либо абсолютно черное, либо абсолютно белое. Значит, либо сторонники, либо противники. Они соответственно изображают то или иное историческое лицо либо ангелом, либо дьяволом. Вот у Папы Формоза есть два жизнеописателя, которые являются его современниками, что, разумеется, повышает ценность их свидетельств, но не делает тем не менее эти свидетельства стопроцентно достоверными. Значит, оба они, судя по всему, священники. Значит, одного из них звали Окзилиус Неаполитанский из Неаполя, другого — Евгениус Вульгариус. Ну, «вульгариус» понятно: простой, обыкновенный. «Окзилиус» означает... можно перевести как «помощник», как что-то дополняющее. Вот эти два человека уже после смерти Папы, уже после Трупного синода описывали его как человека благородного, так сказать, ученого богослова, который стал жертвой различного рода, так сказать, нехороших людей. Наиболее подробное описание содержится у итальянского историка Лиутпранда Кремонского. Но проблема в том, что Лиутпранд Кремонский родился через несколько десятилетий после смерти Папы Формоза. Он не был его современником. И он, так сказать, допускает иногда достаточно серьезную путаницу. Вот, например, в отрывке, который я сейчас процитирую, он называет Папу Стефана Сергием. Сергий, видимо, Сергий III, с которым он его путает, — это ещё через несколько Пап после Стефана. Это ужасное, позорное правление, с которого, как принято называть, начинается период порнократии на папском престоле, когда различные, в частности непотребные женщины будут принимать активное участие во всём происходящем там, когда у пап будут дети рождаться и, так сказать, тоже становиться высокопоставленными деятелями римской епархии. Так вот Лиутпранд Кремонский, он тоже сторонник папы Формоза, и вот как он всё произошедшее описывает: «В это время благочестивейший папа Формоз был тяжко оскорблен римлянами; по его-то приглашению король Арнульф и прибыл в Рим. При вступлении в город, он ради отмщения за обиду, нанесенную папе, приказал казнить многих знатных римлян, поспешивших ему навстречу, — ну, обычное дело. — Причина же вражды между папой Формозом и римлянами такова. Когда умер предшественник Формоза, часть римлян избрала папой Сергия, бывшего дьяконом римской церкви. Другая же часть, — причем не самая малая, — позаботилась о том, чтобы папой стал упомянутый нами Формоз, епископ города Порто, за его истинное благочестие и знание божественных законов. Дело тогда дошло до того, что когда Сергий должен был быть рукоположен в апостольские викарии, та часть, которая поддерживала Формоза, с немалым шумом и оскорблениями прогнала сторонников Сергия от алтаря и поставила папой Формоза.
А Сергий отправился в Тоскану, чтобы просить о помощи могущественного маркграфа Адальберта и добился ее. Ведь, когда умер Формоз, а Арнульф испустил дух в своих землях, Адальберт изгнал того, кого поставили папой после смерти Формоза, — Бенедикта, да? — и поставил на его место Сергия», — ну, вот здесь очевидная ошибка. Поставил он Стефана. Что-то у нас...
С. Бунтман — Ну, это всегда...
А. Кузнецов — Что-то у нас с лицензией там.
С. Бунтман — Да, лицензия у нас...
А. Кузнецов — А вот дальше собственно мы подходим у теме нашего сегодняшнего заседания: «Став папой, тот, как человек нечестивый и не знающий божественных законов, приказал извлечь Формоза из могилы, обрядить в священнические одежды и посадить на престол римского понтифика. И сказал ему: «Почто ты, епископ Порто, движимый честолюбием, захватил вселенский римский престол?» Значит, действительно через 7 месяцев после смерти Формоза то, что от него осталось, было извлечено, обряжено в полные папские, так сказать, регалии и полагающийся костюм, посажено в Латеранская базилике на папский трон и, так сказать, с пристрастием допрошено. Вот на картинке, которая, так сказать... вы могли бы видеть, если бы истечение нашей лицензии Windows... Здесь как раз показан эпизод, когда новый папа Стефан VI обращается с обвинениями к тому, что осталось от Папы Формоза. Три обвинения ему было предъявлено. Ему было предъявлено обвинение в ереси, значит, в различного рода богословских прегрешениях. Ему было объявлено... предъявлено обвинение в нарушении вот этого правила Латеранского собора о том, что епископы не могут менять, значит, свое место. И ему было предъявлено обвинение в различного рода политических злых кознях. Вот, собственно говоря, богословские обвинения, они, что называется, до кучи, для порядка, для того, чтобы обвинения и суд выглядели посолиднее. А в реальности двум главным людям, которые стояли за всем вот этим вот постыдным спектаклем, их интересовало, чтобы суд утвердил в приговоре два... 2-е и 3-е обвинение. Значит, Ламберта Сполетского, его жутковатую маму, значит, интересовало обвинение в различного рода интригах в пользу Арнульфа для того, чтобы показать, что Папа, незаконный Папы незаконно препятствовал им в их, так сказать, духоподъёмной деятельности. А Папе Стефану VI важно было признать Папу Формоза незаконном и следовательно не бывшим, что отменяло все его назначения. Дело в том, что Папа Формоз назначил будущего папу Стефана епископом не Римским, и это создавало для того ту же самую проблему, так сказать, с его римским...
С. Бунтман — Но там просто...
А. Кузнецов — ... понтификатом.
С. Бунтман — ... мертвяков судить просто не пересудить.
А. Кузнецов — Да.
С. Бунтман — Потом...
А. Кузнецов — Да. И вот для этого он, так сказать, и затеял всю эту штуку для того, чтобы признать все распоряжения и назначения Папы Формоза недействительными, что снимало с него вот эту самую... снимало вот это обвинение. На картинке изображено как между обвиняющим Папой и мертвым телом находится человек в священнической одежде. Значит, очень часто пишут, что за троном, на котором находились останки Формоза, стоял, значит, специальный человек, который...
С. Бунтман — Отвечал...
А. Кузнецов — ... его голосом отвечал. Вот это, похоже, то ли выдумка, то ли, ну, легенда, скажем аккуратнее. Значит, у историков мне удалось встретить более мягкую формулировку, что был назначен некий человек, в одном месте даже указания было, что он был совсем еще юн. Английскую книжку я читал, там было сказано teenage deacon. То есть дьякон подросткового возраста. Да? Не достигший ещё взрослости. И вот этот вот самый дьякон отвечал на вопросы. То есть он высказывался в защиту Формоза. То есть я не встретил нигде вот в старых источниках упоминания, что он это делал его голосом и так далее. Просто он был назначен вот... Ну, что? Адвокатом, если угодно. Да? Но ему говорить всё равно особенно не давали. Он что-то там успел пролепетать, что, дескать, обвинения эти ваши беспочвенны и неправильны... Вот собственно опять. Да? Вот видите, здесь...
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — ... здесь человек зрелый показан. Вот Папа Формоз.
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — Собственно его изображение. Здесь человек зрелый показан, а вот я встретил упоминание, что он совсем ещё юноша. После чего соответственно Стефан VI обрушился бранными словами. Ну, и вот опять Луитпранд Кремонский пишет: «Исполнив это, он сорвал с него священные одежды, — да, судя по всему было, потому что останки потом волокли по улице в одной власянице, которую тот, будучи Папой, носил для умерщвления плоти, — отрезал три пальца...»
С. Бунтман — Зачем?
А. Кузнецов — ... те самые, которыми тот благословлял.
С. Бунтман — А! Ну, да.
А. Кузнецов — Как символ того, что...
С. Бунтман — Ну, понятно.
А. Кузнецов — ... все его благословления не имеют, значит, силы. «... и приказал бросить труп в Тибр; всех, кого тот рукоположил, он, лишив звания... — вот собственно то, что ему и было нужно. Да? — Насколько дурно он поступил, ты, святейший отец, можешь убедиться и сам, ибо даже те, кто получил приветствие или апостольское благословение от Иуды, предателя Господа нашего Иисуса Христа, до его предательства, не были лишены благодати и после того, как он совершил предательство и повесился, если только не запятнали себя иными дурными поступками».
С. Бунтман — Ну, вообще-то правильно. Логично.
А. Кузнецов — Ну, да. «Ведь посвящение, которое даруется служителям Христовым, нисходит на них не через видимого, а через невидимого священника. Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все — Бог возвращающий». То есть здесь опять подводится догматико-юридическая база под то, что и Стефан VI тоже был Папой неправильным, получается, потому что его отмена им распоряжений Формоза тоже не имела никакой силы, поскольку это не в людской власти. А, так сказать, священник — человек в данном случае не более как проводник божественной благодати. Вот. Значит, на счёт Тибра. Не сразу в Тибр. Значит, вроде бы сначала велено было то, что ещё оставалось от Формоза захоронить в братской могиле для безымянных паломников, для тех, кто вот пришел и умер, и кто они — неизвестно. Вот. А потом действительно тело было выкопано опять уже повторно и брошено в Тибр. Но, похоже, что Папа Стефан со своим мстительным характером, он не имеет к повторному выкапыванию никакого отношения. Похоже, что почтенные римские гробокопатели и охотники за всякими драгоценностями, надеялись, что что-то всё-таки останется...
С. Бунтман — Кроме власяницы. Да.
А. Кузнецов — Кроме — да, — власяницы. Они выкопали и когда обнаружили, что ничего не осталось, они в раздражении бросили в Тибр. Но благочестивые рыбаки выловили из Тибра...
С. Бунтман — Так.
А. Кузнецов — ... то, что осталось. И вокруг этого начали происходить чудеса.
С. Бунтман — Так.
А. Кузнецов — Римский народ, узрев такое дело, восстал против Папы Стефана. Его скинули, что называется, с престола, заточили в темницу, где и убили.
С. Бунтман — Так.
А. Кузнецов — После чего следующий Папа отменил все распоряжения Трупного синода, отменил приговор. И собственно к вящему огорчению историков были уничтожены документы, из-за чего мы не можем, так сказать, сегодня не на что особенно полагаться. Правда, ещё через пару пап, они менялись с феерической быстротой, вот тот самый Сергий III опять обвинит Формоза во всех грехах. Так что, значит, по сути можно сказать, что в конечном итоге всё-таки он был обвинён. Но на сегодняшний момент его имя значится в официальном списке Римских пап. В очередной раз вот сейчас мелькнет, значит, список захороненных в...
С. Бунтман — Да.
А. Кузнецов — ... базилике. Вот следующая, по-моему, будет картинка. Да? Вот она. Да.
С. Бунтман — Да, да.
А. Кузнецов — И тут соответственно Формоз есть.
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — И на сегодняшний момент, значит, по этому поводу, ну, скажем так, вот это происшествие церковь предпочла, что называется, не поминать как и очень-очень многие происшествия вот этого периода до второй половины ХVII века, когда действительно, ну, Бог знает, что происходило с римскими понтификами, когда действительно они были такими...
С. Бунтман — Ну, вплоть до Григория VII.
А. Кузнецов — Как... Совершенно верно. До Гильдебранда, когда они были такими совершенными марионетками в руках нескольких влиятельных герцогов, вот Сполетских, Неаполитанских там и так далее. Да? Когда фактически, так сказать, престиж римского престола был, ну, мягко говоря, крайне невысок.
С. Бунтман — Ну, что же? Вот завершили мы это давнее дело. Менее давние будут предложены вам сейчас для голосования. Ольга Вихрева дождалась «мокрых» дел.
А. Кузнецов — Ну, мы же понимали, что...
С. Бунтман — Уже истосковалась. «Наконец-то», — пишет она.
А. Кузнецов — Ну, вот действительно.
С. Бунтман — В чате. Да.
А. Кузнецов — Действительно у нас будут убийства.
С. Бунтман — Это ХIХ век. Знаменитые убийства причём. Не абы какие.
А. Кузнецов — Да. Они, может быть, не такие громкие... громко известные, но в свое время все пять наделали очень много шума.
С. Бунтман — Итак, первое убийство. Суд над Уильямом Кордером по обвинению в убийстве любовницы. Это «Убийство в Красном амбаре» называется.
А. Кузнецов — Мы его уже раза три вам за 5 лет предлагали.
С. Бунтман — Великобритания, 1828.
А. Кузнецов — Red Barn Murder. Это действительно весьма интересное, достаточно загадочное убийство, хотя суд не усомнился в своем приговоре. Но вот сегодня есть некоторые сомнения в том, что был наказан тот, кто надо, что называется. Ну, и, кстати говоря, очень неплохая картинка довикторианских нравов, которые от викторианских не сильно отличались.
С. Бунтман — Второе убийство. Суд над Мануэлем Бланко Ромасантой, убийцей, воображавшим себя волком, Испания, 1853 год.
А. Кузнецов — Да, вы могли видеть фильм у нас переведённый, английский фильм, который называется «Охота на оборотня». Если вы выберете это дело, мы поговорим о том, что такое ликантропия, какой это вид психического расстройства. Мы с вами вспомним Шарля де Костера, эпизод с рыбником, который изображал из себя...
С. Бунтман — Да. Ой, да! Ой!
А. Кузнецов — ... из себя — да, — волка-оборотня. Мы вспомним ещё...
С. Бунтман — Там еще ввинченные были — да? — зубы там...
А. Кузнецов — Нет, нет. У него была, так сказать, машинка специальная, которую он...
С. Бунтман — Да, да, да.
А. Кузнецов — Да. Значит, мы поговорим ещё про несколько случаев имитации. Мы поговорим про Ромасанту и про то, насколько вероятно, что он действительно был психически ненормален и действительно воображал себя волком, или это его защитная тактика. Но в любом случае это... В Испании это очень известное дело.
С. Бунтман — Теперь будем судить третьим номером горничную Кейт Уэбстер по обвинению в убийстве хозяйки, «тайна Барнсов» или «Ричмондское убийство», Великобритания, уж самые что ни на есть викторианские времена — 1879 год.
А. Кузнецов — Вот это самые викторианские времена. А самое главное, что это то, что мы понимаем под классическим английским детективом, когда весьма ограничен круг подозреваемых, когда убийство произошло, ну, в некоем замкнутом помещении. Да? То, что называется «герметичный детектив». И где до сих пор остается много неотвеченных вопросов.
С. Бунтман — 4-й номер — это суд над Мишелем Эйро и Габриель Бомпар по обвинению в убийстве судебного исполнителя. Это очень плохо. «Дело Гуффе».
А. Кузнецов — Это дело Гуффе. Да. Ну, он к этому времени был, по-моему, уже отставным судебным исполнителям. По-моему, Гуффе уже был на пенсии. Так что это не связано было с его профессиональными обязанностями. Всем поклонникам замечательной книге Юргена Торвальда «100 лет криминалистики» это дело хорошо известно. Это дело... Это такой гимн во славу науки, во славу судебно-медицинской экспертизы сложнейшей в этом деле, который была центром этого процесса.
С. Бунтман — А время это 1890 год. И наконец суд над Фредериком Бейли Димингом, убийцей собственных жен и детей, Австралия, 1892 год.
А. Кузнецов — Судили его в Австралии. Убийство одно осуществлено в Австралии, другое — в Великобритании, где он родился и прожил большую часть жизни. А кроме того это один из кандидатов на, скажем так, на должность Джека-Потрошителя. Поэтому если вы выберете это дело, то мы поговорим о том, почему его подозревают, и насколько эти подозрения могут иметь под собой почву.
С. Бунтман — Хорошо. Голосуйте. В следующее воскресенье вот, к сожалению, меня не будет. Вот. А Алексей Кузнецов...
А. Кузнецов — А я постараюсь быть.
С. Бунтман — ... да проведет. Да точно будет и приведёт вот это расследование. Всего всем доброго!
А. Кузнецов — Всего хорошего!
