Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — Ну, что ж? У нас очередной суд и теперь военный трибунал у нас. Мы обещали. И пока у нас решают сейчас на странице «Не так» в «Фейсбуке». Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман.

Алексей Кузнецов — Добрый день!

С. Бунтман — Решают посетители, это довольно большой круг, но не такой, конечно, широкий как при голосованиях всей нашей аудитории, посетителей сайта. Но лето. И мы сегодня обращаемся к военным преступлениям в Южной Африки в 1902 году. Англо-бурская война. «Трансвааль, Трансвааль — страна моя, ты вся горишь в огне».

А. Кузнецов — «Ты вся горишь в огне». Совершенно верно.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — И как мы в конце прошлой передачи вспоминали, естественно по крайней мере для людей старшего поколения одна из безусловно любимейших книг подросткового возраста — это Луи Буссенар «Капитан Сорви-голова». Книга написана с абсолютно однозначных позиций. Значит, героическая борьба, так сказать, против...

С. Бунтман — Англичан. Да.

А. Кузнецов — Против английских империалистов. Да. Англичане там, правда, попадаются тоже не вполне мерзавцы, но есть и вполне мерзавцы. Вот я... Я с детства не перечитывал эту книгу, но я до сих пор помню впечатление, которое на меня произвел эпизод, когда главного героя, даже не помню, честно, как зовут этого парнишку, главного героя этой книги, но я помню эпизод, когда описана охота на него, устроенная для развлечения британскими офицерами. Игра, которую... так называемая игра в кавычках, которую они называли «Подколи свинью» — «pig sticking». Да? Вот такое детское воспоминание. Мы в прошлой передаче много говорили о том, что закладывается в детстве. Вот. И вот отношение к англо-бурской войне такое. Причем надо сказать, что, скажем, в России современные тем событиям, началу ХХ века, тоже сочувствие к бурам и неодобрение англичан, которые уже вот-вот готовы были стать союзниками Российской империи...

С. Бунтман — У нас президент Крюгер был практически национальный герой.

А. Кузнецов — Совершенно верно. И надо сказать, что хотя в Испании это все будет в 30-е годы в несравненно большем масштабе, но в Южной Африке сражались своего рода интербригады. Там было по меньшей мере 2 с половиной тысячи добровольцев, приехавших со всего мира сражаться на стороне буров, в том числе более 200 человек из России. Самый, наверное, известный из наших добровольцев, в последствии известный — это один из основателей, бессменный лидер партии октябристов Александр Иванович Гучков, который ранен был на этой войне, в плен попал к англичанам. В общем, его корреспонденция в том числе вот работала на это сочувственное отношение к бурам. Но как обычно на войне, конечно, правд много. Это понятно. И у каждой сражающейся стороны была своя правда, а то и несколько. И вот здесь мы сталкиваемся в этом интереснейшем деле с тем, что две правды среди одной воюющей стороны, потому что дело начинается 4 октября 1901 года, когда 15 военнослужащих одной из воинских частей, о которой я сейчас расскажу, пишут письмо, официальное письмо старшему воинскому начальнику в Питерсбурге, крупный английский гарнизон, полковнику Холлу, в котором обвиняют несколько офицеров и унтер-офицеров своей же части в том, что мы сейчас называем военными преступлениями, а именно в убийстве пленных, в убийстве гражданского населения, и называются фамилии, называются эпизоды, где это возможно, называются имена жертв. И в конечном итоге вот тот человек, который от имени своих... 15 человек подпишут это письмо. Пишет его определенный человек. Его выбрали потому, что он в мирной жизни был в Австралии, а они австралийцы большая часть подписавших, хотя не все, он в Австралии был мировым судьей. И он действительно вот этот документ, я его читал, он написан таким вот именно юридическим языком. Ну, например, человек, просто владеющий английским языком, преступления назвал бы crime. Да? А он пишет «misdemeanor» — да? — вот правонарушение такое.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — То есть не обиходное такое слово. Да? И так далее. И в частности в конце этого письма объясняются мотивы, по которым это письмо написано. И там так очень, так сказать, с чувством большого собственного достоинства пишется о том, что вот мы, большая наша часть, — это австралийцы, меньшая часть — африканеры, но мы все хотим вернуться с этой войны с чувством, что мы воевали честно, а вот преступления этих наших сослуживцев этому чувству не дают, что называется, существовать.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Что же это за часть такая? Это часть не регулярной британской армии. Это то, что называется колониальные войска. Ну, колониальные войска бывали разные. Бывали войска, состоящие, скажем, из индийцев там. Да? Вспомним восстание сипаев. Или других представителей коренного населения британских колоний. А это потомки англичан. Это австралийцы, белые австралийцы, которые... из которых в основном, более 40 процентов их было в этой части, была сформирована такая, ну, вроде бы кавалерийская, но не вполне кавалерийская часть, которая называлась Bushveldt Carabineers — бушвельдские карабинеры. Ну, bush, мы понимаем, что такое bush. Это определенная такая...

С. Бунтман — Это не лесостепь.

А. Кузнецов — Это не лесостепь. Это вот заросли. Да?

С. Бунтман — Да, да.

А. Кузнецов — Зарослевые карабинеры, если дословно переводить...

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — ... это на бурский язык.

С. Бунтман — Ну, так же, как на другом континенте прерия уже стала...

А. Кузнецов — Да. Мы не переводим.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Значит, дело в том, что они mounted riflemen, mounted infantry. Если дословно переводить на русский, получится бред полный. Получится конная пехота.

С. Бунтман — Ну, на самом деле вот, например...

А. Кузнецов — Конные стрелки.

С. Бунтман — Вот, например, конные стрелки — вот на самом деле первоначально драгуны были.

А. Кузнецов — Конечно. Конечно.

С. Бунтман — Вот они тоже...

А. Кузнецов — То есть это люди, которые в бою, как правило, сражаются как пехота и в основном с применением огнестрельного оружия, в то время как кавалерия действует все-таки в основном холодным оружием. Но перемещаются они на лошадях. То есть это в принципе то, из чего потом вырастет мотопехота.

С. Бунтман — Да, и самое интересное, что вот это такая вот верховая пехота, ну, то есть передвигающаяся с места на место верхом, она породит... ее существование породит легенду о том, что, например, поляки сражались с немецкими танками в 39-м году кавалерийскими частями.

А. Кузнецов — Ну, да...

С. Бунтман — Это именно то и было.

А. Кузнецов — Знаменитая кавалерийская атака на танки. Да, это все не совсем так. Но в данном случае это высокомобильные части. И полк этот... Ну, мы привыкли к тому, что полк — это более тысячи человек. А это полк небольшой, поскольку он по штатам своим, он все-таки по сути кавалерийский. Он делится на эскадрон. Он 5-эскадронного состава. И в общей сложности в полку порядка всего 350 человек. То есть люди, в общем, более или менее друг друга знают, а многие знают хорошо, а многие связаны там старой дружбой и какими-то даже родственными связями. И вот в чем собственно обвиняют в этом письме группу офицеров и унтер-офицеров этого полка. В том, что в результате их незаконных действий погибнет более 20 человек. 6 эпизодов им вменяется в вину. Потом официальное обвинение во время суда воспроизведет эту же формулу и будет 6 эпизодов обвинения. Да? По 4-м из них трибунал вынесет свой приговор. Значит, в убийстве 6 сдавшихся в плен буров, в убийстве их уже после того, как они однозначно сдались в плен. В убийстве рядового этого самого карабинерского полка ван Буурена, который был заподозрен в том, что он собирается доложить о предыдущем преступлении начальству; в убийстве раненого военнопленного Флориса Виссера, который не только сдался в плен, но и в течение 2-х суток давал очень ценные показания, которые потом собственно... их правдивость подтвердилась. В убийстве 8 человек, находившихся в больнице в деревне Элим, 4 из них были африканерами, 4 было голландцами, которые приехали как миссионеры работать учителями в Южную Африку в свое время. В убийстве миссионера преподобного Карла Хиса, немца, который работал в этом госпитале в качестве священника, и который пригрозил британским военнослужащим, что он соответственно проинформирует их начальство о том, что они бессудно убивают людей. В расстреле фургона с мирными жителями, в результате которого погибло трое детей. Еще одна девочка была ранена. И в убийстве бура Рольфа ван Стадена и 2-х его сыновьей, которые тоже сами добровольно сдались в плен, а вот их убили. Кого в этом обвиняют? Обвиняют в этом 6-х офицеров. По унтер-офицерам дело было, так сказать, рассмотрено отдельно. 6-х офицеров вот этой части, пятеро из которых являются австралийцами, а один — англичанин. Значит, это лейтенанты, 4 лейтенанта Харри Морант... Вот его имя наиболее известно сейчас в связи с этой историей. И пьеса, и снятый по ней фильм, которые вышли в Австралии в 80-е годы ХХ века, так и называются «Breaker Morant». Breaker — это его прозвище. У нас его иногда совершенно неправильно переводят. Ну, основное значение глагола break — это ломать, крушить.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Да? Вот его там переводят...

С. Бунтман — Крушителем. Да.

А. Кузнецов — ... разрушитель, крушитель.

С. Бунтман — Да. Да.

А. Кузнецов — Правонарушитель, потому что to break law — нарушать закон.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — На самом деле, значит, в данном случае абсолютно однозначное значение этого прозвища, правда, значение сейчас прилично подзабытое. To break a horse — это объездить лошадь. То есть сломать ее сопротивление, сломать ее упрямый...

С. Бунтман — То есть он объездчик.

А. Кузнецов — Он объездчик. Он, видимо, был очень хорошим наездником и вот именно как специалист в объездке лошадей, очень ценный естественно специалист в условиях кавалерийской и фактически кавалерийской части. Вот он получил вот это прозвище. Он вообще человек, видимо, достаточно разносторонний. Он немолодой человек. Ну, в нашем понимании, как мы слышим «лейтенант», так мы сразу думаем, что совсем молоденький офицер...

С. Бунтман — 22 года.

А. Кузнецов — ... когда после училища.

С. Бунтман — Нет, нет.

А. Кузнецов — Да?

С. Бунтман — Нет.

А. Кузнецов — Вот. Нет. Это, во-первых, это добровольческие части, то есть там зачастую служат люди весьма... Моранту за 40 в период описываемых событий. 2-й обвиняемый, еще один лейтенант, уже австралиец Питер Хэндкок, Джордж Уиттон, который потом собственно эту историю предаст огласке в Австралии, Хенри Пиктон, единственный в этой компании британец, он выходец из Ирландии, но в Ирландии он родился в Дублине в протестантской, в англиканской семье. То есть он не этнический англичанин. Альфред Тейлор и их командир, майор Роберт Ленехан. Лейтенанты и капитан обвиняются в убийстве и соучастии в убийствах, а Ленехан, который лично не принимал участие ни в одном из этих постыдных эпизодов, он обвиняется в том, что он знал об этом, но не давал этим делам никакого хода. То есть утратил контроль за ситуацией в своей части, ну, и по сути таким образом как бы одобрял их действия, там скрывал их действия и так далее. Надо сказать, что военное командование очень серьезно к этим обвинениям отнеслось, назначило негласную короткую проверку для того, чтобы выяснить, не пустое ли это обвинение, не голословное ли оно, и... Да. А дело в том, что в этом очень обстоятельном письме, там называются и свидетели. То есть на самом деле половина работы за следствие уже была проделана вот теми, кто это письмо написал. И довольно быстро выяснилось, что да, основания для обвинения есть. И тогда было назначено сначала предварительное слушание — это такой аналог... В британском гражданском суде того времени это называлось бы «большое жюри». Сейчас в британском суде такого явления уже нет, а в американском по-прежнему сохранилось. Большое жюри есть в Америке и где-то в одной из африканских стран, по-моему, в Либерии тоже сохраняется. То есть это такой орган, который не рассматривает дело по существу, а решает вопрос о назначении судебных слушаний. То есть знакомится с доказательствами, но по упрощенной, ускоренной процедуре, и принимает решение о начале уже такого вот правильного, регулярного, что называется процесса. Значит, я к тому, что это ни коим образом не было какое-то скоропалительное, спешное судилище. Да? Тут же их похватали. Тут же, так сказать, судили.

С. Бунтман — Ну, да. То есть...

А. Кузнецов — Тут же...

С. Бунтман — ... тройкой решили — да? — и все.

А. Кузнецов — Ничего подобного. Насколько это было возможно, соблюдались достаточно сложные, достаточно такие обстоятельные процедуры. Был назначен суд естественно, поскольку это военный трибунал, там никаких присяжных, конечно же, нет. Он состоял из группы офицеров, которые были назначены в качестве судей. Были назначены два обвинителя и защитник. Вот в фильме, который называется, я уже сказал «Breaker Morant», он... Его можно посмотреть с русским дубляжем. Значит, этот защитник, он такой совсем, совсем неопытный в юридических вопросах человек. И это, поскольку фильм исходит из концепции несправедливого суда, судебной ошибки, даже, можно сказать, юридического убийства, вот это работает на эту линию, дескать, единственная надежда была на защитника, а защитник... Ну, это не его вина. Это как бы беда его доверителей, ну, вот он оказался недостаточно квалифицирован. На самом деле, судя по тем ходатайствам, по той линии защиты, которой придерживался майор Томас, он был вполне человеком, в праве разбирающимся и, в общем, хорошо знающем, на что тут можно опираться. Но дело в том, что у него действительно... перед ним была задача очень сложная. Дело в том, что факт этих преступлений легко доказывался. И собственно говоря, обвиняемые не очень сами с этим спорили. То есть когда им предъявили первые обвинения... А дело в том, что вот было предъявлено 6 обвинений, и дальше трибунал по очереди рассматривал каждое. Бывает довольно часто так, что там, скажем, если в деле есть 6 эпизодов, они объединяются в одно дело, и, конечно, они там говорят как о разных делах, но это все работает на одно обвинение. А здесь по отдельности по каждому эпизоду выносился приговор. То есть трибунал-то трибунал, но он из нескольких трибуналов внутри состоял. Там менялись участники, особенно команда обвинения, там они менялись. Но тем не менее все единое, конечно, действовало. И вот когда было выдвинуто... 1-й эпизод в качестве обвинения был выдвинут, почему-то организаторы трибунала решили начать с убийства вот этого военнопленного Флориса Виссера, который дал ценные сведения, видимо, потому, что организаторам этот эпизод казался наиболее таким железобетонным и наиболее доказанным. То все обвиняемые заявили о своей невиновности, но это не означает, что они пытались утверждать, что они этого не делали. Они не отрицали, что они его убили. Но при этом они ссылались на то, что это было не убийство в уголовно-правовом смысле, а что это были совершенно правомерные действия. Значит, на что они ссылались? Они ссылались на то, что, во-первых, когда его захватили, на нем был британский китель. Это на самом деле очень важный юридический момент для того времени, поскольку вот мы говорим «англо-бурская война», а вот, скажем, англичане ее делят на 2 части: 1-я англо-бурская война и 2-я англо-бурская война. И 2-я 900-й тире 902-й с их точки зрения, она кардинально отличается... Вот в «Капитане Сорви-голова» мы читаем про 1-ю, когда сражаются по сути регулярные воинские части в обеих сторон. А затем начинается 2-я, когда буры ведут по сути партизанскую войну. И вот с точки зрения англичан, многое из тех жестокостей, в которых их сейчас справедливо обвиняют, в частности это и создание концлагерей...

С. Бунтман — Да. Кстати, вот да, там вот они...

А. Кузнецов — Многие люди знают, первые концлагеря создали британцы...

С. Бунтман — Да, да.

А. Кузнецов — Не первые. На самом деле были предшественники. Первые концлагеря в современном смысле этого слова, принято считать, появились еще во время испано-американской войны на Кубе. Но на самом деле концлагеря были... кстати говоря, был очень хороший материал по этому поводу больше года назад в журнале «Дилетант». Были у обеих сторон, и у севера, и у юга концлагеря во время гражданской войны в США. То есть на самом деле идея-то она...

С. Бунтман — Кстати, это отражено во многих фильмах.

А. Кузнецов — Да.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Идея-то витала в воздухе. Вот. Но вот англичане оправдываются тем, что вы требуете от нас правильного отношения к военнопленным и к мирному населению в условиях неправильной войны.

С. Бунтман — Да, это очень была серьезная вещь, потому что вот эта борьба против герильи, то, что и было...

А. Кузнецов — Конечно. И во времена Наполеона...

С. Бунтман — Наполеона... Да, то, что было.

А. Кузнецов — ... в Испании.

С. Бунтман — Потом англо-бурская война такая, антианглийский пафос ее, все, между прочим, нацистское время Германии существовало как один из факторов антибританской пропаганды.

А. Кузнецов — Да, да.

С. Бунтман — Очень серьезный.

А. Кузнецов — Да, да. Да, тот же лорд Гав-гав по этому поводу неоднократно...

С. Бунтман — Да, да.

А. Кузнецов — ... гав-гавкал. Так вот то, что его якобы... Это не было доказано в конечном итоге. То, что его якобы захватили в, значит, кителе... значит, в британском кителе, его делало не партизаном, а разведчиком, шпионом.

С. Бунтман — Его делало просто шпионом.

А. Кузнецов — Совершенно верно.

С. Бунтман — Причем если у него не было вот по всем... Если у него не было своей военной формы, которое он там под гражданской одеждой носил, если он не представлялся как регулярный там и так далее. То есть пойман...

А. Кузнецов — Это все потом в Женеве будет очень...

С. Бунтман — Да. Вот здесь пойман...

А. Кузнецов — ... детально... Да.

С. Бунтман — ... пойман как лазутчик. Это уже как в войне за независимость было в Соединенных Штатах.

А. Кузнецов — Совершенно верно. Да.

С. Бунтман — В других войнах. Это презираемое и мгновенно наказуемое дело.

А. Кузнецов — На что, правда, обвинение говорило: «Ну, хорошо. Вы его... Предположим, да, трудно доказать как то, так и другое, там поймали его в этом кителе или нет. Но вы согласны с тем, что вы ему гарантировали жизнь?» Они говорят: «Да. Мы ему обещали, что если он даст правдивые показания, мы ему жизнь сохраним. Но это военная хитрость, извините. Потом мы не могли на месте проверить правдивость его показаний». — «А почему же вот вы его убили?» — «А у нас был приказ пленных не брать». И вот это пожалуй...

С. Бунтман — Чей приказ тогда?

А. Кузнецов — Во!

С. Бунтман — Да, да.

А. Кузнецов — Известно чей...

С. Бунтман — Ну, это мы после перерыва...

А. Кузнецов — Да, совершенно верно.

С. Бунтман — ... мы обязательно про это поговорим.

**********

С. Бунтман — Мы продолжаем программу, программу «Не так». И сегодня наша тема — это военный трибунал и суд вот над 6-ю офицерами британской армии. Это англо-бурская война, 2-я, если быть точными. И вот они выполняли приказ. Вот начинается, вот убили военнопленного, которому они обещали жизнь. Да, пускай он был лазутчик в британской военной форме, но вот кто отдает приказ?

А. Кузнецов — Дело в том, что...

С. Бунтман — Тогда кто ответит?

А. Кузнецов — ... это на самом деле часть гораздо более серьезного исторического спора о том, был такой приказ или не было. Дело в том, что англичан обвиняют, в 1-ю очередь английского командующего, британского командующего лорда Китченера знаменитого. Да? Я думаю, что очень многим нашим слушателям он знаком, что называется, в лицо благодаря плакату уже более позднему. Конечно, да, вот этот указующий перст...

С. Бунтман — Палец указующий, запись...

А. Кузнецов — И «Your country needs you».

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Идея нашего знаменитого плаката «Ты записался добровольцем?»...

С. Бунтман — Знаменитый. У нас в одном из номером, вот в последнем номере как раз «Дилетанта» это как вот знаменитые усачи там было...

А. Кузнецов — Да, совершенно верно. Собственно вот...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... нынешний номер, июльский — да? — еще действующий...

С. Бунтман — Да, да.

А. Кузнецов — ... вот там как раз в усы военнослужащих, и там можете найти опять же изображение лорда Китченера. Вот якобы он негласно, но это было известно всем военнослужащим британской армии, отдал приказ пленных не брать. «Вот мы этот приказ и исполняли», — говорят они на это. Представители обвинения им говорят: «Хорошо. Вы судили этого человека военно-полевым судом прежде, чем вы его расстреляли? Вы действовали на основании King’s Regulations?» Это документ, точнее собрание документов, которые у нас обычно переводят, ну, дословно если переводить «Королевские правила» или «Королевские установления», но более правильный, конечно, более понятный перевод «Королевский устав», потому что эти King’s Regulations — на самом деле это собрание из там разрозненных приказов XVIII века, которые составили, ну, можно сказать, дисциплинарный устав британских вооруженных сил. Как должен вести себя британский военнослужащий в разных ситуациях. «Вот вы действовали на основании этого королевского устава?» И на это как раз вот Морант дает очень известный ответ, который часто цитируется. Я сейчас по памяти, но достаточно близко к тексту процитирую. Он говорит: «Вы спрашиваете, было ли это так. Нет, это было далеко вот не таким милым образом, — nice way. Да? Он говорит, — У нас не было вот этой красной книжечки под рукой — red book. То есть, видимо, вот в красном переплете скорее всего были эти King’s Regulations. — И мы о ней ничего не знали. Мы ведь не отсиживались за рядами колючей проволоки. Мы ведь вели войну. Мы захватили этого буша. И мы с ним поступили по правилу 303», — сказал он. Rule 303. Что имеется в виду? Из «Капитана Сорви-голова», там, если Вы помните, подробно обсуждается вопрос о том, что какие винтовки хороши, какие хуже, так сказать, какие бурские снайперы любили, какие нет. Вот в это время на вооружении британской армии находилась винтовка калибра 0,303 дюйма, ну, 7 с чем-то миллиметров. Вот поступить по правилу 303 — это по сути парафраза знаменитого, помните, полковника Прайда, который разогнал парламент по праву меча.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — А здесь по праву винтовки. Мы с ним поступили по правилу винтовки. То есть надо так понимать: стреляй первым. Вот. Ну, и в этой ситуации трибунал признал их виновными в убийстве. Причем Моранта признали виновным в убийстве 1-й степени — murder, а 3-х его подельников, скажем так, в убийстве 2-й степени — manslaughter. Потом когда это решение трибунала начнет подвергаться критике с разных сторон, в частности вот в Южной Африке один из аргументов в пользу того, что трибунал не во всем разобрался и не все справедливо... недостаточно разобрался, вот этот пункт тоже выдвигают. А с какой стати их обвинил в убийстве, ну, скажем так, со смягчающими обстоятельствами? Были рассмотрены еще три эпизода, в частности вот с убийством 8 человек в больнице и с убийством вот этого германского проповедника. Ну, кстати говоря, единственный эпизод, по которому обвиняемых оправдали, — это убийство вот этого преподобного Карла Хиса. Дело в том, что он убит был не там, прямо на месте, а через 2 дня. Он был застрелен, когда ехал на своей повозке, на своем фургоне куда-то. Вот их обвинили в том, что это они, замывая, так сказать, следы таким образом. Но на самом деле в пользу этого не было никаких доказательств. И по способу убийства похоже, что стрелял снайпер. А снайперы в этой войне — это все-таки буры. Да? Вот у англичан еще не было... Ну, он был застрелен, так сказать, с большого расстояния одной пулей. Поэтому это обвинение было снято. А в том, что касается убийства 4-х африканеров и 4-х голландцев, это несомненно было сделано. Значит, здесь мотивом этого убийства и ряда других была месть. Это убийство из мести. Дело в том, что незадолго до этого погиб командир эскадрона, в котором служили эти офицеры. Капитан Перси Хант. Он пользовался у них любовью и авторитетом, а что касается Моранта, то они вообще были близкими друг другу людьми, старыми друзьями. Хант перевел Моранта в свой эскадрон, когда получил его под свое начало. Более того они вообще должны были в ближайшее время стать свояками. Они оба были помолвлены и помолвлены с сестрами.

С. Бунтман — С сестрами. Да.

А. Кузнецов — То есть если бы они вернулись с войны и благополучно женились бы, они стали бы достаточно близкими свойственниками. И вот это звучало в показаниях и свидетелей, и самих обвиняемых в том, что вот, ну, им была несвойственна особенная жестокость, но в данном случае они мстили за погибшего товарища. Якобы, значит, вот этого капитана буры убили с особой жестокостью и так далее, и так далее. Тот трибунал не счел это доказанным, что над его трупом измывались, как об этом заявляли обвиняемые на процессе. Понимаете, на самом деле это... Вот в любой войне есть дела, и таких дел много. И в 1-ю очередь, конечно, мне вспоминаются обстоятельства, связанный со 2-й чеченской войной. Это и дело Буданова, конечно. Тут так получилось, что я пару недель назад имел возможность поговорить с человеком, который был его адвокатом там. Эта беседа не предназначается для оглашения в эфире. Но я имею в виду, что, конечно, во всех этих делах, даже в тех случаях, когда нет особенных сомнений в фактической стороне дела, неизбежно возникает вопрос о том, насколько адекватен человек, воюющий уже не 1-й год, человек, который недавно вынужден был хоронить своих, значит, боевых товарищей и так далее. И в этой ситуации в принципе возникает вопрос, мне кажется, ограниченной вменяемости и соответственно психических экспертиз сложных. Но здесь, конечно, было не до этого. В общем, в результате защита на самом деле пыталась достаточно активно себя вести. Там вопрос, насколько умело, — это 2-й вопрос. Но майор Томас в реальности совершенно не такой вот тюфяк неопытный, каким он в австралийском фильме. Плюс случился еще один любопытный эпизод. Процесс был в самом разгаре, когда на Питерсбург, где он первоначально шел... Потом будет перенесен в Преторию, и приговор будет уже там оглашаться. Было совершено нападение бурских партизан. И обвиняемые были временно освобождены из-под ареста, им было вручено оружие для того, чтобы участвовать в отражении этого нападения. Они очень хорошо себя зарекомендовали. В том, что они были смелыми офицерами и умелыми офицерами, никто как бы не сомневается. И тут у защиты появилось основание для еще одного ходатайства. Дело в том, что когда-то, еще в начале XVII века было королевское правило, королевский ордонанс, что его величество... в его власти любого человека, находящегося под следствием или даже в отношении которого уже вынесен приговор, если его величество сочтет необходимым использовать в тех целях, которые его величеству кажутся правильными. И как бы хорошо он с этим не справился, это не должно влиять на вынесенный приговор или на вынесение приговора после возобновления суда. И, собственно говоря, это правило делалось под адмирала Уолтера Рейли.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Которого подвесили на крючок смертного приговора, которого использовали очень активно в Северной Америке для создания и продвижения первых колоний, а потом когда он вернулся, в общем-то, достаточно успешно выполнив задание, все равно повесили. Но с тех пор в законодательстве появилось новое правило, которое в марте 1832 года продекларировал герцог Веллингтон. Я его процитирую на языке оригинала, с Вашего разрешения. Оно коротенькое. «The performance of a duty of honour or of trust, after the knowledge of an offence committed by a soldier, ought to convey a pardon for the offence». Исполнение... блестящее исполнение задания — да? — of honour...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Или задания, исполнение, которых связано с особых доверием уже после того, как стало известно о каком-то преступлении совершенном военнослужащим...

С. Бунтман — Автоматически...

А. Кузнецов — ... ought to convey должно...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... так сказать, приводить к помилованию.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — К смягчению.

С. Бунтман — Да, да. Почти там...

А. Кузнецов — Но ought to — ведь очень хитрый глагол.

С. Бунтман — А хитрый. Да, да.

А. Кузнецов — Моральное долженствование. Здесь не сказано must. Да?

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Однозначное. Здесь сказано ought to. То есть Веллингтон призывает учитывать героическое поведение после совершения преступления, так сказать. Ну, логика старого вояки, герцога Уэлсли понятна. Герцога Веллингтона, Артура Уэлсли, конечно же. Солдат не безгрешен. Но если это хороший солдат, если это солдат ценный для империи, мы должны учитывать это.

С. Бунтман — Конечно. Конечно.

А. Кузнецов — А если это солдат пустой, бесполезный, трус и так далее, то, значит, по всей строгости закона. И вот в данном случае защита будет, майор Томас будет ссылаться на это правило. Вот они геройски сражались, отражая нападение на Питерсбург, и это должно быть учтено. Но трибунал не принял это возражение. Теперь о мотивах трибунала.

С. Бунтман — Вот. Да.

А. Кузнецов — Главное, в чем обвиняют... Австралийцы на самом деле считают, что это пример абсолютно подлого поведения со стороны британцев. Дело в том, что два человека Морант и Хэндкок были приговорены к смертной казни и были расстреляны, по-моему, через 18 часов после вынесения приговора. А 3-й лейтенант Джордж Уиттон был тоже приговорен к смертной казни, но ему Китченер заменил ее пожизненным заключением, а потом уже Палата Общин в 4-м году его просто амнистировала. И в 907-м году он в Австралии публикует книжку, которая называется «Козлы отпущения империи» — «Scapegoats of the Empire», в которой он излагает свою версию произошедшего, и в которой говорится прямо, что англичане все хотели вот этим процессом свалить на нас, австралийцев. Они сами совершали многочисленные военные преступления, вели себя черте как, но своих они судить не хотели, обрадовались тому, что вот попались другие. Вот особенно подробно рассматривали дело этого убитого неизвестно кем немца, потому что не хотели неприятностей с немцами в Европе раньше времени, что вот этот приговор... что таким вот образом суд имитировал строгость к собственным военным преступникам. Это должно было содействовать заключению мирного договора. Он действительно будет подписан вскоре после завершения этого суда, в мае 902-го года. Действительно некрасиво выглядит. Это сейчас и британские историки признают то, что было из 6 обвиняемых 5 были наказаны, трое приговорены к смертной казни, но одному заменена. Лейтенант Пиктон был подвергнут процедуре гражданской казни. То есть он был лишен всех прав, состояния. А майор Ленехан получил выговор и был снят с должности. Ну, он на самом деле не принимал никакого участия во всех этих убийствах. Он максимум, что... вот он не обращал на них внимания. А единственный человек, единственный британец, капитан Альфред Тейлор, среди обвиняемых был полностью оправдан. И это при том...

С. Бунтман — Ну, может, так действительно было?

А. Кузнецов — Нет. Дело в том, что потом уже, когда со всем этим разбирались достаточно подробно, Альфред Тейлор — это одна самых мерзких фигур в британских частях во время англо-бурской войны, человек, который был замазан, ну, в самых омерзительных вещах: в массовых убийствах гражданских лиц, военнопленных. И такой вот штришок к его портрету: он уже после войны будет признан виновным в том, что он продавал оружие бурам.

С. Бунтман — А!

А. Кузнецов — То есть это человек, который на войне делал деньги любым способом.

С. Бунтман — Мать родна.

А. Кузнецов — Мать родна. Кому война, а кому мать родна. Опять-таки вспоминается чеченская война. И помните, эти обвинения о том, что как-то вот слишком много российского оружия было у, значит, чеченских боевиков. То есть, безусловно, были такие Альфреды Тейлоры и в российской армии. Ну, я думаю, что такие есть практически в любой затяжной войне. Вот. И на основании всего вот этого, значит, в Австралии... Книжка, правда, была... сначала она не слишком разошлась. Известны были в библиотеках и частных собраниях всего 7 экземпляров. История как почти с радищевским путешествием. Значит, по версии сторонников заговора это австралийское правительство распорядилось ее сжечь. А по версии австралийского правительства — несчастный случай, пожар на складе издательства уничтожил большую часть тиража. Но так или иначе в 70-е годы, точнее в конце 70-х эта книга приобретает, что называется, 2-е рождение благодаря тому, что на ее основании сначала пишется пьеса, а затем по пьесе снимается вот этот фильм, о котором мы говорили сегодня уже не раз. И возникает, хотя никого из участников событий уже, разумеется, давно в живых нет, но вот возникает такое определенное общественное движение в пользу идеи добиться реабилитации этих офицеров, добиться, может быть, даже нового суда, который рассмотрел бы и снял с них обвинения. Значит, соответствующие обращения были направлены в Верховный суд Австралии и были направлены Елизавете II, британской королеве. И вот интересно, что верховный прокурор Австралии заявил, мы не будем поддерживать ходатайство о реабилитации этих офицеров, поскольку они совершили многочисленные военные преступления. То есть официальная линия австралийского правительства заключается в том, что, так сказать, результаты этого суда под сомнения не ставятся. Правда, надо сказать, что в то время австралийское правительство более резко реагировало на этот суд и в частности добилось того, что во время 1-й мировой войны, а в 1-й мировой войне австралийский корпус принимал участие в боевых действиях.

С. Бунтман — АНЗАК.

А. Кузнецов — Да. Что он был выведен из-под юрисдикции... из-под британской военной юрисдикции. То есть они четко заявили: «Своих мы будем судить сами».

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Вот. Но вот тем не менее, такой вот интересный сюжет, когда через сто с лишним лет после описываемых событий опять некую, ну, достаточно может быть и путаная, хотя гораздо менее путаная, чем многие другие дела такого рода. В общем-то, они принимали участие в этом. Другое дело, что понимаете, это все происходит за полвека до Нюрнберга, до того, как исполнение преступного приказа...

С. Бунтман — Стало считаться...

А. Кузнецов — ... стало считаться тем не менее преступлением.

С. Бунтман — ... преступлением. Да.

А. Кузнецов — Да? А тут вообще не очень понятно, был ли приказ. Китченер ведь все будет отрицать.

С. Бунтман — Итак, такое вот дело времен англо-бурской войны. Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман. Встретимся в следующее воскресенье!

А. Кузнецов — Всего вам доброго!