Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Сергей Бунтман — 12 часов 8 минут. Алексей Кузнецов вышел из заключения.

Алексей Кузнецов — Добрый день!

С. Бунтман — Да. Теперь и даже не отправлен в ссылку вот после этого. Не знаю, как у него с минусами.

А. Кузнецов — Сам не знаю еще пока.

С. Бунтман — Есть ли районы, которые ты не можешь посещать? Вот.

А. Кузнецов — Не знаю. О которых я не могу писать в журнале «Дилетант».

С. Бунтман — Да, да, да. Отлично. Приветствую весь чат. Приветствую всех смсчиков. У нас замечательно вы можете перейти с проблем русского языка на проблемы у нас юридические и аналитические, поскольку сегодня у нас фальшивомонетчики. Вот. Но тут... И вот это Исаак Ньютон, насколько я...

А. Кузнецов — Мы сначала хотели...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... буквально два слова сказать о событии...

С. Бунтман — Да! Да! Вот вчера...

Светлана Ростовцева — Да.

С. Бунтман — Вот вчера решили и считают те, кто решил, что они ставят точку в группе Дятлова и её судьбе. Есть ли точка, потому что у нас сегодня было, конечно... Они считают, что нет. Многие.

А. Кузнецов — Ну, дело в том, что на сегодняшний день юридически это некая постановка точки. Но, конечно, надо понимать, что сторонники... не только сторонники альтернативных версий, конечно, не согласятся, но даже вот, ну, например, я, сторонник вот этой природной версии — да? — о том, что, так сказать, причины гибели группы совершенно естественные. Но, честно говоря, вот из, ну, того краткого сообщения, которое я читал, для меня совершенно непонятна мотивировка, потому что... Что вот они проводили следственные эксперименты? Какие? Что эти эксперименты...

С. Бунтман — Что еще одна группа пропала, что ли?

А. Кузнецов — Да вот. Да, я сразу вспомнил...

С. Бунтман — Пропала следственная группа.

А. Кузнецов — ... старинный — да, — милицейский анекдот про катер и сотрудников речной милиции. Да? Катер наскочил на топляк. 10 человек утонуло. И спрашивается, сколько всего погибло. 20.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — 10 при катастрофе и 10 при следственном эксперименте.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Вот поэтому у меня такое ощущение, что вот дело осталось ровно на том же месте, на котором оно было до того, как прокуратура взялась его проверять. Нет никакой информации про какие-то новые детали, новые выводы и так далее, и так далее. Поэтому оно останется ровно в том виде, в котором оно было. Вот я думаю. Вот. Но поскольку это действительно та тема, с которой 6 уже с лишним лет назад начиналась наша передача, то, конечно, мы не могли...

С. Бунтман — Ну, уже чат распался на партии.

А. Кузнецов — Ну, это понятно. Ну, естественно.

С. Бунтман — Ну, да. Естественно. И мне даже давно всё ясно. А что именно ясно? Да, природные, Михаил. Но как и...

А. Кузнецов — Там есть вопросы к...

С. Бунтман — ... именно... Как именно? Да, да.

А. Кузнецов — ... тоже. Да. К природному.

С. Бунтман — Любителей чудес всегда полно. Это да. Но мы не про чудесный...

А. Кузнецов — Нет, мы не про чудесный.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Мы именно про природную версию, но и в ней есть несколько моментов, которые удовлетворительно на сегодняшний день не объяснены.

С. Бунтман — А в чем тогда был смысл, вот спрашивают.

А. Кузнецов — Я не знаю. Вот для меня это загадка. Дело обычно открывается либо по новым обстоятельствам, никаких новых обстоятельств у нас, насколько...

С. Бунтман — Ну, был как бы запрос.

А. Кузнецов — Да. Ну, либо оно... Там если, скажем, изменилась общественная обстановка — да? — и поэтому нужна другая оценка этого всего дела...

С. Бунтман — ... говорит, что про — 45 только сейчас стало известно.

А. Кузнецов — Ну, честно говоря, вот это еще предстоит проверить мне, потому что для меня это вот в том небольшом сообщении это единственный кусочек информации у меня вызывает вопросы, потому что всегда считалось, что... да, зафиксировано было резкое падение температуры в эту ночь, отсюда ураганный ветер и другие особенности. Но всегда оперировали цифрами 28-29. — 45 — это...

С. Бунтман — Вообще на самом деле и того хватит.

А. Кузнецов — Да нет, хватит, конечно. Но в любом случае интересно, откуда они взяли эту цифру.

С. Бунтман — Ну, да. Ну, что ж давайте теперь к сэру Айзеку мы... мы...

А. Кузнецов — К сэру Айзеку. Да. С удовольствием. Но сегодня мы будем говорить не столько о нём, сколько о человеке, который был его соперником — об Уильяме Чалонере. Вот у нас тут меняются картинки, но портрета не найдете. Хотя если вы наберете в... там в любом наборе картинок «Уильям Чалонер», вам выдаст портрет человека эпохи. Всё понятно, ХVII век. Всё нормально. Но это просто его полный тезка — Сэр Уильям Чалонер, человек вполне достойный. А вот нашего героя портрета нет. Никакого. Но есть книга, о нём написанная сравнительно недавно. Написал ее английский автор Томас Левенсон. Называется книга «Ньютон и фальшивомонетчик». Она есть в открытом доступе в интернете на русском языке. Перевод, на мой взгляд, достаточно неудачный, но, в общем, всё равно её читать интересно. Она содержит... Это научная книга. Это никакие там сказки. Со всем ссылочным аппаратом, со всем что нужно, как принято в научно-популярном издании. И она содержит очень богатый материал, и будет интересна не только тем, кто интересуется конкретно вот этим делом, но там и о Ньютоне вообще и об английский финансовой политике вообще много интересного. Могила Уильяма Чалонера не сохранилась, точнее даже неизвестно, где...

С. Бунтман — Даже и могилы нет.

А. Кузнецов — Да. Даже неизвестно, где он похоронен. Но в отсутствие могилы есть эпитафия. Эту эпитафию приводят. Вот такая вполне традиционная: «Вот так жил и так умер человек, который мог бы принести пользу обществу, если бы подчинил свои таланты закону и добродетели. Но, поскольку он следовал только зову греха, он был отсечен, как порочный член». Ну, в общем, понятно, что эта эпитафия подошла бы многим известным злодеям...

С. Бунтман — Ну, это, в общем, такая эпитафия типовая там...

А. Кузнецов — Типовая.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Совершенно.

С. Бунтман — Вариант 4-й.

А. Кузнецов — Да, да, да.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Но надо сказать, что она очень верна, потому что, судя по всему, этот человек обладал разносторонними талантами. Вот судите сами. Значит, английская «Википедия»... В русской «Википедии» о нём нет отдельной статьи. Английская «Википедия» довольно уверенно датирует его рождение 1650 годом. Это сомнительно. Видимо, он несколько моложе. Видимо, во второй половине 50-х годов он родился. Записи о рождении нет. Первая запись, которая документально вот зафиксирована, дошла до нашего времени, — это о его женитьбе, но это уже 80-е годы. То есть он вполне мог быть человеком и 50-го, и там 58-го, скажем года, рождения. Он родился в бедной семье. Его отец ткач. В 99-м году через несколько недель после его казни появится анонимное сочинение, которое будет излагать его биографию. И в этом анонимном сочинении будет утверждаться, что он прямо с детства проявлял свойства настолько порочной натуры, что родители отправили его учеником к кузницу-гвоздильщику. Ну, я не знаю на основании чего, автор сделал этот вывод, потому что в самом по себе отправлении мальчика учеником к ремесленнику нет ничего необычного. Да?

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Семья бедная. Мальчик — обуза. Ремесло кузнеца почтенное. Кусок хлеба всегда принесет. Поэтому совершенно это не доказательство того, что это было связано с каким-то особенным его пороком. Но он действительно попал в Бирмингем к... учеником к непросто кузнецу. Вот в русском языке даже нет специального термина. В английском — nailmaker. Да? Изготовитель гвоздей. Потому, что насколько я понимаю, будучи праправнукам деревенского кузнеца, откуда собственно и фамилия моя. Вот. Насколько я понимаю, наши кузнецы никогда так не специализировались. Вот кузнеца, который бы изготавливал только гвозди или вообще только вот, так сказать...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... метизы, что называется, нет, они брались за любую работу. Это и изготовить подковы, изготовить гвозди и подковать лошадь, — да? — так сказать, там и любую другую кузнечную работу. Поэтому даже в городах такой узкой специализации не было.

С. Бунтман — Нет, не гвоздодел, конечно же.

А. Кузнецов — Не гвоздодел.

С. Бунтман — И не гвоздильщик.

А. Кузнецов — И не гвоздильщик, и не гвоздильник. Да. Ну...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — А вот в Англии...

С. Бунтман — Гвоздокузнец.

А. Кузнецов — В Англии были. Были кузницы, которые специализировались на гвоздях. И как раз в тот период, когда Уильям Чалонер проходил свое ученичество, в профессии случился кризис, именно в профессии изготовления гвоздей. Связано это было с тем, что был изобретен специальный прокатной механизм, который значительно сокращал вот первые стадии изготовления гвоздей. То есть он изготавливал стальной лист нужной толщины, после чего лист не обходя... оставалось нарезать на полоски. Гвозди тогда были не кру... не круглые, а граненые. Да? Это потом уже когда проволочные...

С. Бунтман — Когда стали — да? — НРЗБ, когда стальной прут... Да.

А. Кузнецов — ... тогда да, а так они были откованы с гранями. Ну, обычно 4-гранные были гвозди, иногда 3-гранные, если это там зачем-то нужно было. Вот, значит, его после этого просто разрезали на полоски, дальше заостряли и изготавливали шляпку на специальных тисках. Да? Так вот по принципу рассеянной мануфактуры, значит, люди, которые занимались большими объемами, они приобретали этот станок. Они привозили кузнецам уже вот эти вот заготовки уже, значит, нужной толщины. И у кузнецов половина работы таким образом отбиралась. Это вот начало того процесса, который в полный рост уже в XVIII веке, в эпоху промышленного переворота пойдёт и закончится Луддитским движением, ломанием машин — да? — вот массовым, хотя и стихийным рабочим движением против прогресса в промышленности, потому что действительно кузнецы резко потеряли в доходах и превратились вот в таких вот, ну, почти людей конвейера, которые получали, отдавали и имели с этого какие-то сущие пустяки. Но, значит, учеником наш Уильям оказался талантливым и овладел, судя по всему, всеми, так сказать, базовыми основами профессии, после чего решил, что ему надо податься в Лондон. И подался в Лондон, не имея там никаких связей, ни одного знакомого, вот просто наобум Господа Бога, и оказался в абсолютном Вавилоне, потому что 80-е годы, значит, это Лондон, уже более или менее отстроившийся после пожара великого. Да?

С. Бунтман — Пожара. Да.

А. Кузнецов — А, значит, я понимал, что Лондон — очень большой город в это время. Но вот когда я начал читать книгу Левенсона, я только оттуда понял, насколько он большой. Значит, поразившая меня статистика: 50 следующих после Лондона по численности населения городов в сумме давали население одного Лондона. 600 тысяч человек в Лондоне. 2-е место занимал тогда Norwich, по-моему, 25. Тысяч. Вот такие вот разбросы. То есть вот говорят, вот Москва там всю Россию, так сказать, высосала. Все в Москве. Все в Москве...

С. Бунтман — Нет, Лондон тогда...

А. Кузнецов — Лондон в гораздо большей степени. Лондон — это примерно 1⁄10 тогдашнего...

С. Бунтман — Населения.

А. Кузнецов — Больше даже, чем 1/10, потому что 600 тысяч, а население Англии около 5 миллионов. Да?

С. Бунтман — Включая Шотландию.

А. Кузнецов — Да. Да. Да. Не уверен. Потому, что Act of Union ещё не подписан.

С. Бунтман — Act of Union не подписан?

А. Кузнецов — Не подписан.

С. Бунтман — Значит, Шотландия и Англия. Act of Union — это 7-й год, да?

А. Кузнецов — 1703―й, по-моему. 777-й...

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Но это королева Анна точно совершенно. Да.

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — Да, это следующее царствование. Вот. И город абсолютно переполнен. То есть люди дерутся за любую работу. Люди дерутся за любой источник дохода. Чудовищная антисанитария. Ещё нет знаменитого смога от труб промышленных предприятий, но уже туманы от нечистот, от... Малейший вот застой, нет ветра, и Лондон превращается в такое вот, так сказать, сосредоточие всяких миазмов и прочее. Жуткая смертность. Жуткое количество инфекционных заболеваний. Жуткое распространение всяких специальных язв от проституции до всех... всех видов криминала. Значит, судя по всему, у Чалонера не было никаких моральных сдерживающих факторов насчёт того, чтобы заняться чем-нибудь, значит, уголовно-наказуемым. Но дело в том, что даже здесь проблемы. Все места заняты.

С. Бунтман — Конечно.

А. Кузнецов — Никто не работает в одиночку. В одиночку забьют до полусмерти конкуренты. Тебя вот как только поймают на своей территории, так всё...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... считай, что пожил. Значит, все уважающие себя люди соблюдают цеховые правила. Весь город нарезан на квадраты, и каждая... и каждая бандочка знает, где её грядочка. Никто не работает в одиночку. Любой карманник имеет как минимум 2-х сообщников. Значит, карманники тоже делятся на два уважаемых клана.

С. Бунтман — Правокарманники и левокарманники?

А. Кузнецов — Нет. Есть щипачи, которые не используют никаких острых предметов и извлекают из кармана, сумки и так далее. И есть люди попроще, которые используют писку, то есть режут ткань и...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... и достают уже через прореху. Но и у того, и у другого есть обязательно подельник, который заговаривает зубы, отвлекает жертву, и есть третий, которому моментально сбрасывается добыча, — да? — чтобы если кто-то поднимет какой-то шум, чтобы кошелька не было на том, кого обвиняют в том, что он его украл. Да? Кошелек у доверенного лица. Ну, или какая-то там иная ценность. И это касается любого криминального бизнеса. Да? Никуда не втиснешься, если у тебя нет суммы денег на первоначальный взнос, а у Чалонера ничего нет, конечно, либо нет каких-то знакомств, протекции и так далее. В результате каким-то образом, значит, видимо, демонстрируя незаурядные способности, он тем не менее попадает в чрезвычайно в то время разветвлённый клан фальшивомонетчиков. А почему он такой разветвлённый? А дело в том, что хотя официально этого никто не признаёт, но по сути в это время в Англии ходят для валюты. Вот одна валюта... Ну, точнее как? Это, так сказать, вот монетки. Это гроуты. Монетки в четыре пенса. Они довольно долго были в употреблении, но в ХIХ веке от них в конечном итоге отказались. Они вот сейчас в очередной раз на экране у нас появятся.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — Они изготовлены ещё штучно, изготовлены ремесленниками. То есть они кривоватенькие. Да? У них нет каких-то таких вот четких отличительных признаков. Они изготовлены штамповкой. Поэтому у них края неровные. Но с 1660-х годов уже в ходу также параллельно продукция Монетного двора, расположенного в Тауэре, где уже используются различные механизмы, позволяющие делать гораздо более правильной формы монеты, гораздо более точного веса, делать на бортике надписи, предохраняя монету от того, чтобы её обрезавыли, тем самая уменьшая количество серебра.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — И вот использование этих двух монет приводит к тому, что фальшивомонетчики добывают продукцию королевского двора, переплавляют её и изготавливают естественно с уменьшенным содержанием серебра, изготавливают монету, которая по-прежнему тоже в ходу. То есть они изготавливают фальшивые ремесленные монетки. Ну, а поскольку, как правило, речь идет о монетах небольшого достоинства... Но вот почему именно гроуты? Потому, что это серебряная монетка. Она маленькая, но серебряная всё-таки. Да? Монетки поменьше, уже пойдут медные. И там совсем другие деньги. Значит, и это всё известно. Известно, что фальшивомонетчиков огромное количество. Есть прямо города, которые специализируются, тот же Бирмингем, кстати говоря, вполне возможно, что Чалонер там приобрёл первые уроки ремесла, которые этим занимаются. За изготовление фальшивых денег смертная казни однозначно. Это приравнивается к государственной измене, причём мужчин вешают, а женщин почему-то сжигают. И так будет до середины ХVIII века.

С. Бунтман — Ну, потому что женщина ведь не может без колдовства...

А. Кузнецов — Ну, наверное...

С. Бунтман — ... сделать такую вещь.

А. Кузнецов — Наверное. Да. Наверное. Вот.

С. Бунтман — Значит, по совокупности.

А. Кузнецов — Но вот интересная какая вещь, фальшивомонетчикам удается довольно часто уйти от ответственности, потому что жюри присяжных не любит косвенных доказательств. Вот жюри любит, чтобы человек был взят, как говорится, на кармане. Вот карманника, которого взяли с кошельком в руках, который не успел его сбросить, его легко отправляют на виселицу, буквально там посовещавшись 5 минут. А вот с фальшивомонетчиком, где нужно доказывать... Ведь обычно берут кого? Берут распространителя. Это другой человек. Мастер изготавливает — это одно. Менеджер, который доставляет металл, который покупает инструменты, который снимает помещение — это, скорее всего, другой, а то и несколько других людей. И есть несколько, ну, скажем, из наркотической терминологии возьмём термин, пушер, то есть вот уличный мелкий этот самый дилер, который сбрасывает потихонечку, меняя вот эту самую поддельную монету на монету настоящую. Значит, наш герой довольно быстро приобретает репутацию человека с очень хорошими руками, человека очень изобретательного, и он начинает заниматься крупными монетами. Значит, он изготавливает уже ни... ни гроуты, уже не мелочевку вот эту вот. Он начинает изготавливать гинеи, золотые монеты, 21 шиллинг. Да? На 5% больше фунта стерлингов. И начинает изготавливать французские пистоли, тоже золотые монеты.

С. Бунтман — Немаленькие. Да.

А. Кузнецов — Да. Значит, пистоль в то время...

С. Бунтман — 10 ливров, да?

А. Кузнецов — Вот французскую систему я плохо знаю...

С. Бунтман — 10 ливров, как учит нас...

А. Кузнецов — Но в то время...

С. Бунтман — ... Дюма.

А. Кузнецов — ...значит, если фунт стерлингов — это 20 шиллингов, пистоль — это 17 шиллингов. То есть немножко меньше, чем фунт. Но гинею, которая 21 шиллинг, Чалонер продает своим распространителям за 11 шиллингов. То есть почти в два раза дешевле. А пистоль, который стоит 17 шиллингов за 9. То есть тоже почти в два раза дешевле. При этом продукция его такого высокого качества, что у него с удовольствием берут, потому что попасться на этом довольно трудно. Но попадаются, конечно. Разумеется. И вот здесь он демонстрирует еще одно качество, сделавшее его там в какой-то момент королем фальшивомонетчиков. Он очень легко продает своих друзей. То есть моментально. Вот как только попался кто-то. Да? Он может сам прийти на него с доносом, дескать, а вот я свидетель.

С. Бунтман — Да, вот я свидетель...

А. Кузнецов — Я свидетель. Мне вот за это, пожалуйста...

С. Бунтман — Пока тот на него не...

А. Кузнецов — Пока тот на него не успел. Да? Более того когда это будет выгодно, Чалонер вообще никогда не держался только одного ремесла. Параллельно со всеми этими достойными занятиями он торговал секс-игрушками, например, производил. Да. Ну, а что? Спрос есть, а где спрос, там предложение. Кроме того это же времена после славной революции.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — В стране... Это сейчас понятно, что славная революция победила. А тогда еще ничего не было понятно. И Вильгельм III с Марией II сидели не очень уверенно на троне. И, так сказать, Яков II вполне еще питал надежды на возвращение. И народ подзуживал, что вот вернётся добрый король Яков, всё станет значительно лучше. Поэтому власть очень нервно реагировала на любые проявления, так сказать, симпатий якобитских. Что делает Чалонер? Он за свои деньги нанимает 2-х печатников. Они печатают прояковский... проякобитские памфлеты. И Чалонер тут же их сдаёт, получив за это тысячу фунтов премии. Вот и такими вещами человек тоже не брезгует. То есть человек-оркестр.

С. Бунтман — Абсолютно. Да. Мы сейчас прервемся. Пока... Тамара, спасибо. Да, мелкое ремесло было. Гвоздильное ремесло в России...

А. Кузнецов — Было?

С. Бунтман — Она историк и с архивными материалами работает.

А. Кузнецов — Ну, очень хорошо. Но вот...

С. Бунтман — Да, потому что там не надо было особого инструментария, и это раздавалось на дом.

А. Кузнецов — Ну, наверное. Да.

С. Бунтман — Это могли мелкие ремесленники-крестьяне...

А. Кузнецов — Не сталкивался.

С. Бунтман — Давайте послушаем новости, а потом вернемся к этому делу.

**********

С. Бунтман — Продолжаем дело. Но о кузнецах ещё два подтверждения, и очень забавных, что... Вот Андрей пишет: «На Урале кузни специализировались и существовали гвоздильни». А Тамара... Вот ведь длинный рассказ о том, как давали, в общем-то, крестьянам, раздавали, они разбирали эту подсобную работу, потому что для ковки гвоздей особых инструментов и умений это не надо. Но потом Тамара сразу НРЗБ всё это и говорит: «Видела я эти гвозди подсобные. Слезы одни просто».

А. Кузнецов — Ну, на самом деле сегодня эти гвозди без труда можно не только посмотреть, посмотреть можно в музее, их можно поучаствовать в изготовлении. Дело в том, что много сейчас, где...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... в туристических центрах...

С. Бунтман — Да, да, да.

А. Кузнецов — ... предлагают мастер-класс по ковке. И кузнец, конечно, со своими, так сказать, экскурсантами кует именно гвоздь. Поэтому у меня, например, из Суздали такой лично мной откованный 10-сантиметровой где-то дома хранится. Так вот наш герой, значит, он неоднократно имел... скажем так, к нему закон имел вопросы, но он умудрился, как ящерица сбрасывая хвост, где-то деньгами, где-то, так сказать, тем, что шел навстречу следствию, сотрудничал с ним, сдавал своих подельников и так далее, он выворачивался. Тем временем в Лондон прибывает сэр Исаак Ньютон. Уже немолодой человек. Уже безусловно известный учёный. Уже был почтенный профессор Кембриджского университета, Тринити-колледжа и так далее. Он получает предложение занять один из руководящих постов, один из трёх руководящих постов в королевском монетном дворе. Значит, этому предложению он обязан тому, кто-то ещё в 1779 году в Тринити-колледже познакомился с молодым человеком, 18-летним аристократом, богатым, большим поклонником науки, в частности алхимии Чарльзом Монтегю. И Монтегю за это время сделал впечатляющую карьеру, стал лордам, стал президентом королевского общества и канцлером казначейства, то есть на нынешние деньги министром финансов. И когда стало понятно, что предыдущее руководство Монетного двора совершенно не справляется с огромным количеством монетарных проблем, он вспоминает про Ньютона и решает, что человек с таким организованным умом способен решить эту задачу. А проблема заключается в том, что чем больше Монетный двор производит качественной монеты, тем меньше её на руках. Вот, например, знаменитый британский историк Томас Маколей, вот он пишет про это: «Она массами шла в переливку, массами шла за границу, массами пряталась в сундуки; но почти невозможно было отыскать хоть одну новую монету в конторке лавочника или в кожаном кошельке фермера, возвращающегося с рынка». Плюс ещё курс валют был таков, что выгодно было хитрым и предприимчивым людям вывозить английскую серебряную монету во Францию, отливает ее в слитки, во Франции продавать, обменивать на золото, и с этим золотом являться в Британию. На разнице курсов валютных уже тогда люди играли. И Ньютон принимает эту должность и погружается с головой. Ему предстоит решать целый ряд проблем, в частности принято решение после долгих споров о одновременной перечеканке монеты. За 3 года надо изъять всю старую монету и перечеканить её в новую. Это чисто технически очень сложно. Там нужно было значительно увеличивает КПД станков. Там нужно было... При этом нельзя резко увеличивать количество рабочих, потому что Тауэр не резиновый. Да? Так сказать. А выносить куда-то Монетный двор были не готовы. Плюс с деньгами не очень хорошо. Война идёт. И вообще... И вообще перечеканка сама по себе очень дорогая штука. И кроме этого в обязанности Ньютона входит борьба с фальшивомонетчиками. Полиции как таковой ещё нет. До ближайшей регулярной полиции ещё век с лишним. В 1827-м, по-моему, пилеры появятся, первые английские полицейские. Значит, каждое ведомство ловит преступников по... по своей части самостоятельно. И вот поразительно, что сэр Исаак Ньютон, которого мы представляем себе таким несколько отмороженным ученым, — да? — человеком не от мира сего, там не имеющим никакой личной жизни, так сказать, глубоко размышляющем о научных и богословских проблемах, вот этот человек оказывается великолепным организатором борьбы с изготовлением фальшивых денег. Правда, надо сказать, что Чалонер тоже несколько зарывается. Значит, он, видимо, решив, что с этой учёный шляпой он легко разберется, он переходит в наступление и начинает изображать из себя специалиста по изготовлению монет, который спит и видит как бы ему бескорыстно помочь правительству, его величеству наладить изготовление, значит, правильной монеты. Чего он ждет? Он ждет, что его пригласят работать в Монетный двор. Да? Лиса ждет, что его пригласят в курятник, так сказать, и дадут там хорошую...

С. Бунтман — Да. На хорошую административную...

А. Кузнецов — ... близ... на хорошую административную должность...

С. Бунтман — ... должность.

А. Кузнецов — ... поближе к курам. С этой целью он издает за свой счёт брошюру, которую называет «Proposals Humbly Offered, for Passing, an Act to Prevent Clipping and Counterfeiting of Money» — «Скромные предложения по тому, как принять закон, предотвращающий обрезку и чеканку поддельной монеты». И вот с этим самым ученым видом и с этой брошюрой его приглашают в Палату общин. Он там выступает, отмечает недостатки, в том числе и вполне реальные и недостатки Монетного двора, но, видимо, несколько переигрывает, потому что когда он доходит до резолютивной части, что вот, дескать, я готов за совсем небольшие деньги потрудиться на благо отечества, Палата общин говорит: «Нет, спасибо. Мы тут сэра Исаака спросили, он против. Он не хочет». И тогда Чалонер начинает всячески стучать на Ньютона. Он пытается его сковырнуть. Он настолько обнаглел, что он хочет стать главным ответственным за изготовление монеты в Англии. Ну, или одним по крайней мере из главных. И вот здесь Ньютон, видимо, почувствовав, какого рода, масштаба этот человек, какая опасность от него исходит, из своего кармана, у него на это нет свободных казенных средств, из своего кармана нанимает довольно большую группу осведомителей, агентов, перекупает кого-то из тех, кто в преступной среде уже находится, внедряет... Там, скажем, цитируется чек на 5 фунтов, который его агент попросил на приличную одежду для того, чтобы войти в общество фальшивомонетчиков, потому что встречают по одёжке, а на 5 фунтов одеться можно очень богато. Да? В общей сложности за 4 года Ньютон истратил около 600 фунтов из своего кармана на борьбу с фальшивомонетчиками. Это примерно его годовое жалование. То есть четверть всего полученного за эти... за это время в качестве жалованья, он тратит на государственные интересы. Но в конечном итоге он своего добивается, потому что Чалонер к этому времени помимо того, что он продолжает участвовать в изготовлении фальшивых денег, иногда на время прекращая, чтобы... когда чувствует, что, так сказать, кто-то у него на хвосте висит. Он поучаствовал еще в подделывании бумажных денег. Дело в том, что как раз в это время, в 92-м, если не ошибаюсь, году Английский государственный банк появляется. И он начинает выпускать кредитные билеты — то, из чего потом вырастут бумажные деньги. Вот картинка, которая изображает подписание хартии английского банка. А это суд Олд-Бейли. Чуть более поздние времена. Это середина уже ХVIII века. И бумажные деньги — это вообще, потому что да, конечно, там у них есть некоторая степень защиты, некая мраморная бумага. То есть бумага, видимо, со сложной структурой. Но естественно Чалонер закупает запас такой бумаги, начинать изготавливать. А там крупные суммы! Значит, казначейские обязательства банка Англии стофунтовые. Там это только очень крупные предприниматели, так сказать, этой валютой... с ней имеют дело. Но тем не менее примерно каждый десятый кредитный билет оказывается поддельным. Ну, и последнее на чём доконали — солодовая лотерея. Солодовый налог. А для того, чтобы его веселее платили, уплатившим налог дают лотерейный билетик, дескать, вы честный гражданин, ну, может быть, вы еще и выиграете на этом. Да? Ну, и естественно он не удерживается и эти лотерейных солодовые билетики тоже подделает. В общем, на этом, как это часто бывает, его берут на одном из самых мелких дел, в которых он принимает участие. 90... Начало 99-го года. Он в очередной раз в своей жизни оказывается в тюрьме, но уже из неё не выйдет. Дело в том, что Ньютон терпеливо, тратя иногда недели, буквально ничем другим не занимаясь, только допросами, причём вот автор книги Левенсон пишет, что, судя по всему, он был очень жестким допрашивателем вполне, так сказать, в рамках своего времени. Ньютон собирает достаточное количество показаний. Чалонер понимает, что его приперли в угол, но уже поздно. Он пытается симулировать сумасшествие. Ничего из этого не выходит.

С. Бунтман — Да, это вам не подделать сумасшествие.

А. Кузнецов — Это другой талант...

С. Бунтман — Это вам не деньги...

А. Кузнецов — Это другой талант.

С. Бунтман — ... фальшивые. Да.

А. Кузнецов — Он пытается вспоминать свои прежние заслуги, говорить, что он еще пригодится отечеству, что вот он готов сдать всех фальшивомонетчиков, которых знает. Кого-то сдаёт. Но, во-первых, ему очень не везёт с судьей. Ему попадается сэр Салатиель Ловелл. Мы встречали этого человека в рассказе о Даниэле Дефо. Именно на него Дефо писал портрет... памфлеты. И именно Ловелл его закатал к позорному столбу и в долговую тюрьму. Это человек, который имеет репутацию судьи-висельника, висельщика точнее. Да? Того...

С. Бунтман — Вешателя.

А. Кузнецов — Вешателя. Вот. Конечно. Правильно. Вешателя. И Ловелл... Поскольку от судьи в то время, да и сейчас в английском суде очень многое зависит, но тогда судья практически в своей камере царь, бог и воинский начальник. Ловелл явно питает к нему антипатию. И присяжные, кстати, тоже понимают, что перед ними за птица. И хотя действительно вот таких вот железобетонных доказательств не очень много, но у них ушло буквально несколько минут на вынесение вердикта. За тот день... Процесс день продолжался. Это многое для английского суда в то время. За этот день они убедились, что перед ними такой пройдоха, такой мошенник, такой матерый персонаж. Кстати, Ньютон, видимо, понимал, что лучше всего если он сумеет представить, так сказать, ретроспективу. И его свидетели в основном показывают про старые дела. Но на присяжных это производит должное впечатление. То есть они видят человека, последовательно всю жизнь занимавшейся мошенничеством. Ну, и в результате его приговаривают к смерти. Он пишет прошение о помиловании. Прошение отклоняется. И 3-го, по-моему, марта... 4 марта приговор, а 22 марта в Тайберне его казнят. И на этом закончится вот это вот история человека, который гораздо больше, чем кто бы то ни было другой в этой эпохе, мог бы заслужить прозвище Наполеона преступного мира, потому что действительно был не только талантливым жуликом, но, видимо, и крупным организатором, человеком, питавшем склонность именно к масштабу. И это, наверное, в конечном итоге его погубило, потому что в какой-то момент у него возникло ощущение своей безнаказанности, в какой-то момент у него возникло ощущение, что, значит, он сможет решить такую вот принципиально масштабную задачу, как стать одним из руководителей программы изготовления денег в стране. Ну, и, в общем, как это обычно бывает...

С. Бунтман — Ну, да.

А. Кузнецов — ... он зарвавшись, он на этом просто-напросто сломался. Интересно, что у нас про него очень мало. Вот до появления вот этой книжки, которую я назвал, у нас о нем...

С. Бунтман — Еще раз назови, пожалуйста.

А. Кузнецов — Да, хорошо.

С. Бунтман — А то здесь все спрашивают.

А. Кузнецов — Значит, книжка это называется «Исаак Ньютон и...» Нет, просто «Ньютон и фальшивомонетчик». Автор Томас Левенсон. Без труда находится на нескольких открытых сайтах, в интернете она есть. Почитайте. Очень много любопытных примеров, каких-то нюансов, всего прочего там приводится. Такая добротная очень работа.

С. Бунтман — Ну, да. Да. Да. Вот у нас... Ну, не жалейте... Жалеют некоторые. Голосовали за крольчиху.

А. Кузнецов — Ну, во-первых, крольчиха пришла 2-й. Поэтому будет через некоторое время у вас шанс её получить ещё раз. Да. Ну, что же? Ну, с кроликами там интересная тоже афёра. Афера.

С. Бунтман — Афера. Да. Но мы голосуем сейчас... Мы предложим голосовать за ХVIII век, 2-ю четверть. Уже кто-то тут проголосовал и уже проводит, ну, вполне законную агитацию, я бы сказал.

А. Кузнецов — У нас же не референдум.

С. Бунтман — Нет, это...

А. Кузнецов — У нас же просто всенародное голосование.

С. Бунтман — И часа тишины у нас нет.

А. Кузнецов — Поэтому нет. Да. И можно электронно и удалённо...

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — ... голосовать.

С. Бунтман — Да, вот только удаленно...

А. Кузнецов — Вообще мы были первыми.

С. Бунтман — Да, они были первыми.

А. Кузнецов — Мы были первыми, кто это придумал.

С. Бунтман — Да. Конечно. Да. А! Подсмотрено.

А. Кузнецов — Конечно.

С. Бунтман — Да, естественно. Невозможно у нас, правда, бюллетенями голосовать за это дело. Да.

А. Кузнецов — Да. И административный ресурс мы не используем.

С. Бунтман — Ну, почему? Можем использовать. Сами проголосуем там еще. Ну, сразу IP, да?

А. Кузнецов — Хоть сколько у нас там этих IP...

С. Бунтман — Да. 1) Суд над князем Александром Черкасским, обвиняемым в «оскорблении особы Государыни и её семейства», 1734 год. А государыня эта у нас...

А. Кузнецов — Анна Иоанновна.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — И вообще дело об оскорблении особы государыни я выбрал одно. Просто, ну, князь Черкасский — колоритная фигура, о нем интересно рассказать, если что.

С. Бунтман — Да.

А. Кузнецов — А вообще можно было отдельную сделать выборку.

С. Бунтман: 39―й уже год, один из последних лет Анны Ивановны. Судное дело крещеной башкирки Кисябики Байсаровой, отпавшей от веры. Сначала...

А. Кузнецов — Имеется в виду, что была изначально мусульманкой, затем она крестилась. И вот это собственно...

С. Бунтман — И потом отпала.

А. Кузнецов — ... потому, что когда она повторно ушла в ислам, это уже...

С. Бунтман — Это уже нехорошо.

А. Кузнецов — ... государственное преступление. Её называют Башкирской Жанной д’Арк, хотя для этого нет никаких оснований кроме способа казни. Она была сожжена.

С. Бунтман — Спойлер.

А. Кузнецов — Ну, и что?

С. Бунтман — 3) Судное дело князей Долгоруковых по обвинению в подделывании завещания Петра II и злоумышлении против особы государыни. Это тоже...

А. Кузнецов — Это дело...

С. Бунтман — ... почти через 10 лет...

А. Кузнецов — ... интересно тем, что там целый род обвинён там.

С. Бунтман — Да!

А. Кузнецов — Там полдюжины фигурантов и все они Долкоруковы.

С. Бунтман — Но они там... Но они там, правда, интересные.

А. Кузнецов — Это правда. Они там...

С. Бунтман — Да. Нашуровали. А вот суд над Волынским, Хрущовым, Еропкиным и Соймоновым... Это целый...

А. Кузнецов — Это целый квартал в арбатских переулках.

С. Бунтман — Абсолютно!

А. Кузнецов — Еропкинский, Соймоновский и Хрущевский. Да.

С. Бунтман — Да, здесь просто... Да, вот всё у нас...

А. Кузнецов — Между Пречистенкой — да? — и...

С. Бунтман — Да, да. В чертолье всё это у нас.

А. Кузнецов — Всё это у нас здесь поблизости.

С. Бунтман — Да. Так вот заумышл... Они... Подготовка переворота и введения в России аристократического правления.

А. Кузнецов — Вот это очень интересный элемент дела Артемия Петровича Волынского. У него был прожект конституционный. И, видимо, по образцу Речи Посполитой, тогда ещё, в общем, неумирающей. Да? Кто ж знал, что ей полвека осталось. Вот... вот предполагалось в России действительно переворот, не просто замена человека на престоле.

С. Бунтман — Да. Но это еще призрак верховников такой.

А. Кузнецов — Конечно. Разумеется.

С. Бунтман — И кондиции Анне Иванное той же самой. 5) Судное дело сыщика и грабителя Ивана Осипова, «Ванька-Каин», по обвинению в убийствах, грабежах и вымогательствах, 1753-55. Это уже при Елизавете Петровне.

А. Кузнецов — Вот Чалонер не смог стать госслужащим, а Ванька-Каин на время смог.

С. Бунтман — Ну, это один из наших любимых районных персонажей.

А. Кузнецов — Да, это ветеран, ветеран — да, — нашего движения.

С. Бунтман — Да, да. Ну, что ж голосуйте, доголосовывайте. И я... мы ждем вашего решения. И будет вам передача в следующее воскресенье.

А. Кузнецов — И мы надеемся, что вы останетесь у радиоприемников, потому что у нас сегодня потрясающий набор. У нас в следующем часе...

С. Бунтман — Быков в «Родительском собрании!

А. Кузнецов — В «Родительском собрании» Быков, Елена Камбурова у Ксении Лариной в «Дифирамбе» и Борис Акунин в «Книжном казино». Ну, скажем...

С. Бунтман — Красиво жить не запретишь.

А. Кузнецов — Ну, скажите, что... Скажите, что мы не старались.

С. Бунтман — Красиво жить не запретишь.

А. Кузнецов — Да.

С. Бунтман — Счастливо вам! До скорого и не очень!