Хай живе Україна! Хуй войне!
RSS статей сайта
Слушать «Маленькие трагедии»
Сорняк «Светлана»
Дата эфира: 21 июня 2008.
Ведущая: Елена Съянова.
Кто-то из классиков «теории бесчеловечности» сравнил род людской с растительностью, в которой очень много сорняков и сделал заключение: если эти сорняки не выпалывать, то культурным растениям не набрать сил для роста и плодоношения.
«Наверное, я просто сорняк на огороде жизни», так написала о себе Светлана, рецидивистка, отбывающая срок в колонии строгого режима.., написала просто по ощущению, а не по согласию с этим «классиком», которого не читала.
Едва ли это ощущение впервые посетило её, когда великое потрясение 90-х выпололо в их городке единственную фабрику, прервав вековой путь многих и многих семей, в том числе, и семьи Светланы: из дома в цех; из цеха домой... Напротив, вместо одного, от веку заведенного, сразу открылось множество путей. И поманило.
Светлана отправилась в Москву. Поступать в театральный. Ещё не зная, что ступает на такой же, в сущности, заведенный от века путь хорошеньких провинциалок.
Свой первый срок, условный, Светлана получила всего через неделю после приезда за покушение на кражу, точней — на кражонку три плавленых сырка, которые прямо в универсаме запихала себе в рот. Администратор попался запоздало сердобольный: узнав, что девчонка из полумертвой провинции, обворованная на вокзале, голодная, без пристанища, но с мечтами о театре, написал заявление о прекращении дела за примирением сторон. Но закон остался неумолим: а ты не воруй!
«Меня с детства учили — не брать чужого, писала Светлана о том первом своем „эпизоде“, но тогда у меня от голода в глазах было темно, я, как зверь, шла на запах... »
Допустим, сырный прилавок затуманил ей сознание, но во второй краже — бутылке коньяка за три тысячи уже был расчет: Светлана собиралась расплатиться этим коньяком с некоей помятой личностью, шатавшейся возле театрального училища. Личность выдавала себя за бывшую советскую кинозвезду и обещала показать такой прием, которым можно поразить комиссию.
В результате 158-ая, пункт первый — до двух лет. Дали год, но при сложении с первым условным, всё равно вышло два.
«Когда меня вывели из зала суда, я не осознавала даже, не понимала, куда ведут... Попросилась в туалет, осталась одна и только тут стукнуло: за решетку! Увидела приоткрытое окно, небо, дождик и рванулась туда, на свободу...»
Конвой наказали лишением премии; Светлане же — за попытку побега — ещё два года. Итого четыре.
«Я думала, буду сидеть смирно, писать в стенгазету, играть в театральном кружке: я такое в кино видела, как заключенные на сцене играют. Выйду в 22-а. Молодая ещё буду, но с опытом, может книгу о себе напишу или поступлю в театральный... Тогда я ещё думала, что вернусь нормальная, смогу работать, мечтать...»
Благие намерения выстлали для Светланы дорогу к новому сроку. На скромную старательную новенькую положила глаз козырная коблиха. Начался ад. Светлана продержалась в нем два месяца и сделала заточку. Этой заточкой, защищаясь, попала тетке в сонную артерию. Получила ещё двенадцать лет.
Как она прожила их — отдельная история...
И вот, наконец, совсем скоро, уже в этом сентябре на свободу.
«Теперь, когда я выйду, пишет Светлана, я буду знать свое место. Если уж ты сорняк, то нечего лезть на грядки, где одни культурные — всё равно тебя выполют. А хочешь выжить, так расчисти для себя место среди сорняков послабее».
«Наверное, я просто сорняк на огороде жизни», так написала о себе Светлана, рецидивистка, отбывающая срок в колонии строгого режима.., написала просто по ощущению, а не по согласию с этим «классиком», которого не читала.
Едва ли это ощущение впервые посетило её, когда великое потрясение 90-х выпололо в их городке единственную фабрику, прервав вековой путь многих и многих семей, в том числе, и семьи Светланы: из дома в цех; из цеха домой... Напротив, вместо одного, от веку заведенного, сразу открылось множество путей. И поманило.
Светлана отправилась в Москву. Поступать в театральный. Ещё не зная, что ступает на такой же, в сущности, заведенный от века путь хорошеньких провинциалок.
Свой первый срок, условный, Светлана получила всего через неделю после приезда за покушение на кражу, точней — на кражонку три плавленых сырка, которые прямо в универсаме запихала себе в рот. Администратор попался запоздало сердобольный: узнав, что девчонка из полумертвой провинции, обворованная на вокзале, голодная, без пристанища, но с мечтами о театре, написал заявление о прекращении дела за примирением сторон. Но закон остался неумолим: а ты не воруй!
«Меня с детства учили — не брать чужого, писала Светлана о том первом своем „эпизоде“, но тогда у меня от голода в глазах было темно, я, как зверь, шла на запах... »
Допустим, сырный прилавок затуманил ей сознание, но во второй краже — бутылке коньяка за три тысячи уже был расчет: Светлана собиралась расплатиться этим коньяком с некоей помятой личностью, шатавшейся возле театрального училища. Личность выдавала себя за бывшую советскую кинозвезду и обещала показать такой прием, которым можно поразить комиссию.
В результате 158-ая, пункт первый — до двух лет. Дали год, но при сложении с первым условным, всё равно вышло два.
«Когда меня вывели из зала суда, я не осознавала даже, не понимала, куда ведут... Попросилась в туалет, осталась одна и только тут стукнуло: за решетку! Увидела приоткрытое окно, небо, дождик и рванулась туда, на свободу...»
Конвой наказали лишением премии; Светлане же — за попытку побега — ещё два года. Итого четыре.
«Я думала, буду сидеть смирно, писать в стенгазету, играть в театральном кружке: я такое в кино видела, как заключенные на сцене играют. Выйду в 22-а. Молодая ещё буду, но с опытом, может книгу о себе напишу или поступлю в театральный... Тогда я ещё думала, что вернусь нормальная, смогу работать, мечтать...»
Благие намерения выстлали для Светланы дорогу к новому сроку. На скромную старательную новенькую положила глаз козырная коблиха. Начался ад. Светлана продержалась в нем два месяца и сделала заточку. Этой заточкой, защищаясь, попала тетке в сонную артерию. Получила ещё двенадцать лет.
Как она прожила их — отдельная история...
И вот, наконец, совсем скоро, уже в этом сентябре на свободу.
«Теперь, когда я выйду, пишет Светлана, я буду знать свое место. Если уж ты сорняк, то нечего лезть на грядки, где одни культурные — всё равно тебя выполют. А хочешь выжить, так расчисти для себя место среди сорняков послабее».
