Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Ольга Журавлёва — В Москве 15 часов и 6 с половиной минут, вас приветствует программа «Фискал». Меня зовут Ольга Журавлева и передо мной, как всегда Александр Починок, здравствуйте, Александр Петрович!

Александр Починок — Добрый, добрый день!

О. Журавлёва — Александр Петрович очень коварен.

А. Починок — Ну вот, так сразу.

О. Журавлёва — Вы так часто его в этом подозреваете, но сегодня я в этом убедилась: он придумал настолько хитрый вопрос, что я не уверена, что вы ответите, но Александр Петрович в вас верит. История была такая. В Адмиралтействе даже днем иногда зажигали свечи, то есть, освещение днем было, в общем-то, достаточно, но свечи в Адмиралтействе жгли. Так вот, попробуйте в нескольких немногих словах, что происходило, когда эти свечи догорали. Что за событие связано с догоранием свеч. Если сможете сформулировать, получите книжку Татьяны Устиновой. У нас есть 4 книги, правда 3 одинаковых — «Где-то на краю света» роман называется, и одна разная, извините — «Один день и одна ночь» — роман другой. Присылайте, пожалуйста, sms, телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45. Александр Петрович в своем коварстве всегда задает такие вопросы, которые невозможно найти по поиску «Яндекса» и «Гугл».

А. Починок — У нас все люди могут, все знаю, все умеют.

О. Журавлёва — Да. Ну, так мы сегодня обещали финансовые реформы при Елизавете Петровне огласить подробнее. В прошлый раз вы изложили нам эту хитроумную схему: по сколько копеек, какое количество переводить в другое качество и так далее. Может быть, вернемся немножко назад, чтобы понять, отчего что выросло в финансовых реформах Елизаветы Петровны?

А. Починок — А, что ей делать-то было, если выпускали медные монеты в расчете на то, что можно заработать; если, как мы помним, в самом начале медная монета стоила в 5 раз дороже, чем медь, из которой она сделана; если в Россию повезли гигантское количество медных монет, их делали, делали. Естественно, возникает колоссальная дыра. Естественно, монеты падают в цене. Происходит, с одной стороны, инфляция, с другой стороны, зарабатывают фальшивомонетчики, а с третьей стороны, люди, как всегда монеты предпочитают вывести из обращения. И последнее десятилетия правления Елизаветы, это страшная борьба — каким образом сделать деньги, каким образом их напечатать, чтобы их хватило, потому что их просто-напросто нет. Мы читаем мемуары Мардерфельда, и он пишет, что с 712-го года на Монетном дворе было отчеканено 35 миллионов рублей. В настоящее время в России находится всего 3 миллиона рублей. Остальное либо вывезено, либо переплавлено, либо закопано.

О. Журавлёва — Прелестно!

А. Починок — Вот так вот. То есть, государство есть, а монет в нем не хватает, поэтому мы рассматривали все 10 вариантов, которые были предложены Сенату. И, в конце концов, был выбран вариант: не мудрствуя лукаво, постепенно пятачки принимать по 4 копейки, потом по 3 копейки, потом по 2 копейки, потом по 1 копейке и все будет в порядке. Вот, такой был подход. И, естественно, у нас, как всегда, мы не забываем, что у нас есть Шувалов. И, естественно, он тут же захватывает контроль над Монетным двором, потому что там же интересные вещи намечаются — там надо будет печатать новые денежки, верно? А Шувалов известное лицо, он уже такие методы применял — мы их рассматривали в двух передачах. Вот, например, все время воспоминают, как он увидел, что у Шенберга были заводы, а привилегии ему еще Петр давал, то он написал, что заводы управляются плохо. Ну, управляются плохо — надо как делать? Управлять хорошо. Значит, надо отдать их Шувалову в управление. Получил в 42-м году. В 48-м году соляные копи в Архангельске и НЕРАЗБ.не на себя оформил — правильно — на жену оформил, все в порядке.

О. Журавлёва — Александр Петрович, я тут случайно об этом задумалась, когда читала какие-то сведения о дамских правах в разных странах — вот, например, во Франции чуть ли не 76-м что ли году женщинам разрешили иметь собственный банковский счет личный. Это 1976 год или в любом случае, это была вторая половина 20-го века. А в России была какая-то разница в имущественных и промышленных делах: женщина была или мужчина, судя по тому, что Шувалов оформил на жену какие-то финансы...

А. Починок — Ведут дела мужчины, но у женщины есть ее состояние, она может владеть крестьянами, если ей их дали. Единственно, после смерти жены, имущество возвращается мужу, если оно было совместно накоплено. А так, постепенно, постепенно они все получают женщины.

О. Журавлёва — Проста я к тому, что, если на престоле находится женщина, то такого рода законов, что попрание женских прав, наверное, не будет.

А. Починок — Понимаете, у них намного меньше всего, потому что они не служат. Они не получают в качестве наград за это деревни, крестьян и так далее, но, тем не менее, по наследству во многих случаях им отдается, так что все нормально. Так вот, наш с вами дорогой Шувалов, естественно, получил контроль над производством меди. Он каким образом это сделал — сначала он хитро издает указ: «В Оренбургской губернии никаких заводов по производству меди не делать», потому что понятно, что частное — лучше, чем казенное. Потом их надо приостановить. Потом следующий шаг — великолепно!— увеличить количество казенных заводов под управлением Шувалова, и этим заводам поручить переплавлять медь и все.

И итоги, кстати, очень и очень печальные. Если мы посмотрим отчеты монетного двора, особенно к концу работы Шувалова, это просто фантастика: он не оставил в итоге ничего. Опять-таки читаем: «Казна пуста. Офицерам 10 месяцев не платят жалование. У адмиралтейства нет 50 тысяч рублей». К Елизавете приходит поставщик, она надеется, что он ей что-то новое принес. Она его принимает, он дает счет на 400 рублей. Ей начальник гардероба говорит, что касса пустая. Что делать? Она находит деньги, из своей шкатулки отдает, и говорят начальнику гардероба: «Вы мне их потом верните, мне драгоценности покупать надо...» Есть отчеты: там каперсов не хватает, пряностей не хватает, вино плохое, кормить нечем и так далее. А в итоге последняя цифра, в конце, когда уходил Шувалов: на Монетном дворе оставалось 180 473 рубля, на Московском — 7 1118 рублей.

О. Журавлёва — Человек ограбил страну.

А. Починок — Ну, он считал, что он заработал. Это вам классический пример работы олигарха, действительно, реального, который одновременно работает и премьер-министром, и владельцем заводов, и владельцем соляных копей, и владельцем рыбных ловлей разных и так далее.

О. Журавлёва — Александр Петрович, ну неужели Елизавета Петровна была настолько дурочкой, что не понимала, что происходит?

А. Починок — Нет, он не была дурочкой. Она пытается что-то сделать. Она принимает вроде разумные меры. Она принимает меры по ограничению потребления. Она запрещает — мы с вами разбирали — вот эти ткани по 7 рублей за аршин. А потом выясняется, что ей нечего одеть — она отменяет. Она ограничивает длину кружев, она пытается запретить излишней расходы всем. Потом, оказывается, нужно делать новый бал, потом нужно формировать Измайловский полк, потому нужны деньги на армию и так далее. И она, действительно, вернее, ее советники отменяют 17 различных налогов, ее советники прибегают к беспрецедентному списанию долгов, которые возникли тогда в России. Мы уже два списания проходили, а тут идет третье гигантское, фантастическое списание. Приходится, действительно, прощать недоимки за полтора десятка лет.

О. Журавлёва — Александр Петрович, неужели такой умный, такой просвещенный, такой талантливый Шувалов один всю страну разорил и ничего не заработал для страны?

А. Починок — Нет, не один. Ну, он для себя заработал довольно много. И для страны он доходы находил, но гораздо больше — в его карман. То же самое, как и при Меньшикове. Плюс, напомним, что у Шувалова два брата, плюс они занимают высокие посты. Плюс, честно говоря, не очень заметно, чтобы кто из тогдашних министров заботился о российском кармане, чем о своем. Сенат силой загоняют на работу. Присутственные места — приходится и там принимать указ, хоть, чтобы там на работу ходили. И итоги очень тяжелые. Ведь, там у нас скоро начнется война. А на войну нужны деньги. И дальше идет целая серия попыток что-то развивать.

С одной стороны, по-прежнему пытаются развить промышленность. И тут у меня в руках указ «О позволении профессору Ломоносову завесть фабрику для делания разноцветных стекол: бисеру, стеклярусу и других галантерейных вещей с привилегией на 30 лет».

О. Журавлёва — Это та сама смальта, которую он придумал, мозаики знаменитые его.

А. Починок — Конечно. Дают ему 40 тысяч рублей беспроцентно на 5 лет, привилегии на 30 лет, мастеровых и работных людей около 100 человек и больше, а еще «в селе Ополье еще мужска пола около 200 душ, с принадлежащими деревнями, лесами и другими угодьями. И крестьянам быть при фабрике вечно, никуда их не отлучать, ибо наемными людьми за новостью той фабрики в совершенно привести не можно, нужно закрепить за Ломоносовым крестьян навечно». И считает, что он заменит весь экспорт подобных товаров. Они пишут, что «надежды у нас на это огромные». Причем, начинали с 4 тысяч, потом дали 40 тысяч. Причем, с чего дали — из собираемых за гербовую бумагу денег. Но Ломоносов фабрику сделал. Доходы он нее поли.

О. Журавлёва — Доходы пошли, кому — Ломоносову или государству?

А. Починок — Вот, здесь удивительная вещь: судя по финансовым бумагам Ломоносова, мало он на этом заработал. Доходы шли государству, Ломоносов вкладывал огромные деньги в опыты, он проводил эксперименты, он сделал свою грандиозную мозаичную картину. Он сделал эту смальту, он сделал бисер, он делал химические опыты, он тратил, тратил. Но государство, что интересно, эти деньги назад получило — вот это хорошо.

Дальше, нашли, наконец-то нефть, пошла первая нефть...

О. Журавлёва — О!

А. Починок — Конечно, у нас уже нефть существует. И это купец Прядунов. И непонятно было, что с ней делать. Освещение. И был большой спор в правительстве: это лекарство или не лекарство, это минерал или не минерал. И, действительно, отмечены были случаи излечения нефтью. И, как вы думаете, чем это радостно закончилось?

О. Журавлёва — Чем же?

А. Починок — На всякий случай Прядунова посадили в тюрьму.

О. Журавлёва — Прошу прощения — ноздри не вырвали?

А. Починок — Ноздри не вырывали, сейчас у нас все гораздо гуманнее. Выписали кружевницу из Брюсселя мадам Терезу, она делала предприятия. Опять продолжаем помогать Демидовым...

О. Журавлёва — И налогов с них по-родственному не берем?

А. Починок — Налогов с них почти не берем. Они все требуют: дайте людей, дайте пути сообщения. Они развиваются, но доклад идет вот, такой в Сенат: за «пятилеточку», в среднем за год доходов: 3 965 155 рублей, расходов: 4 453 тысячи рублей — 400 тысяч рублей дефицита в год — вот, так вот.

О. Журавлёва — Нужно было Шувалова попросить — он легко бы нашел такие деньги.

А. Починок — Он все за льготами приходит.

О. Журавлёва — А вот, кстати, Александр Петрович, когда вы говорите про Строгановых и Демидовых, неужели никому из государственных мужей не приходило в голову, что, если они рабочие платят подушные подати, а сами эти промышленники ничего особо не платят, почему бы их не принудить строить те дороги, которые им нужны? У них же есть средства, и люди даже у них есть.

А. Починок — К дорогам подталкивали, но за строительство дорог люди брали пошлины за проезд по этим дорогам. И, конечно, надо бы брать дороги с прибыли, но это плохо знают, как делать. Не знают. Именно поэтому пытаются традиционно: «соляные» и «подушные». Подушные пришлось еще два раза по гривенничку скостить. Соляная контора, в конце концов, при ее колоссальных, миллионных доходах — и смотрим к исходу царствования Елизаветы — задолжала 7 115 043 рубля.

О. Журавлёва — Боже мой! Это два бюджета.

А. Починок — Вот, такая история. Что делать? Ищут — надо поднимать таможенные. Поднимают таможенные на всякий случай, чтобы там очень много не воровали и цены были справедливые: «О бытии при Санкт-Петербуржской таможни инспекторам по выбору от купечества» — решили посылать наблюдателей от купцов, потому, как они грамотные и они разбираются.

Дальше вот такая прелесть: мы знаем, что разрешали крестьянам торговать, но они немедленно записывались в купцы, и с них продолжались брать, как с крестьян; и вот, читаем указ: «О платежах крестьянам, записавшимся в купечество сверх вносимых ими по крестьянству 70 копеек еще по 50 копеек в год для уравнения с них сбора с окладом купечества». Вот, ежели ты торгуешь, но ты не купец, все равно плати, как купец, вот тебе еще дополнительно по 50 копеечек — платите денежки — пробуют взять.

Дальше. Пытаются разобраться, что с табаком, и отдают его на откуп петербургскому купцу Леонтию Горбылеву. Мы помним, как прошлые разы табак стоил где-то 4-5 тысяч рублей, а тут мы уже смотрим совершенно другие цены. Уже с него требуют 63 662 рубля 61 копейка, и 6 лет откупа. И эти денежки вперед в казну, потому что денег нет, и подробно расписывается по каким тарифам, что взимать, как это все собирать.

Дальше. Еще денег надо. Ладожский канал. Построили Ладожский канал. Он работает, он замечательно перевозит все. Значит, надо поднимать пошлины. И мы видим, что с куля по три копейки, с судна, которое перевозит медь, сало, масло коровье и так далее — в длину с сажени по полтора рубля, а с 14 сажен и барки — по 21 рублю. Чтобы не заморачиваться, не взвешивать эти товары...

О. Журавлёва — А берем просто длину...

А. Починок — Длина, да. Вот, барочка 14 саженей — не такая большая. У нас бы многие за лодочку бы посчитали — вот, с нее 21 рубль за каждую.

О. Журавлёва — Это очень большие деньги.

А. Починок — Да. Правда, если у тебя воск, щетина, холст и так далее, тогда еще больше: с каждой сажени по два рубля. Причем, как пишут — прелесть! — «Понеже на оном судне может быть положено товаров перед выписанным на несколько тысяч, — считай, что много это будет, — а если воск и юфть, и вино, лапти и рогожи, и прочие по цене подобные товары» — обратите внимание: «подобные товары» — и это: пенька, пряжа, канаты, вино, лапти и рогожи.

О. Журавлёва — Почему вино и лапти — это одного порядка явления?

А. Починок — Ну, примерно одинаково было по цене. И брать по 4 рубля с судна всего-навсего. Видимо, считалось, что...

О. Журавлёва — Товары первой необходимости: вино и лапти.

А. Починок — Вино на ввозе в страну облагалось...

О. Журавлёва — Чтобы двойного налогообложения как будто бы не было.

А. Починок — Конечно.

О. Журавлёва — Вообще-то я вижу, что мука, рогожа и лапти — это понятно.

А. Починок — Вот, как раз первая необходимость: мука, овес, горшки, капуста, яблоки, огурцы, лук чеснок и прочее — 2 рубля с судна, то есть меньше всего.

О. Журавлёва — Значит, это самые дешевые продукты первой необходимости.

А. Починок — И самые нужные.

О. Журавлёва — Понятно, а все остальное дорогостоящее.

А. Починок — Конечно.

О. Журавлёва — Странно, что юфть, например, не самый вроде бы острой необходимости товар.

А. Починок — Вот, так они считали. Потом посмотрели, что, оказывается, в Сибирском приказе берут до сих пор натурой — мы с вами это рассматривали.

О. Журавлёва — Да-да, денег не было.

А. Починок — Денег не было. Деньги нужны, все — через сенатский указ от 29 апреля 54-года подробно расписывается: «И с каждого рубля вместо сбираемой прежне десятой натуре, ныне деньгами с расценки по 10 копеек с рубля, а внутренние пошлины взять сверх того по 13 копеек с рубля, итого: по 23 копейки с рубля».

О. Журавлёва — Ничего себе! Растут траты, прямо скажем.

А. Починок — Траты растут, деньги ищем.

О. Журавлёва — Я-то все про гражданина думаю. Гражданин там торгует чего-то, покупает чего-то. Он в этот момент-то о государственном бюджете не думает.

А. Починок — Ну, так 17 налогов им простили — вот, и теперь торгуйте! И дальше пробуют с вывозов товаров за границу ввести жесткую 13-копеечную пошлину. Начали с Сибири, а потом пошли вперед, пошли на западную границу. Пытались сэкономить на строительстве Зимнего дворца. Переименовали Зимний дворец в зимний дом. Да, действительно, читаем...

О. Журавлёва — Экономно!

А. Починок — То же самое, что у нас: «По рапорту канцелярии о строении объявлено: При новом Ее Императорского Величества Зимнем доме создать особую контору. Поручить полковнику Насонову, надворному советнику Ивану Росси строить со всем бережением» и так далее. Думали, что от изменения названия дешевле станет Зимний дворец.

О. Журавлёва — Я хочу сказать, что перед самым финалом нашей первой части, что вы не зря надеялись на наших слушателей. Три человека ответили абсолютно верно: «В Адмиралтействе, когда гасла свеча, заканчивались торги на получение подрядов для Флота» — так сформулировала Ирина, и она была абсолютно права.

А. Починок — Гениально!

О. Журавлёва — Лена тоже написала: «Проводились торги для флота». Павел написал: «Заканчивались торги». Это идеальные ответы, которые получают призы обязательно. Номера телефонов я уже оглашу после новостей, но я думаю, вы сами скоро все узнаете.


НОВОСТИ


О. Журавлёва — В Москве 15:35 продолжается программа «Фискал», Ольга Журавлева, Александр Починок. На коварный вопрос Александра Петровича уже получены ответы, и книги Татьяны Устиновой получают наши самые продвинутые, самые внимательные слушатели. Называю телефоны: Павел — 9692, Ирина — 8178, Лена — 2035. Всех поздравляю, потому что вопрос был, действительно, такой, непростой и варианты очень забавные нам присылали. Кстати, фантазия тоже имеет право на существование. Интересно бы, если было бы так.

Мы говорим о том, как финансовыми способами пытались поправить дела государства. Дмитрий интересуется вот, каким вопросом: «А были ли стратегические отрасли, которые имели бы льготное налогообложение?» Вот, стратегические товары вы все-таки перечислили, которые имели льготное налогообложение при переправе, грубо говоря.

А. Починок — Любимая отрасль была — соль. Там как раз, более высокое налогообложение. Экспорт железа поощрялся и там я смотрю, довольно низкие пошлины, поэтому мы его довольно много продавали. А мелочи были, это нельзя назвать отраслями. Ну, например, «О привилегиях предоставленных санкт-петербуржской шляпной фабрике компанейщиков Сокольникова и Боткина...» и так далее. И вот, им позволили делать образцовые шляпы и так далее. Так что...

О. Журавлёва — Кроме стратегически важных шляпок ничего не обнаружили особо выдающегося.

А. Починок — Готовили торговую компанию, которая должна была торговать с Персией. И создавали ее основательно, и выдали 100 тысяч рублей без процента. Во главе ее был «асессор Козьма Матвеев со товарищи». И там были назначены директора и выпущены были акции — мы тоже не могли отойти от европейских подходов. В Европе были Ост-Индские компании — у нас была Персидская компания: 4 тысячи акций по 150 рублей.

О. Журавлёва — А, кстати, пирамиды-то у нас были?

А. Починок — Нет. До пирамид мы не дошли. Да, и уменьшили этой компании таможенные сборы. И дальше мне понравилось вот, что: «О даче взаймы денег из казны не свыше 50 тысяч рублей и о предоставлении ее Величества, если кто пожелает, взять взаймы более сей суммы».

О. Журавлёва — То есть, я прошу прощения, если больше этой суммы из казны просят в долг, то нужно личное разрешение Елизаветы Петровны.

А. Починок — Да, то есть, решили, что надо зарабатывать, и поэтому, чтобы получать назад не только выдаваемый капитал, но и проценты, и, чтобы это золотом и серебром в казну возвращалось, объявляет императрица, что может давать в долг деньги.

О. Журавлёва — Кто брал?

А. Починок — Мало брали. Первая взяла Персидская компания. Она торговала с переменным успехом, и направление это было неплохим.

О. Журавлёва — Кстати, а проценты были-то были...

А. Починок — 6%, 8% — максимальное, что мы видим. Причем, два банка, которые создали, они дают кредиты, причем, эти кредиты настолько маленькие, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Бедное наше дворянство берет по 200 рублей, по 300 рублей денег. Видимо, совсем поизносилось оно.

О. Журавлёва — Ну, это мелкие потребительские кредиты, вернуть карточный долг или что-то еще?

А. Починок — Да нет. Это на жизнь, с закладом всего имущества. Вот, вижу 250 рублей... Хотя в банках было тогда: в Купеческом — 500 тысяч, в Дворянском — 750 тысяч рублей капитала. Так что, что-то было. Дальше пытались уничтожать сборы разные. Мы уже говорили, что убирали, я сейчас перечислю, что Елизавета убрала. Таможенные с товаров: с хлеба внутри страны, с сена с дров и так далее; с найма извозчиков, с клеймения хомутов, с мостов и перевозов, вместо подъемных; с подпалых и палых лошадиных и овечьих кож, с подвальных и отвальных, с яицкой рыбы десятого сбора, с канцелярских мелочных, с ледокола и с водопою, с четвериков, с продажи дегтя, с весов, с каменного жернового промысла, с проезжих грамот печатных, которые собираются на Казанской таможне и так далее.

О. Журавлёва — Вот, это «с ледокола и водопоя» — это прелестно!

А. Починок — Это, действительно...

О. Журавлёва — Подождите, как можно собирать с ледокола и водопоя, там должен присутствовать какой-то человек и следить, что у проруби там рубки нет...

А. Починок — Да, просто были люди, они собирали, а доходов верх шло довольно мало. Дальше обнаружили опять, что с соленой рыбы и икры берется натурою. И Сенат думал-думал и сказал, что «собирать надо по настоящим ценам, потому, как рыба будет продаваться деньгами, а если собирать с рыбы рыбой, то потом у нас убыток будет, хранить будем неизвестно где и расходы на это нести». И опять три указа подряд определяли, сколько же икра стоит. И, оказывается, икра шла бочками. Причем, большие бочки, 25 пудовые бочки. И считали, сколько соли в этой бочке. Оказывается, в 25 пудовой бочке соли было 39 с половиной фунтов, поэтому брали немного — по 40 копеек, не считая платежей за соль. То есть, икра была не очень дорогая.

Появились первые неплательщики. И мы читаем указ: «Салтыков Александр Васильевич лейб-гвардии Семеновского полка взял 4 тысячи рублей, заложил имение 400 душ и под неоднократные повестки не возвращал. И пришел еще купец голландский Андрей Пальме и объявил, что имеет от показанного Салтыкова поверенное письмо, и просит проценты за два займа в 10 тысяч рублей». И приказали: «Салтыкова под страхом наказания взыскать...» Вот, видите, тогда было просто — сенат определял, как надо платить. А тут у нас постепенно начинается война.

О. Журавлёва — Это вы имеете в виду Семилетняя.

А. Починок — Семилетняя. Да, настоящая война. И выясняется, что нужны деньги. У нас, я напомню, всего 4 миллиона всего дохода в год. А на войну сколько надо?

О. Журавлёва — Прошу прощения, сразу читаю: «Армию возглавил Петр Семенович Салтыков». Не тот? За долги пошел армию возглавить?

А. Починок — Нет, не тот.

О. Журавлёва — Все-таки не тот.

А. Починок — Салтыковых было много, но тот заплатил, никуда не делся.

О. Журавлёва — О! Кстати, хорошо.

А. Починок — Что получилось? Докладывают, выясняется, что нужно 5.212.685 рублей 20 копеек в год на содержание армии, потому что мы 30-тысячный корпус еще организуем. Срочна дается команда его развернуть. И еще дополнительных срочных расходов еще 3750 тысяч рублей и дальше читаем: военный бюджет на ружья, на шпаги, на канцелярских служителей, на трубачей, на литавристов, на барабанщиков, на перевязи, галуны и кисти и так далее — деньги надо выделять — 5 миллионов на первый же год.

О. Журавлёва — Александр Петрович, простите, я не понимаю, если с трудом, с дефицитом мирного времени бюджет исполняется, как можно рассчитывать на такую армию, на такие деньги, и галуны и прочие, простите меня, глупости? Что за фантазеры?

А. Починок — Почему фантазеры? Это все было оплачено. Правда Казначейство задолжало военной коллегии немного денег, но, тем не менее, оно платило, и печатало денег. Да, оно докладывает Сенату: «Не хватает 2 миллиона рублей». Кстати, в конце концов, в результате этой войны — поспешу немного вперед — окончательная сумма долга — вот, отличие Петра от Елизаветы — Елизавета закончила с долгом 8 147 924 рубля. Вот, так вот.

О. Журавлёва — Так.

А. Починок — И все удивлялись. По логике вещей надо было нанимать армию, а денег нет. Ничего страшного: рекрутов просто призывали, им платить деньги не надо было; монеты печатали, долги возникали перед поставщиками, как мы видим, и армия за счет этого финансировалась. Дальше было веселее. Мы победили и захватили Восточную Пруссию. И читаю я странный, интересный указ. Сначала о печатании новых серебряных денег. Вроде все стандартно, вроде никакого удивления нет. Да, действительно, полный баланс: «в обращении находится монет, копеек — 30 миллионов 723 тысячи рублей, полуполтинников столько-то... гривенников — столько-то, старых копеек и так далее. Итого: 41 690 тысяч рублей. Из хозяйства убыло 35 миллионов». Поэтому мало денег, и надо печатать. Только напечатать на миллион серебряных денег. Только деньги эти напечатаны на территории Пруссии.

О. Журавлёва — А, что это случилось?

А. Починок — А мы печатаем прусские деньги, потому, как Пруссия захвачена. Потом еще указик, потом еще указик...

О. Журавлёва — Простите, а, что такая радость — напечатать прусских денег? Это настоящие деньги?

А. Починок — Настоящие. Отправили туда Суворова. Только не того Суворова, а Василия Ивановича Суворова. Генерал-поручик, королевства Прусского губернатор, который докладывает, что он решил: «Вместо мелких прусских денег — грошей и шиллингов — делать крупные деньги — ефимки». И он подробно разбирается — с чего здесь будет прибыль. И в итоге он поставил дело совсем неплохо, и, судя по всему, в Пруссии мелкие деньги переплавили в крупненькие, потому, как делать талеры, полуталеры, четвертьталеры убыточно, и дальше идет раскладик, как из полфунта чистого серебра — сколько получается доходу, если делать мелкую монету, и, если делать крупную монету. Так что и на Пруссии немножко заработали на печатании денежек.

О. Журавлёва — Прелестно!

А. Починок — А, что делать — армию надо содержать? И, кстати, опять, в конце концов, Елизавета говорит, когда она пишет Эстергази, что «мы будем продолжать воевать, победим». Она говорит, что, если что — «половину платьев и бриллиантов продам».

О. Журавлёва — Да-да-да, я тоже читала это: прямо возьму два сундука чулок и пожертвую на армию, потому что очень надо. При выступлении в 61-м годуимператрица-то у нас скончалась внезапно.

А. Починок — Да.

О. Журавлёва — А война-то на этом не закончилась. И, как?

А. Починок — А вот тут... сейчас — мы просто похороним Елизавету. Мы еще просто упомянем, что еще у нас пока Шувалов действует. И он, чтобы деньги направлять в армию, переплавляет опять медную монету, уменьшая двое величину монеты, и беря доходы с переплавки, и зарабатывая, из 400 тысяч сделав 600 тысяч, выясняется, что у нас нечем платить венскому послу, и ему спешно изыскивают 2 тысячи рублей. Выясняется, что вывозят деньги министры и послы иностранные, и поэтому им вводится норматив. Потому что сначала хотели, вообще, все отбирать. И пишут с границ: Что делать? Едет он со своей золотой шпагой и золотой табакеркой — отнимать, не отнимать. Потом решили не отнимать денег, а потом выясняется, что везут слишком много. И разрешают послам — по 4 тысячи рублей товаров единожды выпускать беспошлинно, посланникам и министрам — по 2 тысячи, резидентам — тысячу, поверенным в делах — 500 рублей.

О. Журавлёва — Помогло?

А. Починок — Да, а все дальше — облагать. И вы правы, заканчивается правление Елизаветы, приходит Петр III. Петр III пытается разобраться, как финансироваться. Он очень не сторонник войны, как мы знаем, к сожалению.

О. Журавлёва — Он, вообще, родом из тех земель фактически.

А. Починок — Да, он преклоняется перед Фридрихом. Почти полная победа превращается в ничто. Он выясняет, какие долги остались у Елизаветы. Он определяет Екатерине 120 тысяч рублей в год при старых 200-тысячных расходах двора. Причем, из доходов он берет из штатских. Причем, выясняется, что за Екатериной еще долгов довольно много.

О. Журавлёва — То есть, пока в бытность великой княжной, она уже успела задолжать?

А. Починок — Я думал, что не так много, а оказалось, что Петр подписал указ и с передела медной монеты, три года давать Екатерине по 200 тысяч рублей для погашения старых долгов. Поэтому минимальные долги, выясняется, уже были 600 тысяч рублей.

О. Журавлёва — Послушайте, что же такое делала — в карты играла? Как, вообще? Говорили, что Елизавета была крайне строга к своим наследникам.

А. Починок — Правильно — денег не давала. А та делала долги.

О. Журавлёва — А, ну, то есть, она все-таки каким-то образом существовала в счет будущих доходов.

А. Починок — На Зимний дворец послали деньги от кабацких доходов — 859 555 рублей. И все равно с деньгами проблема. И, помимо знаменитого указа о даровании вольности и свободы всему российскому дворянству почти перед своим свержением и смертью, Петр подписывает очень любопытный указ об учреждении государственного банка.

О. Журавлёва — Казалось бы...

А. Починок — 25 мая. Именно указ. Казалось бы, действительно, что делать, если у нас совсем нет денег в тех двух банках. Они влачат жалкое существование. Там не хватает порой денег, чтобы выдать 7 тысяч рублей, 5 тысяч рублей. А тут государственный банк. Что же он задумал? И указ, конечно, прелестный: "По восшествии нашем на престол, первое наше было попечение о тех делах, которые скорейшего требовали решения. Это: предел медных денег, их облегчение и умножение, а теперь мы решили, как в Европе делать банковские билеты...

О. Журавлёва — То есть, бумажные деньги.

А. Починок — ..."на 5 миллионов рублей на разные суммы, а именно: на 10, на 50, на 100, на 500, и на тысячу рублей. И по наделанию вдруг сих 5 миллионов, будут оные тотчас же розданы по таким казенным местам, откуда наибольшая выдача денег бывает, чтобы их употребляли в расход. И мы хотим и повелеваем, чтобы сии билеты в самом деле за наличную монету ходили. И, как таковые во все наши казенные сборы вступали. И понеже мы сим учреждением сами отнюдь корыстоваться не хотим, а посвящаем оный всеобщей государственной пользе, то и конторе этой вверяем мы 2 миллиона рублей в серебряной и медной монете состоящие, а прочие 3 миллиона рублей каждый год по миллиону в уставной капитал этого банка«.Не хочет император на этом наживаться. И эти две конторы в Петербурге и Москве должны были возглавить: Семен Роговиков, английский купец Риттер, тульский купец Михаил Пастухов, петербургский купец Емельян Бармин и Федор Ямщиков, и калужский купец Андрей Губкин, а еще в Москве Карл Вольф, Иван Журавлев, Данила Земсков, Матвей Ситников, и тульский купец Ларион Лугинин, и еще из Ярославля Иван Затрапезнов.

О. Журавлёва — То есть, я не слышу здесь фамилии Шувалов.

А. Починок — Нет Шувалова, естественно. Решили, что эти купцы будут работать. И они должны получить хорошие, безопасные казенные дома, и за неделю-две должны приехать и с 1 июля они должны заседать по три дня каждую неделю: понедельник, среду и пятницу с 8 утра до 2-20 и должны быстро развернуть этот банк. Но, обращаю внимание, банк должен начать работу 1 июля. А 18 июня 62-го года...

О. Журавлёва — Сами знаете, что случилось. Вот, и получается, что, во-первых, Анну Иоанновну порочили историки, а выясняется, что она была не такая уж бестолковая императрица. Порочили Петра III, понятно, еще с самого переворота, но тоже ведь, человек какое-то государственное телодвижение совершил и совсем далеко не идиотское, я бы сказала, в общем, вполне продуманное. Вот, что вычитала в энциклопедии — опровергните или подтвердите, если знаете: «После смерти Елизаветы Петровны и воцарении Петра III на екатеринбургском Монетном дворе некоторое время продолжаются чеканиться монеты с императорским вензелем императрицы Елизаветы».

А. Починок — Да, поэтому можно купить следующий год.

О. Журавлёва — То есть, потом пояснялось это тем, что очень долго шли известия, долго раскачивались.

А. Починок — Страна большая.

О. Журавлёва — «В дальнейшем большинство монет 62-го года с вензелем Елизаветы были перечеканены, но большое количество этих монет все же сохранилось по сей день»

А. Починок — У кого-то есть.

О. Журавлёва — И у кого-то выросла стоимость благодаря тому, что больше перечеканили все-таки. Александр Петрович, задают много вопросов по современности. Вы сказали, что есть, в том числе, и любопытные.

А. Починок — Любопытные. По букмекерам. Обратите внимание...

О. Журавлёва — Вопрос, Сколопендра спрашивает: «Как будут облагаться ставки букмекерских контор в интернете — в российских и иностранных?»

А. Починок — Значит, с 20 января ситуация меняется. С одной стороны, букмекерские конторы продолжают платить в соответствии с законом от 25 до 125 тысяч рублей в месяц — это идет по закону. Но теперь введена новая статья: при определении налоговой базы по доходам в виде выигрышей в букмекерских конторах и тотализаторах, считается сумма выигрышей за вычетом суммы ставок и указанные суммы выигрышей подлежат налогообложению у источника выплат. То есть, теперь букмекерские конторы будут считать выигрыши человека, и расходы его на ставки, вычитать из выигрышей ставки, и брать — обратите внимание — 13%, а не 35, как пишут в интернете. Смотрите внимание текст закона.

О. Журавлёва — Так, значит, букмекерская контора будет у выигравшего...

А. Починок — Сама вычитать деньги.

О. Журавлёва — И он не должен будет в налоговой инспекции с этого выигрыша ничего потом платить.

А. Починок — Если он захочет получить какие-то возвраты, если у него несколько источников дохода, то есть, ему нужно делать декларацию, тогда милости просим — заполняйте декларацию. Более того, если это интернет или импортная букмекерская контора, обращаю ваше внимание, что вы обязаны заплатить налог на эти выигрыши и это вы уже сделать добровольно, самостоятельно заполнив декларацию — вот так.

О. Журавлёва — А ничего не пришлют, не скажут: «Вы вот, задолжали...».

А. Починок — Нет, ничего не пришлют. Это ваша обязанность.

О. Журавлёва — Но, если ничего не присылают, то значит, ничего и не знают? А если не знают, то почему нужно платить?

А. Починок — А, если узнают, будет плохо. Но, опять-таки обратите внимание, что в вашу пользу, что — у вас вычитаются суммы ваших ставок, служащих условием участия в этих играх. Поэтому, если вы проигрывали, а не выигрывали, налога у вас нет. И выигрыш все-таки считается, как разница. Это всех те, кто играет, понимает прекрасно. Они могут 4 раза выиграть, 5 раз проиграть. Это все идет на баланс.

О. Журавлёва — К сожалению, остается двадцать секунд, не успеваем про автомобилистов, чтобы разъяснили вы кое-что....

А. Починок — Давайте, в следующий раз расскажем подробно.

О. Журавлёва — Давайте в следующий раз расскажем, но у нас, видимо, о Екатерине II идет следующая передача. Куда ж от нее, это совершенно очевидная история. В любом случае, Елизавета Петровна вам, скорее, нравилась, как правительница?

А. Починок — Вы знаете, страна богатела, войну выиграли. Большего от нее ожидать, наверное, было бы и нельзя.

О. Журавлёва — Спасибо большое! Ольга Журавлева, Александр Починок, программа «Фискал».