Блог Евгения СычёваEugi Gufo

Это может кому-то показаться странным, но я всегда считал Лукашенко одним из самых разумных глав государства на территории бывшего СССР. Цели, для которых он использовал свой разум – отдельный вопрос.
Но вот настали очередные президентские выборы, и разум куда-то улетучился. Не нужно быть гением, чтобы понять: Светлана Тихановская так же неинтересна белорусским избирателям, как самой Тихановской – политика в целом и президентский пост в частности. Ей можно дать прочитать абсолютно любой текст, отправить её по «собственному желанию» хоть на Луну – для белорусского оппозиционного избирателя электоральный результат Тихановской просто выражает отрицательный результат Лукашенко (как отрицательная скорость в физике).
Таким же идиотизмом выглядит отключение интернета на территории Белоруссии. Не знаю точно, как Лукашенко относится к иностранному опыту «цветных революций», но не трудно вспомнить хотя бы пример Египта, где в своё время именно перекрытие возможностей для «фейсбучного бухтения» поспособствовало массовому выходу людей на улицу.
[Небольшое отступление: я не очень хорошо понимаю, почему крупные белорусские сайты до сих пор хостятся на белорусских серверах. Внутренний и соседский опыт, похоже, ничему не учит не только некоторых представителей власти.]
Я не знаю, что случится раньше: постепенное затухание народного протеста, бегство испугавшегося Лукашенко или предательство тех структур, которые сейчас гарантируют его безопасность. Зато я понял, что именно губит любого диктатора: его губит суетливость.
Как бы я выигрывал выборы, если бы мне довелось стать диктатором какой-либо страны? Я бы просто организовывал «правильный» подсчёт голосов. А не множил бы поводы для протеста сажая, убивая, выдавливая и глуша всех и всё подряд. Только целевые, точечные удары продлевают политическую карьеру диктатора. Но диктаторы часто  бзд  слишком боятся.

Президентские выборы в Белоруссии уже много-много лет кажутся мне идеальным примером внутреннего политического равновесия.
С одной стороны находится так называемая Власть. Её поведение даже российскому наблюдателю может показаться странным. Ведь вместо того, чтобы тихо и мирно «правильно» посчитать голоса на выборах, она организует посадки, избиения и отказы в регистрации самых неугодных кандидатов. (Или кому-то в Белоруссии кажется, что отказ в регистрации кандидата спровоцирует меньшее недовольство, чем кража голосов?)
С другой стороны находится так называемая Оппозиция. Перед каждыми президентскими выборами в её рядах оказывается очередной недавний «системный» функционер, возомнивший себя неприкасаемым. И он выдвигает свою кандидатуру на пост президента, как будто не знает, что его как минимум снимут с выборов и посадят за «страшные преступления». (Тут мне могут заметить, что в России есть «самый умный» Михаил Касьянов, который до участия в каких-либо выборах, хотя бы ТСЖ, так никогда и снизошёл, так он и ни за какой другой осмысленной политической деятельностью замечен не был. Так что этот клинический случай скорее можно считать исключением из общемировой практики.)
А две белорусских стороны абсолютно достойны друг друга.
Чем же похожи Белоруссия и Россия, так это тем, что в обеих странах надеяться стоит не на выборы.

На позапрошлой неделе я стал счастливым обладателем нескольких белорусских монет (да, я — безумный нумизмат).

Для полного набора мне не хватает всего двух монет: в 1 и в 50 копеек. Надеюсь, что скоро восполню этот пробел. Но сегодняшний пост я хотел посвятить не надеждам.
В постсоветской Белоруссии свои металлические деньги появились совсем недавно: 1 июля 2016 года. А до того знаменательного дня (когда Белоруссия перешла на «новый рубль») выпуск монет не имел смысла из-за сильной инфляции.
Отчеканены монеты в 2016-ом, но год на них указан 2009-й. Реверс всех монет — кроме той, что в 1 рубль — сильно напоминает монеты евро:

А вот аверс белорусских монет очень похож на тот, что был у советских монет серии 1961–1991 годов.

Воспоминания детства после этого открытия реально зашкалили… А потом я задумался о символизме встречи двух экономических моделей на монетах одного государства. С одной стороны как бы отражена тесная финансовая связь (если не сказать зависимость) с бывшим союзным центром. И, одновременно, управленческая модель. С другой стороны — гордая независимость и готовность повернуться к другому Союзу передом.
То ли это кодовое послание, то ли кризис самоидентификации, то ли ещё что-то третье.
На эту тему ведь интересную политологическую работу написать можно.