Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Креспи д’Адда (административно – район посёлка Каприате Сан Джервазио в провинции Бергамо) – рабочий посёлок, построенный при хлопкопрядильной фабрике семьёй предпринимателей Креспи в период с 1878 по конец 1920-х годов. Посёлок сохранился до сегодняшних дней в очень близком к оригинальному состоянии и может считаться посёлком-музеем. Не только по формальным признакам (входит в список всемирного наследия Юнеско), но и потому что это и правда один из лучше сохранившихся в Европе образцовых – на тот момент – рабочих посёлков рубежа веков, построенных просвещёнными предпринимателями.
В общем, прогулки по такого рода местам могут считаться особой формой промышленного туризма. Просто смотреть нужно будет не на цеха, а на то, как по-настоящему социально-ответственный бизнес по собственному желанию стремился оптимально организовать жизнь и работу собственных сотрудников.
Пропустить что-то важное в Креспи д’Адда сложно – он построен по чёткому плану: вот три линии жилых домов, потом линия с церковью и административными зданиями, потом – фабрика. Вдалеке – кладбище, наискосок – виллы фабричного начальства, на ближайшем холме – дома врача и священника. У подножия холма – несколько «многокомнатных» домов-коммуналок. За фабрикой – псевдо-замок хозяев.

План посёлка, который вы видели на предыдущей фотографии, стоит на бельведере, пристроенном к одному из многочисленных холмов округи. Именно с этой конструкции сделана большая часть фотографий посёлка сверху: не только моих, но и находящихся в топе картинок Гугла.

Одной из самых популярных среди туристов построек (не важно, заслуженно или нет) мог бы быть так называемый замок – летняя резиденция семьи Креспи 1893–1894 годов постройки. Я не смог найти полной истории виллы, но точно известно, что в конце 1960-х годов – более чем через тридцать лет после продажи фабрики и посёлка – она была передана в собственность муниципалитету и с 1968 по 1981 год использовалась в качестве школы. В 1977 здание с садом были проданы частному лицу, которое в первые годы не возражало против использования «замка» как учебного заведения. Сейчас здание, как сообщают все немногочисленные источники, не используется вообще никак. Из-за высокого кирпичного, чем-то напоминающего монастырский, забора почти ничего нельзя рассмотреть вблизи, а издалека я особой разрухи не заметил. Знаю только, что богатые интерьеры сильно пострадали в «школьные» годы: ну, этим никого не удивишь.

Район посёлка, который хуже всего виден с бельведера – сама фабрика. С дороги же хорошо виден только один из корпусов. Начиная с 30-х годов XX века фабрика несколько раз меняла владельцев (основатели, например, продали её вместе с посёлком из-за высоких налогов фашистского периода), а с 2003 года не работает вообще: Китай «съел» почти всю текстильную промышленность. Как я понял, по фабрике сейчас даже не водят экскурсий. А ведь можно было организовать там крутейший интерактивный музей!

Совсем не видно с бельведера местное кладбище: в основном из-за высоких деревьев.

А ведь дорога на кладбище – прямое продолжение дороги, по которой рабочие каждый день шли на работу. Уж не знаю, кому ставить в заслугу это урбанистическое решение: проектировщикам посёлка или «просвещённым» хозяевам-основателям.

На кладбище глаз прежде всего останавливается на мавзолее семьи Креспи, чем-то напомнившим мне древнюю индейскую архитектуру. Не знаю, «успел» ли кто-нибудь из семьи воспользоваться мавзолеем.

Но, как это часто бывает, первое впечатление – не самое главное. Главное (и сильное) впечатление остаётся от многочисленных, расположенных в шахматном порядке на больших лужайках, одинаковых маленьких надгробий. Это – могилы жителей рабочего посёлка, которых хоронили за счёт предприятия. Изначально лужайки с этими «бюджетными» могилами были огорожены невысокой живой изгородью, но вот в таком открытом состоянии они выглядят гораздо лучше (как бы ни странно было это писать о могилах). Обычные же надгробия находятся по периметру кладбища и в правом его – относительно входа – секторе. Это – могилы людей, чьи семьи были в состоянии оплатить все соответствующие траты. Как ни странно, на этом кладбище чужими кажутся именно обычные могилы.

А ещё на рабочем кладбище можно сделать как минимум одно демографическое открытие (или найти подтверждение собственным познаниям в данном вопросе). На значительном количестве надгробий годы рождения и смерти совпадают.

Но перейдём-ка к чему-нибудь менее грустному. На противоположной стороне посёлка (в нескольких десятках метров от бельведера) стоят дома для двух человек, призванных следить за качеством физической и духовной жизни рабочих. Дома врача (слева) и священника (справа) стоят на холме у самой границы рабочего посёлка. По специальным лестницам пользователи домов (оба были сотрудниками предприятия) могли при первой необходимости быстро спуститься в посёлок. Изначально оба дома были одинаковыми, но, как вы можете видеть, через некоторое время к дому врача справа пристроили небольшое крыло – там он принимал пациентов на дому.

Рабочих в первые годы после основания посёлка – с 1878 до начала 1880-х – селили в трёхэтажные дома-коммуналки. На каждом из трёх этажей был длинный коридор, в который выходили двери девяти комнат. В каждой из комнат жила одна рабочая семья. В конце каждого коридора располагались кухня и туалет, а вот мыться нужно было ходить в отдельно стоящее общественное заведение, которое мы бы назвали баней. Про назначение чердака мне ничего выяснить не удалось. Бараком-коммуналкой русского человека не удивишь, но вот что даже в Европе кто-то до сих пор в такой постройке живёт (видите развешенное для сушки бельё?) – это уже странно.

Есть на окраине посёлка и многоквартирный дом, похожий своей системой входов-выходов с общего балкона на те, что ещё в первой половине XX века строили по всей Италии для обычных бедных семей. Как, когда и почему подобная постройка оказалась в Креспи д’Адда мне выяснить не удалось.

И вот тут мы подходим к одной из самых интересных деталей рабочего посёлка. В начале 1880-х годов сын основателя фабрики и посёлка решил создать для своих рабочих наилучшие жилищные условия, которые позволили бы людям лучше отдыхать после работы и, следовательно, улучшить общую психологическую обстановку и поднять производительность работников. Поэтому для рабочих предприятие начало строить отдельные двухэтажные дома с местом для сада (спереди) и огорода (сзади). Вертикально каждый дом был разделён на две или три части, в каждой части жило по семье. В нескольких домах был и погреб.

Это только на первый, не очень внимательный взгляд все дома одинаковые. На самом деле, в зависимости от года постройки, например, менялось количество входных дверей.

Да, у особенно везучих семей даже входы в дом были отдельные.

Все эти дома до сих пор выглядят жилыми (во многих итальянских источниках пишут, что большая часть домов до сих пор принадлежит потомкам тех самых потомков хлопкопрядильной фабрики, что получили это жильё в бесплатное пользование от руководства в конце XIX века). А вот степень сохранности домов – очень разная. В любом случае, было бы, по-моему, интересно конвертировать один из этих домов в музей повседневной жизни рабочего конца XIX – начала XX века. Или хотя бы де-реконструировать дом до его начального состояния и позволить туристам заходить внутрь. Я очень надеюсь, что местная администрация когда-нибудь догадается это сделать. Средства на выкуп дома с участком и все необходимые работы можно собирать краудфандингом. Так же можно поступить и с одним из бараков-коммуналок.

Задняя часть каждого участка предназначалась для огорода. Плотность застройки (и засадки) не позволяет с лёгкостью рассмотреть все детали, но в точке пересечения границ каждых четырёх участков стоит небольшая одноэтажная постройка…

Это такие домики с двумя дверьми на каждый участок и круглыми окошками по бокам. И я совсем не уверен, что изначально это были просто сараи.

В общем, условия жизни рабочих в начале XX века (хотя бы с точки зрения обеспеченности отдельной жилплощадью) кажутся мне гораздо более привлекательными, чем жизнь в муравейниках современного среднего класса. Видите вон те жёлтые здания с черепичными крышами? Это я про них.

А мы продолжаем изучать посёлок. Дома для фабричных административных служащих и начальников цехов – уже посолиднее. Их гораздо меньше и внешне они между собой различаются гораздо заметнее.

Самые богатые дома в посёлке были предназначены для высшего руководства (что и логично). От остальных домов они отделены густо насаженными деревьями и кустарником. Архитектурный стиль – не то что бы уродский, но для меня – слишком «цыганский»: эдакая стилизация под замки XV века.

На одной из границ посёлка до сих пор стоят семь из двенадцати деревянных бараков, построенных в начале 1920-х годов для ветеранов первой итало-эфиопской войны (1895–1896). Уцелевшие бараки, как я мог понять, сейчас используются в качестве дач. Один из бараков на момент моего визита в Креспи д’Адда был единственным продающимся зданием во всём посёлке.

Жители бывших «рабочих» домов посёлка как будто соревнуются за звание хозяина самого абсурдного почтового ящика. Если бы я встретил только один – любой – из них, то назвал бы его классическим примером трэша. Но когда столько примеров собирается на площади в 0,64 км², это уже начинает казаться интересной местной традицией.

Но и американские почтовые ящики в посёлке тоже популярны.

Публичная мойка – большое каменное корыто для стирки: разделённое на секции и с подачей воды из общей трубы – находится не в самом лучшем состоянии. А жаль. Отреставрировать этот интереснейший артефакт прошлого можно было бы за относительно небольшие деньги. Да, и ещё стоило бы снять таблички «частная собственность» и «непитьевая вода».

Другую общественную мойку посёлка, находящуюся в нескольких десятков метров от старой кирпичной, за гидроэлектростанцией, никто нигде не рекламирует. Она, конечно, сделана из бетона и не так красива, но зато хорошо сохранилась и теперь является важнейшим памятником эпохи.

Про местную гидроэлектростанцию, построенную и запущенную в 1909 году, пишут, что простаивала она только с 2011 по 2015 годы. Но в конце апреля 2019 года я не обнаружил никаких признаков её работы. Одним отреставрированным фасадом много энергии не произведёшь.

В здании бывшей школы для детей рабочих сейчас располагается местный центр развития туризма и, что не менее важно для туристов, источник бесплатного вай-фая.

Местная церковь является уменьшенной копией церкви городка Бусто-Арсицио (родиной основателей фабрики). В Бусто-Арсицио я никогда не бывал, а потому с большим интересом изучил альтернативу колокольне.

Символ идеального города можно встретить не только на стенах фабрики, но и на декоративных элементах – как общественных, так и частных – по всему посёлку.

Основатель фабрики и посёлка Кристофоро Бениньо Креспи из всех возможных форм увековечения получил от сограждан только вот этот бюст, стоящий рядом с церковью.

Основанная им фабрика работала до 2003 года, но внешне она сохранилась почти такой же, как в начале XX века. Единственные две относительно современные пристройки, которые можно рассмотреть с улицы, явно были добавлены к историческому зданию до 1995 года (то есть до внесения посёлка в список Всемирного наследия Юнеско). И я почти полностью уверен, что ради превращения посёлка в музей была заблокирована любая модернизация фабрики. Не знаю, хорошо это или плохо. Но без экономической активности такой жилой микро-музей рано или поздно умрёт – это же не Венеция всё-таки.

Самые внимательные посетители могут заметить, что обе трубы – завода и гидроэлектростанции – были удлинены на несколько метров в не очень далёком прошлом (добавленная кирпичная кладка не так сильно потемнела). Это – вторая и последняя видимая модернизация фабрики.

Туристов в посёлке не особенно много – я видел только отдельные пары и семьи – но в более туристическое время года их может быть больше. Ещё мне встретились три не особенно многочисленных класса на экскурсии. И никаких организованных толп китайцев. Так что вашим прогулкам по посёлку в любом ритме ничего не помешает.

Только помните, что в парке нельзя играть на музыкальных инструментах. Оштрафуют. Так что рояль спрячьте в кустах.

А вот такого специально не придумать. Именно в фабричном посёлке как бы замершем в состоянии начала XX века я впервые в Италии увидел улицу прогресса. Итальянский прогресс оказался довольно облезшим.

Какое-то подобие промышленного прогресса теперь живёт не в Креспи д’Адда, а где-то на горизонте.

Но это не значит, что в Креспи д’Адда не хватает предметов для нашей с вами зависти. Например, я бы и в других городах был рад видеть скамейки из страх металлических балок (скорее всего это были какие-то перекрытия).

Фонари в Креспи д’Адда когда-то тоже были красивыми, но в какой-то момент именно их решили модернизировать. И получилось вот такое уродство.

И вот теперь можно сказать, что мы увидели в Креспи д’Адда всё то, что доступно рядовому путешественнику. Хотя бы с урбанистической точки зрения, как мне кажется, жизнь рабочих в этом посёлке не была особенно серой.

А вот над музейной составляющей стоило бы поработать.