Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская. Здравствуйте!

Наталия Басовская — Добрый день.

А. Венедиктов — Сегодня мы нырнули в Древнюю Грецию. Давно мы там с вами не были!

Н. Басовская — О, да! Древняя Греция привлекательна невероятно! Её история, она красива. И то, что её изучают в детстве, навсегда оставляет какой-то отпечаток. Эпиграфом к сегодняшнему нашему персонажу, к той страничке истории Древней Греции я бы взяла слова Маркса.

А. Венедиктов — О Боже!

Н. Басовская — Безусловно! В экономических рукописях 50-х годов 19 века в том, что он писал для себя, а не для мирового пролетариата и осмысливал мировую историю, он обронил очень замечательные, красивые и ёмкие слова, что Греция — это детство человечества там, где оно расцвело всего прекраснее. И ещё назвал древних греков в этой рукописи, для себя, «нормальными детьми были греки», — писал Маркс. И это эпиграф к передаче. Потому, что, как дети, они и жестоки, и прекрасно, и эмоциональны, и талантливы. А на самом деле, нормальными детьми были греки. А среди этих нормальных детей — наш сегодняшний персонаж Фемистокл [греч. Θεμιστοκλῆς, лат. THEMISTOCLES], который жил примерно 2,5 тысячи лет назад, не больше, не меньше, в 524 — 459 гг. до н.э. Полководец, один из отцов-основателей, если так можно выразиться, афинской демократии, активнейший поборник войны с персами. Опаснейшими врагами Древней Греции.

Безумно был вознесён Демосом, т.е. народом. Им же и поруган. Что типично во все времена. В общем, все видные древние авторы.

А. Венедиктов — Я хочу сказать, что в учебниках истории 5 класса Фемистокл — образ, безусловно, позитивного героя, без черточки минуса. Безусловно, позитивного.

Н. Басовская — Это неправильно. Он был разный. И мы сегодня это постараемся показать. Написали все, в отличие от современных авторов, которые очень мало написали о Фемистокле и посоветовать читать нашим авторам многое затруднительно. В старой серии ЖЗЛ, издававшейся еще Павленко, до революции, там есть хорошие статьи о нем. Есть некий Грант Майкл, «Классическая Греция» [Grant Michael, Classical Greece], перевод с английского. Там ему уделено место значительное. А так же читайте Геродота [Ἡρόδοτος Ἁλικαρνᾱσσεύς, «Всемирная история, в девяти книгах], Плутарха [Πλούταρχος], изданных на русском языке и вы встретите там Фемистокла обязательно.

А. Венедиктов — Наша любимая Воронкова тоже написала.

Н. Басовская — Это уже художественная литература. Я бы порекомендовала нашим слушателям литературу научную, но всегда есть и художественная.

А. Венедиктов — И «300 спартанцев» смотрите.

Н. Басовская — Смотрели, я уверена. Сегодня этот сюжет будет в жизни Фемистокла участвовать.

Итак, происхождение, так много объясняющее.

А. Венедиктов — Отвратительное.

Н. Басовская — Для него — отвратительное. По масштабам его самолюбия, врожденной горделивости, ужасное. Он из аттического дема, это сельская округа. Из села он, в общем-то, Фриары, провинциал и сельский провинциал. Всё это такое маленькое. Аттика — та область, крошечный полуостровок в форме треугольника на Балканском полуострове, на юге полуострова нынешней Греции. Всё маленькое, всё тесное. На народные собрания свои они ходили пешком, потому, что вся эта область, её можно было пройти пешим ходом. Но горделивость тех, кто жил в столице была очень велика. Его отец, Неокл [Νεοκλεσ], из рода Ликамидов . Сразу хочется сказать, что не аристократического. Они считались проклятым родом. Во время так называемой Килоновой смуты когда-то они совершили святотатство, нарушили святость убежища у алтаря богини. И все-таки, они были алкмиадиты, напрямую связанные с богами в их детских представлениях. А эти ни с кем не были связаны. Захудалые.

Мать, по афинским понятиям, иностранка. В древнегреческом смысле слова. Недавно мы говорили о Спартаке, он был оттуда родом, север Балканского полуострова. Для них это иностранка. Имя даже ее точно не известно. Есть вариации ее имен. Но в целом он гражданин по тогдашним представлениям.

А. Венедиктов — Но какой-то, всё-таки...

Н. Басовская — С некоторым поражением в правах.

А. Венедиктов — Неполноценный.

Н. Басовская — Не вполне. Поражение в правах касалось вопросов наследования и еще каких-то частностей. Неважно. Это удар по его гордости. Он другой. Пример. Дети аристократического происхождения занимались гимнастическими упражнениями отдельно, в отдельных зданиях от детей смешенных браков. И детское проявление горделивости Фемистокла. Он убедил нескольких аристократических детей бороться с ним в школе для простых. Я уверена, что он повёл себя так, что им было уже все равно, где его бить. Но бить его не получалось. Он бил сам. Один из учителей сказал о Фемистокле, и это донесли до нас древние авторы. «Из тебя, мальчик, не выйдет что-нибудь обыкновенное, а непременно что-нибудь великое. Хорошее или дурное». Какой прозорливый человек! Но вышло и то, и другое. На мой взгляд. И на Ваш, я вижу, тоже.

А. Венедиктов — Он сказал: «Ничтожеством ты не будешь».

Н. Басовская — Переводы разные, но смысл передан точно. С детства увлекался ораторским искусством. Но это никак его не выделяет, а ставит в ряд. Но в древнегреческой демократии быть политиком, но не быть оратором, исключалось. Один из деятелей сказал: «Я не оратор, я политик». Смешно. Политик должен уметь излагать логично и четко свои мысли. Выделялся крайним честолюбием. И то, что он из сельского дема, на юго-западе Аттики, сельского происхождения, для него было мучительно. Его жена, Архиппа, как пишут источники, у них было много детей, но постепенно я пересчитала их — 10. Архиппа. Она была из тех мест, где находились владения, а может быть, и усыпальница тех самых алкмеанидов-аристократов. И поэтому хотелось предположить, что она как-то с ними связана. Но доказать это невозможно. Видимо, у Архиппы было весьма среднее, по понятиям Древней Греции, происхождение.

Он не получил утонченного, аристократического воспитания. Но кипел и жил мечтой о политической карьере. Передают его высказывание. «Я мало смыслю в пении и бренчании на арфе. Но дайте мне небольшой, неважный городишко, и я сумею сделать его большим и сильным городом». Он сознавал свои возможности, для которых у него были не все карты на руках. Отец Фемистокла, как передают источники, заметил эту его раннюю страсть, еще подростковую страсть к политической карьере в столице. И боясь за сына, не желая ему плохой судьбы, которая случилась, как-то показал ему старые галеры на берегу моря. И сказал: «Точно так же поступает народ и со своими предводителями, когда они ему более не нужны». Практически...

А. Венедиктов — Он показал ему кладбище кораблей.

Н. Басовская — Да. Как сейчас кладбище автомобилей. Я практически уверена, серьезно предполагаю, что это позднейшая выдумка, мифология, но, как всегда в этих античных анекдотах, их называют так, передается какая-то коллективная мудрость, какая-то сила коллективного разума. Помни! Не жди благодарности. Конечно, это сочинили, зная судьбу Фемистокла. Ибо, более яркого проявления тупой, вызывающей, злобной неблагодарности со стороны тех, кого мы называем народом и тогда и сейчас, найти непросто.

Итак, нет утонченного воспитания. Мечта о политической карьере при этом велика. И он начал её делать. 30 с небольшим лет, при своем не очень знатном происхождении, он избран архонтом эпонимом, одним из трёх архонтов, старейшин, которых тогда избирали в Афинах. Эпоним первый. У них уже не было такой власти, у этих архонтов, какая была до реформ Салона. Когда-то они вершили всем, в поздней родовой стадии, а теперь в системе, изобретенной, открытой и ваяемой греками государственности, они занимают, скорее, место почётное: ведают религиозными делами, праздниками, какими-то церемониями.

А. Венедиктов — Но избран одним из трех чиновников.

Н. Басовская — Прорвался! С его происхождением это был прорыв. И чем же отличился его архонтат? Время пребывания его в статусе архонта. Прежде всего, постановкой трагедии Фриниха «Взятие Милеета» Вот ведь, тысячи лет! А какие-то навевающие аналогии событии и факты. Мы входим в тему Греко-персидский войн. Милеет — греческий город, побережье Малой Азии. Один из тех городов, который именно в это время, когда Фемистокл был еще маленьким, восстали против персидской власти. Персы установили над ними свою деспотическую власть великой персидской монархии. Они подняли восстание. И мужественней всех, отчаянней всех сопротивлялся подавлению этого восстания именно город Милеет. Восстание было подавлено.

А. Венедиктов — Как и положено.

Н. Басовская — Кроваво. Милеет, там были истреблены или проданы в рабство, так по-восточному, все жители этого города. И, в сущности, им не пришли на помощь. Трагедия этих разбросанных, очень интересных, демократичных, ярких, культурных, маленьких городков, государств или полисов, состояла в том, что они были разобщены. Враждовали друг с другом, как те самые дети, ссорились, проявляли жестокость, завистливость. А на них с Востока, как туча, наползала эта колоссальная Империя, которая проглотила уже множество государств на Востоке. И продолжала, как лава, надвигаться на эту мозаику свободных, жизнерадостных, по сравнению с персидской державой, городков государств.

Трагедия Милеета, ее старались замять в Афинах. Нехорошо же, не пришли соотечественникам на помощь. А могли. И вот, он разрешил постановку этой драмы Фриниха. Его считают прародителем великой триады древнегреческих гениальных драматургов Эсхил [Αἰσχύλος], Eврипид [др.-греч. Εὐριπίδης, лат. Euripides], Софокл [Σοφοκλής]. А вот он как бы праотец. Он подготовил. Его трагедии еще наивны, не так совершенны. Ее поставили на театре.

А. Венедиктов — Для возбуждения патриотических чувств.

Н. Басовская — Он к этому стремился. Власти — нет. Народ рыдал! Греки здесь были дети натуральные.

А. Венедиктов — Севастополь такой там. Да?

Н. Басовская — Очень похоже. Зрители рыдали, они вели себя в театре, который был центром их общественной жизни, всегда вели себя, как дети. Если артисты играли хорошо — аплодировали, если плохо — забрасывали их овощами тухлыми, могли подкараулить и поколотить. А тут они рыдали. Причем все. И тогда власти спохватились. И архонтам стало тревожно, что слишком большой патриотический подъем. Надо бы наказать автора, а наказать демократия не велит. За что? За идею? Придумали. На него был наложен большой штраф с формулировкой «За то, что он расстроил своих сограждан и довел их до слез».

А. Венедиктов — Замечательно!

А. Венедиктов — То есть, кипела борьба, в Афинах были и те, кого можно назвать проперсидской группировкой, Фемистокл точно занял позицию человека, группирующего вокруг себя сторонников борьбы с Персией.

А. Венедиктов — Он стал лидером политической партии, используя театр.

Н. Басовская — Со всеми оговорками для того времени, безусловно. Он стал собирать такую группировку, партию, сторонников тех, кто считают, что с персами надо воевать. При этом он рискует страшно. Ибо, на первый взгляд, такой поверхностный, «слон и Моська». Громадная, потенциально непобедимая совершенно, как кажется всем, скоро, скоро Фемистокл поможет доказать, что миф об их непобедимости можно развеять. Они начали наступление около 500 г. до н.э., наступление на греческие города. Захватили проливы Дарданеллы. Фемистоклу 24–25 лет в это время. Проглатывают и подавляют греческие города в Малой Азии, лава наползает на Балканский полуостров. И, в сущности, он сделал ставку, при его честолюбии и желании непременно победить отчаянно. Потому, что многие говорили, что да, хотелось бы сопротивляться персам. Но ведь это нереально! Он, как тот самый спартанский царь Леонид, которого знают наши радиослушатели...

А. Венедиктов — Его соперник.

Н. Басовская — Да. Они все соперники. Как дети. Они все соперники. Весной 492 года до н.э. был известный знаменитый поход, взятие персидского царя Дания Мардония. Флот прошел вдоль побережья Фракии на севере. Угроза уже с севера Балканского полуострова. И был разбит бурей, а не греками. Бурей. И сопротивлением фракийцев. В 490 году послы Дария прибыли во многие города, во все почти города Греции, требуя земли и воды. В Спарте их бросили в колодец, что там они наберут достаточно и воды и земли, в Афинах их просто убили. То есть, прямое сопротивление оказали Афины и Спарта, тоже соперничающие друг с другом. Вот какую ставку, вот в какую страшную и опасную игру вступил наш персонаж Фемистокл. Он стал неформальным лидером после срока архантата, всех антиперсидских сил.

А. Венедиктов — В Афинах?

Н. Басовская — В Афинах. Но постепенно он будет притягивать и других в эту же неформальную партию.

А. Венедиктов — Наталья Басовская.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Марафонская битва. Фемистокл.

Н. Басовская — Есть, я встретила упоминание, что он, видимо, участвовал в ней в качестве одного из командующих небольшим отрядов. Не гарантирую, но вполне возможно. Это сражение вошло в историю навсегда. О нём многие много знают. И, может быть, он участвовал, но никак не он был героем Марафона. 13 сентября 490 года до н.э., недалеко от Афин, на равнине, сравнительно недалеко, командующим был Мельтиад [Μιλτιάδης]. Это был соперник для Фемистокла. Потому, что он явился в Афины победителем, им восхищались, им восторгались. Фемистокл, наверное, очень тревожился, что это отодвинет его в тень. Сохранились такие слова Фемистокла. Он стал мрачным, унылым, в пирушках не участвует. Его спросили: «Что с тобой?» Ответ: «Лавры Мельтиада не дают мне покоя» [Οὐκ ἐᾷ με καθεύδειν τὸ τοῦ Μιλτιάδου τρόπαιον]. Он честно, открыто шел к своей цели. Но Мельтиад стал жертвой того же демоса, народа, намного раньше Фемистокла. Освободитель, триумфатор.

А. Венедиктов — Выиграл Марафонскую битву.

Н. Басовская — Но проиграл грабительский рейд, чтобы хорошенько пограбить один из соседних островов. А кампания оказалась неудачной. И был там ранен. Но брал на это деньги без особых гарантий у народа афинского. Народ страшно расстроился. И решил его судить. И приговорить к смерти. А от ранения у него уже начиналась гангрена, его на этот суд принесли на носилках. Тут они чуть-чуть разжалобились и решили, не к смерти, а к колоссальному штрафу. Очень скоро после этого он скончался, но его сын этот долг афинскому трепетному народу вернул. И вот соперника снова нет.

И снова Фемистокл на виду. И он выступает с программой. А как противостоять персам? Современные исследователи очень серьезных научных статей, называют это «морская программа Фемистокла», потому, что это было непросто — построить корабли. Главная идея была вот в чем. Персов греки должны бить на море. Не на суше, где они своей этой лавой, массой, никто не мог сосчитать, сколько солдат на суше у персов. Сколько кораблей — сосчитать можно. А сколько солдат, это то, что называлось тьма. И бить надо на море. А, значит, он разошелся с позицией Спарты. В южной Греции соперник Афин Спарта. Это удивительные воины, об этом все знают. И воины именно на суше.

У него здесь возражения против его морской программы, кроме того, нужны огромные средства, чтобы бить их на море. Надо отстроить найденную им, намеченную гавань, потом это продолжит Перикл, возвести там укрепления, близ Афин, надо строить корабли и сомнения у многих огромные. Потратить такие деньги! А вдруг ничего не получится! И как нормальные дети, они обратились к Дельфийскому оракулу. Как поступить? Уже наступает на них новый правитель, не Дарий, а царь персов Ксеркс [др.-перс Хашāйāршā, перс. خشایارشاه — Xašâyâr šâh, др.-греч. Ξέρξης]. Уже Фемистокл, один из 10 стратегов, по существу, первый среди равных.

И эти нормальные дети бегут в Дельфос спросить, принять программу, кое-что уже делается для борьбы на море, или нет. Ответ, как всегда, смутный. Про некую деревянную стену, которая спасет Афины. И там упоминается вообще в туманном контексте, божественный Саламин [Σαλαμῖνος]. Это остров. Остров, близ берегов Аттики, очень близко от Афин. Почему он божественный? Какие деревянные стены? Фемистокл даёт свое толкование. В духе той уверенности, которая свойственна его характеру.

Деревянные стены — это корабли, а божественный Саламин потому, что у берегов именно этого маленького острова, в Саламинской бухте, закрытой, где могут хорошо маневрировать маленькие, подвижные корабли, и где персидские застрянут, тяжелейшие. По инициативе Фемистокла строят подвижные корабли нового типа — триеры. Там мы победим. И все силы на победу. Насколько все силы на победу, он тут же доказал политически.

Выдвигаясь, как лидер своей неформальной партии, он широко использовал остракизм. То, что погубит потом и его. То есть, голосование черепками, на которых пишется имя человека опасного для этого греческого государства. И он подвёл своим ораторским искусством, умом изворотливым под этот остракизм очень многих достойнейших людей, например, Ксантиппа [Ξάνθιππος], отца Перикла [Περικλέης], честнейшего политического деятеля, благородного Аристида [Ἀριστείδης], их изгнали на 10 лет.

Тут он сам, как гибкий политик, говорит: «Надо их досрочно вернуть, ибо опасность для Афин слишком велика». Ей Богу, что-то прямо Ленинское вспоминается. Лозунг «Вся власть советам!» выдвигаем, убираем. Политика. Они вернулись. И как люди, любящие свои Афины не меньше, чем Фемистокл, стали ему активно помогать укреплять, строить флот и укреплять Афины.

Сто двадцать семь кораблей уже создали Афины и внесли в объединенный греческий флот, который создан в это время и где тоже в создании этого объединенного флота он сыграл немалую роль. То есть, греки готовятся дать бой на море. Но персы двигаются и по суше. И на их пути становится спартанский царь Леонид с 300 воинами-спартанцами. Совершенно ясно, что 300 человек какое-то время будут удерживать это ущелье, но остановить нашествие невозможно. Фемистокл прекрасно понимает это, организует эвакуацию населения из Афин.

А. Венедиктов — Тоже обманом, на самом деле.

Н. Басовская — Он все время хитрит. Он немного перехитрил самого Ксеркса, послав к нему своего доверенного раба, который сказал: «Смотри, царь, Фемистокл просил передать, вообще-то, он за тебя в душе. Перекрой Саламинскую бухту своими кораблями, чтобы их флот не мог убежать». Для чего это надо? И Ксеркс это сделал. Для чего это надо Фемистоклу? Многие греки сомневались, принимать там бой или нет? Была другая, спартанская точка зрения — пойти южнее и принять любой в районе Пелопоннеса, защищая Спарту, а не Афины. Он эту хитрость применил. Ксеркс, действительно, перекрыл бухту. Бою быть!

А. Венедиктов — К этому эпизоду относится знаменитая фраза Фемистокла, когда командующий объединенным флотом, спартанец, замахнулся на него дубиной, Фемистокл, по мнению древнегреческих авторов сказал: «Бей, но выслушай!» Это тот самый афоризм, который вошел...

Н. Басовская — Некоторые переводят: «Ударь, но выслушай». И это осталось навсегда. Он стоял на своем насмерть. Он готов был претерпеть. Он всегда рисковал. И здесь он рисковал. «Ударь, но выслушай». Его не ударили физически.

А. Венедиктов — Но и не выслушали. Его выслушал Ксеркс.

Н. Басовская — Он своей хитростью. Эврибиад [Ευρυβιάδης], который командовал объединенным флотом, Фемистокл командовал только афинскими кораблями, а Эврибиат, спартанский начальник, вот он обещал его ударить. В итоге не потому, что убедил Фемистокл, а потому, что перехитрил Ксеркса. Бою быть! И сражение при Саламине, одно из самых знаменитых в Древней истории, в частности, в истории Греции, состоялось.

Это было грандиозное морское сражение древности. В нем победили греки, благодаря массе факторов. Двадцать восьмого сентября 480 г. до н.э. они проявили и большую маневренность, и большую готовность умереть за свое дело. Но что? У них разрушенные Афины, им, в сущности, нечего терять. И раз уж не удалось заколебаться и уйти, они стояли насмерть. И после победы при Саламине Фемистокл становится то, что мы сказали бы, национальным героем. Он переносит, и плохо переносит, такие почести, которые невиданны были до него для Древней Греции. В частности, в Спарте.

Спарта, которая вообще не выносила иностранцев, а для них все остальные греки, кроме жителей Спарты, были иностранцами. Никогда не оказывала никому таких восторженных почитаний, приняла его, как героя. И, что мне особенно кажется занятным, эти мелкие детали говорят о многом. Помимо восторгов, оваций, сопровождения военного, считайте, гвардейский парад, ему подарили лучшую в Спарте колесницу. Ну, «Мерседес» своего рода! Как мало, даже в деталях, изменилось в истории человечества.

И вот, он счастливый, он на вершине славы, почести пережил немыслимые. И недоучел, что всегда есть враги и завистники. И что им перенести это тяжело. Тем более, он и сам переносит не очень-то хорошо, его заносит, у него несколько кружится голова, он выстраивает у себя во дворе храм, а это не положено гражданину. Он, как им кажется, заносчив. Трудно судить, был заносчив, не был, перенести такое восхищение этому детскому, полудетскому в историческом смысле, детскому сознанию, очень трудно.

И, в итоге, как говорит Плутарх, ему приходилось поневоле докучать им, народу, демосу, в народном собрании частыми напоминаниями о своих заслугах. То ли он, действительно, похвалялся, то ли он говорил: «Не забывайте, что я, все-таки, спаситель Афин и всей Греции».

Саламинская битва — это переворот в Греко-персидских войнах. Конечно, потому еще будет битва при Платеях [Πλαταιές], без его участия. И греки отстоят свою независимость. Но он сыграл совершенно потрясающую роль. А уже завидно! Уже неприятно! И уже ползут слухи, что он опасен для государства, что он излишне заносчив. А что такое «опасен для государства»? Это остракизм. То самое голосование черепками. Тем более, что идеалом он не был. Особенно в вопросе о денежных средствах.

Впервые в 480 году до н.э. совершенно твердо все говорят, он получил взятку от жителей острова Эвбеи, для того, чтобы флот не ушел, а защитил их остров. Поделился этой взяткой со спартанцем Эврибиадом тем самым, командующим. И командующий оставил флот. И была битва, кончившаяся, можно сказать, вничью. Но очень важная. И вот эти взятые деньги от жителей Эвбеи, это даже не скрывалось. Но как толковать? То ли это наш герой таким образом поделился с Эврибиадом и спас эвбейцев, то ли он коррупционер, как мы сказали бы сегодня.

Над ним сгущаются тучи. И ясно, что будет проведен остракизм. И остракизм проведен. В конце 70-х годов 5 века до н.э. проводят то самое голосование. Кто опасен для государства, имея в виду Фемистокла. Сохранилось очень много. Археологи нашли эти черепки, бюллетени для голосования. Более 2 тысяч к нашему времени, как пишут современные авторы зарубежные, в основном немецкие, с его именем. Более 2 тысяч.

А. Венедиктов — Надо объяснить слушателям. Что надо было понять следующее. Чье имя вы пишете — тот и опасен. Это не голосование «за». На самом деле, написание имени — это голосование «против».

Н. Басовская — Да. А пишете — значит процарапываете. Вот почему тысячи лет это пролежало в земле. На одном из этих остраконов, 190 черепков подверглись графологической экспертизе, что очень удивительно. На одном из них грязное ругательство в адрес Фемистокла.

А. Венедиктов — Сопровождали голосование комментариями.

Н. Басовская — Да, комментировали. А вот что подозрительно. Почему 190 черепков, которые подвергли экспертизе графологической, они вызвали интерес. Одним почерком. Писали эти 190 черепков 14 каких-то человек. 14 почерков. Это мы бы сегодня сказали, «вброс бюллетеней». То ли это заказали специально писцам.

А. Венедиктов — Потому, что люди индивидуально голосовали, приносили свой черепок и клали публично в горшок.

Н. Басовская — Должно быть 190 почерков, а здесь 14. Писали 14 человек.

А. Венедиктов — Могли писцам заказать, а могли и вбросить.

Н. Басовская — Трудно технологически. В итоге остракизм проведен, он приговорен к изгнанию из Афин на 10 лет. Вот она, благодарность за спасение Афин!

А. Венедиктов — Я хочу напомнить историю, сравнить, если уж мы говорим о современности, с Черчиллем после Второй мировой войны, после победы союзников во Второй мировой войне, Черчилль был одним из моторов сопротивления Великобритании. В июле месяце 1945 года, не прошло и двух месяцев, английские избиратели отправили партию Черчилля, правительство Черчилля в отставку, а партия Черчилля проиграла выборы.

Н. Басовская — Прокатили. И он сам был в крайнем недоумении. Каждый такой победитель впадает в обольщение в любом тысячелетии, что нашей, что не нашей эры. Он впадает в какое-то обольщение. Ему кажется, что народ будет теперь вечно ему благодарен. Так думал Де Голь, Черчилль, Фемистокль, Перикл. Но как же!? И вот эта замечательная фраза Плутарха: «Докучал напоминанием о своих заслугах».

Да, не любят победителей! И не докучайте! Итак, приговорён. Наверное, потрясён совершенно. Отправляется в Аргос [Άργος], пока в пределах Греции, это было не запрещено. Но пока он там, в изгнании, аппетит разгорелся у демоса и у спартанцев, которые к этому времени его возненавидели. В свое время, что дал битву не там, где говорили спартанцы и много других причин.

В Спарте произошло еще одно очень важное и вписывающееся в контекст событие. Они приговорили в Спарте, осудили спартанцы своего полководца Павсания [Παυσανίας]. И по решению эфоров — это страшная коллегия эфоров в Спарте — наблюдателей, контролеров, жрецов, приговорила его к такой смерти жутковатой. Его замуровали в храме, без какой-нибудь связи с внешним миром. Там он остался навсегда. Он друг Фемистокла, этот Павсаний. И есть предположение, раз Павсаний обвинен в связях с персами, то и Фемистокл был связан с персами. Да еще он туда посылал своих гонцов, притворялся сторонником персов, а может быть, не притворялся. Всё! Устраивается по настоянию Спарты общегреческий суд над Фемистоклом. Заочный. И этот суд постановляет — смертная казнь. И вот за ним идут по следам, по пятам. Он превращается...

А. Венедиктов — Непонятно за что, на самом деле. Не очень понятно.

Н. Басовская — Предположительно за возможные те же связи с персами, как у Павсания. Он осужден потому, что он был сторонником реформ внутри спартанской организации.

А. Венедиктов — Абсолютно внутриполитическая история.

Н. Басовская — Конечно! И тут он оказывается в этой же компании. Как бы забыта воспетая гениальным Эсхилом битва при Саламине. Вот несколько строчек, о 480 годе, где Фемистокл сыграл решающую роль:

...Вперед сыны Эллады!
Спасайте родину, спасайте жен,
Детей своих, богов отцовских храмы,
Гробницы предков: бой теперь — за всё!

Ὦ παῖδες Ἑλλήνων ἴτε,
ἐλευθεροῦτε πατρίδ’, ἐλευθεροῦτε δὲ
παῖδας, γυναῖκας, θεῶν τέ πατρῴων ἕδη,
θήκας τε προγόνων:
νῦν ὑπὲρ πάντων ἀγών.

Боже мой! Вот от этого — к смертной казни. Все-таки, амплитуда великовата. За ним идут убийцы. И он это прекрасно знает.

А. Венедиктов — Зачем же так — убийцы? Палачи.

Н. Басовская — Исполнители приговора.

А. Венедиктов — Законного юридически приговора.

Н. Басовская — Да, к сожалению, это называется так. Заочный смертный приговор, значит, что те, кого пошлют, это общегреческое судилище, имеет право его убить. И он преследуемый.

А. Венедиктов — А куда бежать?

Н. Басовская — Куда бежать? Сначала он перемещается по Греции.

А. Венедиктов — Невозможно.

Н. Басовская — Его преследуют по пятам. Из Аргуса в Коркиру [Κέρκυρα/ Κόρκυρα], в Эпир, на север Балканского полуострова. Где его принял царь Адмет [Αδμητος] , которого когда-то очень резко критиковал Фемистокл. Но Фемистокл уже от безнадежности схватил ребёнка Адмета и сел у семейного очага. Это знак у греков, означающий крайнюю степень прошения, просьбы. Адмет смилостивился, принял его. Фемистокл даже вызвал туда к себе жену и детей. Казалось, что можно жить. Но его нашли и там. И Адмет указал ему тайную тропу горную, по которой он перебрался в Македонию, затем на корабль и в Персию. Больше ему деться было некуда.

А. Венедиктов — Опять к своим врагам.

Н. Басовская — К суперврагу. Он прибывает ко двору персидского царя. Есть разночтения, одни считают, что это был ещё живой Ксеркс, другие считают, что уже его сын Артаксеркс Первый [Ἀρταξέρξης; перс. اردشیر یکم (Ardeshir) Artaxšacā] , после очередного дворцового переворота в персидской державе, как было принято. Но жил он уже при Артаксерксе. Около 6 лет. Кем он стал? Принят ласково. Фактически он стал вассалом персидского царя.

Он изучил персидский язык, способный человек, он не молод уже. Ему к 60-ти! Изучил персидский язык, занял приличное положение при дворе, получил со временем 3 провинции, как пишут источники, одну царь сказал — это тебе на хлеб, вторую — это тебе на вино. Там виноделие было развито. А третью — на приправу.

Плутарх передает эту, может быть, байку, но как она очаровательна! Охотился вместе с царем. Но есть деталь, которая говорит о том, что он никогда не забывал Грецию и не наполнился мстительными чувствами по отношению к грекам.

Однажды он увидел в Сардах, в глубинах Персии, в храме греческую статую, когда-то увезенную из Афин Ксерксом. И попросил местного наместника возвратить. «Верни статую Афинам». Вызвав такое раздражение, что его чуть не убили за это заявление. Как же в душе жила эта любовь! Вот, Родина есть Родина. Во все времена, во все эпохи у человека есть вот эта привязанность к родным погостам, к родному очагу, к своим детским воспоминаниям, к гордости за своё отечество. Чуть не убили. Сохранился такой тоже анекдот, что пришлось ему спрятаться где-то в гареме у наместника. Детали не известны. Может быть.

Но дальше случилось то, что случилось. Две версии. В одном все сходятся, что Артоксеркс готовился снова воевать с греками. Ибо война не была до конца завершена, мир не был заключен, между греками и персами он будет заключен только в 449 году, после смерти уже Фемистокла. Война продолжается. Она такая позиционная, это отдельные сражения, афинский полководец Кимон [Κίμων], новый, достаточно отчаянно и достаточно успешно воюет с персами. И, конечно, ему сделали предложение. Помочь.

А. Венедиктов — Он обязан был, как наместник персидского царя.

Н. Басовская — Как вассал. И две версии. То ли просто случайно, от болезни, уже немолодой человек, как раз тут умер, и не пришлось ему эту гадость осуществлять. Но есть более красивая, современные исследователи считают, легенда — что узнав о желании царя привлечь его к войне с греками, с Афинами, он принял яд. И даже рассказывают, какой растительный яд. И умер. В сущности, был прав учитель. Из него получилось и то, и другое.

А. Венедиктов — И великий негодяй, и великий человек.

Н. Басовская — Великим негодяем я его не чувствую, но с великими слабостями людскими. Но и с великой любовью к Родине. Что лично в моих оценках субъективных перевешивают.

А. Венедиктов — Наталья Ивановна Басовская о Фемистокле.