Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Лев Гулько — Здравствуйте, мы начинаем нашу передачу «Все так». Наталья Ивановна Басовская — здравствуйте Наталья Ивановна...

Наталия Басовская — Здравствуйте.

Л. Гулько — ... Лев Гулько. Но перед тем, как Наталья Ивановна продолжит повествование про Генриха Шестого Ланкастера, как всегда, у нас вопрос к вам, уважаемые граждане, товарищи, господа — кто как хотите, так себя и называйте. Какая династия пришла к власти в Англии в результате Войны Роз? Вопрос простой, нужно дать ответ, тоже простой, в общем...

Н. Басовская — Но точный.

Л. Гулько — Но точный, да, на этот вопрос. +7-985-970-45-45. И опять мы по многочисленным просьбам трудящихся разыгрываем книжку «Генрих IV» из серии «Жизнь замечательных людей», Василий Балакин, издательство «Молодая Гвардия».

Н. Басовская — Но Генрих Четвертый французский.

Л. Гулько — Французский.

Н. Басовская — Но судьбы этих стран в Средние века так связаны, что, в общем, это вполне логично.

Л. Гулько — 10 штук — поэтому у нас будет 10 победителей. Дерзайте.

Н. Басовская — Что ж, попробуем и мы дерзнуть...

Л. Гулько — Да.

Н. Басовская — ... и поведать нашим радиослушателям вторую часть жизни этого абсолютно злосчастного человека. Наверное, самого злосчастного из королей. Два слова напоминания: это ребенок, родившийся в 1421-м году... вот можем сказать, был целенаправленно... как это сейчас еще говорят?..

Л. Гулько — Как?

Н. Басовская — Целевым образом рожден, с политическими целями. Задача брака его отца Генриха Пятого и французской принцессы, дочери безумного французского короля Карла Шестого Екатерины, задача этого брака была, конечно, произвести потомство, которое, как и Генрих Пятый... поскольку все планировали, что сначала умрет французский король, Генрих Пятый английский объединит короны и дети унаследует не столько объединение государств, сколько корон. Они вот... это была великая политическая цель, ради которой с 30-х годов 14-го века шли систематические военно-политические конфликты, переговоры, битвы — то, что условно называют Столетней войной. И именно при Генрихе Шестом, который родился сразу после этого договора... но договор развалился, потому что его отец умер вообще раньше французского короля, следом за ним умер французский король, и значит, все, что было записано в договоре, что его отец будет регентом во Франции при безумном короле Франции, что произойдет некое объединение корон, потомство его соединит — ничего этого не состоялось. И младенец, который был провозглашен в восьмимесячном возрасте королем Англии и потом через несколько месяцев, тоже младенцем, и королем Франции, не подозревая этого, стал какой-то точкой развала задуманной крупной политической акции, и затем, подрастая, становился свидетелем краха этой идеи и системы знаменитого договора 1420-го года в Труа. Все развалилось, Англия терпит поражения во Франции. Он вырастает в очень милого, миролюбивого, доброжелательного юношу, совершенно не склонного к рыцарским подвигам, к войнам. А страна (Англия) все еще надеется, что будет поворот и будет такой же военный успех, как в начале Столетней войны, как во времена Креси, Пуатье, Азенкура, где победил его отец. От него этого ждут, но это ему не по натуре — раз, а во-вторых, потенциал Англии на это время исчерпан. Во Франции Карл Седьмой, бывший дофин Жанны д’Арк, провел реформы, в том числе важную военную реформу, мобилизовались силы страны, началось то, что называется патриотизмом. Выиграть эту войну нельзя, он обречен. Политический корабль его терпит крах. Но воинственной поклонницей продолжения войны оказалась жена Генриха Шестого.

Л. Гулько — Супруга.

Н. Басовская — В 24 года, в 1445-м году, его женили на принцессе... не принцессе, но, в общем, родственнице королевского дома Маргарите Анжуйской, родственнице Карла Седьмого французского по линии жены.

Л. Гулько — Женщине властной, судя по всему, да? Противоположности.

Н. Басовская — Видимо, безумно... Антипод.

Л. Гулько — Да.

Н. Басовская — Безумно властной. А по мере развертывания страшных политических событий оказавшейся страшно жестокой, до какого-то озверения Войну Роз в какой-то мере довела она, хотя, конечно, были и совершенно объективные причины для этой войны. Итак, в Англии дело плохо. Условие этого брака: Генрих Шестой уступил французам графства Мэн и Анжу — это вызывает негодование страшное в Парламенте. Волевая Маргарита обзаводится энергичным фаворитом графом Саффолком, который тоже крупный интриган и хочет быть поближе к власти. Вместе им удается... ну, как сказать? Убрать из политической жизни влиятельного герцога Глостерского, одного их тех дядюшек, которые...

Л. Гулько — Который претендовал, да.

Н. Басовская — Да, претендовал на руководство юным королем Генрихом Шестым. Его заточили в Тауэр, где через несколько дней, как пишут источники, нашли мертвым в его помещении...

Л. Гулько — Бывает. Инфаркт, инсульт.

Н. Басовская — Вот взял сразу и умер. Это 1450-й год. До официального окончания... не официального, а реального окончания Столетней войны так называемой, войны с Францией, ну, до условной ее границы — три года. Ну, это реальная граница тоже в каком-то смысле. Оппозиция обвинила Саффолка в убийстве Глостера, все было очень подозрительно — Генрих Шестой вдруг проявил характер. Наверно, там, где это было связано вот с его личной жизнью. Он приказал изгнать Саффолка, фаворита, из Англии. Но заметим, не казнить, не тайно убить, а изгнать.

Л. Гулько — Ну, он не мог...

Н. Басовская — Это не его, да. Вот он другая натура.

Л. Гулько — Конечно.

Н. Басовская — Саффолк отправляется во Францию в изгнание — ну, все, конечно, к врагам, к противникам. Но до Франции он не доплыл, был при невыясненных обстоятельствах... как будто бы налет каких-то...

Л. Гулько — Бандитов...

Н. Басовская — ... пиратов, да, на корабль, и он погиб. Ну, Саффолка нет. Хотя он до этого был просто всесилен некоторое время около Маргариты. Еще до этого, в 1447-м. своей смертью умер влиятельный кардинал Бофор, который тоже влиял на Генриха Шестого. Вот он, в общем-то, без этих влияний, он довольно такой растерянный, при нем эта безумно энергичная Маргарита — и вдруг находится противовес Генриху Шестому как английскому королю и партии, этой воинственной партии Маргариты, в виде нового оппозиционера. Это герцог Ричард Йоркский. Он очень сильный человек, он очень энергичный. Его старались держать в дали, все больше отправлять в Ирландию в такие военные командировки.

Л. Гулько — То есть, догадывались, что может человек...

Н. Басовская — Да, он опасен. А почему он опасен в Англии знали, и он вдруг широко стал об этом говорить. Он был потомком третьего сына Эдуарда Третьего английского, начавшего Столетнюю войну.

Л. Гулько — Тоже мог быть королем.

Н. Басовская — Да, третий сын. А Ланкастеры — потомки четвертого сына. Итак, Ричард Йоркского — потомок третьего сына, великого Эдуарда Третьего Плантагенета, начавшего войну с Францией, а эти стоящие у власти Ланкастеры — потомки четвертого, Джона Гонта. И вот Ричард объявляет: «Вы узурпаторы, сначала должны были идти права третьего сына, Лайонела — а я из этого рода». И образуется мощная оппозиция, не потому просто, что Ричард энергичен — а он энергичен — а потому что много почвы, много поводов для недовольства в стране, и всякий энергичный оппозиционер становится особенно опасным. Главная опасность, которая сейчас выразилась в действиях Ричарда Йорка — в сущности, он и его сторонники, сконцентрированные в очень важных и передовых областях Англии, в общем-то, они стимулировали, а может быть, и прямо подтолкнули знаменитое восстание Джека Кэда в том же 1450-м. Это восстание, о котором очень много написано, о котором много спорят, оно такое очень переходное. Это не темный крестьянский бунт, как в 14-м веке...

Л. Гулько — Да.

Н. Басовская — ... ну, во времена Жакерии, это новые люди, это будущие, со временем будущие буржуазии, это джентри, это жители городов и верхушка сельского дворянства. Сам Джек, по-видимому, был врачом, женатым... ну, средневековым врачом, но врачом...

Л. Гулько — Но врачом, интеллигенцией.

Н. Басовская — ... женатым на дочери помещика, сквайра. То есть, это опять не такой народный предводитель времен, там, Жакерии во Франции, Уота Талера в Англии, когда это, в общем, темнота крестьянская шла, прежде всего, с негативными, только разрушительными целями. Нет, эти восставшие, к которым взяли и примкнули сторонники Йорка, чтобы использовать внутренние недовольства для захвата власти...

Л. Гулько — Это нормально, да.

Н. Басовская — ... они выдвигают следующие требование. Они протестуют против захвата баронами, стоящими около короля, имуществ короны. Ведь для той эпохи королевское имущество постепенно перерастает в представление о чем-то общеанглийском. Сам король — это символ страны, страна становится страной и скоро родится нация, и утрата королевских имуществ, растаскивание его боронами — плохо для страны. Следующее: они протестуют против тирании и коррупции чиновников — что-то слышится родное...

Л. Гулько — Очень похоже, да, от первого до второго просто.

Н. Басовская — (смеется) А третье вам еще больше понравится: они говорят об упадке правосудия — что-то слышится родное — и потери королевского достояния во Франции — то есть, о неудачах войны и потери владений.

Л. Гулько — Какие-то несогласные.

Н. Басовская — Требования очень яркие, да, и они... это опасное восстание, они двигаются на Англию, к ним присоединяется масса народа. И особенно опасны эти сторонники Йорка: это вооруженные дружины, это вооруженные рыцари. Они врываются в Лондон, грабят две недели Лондон, в общем. А что делает Генрих Шестой? С раздражением пишут о нем люди современной эпохи... ну, в 20-м веке, сейчас по-другому пишут. «Он вообще взял и удалился в дальнее поместье». Это он.

Л. Гулько — То есть, идите вы все, грубо говоря. Надоели вы мне все.

Н. Басовская — Он взял и удалился в дальнее поместье.

Н. Басовская — Сколько раз он еще это проявит... На улицах Лондона битвы, сражается в какую-то... когда уже королевское войско удалось собрать, целую ночь сражается королевское войско со сторонниками Кэда, одерживает победу, Кэд бежит, его поймали, казнили. Кажется, вот, вот отбились. Значит, заодно и от оппозиции, и от восставших трудящихся в каком-то смысле.

Л. Гулько — Ну, конечно.

Н. Басовская — Населения. Но за этим следуют еще одно за другим восстания помельче. Как говорится, от всего этого можно сойти с ума — а вот он и сошел. Мы часто говорим это образно: ой, от всего этого просто можно сойти с ума. 10 августа 1453-го года Генрих Шестой, которому было 32 года, впал в безумие. Сообщения источников ровно об этом. Ну, тут замешана генетика.

Л. Гулько — От же деда унаследовал безумную болезнь, да.

Н. Басовская — Его дед французский король Карл Шестой провел большую часть своей жизни в состоянии абсолютного безумия, в страхах, в распаде личности, время от времени приходя в себя. И еще, как пишут, толчком к заболеванию был сильный испуг от вот всего этого: бунтующий Кэд, сражения на улицах Лондона. И приходят страшное известие из Франции, ибо в июле 1453-го года — это событие и считается условным концом Столетней войны — погиб в сражении Джон Тальбот, английский национальный герой этого времени, идеализированный, воспетый в Англии, старый воин, всегда преданный короне. Он погиб в сражении, когда вел войска на Бордо, чтобы отбить Бордо. Он один раз его уже отбил в 51-м, и вот он не может его отбить, Бордо капитулирует... то есть, это последнее английское владение во Франции сдается французскому королю. Туда с триумфом вступает Карл Седьмой. Это конец, это конец. В Парламенте еще с 51-го года — уже два года — звучат голоса, что давайте, раз такие кругом плохие дела, хотя бы провозгласим Ричарда Йоркского, главного оппозиционера, наследником престола. А Генрих Шестой надеется, что у него родится сын — и он родится в октябре 53-го года, когда Генрих Шестой будет уже в состоянии безумия. Он перестал кого-либо узнавать, он не мог передвигаться нормально, его переносили с кресла на кровать, на ложе и так далее. Когда его дед впадал в безумие, он тоже никого не узнавал, у него тогда вообще все началось с того, что к нему вошла Изабелла Баварская, жена этого безумца Карла Шестого французского, а он говорит: «Кто эта женщина?» Ну, в сущности, в семейной жизни и не такое бывает, но потом выяснилось, что безумие пошло значительно дальше. Итак, все новости ужасны, все события трагичны, и на фоне безумия короля образовались, отчетливо уже сформировались две партии в Англии. Первая — это партия... условно говоря партия, не в современном смысле слова, группы людей, объединенных единой целью, и цель у них абсолютно единая — власть, приближение к власти и реальное управление английским королевством, находящимся в столь бедственном состоянии. Итак, одна придворная партия, ее возглавляет королева Маргарита. У нее четкая цель: сохранить корону, самой быть очень влиятельной, сохранить корону для своего сына только что родившегося, недавно, принца Уэльского, младенца. Опять младенец, опять борьба за будущую корону младенца. Эта группа придворная — это и есть условная, так сказать, в Войне Роз партия Ланкастеров. Это Алая Роза, в их гербе есть алая роза. И другой, другая группировка, конечно, во главе с герцогом Ричардом Йоркским, которая ставит задачей под видом пока поддержки короля выдвинуть своего лидера в какие-нибудь протекторы, в регенты, чтобы соблюдать...

Л. Гулько — Субординацию.

Н. Басовская — ... интересы королевства и болящего короля. Все говорят, что они все за короля, они все за короля, все за Англию, все за народ, все за порядок...

Л. Гулько — Тоже напоминает кое-что.

Н. Басовская — Напоминает... полный кошмар. Сущностные причины Войны Роз, конечно, не надо ограничивать просто враждой этих двух группировок. Что за этим было еще? Пожалуй, самое главное — это приход из Франции, где они потерпели полное поражение... те, кто там воевал, со своими дружинами. Это много вооруженных, ничем теперь не занятых людей, которые на протяжении долгих лет привыкли жить войной — и для них это был нормальный образ жизни — и получать за это земли. Когда отец Генриха Шестого двигался с севера Франции и дошел дальше Парижа, дошел до Орлеана, оставался только Юго-запад, он по пути раздавал земли своим сторонникам — все это кончилось. И вот масса незанятых, необеспеченных... а кто-то вынужден оттуда бежать. Они уже там расположились, им дали французские земли — а теперь надо уходить. Все это создает в стране, конечно, абсолютную дестабилизацию. Плюс военные неудачи — это всегда упадок в экономике. Подавление восстания Кэда тоже очень тяжело отразилось на многих английских городах. Все кажется уже совершенно безнадежным, вот они стоят на пороге этой войны. Но вдруг на Рождество — и это было сочтено, конечно, особенным знаком — на Рождество в декабре 19... ой, простите. Про похожесть мы говорили...

Л. Гулько — Да-да-да, конечно.

Н. Басовская — ... и у меня 20-й век расположился в голове. В декабре 1454-го года неожиданно для всех король Генрих Шестой пришел в себя после 16 месяцев беспамятства. Уже Ричард Йоркский собрал войска, и он не может уже остановиться, хотя король в сознании, и дальше уже никто не говорит, что ты будешь протектором, регентом — это совсем его взбесило и он двинул свои войска на Лондон. Так и началась в 1455-м году эта знаменитая Война Роз — так ее назовут очень скоро. Ричард Йорк идет на Лондон. Лозунг, как всегда, прекрасный (цитирую): «Для обеспечения безопасности особы короля от происков его врагов». Ну, что может быть лучше, привлекательнее, надежнее? Происходит 21 мая 1455-го года первое крупное сражение, при Сент-Олбансе, в котором королевские войска ланкастерские терпят полное поражение. Опять король Генрих Шестой, находящийся не в безумии, но поразил современников своим поведением — об этом написали все современники. Во время сражения он смотрел, как англичане истребляют англичан, элита истребляет элиту, он стоял около своего штандарта, не участвуя ни в чем, пока не был ранен случайной стрелой в шею. Не смертельным оказалось ранение, его окружение, его оруженосцы затащили в дом, в какую-то хижину бедняка-ремесленника и хотели куда-нибудь спрятать. Дальше не успели — йоркисты, победившие в битве, захватили Генриха Шестого в плен. Я бы сказал так: плен номер раз — не последний. Вот об этом его поведении в сражении — не обязательно, что именно в этом, в сущности о его отношении к этим битвам — гениально написал Шекспир в его одной из драм — их три, посвященных Генриху Шестому. Вот он как описывает... через 120 лет после смерти Генриха Шекспир написал эти драмы. От имени Генриха, слова такие. Он сидит в сторонке на бугорке, в то время как идет битва. «Походит битва на рассветный час, — от имени Генриха, — где слабый мрак с растущим светом спорит, когда пастух, себе на пальцы дуя, не скажет, день это или ночь. То бой уносится вперед, как море, гонимое приливом против ветра; то вспять несется он, как то же море, когда его отбросит ярость ветра. То пересилит натиск волн, то ветер; здесь верх берет один, а там — другой; ведут, грудь с грудью, за победу бой. Но ни один не победил; не сломлен, — так равны силы в этой злой войне». Гениальный Шекспир. «Присяду здесь, на бугорке кротовом. Пусть бог, кому захочет, даст победу». И дальше еще кусочек: «О боже! Мнится мне, счастливый жребий — быть бедным деревенским пастухом, сидеть, как я сейчас, на бугорке». После перерыва на новости он почти побывает пастухом.

Л. Гулько — Делаем перерыв на новости.


НОВОСТИ


Л. Гулько — Мы продолжаем нашу передачу, но перед тем как продолжить повествование, мы должны объявить с вами победителей, ответив на вопрос: какая династия пришла к власти в Англии в результате Войны Роз? Правильный ответ: Тюдоры. Очень многие — вот здесь передо мной есть экранчик, на который все это падает — ну, почти все ответили правильно, но первые 10 человек, я их и оглашаю. Ольга 5359 (это последние 4 цифры телефона), Александр 6856, Владимир 3019, Ираклий 7858, Маша 4396, Максим 2527, Марина 3244, Игорь 3410, Кирилл 2049 и Андрей 6510 — всех мы с удовольствие поздравляем.

Итак, Генрих Шестой в плену.

Н. Басовская — Даже из этого разговора сейчас, ответы на вопросы, ясно, что началась взаимоистребительная война, та, которую назвали Войной Роз...

Л. Гулько — До победного конца.

Н. Басовская — И главное, в конечном итоге... временные там будут победы, побудет один из Йорков при власти, Эдуард Четвертый, но в итоге по-настоящему утвердится династия Тюдоров, которая будет править Англией до 1603-го года, когда ее сменят Стюарты. А Генрих в плену. В этой хижине его не спрятали. Правда, этот первый плен был достаточно почетным, с ним обращались уважительно — это отмечают источники, что пока признают, что король есть король, какой бы он ни был, тем более он как бы временно и в рассудке. Он теперь будет все время то в рассудке, то не в рассудке, то в самые критические моменты будет смеяться и разговаривать сам с собой, но от этой жизни, в общем-то, повторяю, не удивительно, можно было впасть, плюс плохая генетика — все очевидно. Итак, война продолжается, они продолжают друг друга... еще не так, как потом, истреблять, но враждовать. И Генрих Шестой затевает великое примирение в королевстве. Это настолько в его духе, вот именно так его трактует Шекспир. Я процитировала Шекспира перед самым перерывом. Именно так, что лично он-то периодически стремится к миру и все еще на него надеется, как он надеялся миролюбиво договориться с французами и хоть что-то сохранить во Франции из владений. На самом деле остался только порт Кале, больше ничего, вот одна точка от былых огромных... важная точка, но одна, от былых огромных владений. И здесь пока еще не начались эти массовые казни, которые станут главным ужасом Войны Роз, и истребление всех противников до последнего — больше всего этому будет содействовать королева Маргарита. Он затеял долгие переговоры враждующих сторон в соборе Святого Павла в Лондоне, и они завершились торжественной церемонией примирения враждующих сторон. Примирение продлится, в общем, почти полных три года, с октября 1456-го по сентябрь 1459-го. То есть, он чего-то добьется. И вот эта торжественная церемония, описанная современниками, королеву Маргариту ведет за руку главный оппозиционер Ричард Йоркский, за ними идут так же парами враги...

Л. Гулько — Население плачет.

Н. Басовская — Население обсуждает, надолго ли, кто кого из них хочет зарезать... Я процитирую замечательное из книжки, посвященной истории Англии, книга 20-го века, очень приятна мне она вот... автор эта, Штокмар Валентина Владимировна. У нее такая история Англии, Средние века. Очень милая, но вполне научная книжка. И она пишет: «Только слабоумный король мог верить в произнесенные перед алтарем клятвы дружбы». Я не знаю, вложила ли она в это какой-то сарказм, но похоже, что да, только слабоумный мог поверить, и слабоумный здесь был. Ненависть сторон висела в воздухе, и, конечно, думающие люди в Англии понимали, что будет, будет страшное продолжение. К октябрю 1459-го великое примирение истощается просто по фактам. Ясно, что стороны готовы воевать, опять собраны войска. Йоркисты собрали много войска. Последний разумный, здравый и отчаянный шаг Генриха Шестого: он объявляет амнистию всем, кроме вождей, предводителей оппозиции. И армия оппозиции...

Л. Гулько — Переходит на сторону...

Н. Басовская — ... начинает таять.

Л. Гулько — Понятно.

Н. Басовская — Не столько даже на ту сторону, они предпочитают разбежаться по своим имениям, укрыться где-то. Амнистия объявлена, их не будут преследовать...

Л. Гулько — Ну, в общем, понятно, по-человечески-то понятно.

Н. Басовская — Такой, в общем-то, шаг, вот последнюю надежду он вселял. Но с начала 1460-го года королева Маргарита, подавляя отдельные какие-то очаги сопротивления расширяющиеся, начала политику массовых репрессий против йоркистов в противоречие с его указом об амнистии. Начались массовые казни, страшные. Многие бежали йоркисты эти, оппозиционеры, в Ирландию — и значит, бежали к Ричарду Йорку, который там как раз укрылся. И тут к ним присоединился, к йоркистам-оппозиционерам, еще очень важный, безумно энергичный политический деятель граф Уорик. Он войдет в историю с прозвищем Делатель королей, Kingmaker, потому что он действительно дважды вот по ходу завершающейся Войны Роз, все еще продолжающейся, устроит две коронации своими руками. Итак, Уорик — очень важное пополнение для оппозиционеров, потому что он комендант Кале, того самого Кале, последнего владения во Франции. Кале — военно-морская неприступная крепость, там большие силы. И, значит, комендант, английский комендант Кале, оказывается в оппозиции королевскому двору. Разгораются новые сражения в ответ на казни массовые, которые провела королева Маргарита, вдохновляла, начинаются совершенно какие-то безумства, озверения, можно сказать, сторон, которые начала Маргарита. Например: всех... вот захватывается город, где йоркисты... ланкастерцы в данном случае. Маргарита — это ланкастерцы. Взяли верх. Всем йоркистам-лидерам рубят головы, надевают их на пики и выставляют в центре города. В общем, когда часто говорят о мрачных временах Средневековья... вот это начало Нового времени, это раннее Новое время, это рубеж Средневековья. И вот такой всплеск какого-то безумного озверения. Еще она такой предприняла шаг, совершенно поразивший даже видавших виды современников. К этому времени ее сыну Эдуарду, сыну Генриха Шестого, исполнилось 7 лет. И она заставляет этого семилетнего ребенка после подавления где-нибудь йоркистской оппозиции зачитывать смертные приговоры оппозиционерам-йоркистам. Даже видавшие виды современники вздрогнули и написали об этом, что этого делать, видимо, не надо. В июне 1460-го года происходит очередная битва, заметная битва этой войны истребительной — при Нортгемптоне. Очевидцы, современники пишут, что сердце разрывалось видеть, как истребляют англичане англичан, как сотнями, многими сотнями трупов усеяно поле сражения. И после этой битвы при Нортгемптоне, опять неудачной для Ланкастеров, Генрих Шестой опять в плену. Плен номер два. Он беспомощен, с ним перестали почтительно обращаться, он безумен. И 25 октября 1460-го года принимается решение в результате как бы переговоров победивших йоркистов с разбитыми ланкастерцами: Генрих Шестой остается королем до своей смерти — вот при этом, кажется, здесь он смеется и разговаривает сам с собой, называется та фаза, когда уже смеются — но Ричард Йорк, глава оппозиции, становится его наследником, принцем Уэльским. Про мальчика вот этого, читавшего приговоры, как бы забыли, принце Эдуарде.

Л. Гулько — А Маргарита как отреагировала?

Н. Басовская — Маргарита убежала. Йоркиты взяли верх, она укрывается, она не участвует в переговорах, она собирает войска. Она обратится за помощью к французскому королю Людовику Одиннадцатому. Она получит эту помощь, кажется, заложив ему Кале. Она не сдается. Эта удивительная, ну, фуриобразная, наверно, немножко женщина не сдается. А здесь про мальчика просто промолчали. У мальчика будет ужасное будущее, он будет убит практически одновременно со своим отцом, когда завершится жизнь Генриха Шестого. А пока просто замолчали. Наследник — глава оппозиции Ричард Йорк. Генрих Шестой согласился на все, как пишут источники, дабы прекратить пролитие христианской крови. И почему-то принято об этом писать с некоторой иронией, что вот как он заботился о христианской крови. Да нет. Вот мы с Шекспиром, вот допущу такое с улыбкой выражение, полностью я здесь поддерживаю его трактовку этой личности. А не только его. Вот замечательный шекспировед наш, советский, в свое время, но совершенно не советский по характеру своих трудов, Аникст — я очень люблю читать его работы шекспироведческие — пишет: «Генрих Шестой у Шекспира прямодушен и беззлобен, и есть некие основания в источниках так о нем думать. Но он игрушка в руках властолюбцев». Да, несчастнейшая игрушка. Уже не юный, уже, если это переговоры 60-го года, ему 40 лет. Королева Маргарита скрылась, собирает новые войска, а он смеется, мало кого узнает и чистым выглядит безумцем, но говорит не безумную вещь: прекратить пролитие христианской крови. Ну, и происходит великая случайность, и очень существенное в таких братоубийственных, да и вообще в любых войнах: в 1460-м году в одном из сражений убит лидер оппозиции Ричард Йоркский. Взаимные зверства нарастают. Но когда захватывается город, снимают головы своих родственников... Ну, допустим, это пришли йоркисты, Ричард Йоркский до его смерти. Он приказывает снять головы своей родни с пик, целует их, откладывает в сторонку, с почестями погребают...

Л. Гулько — И вешает другие.

Н. Басовская — ... тут же рубит головы ланкастерцам и нацепляют их на эти пики. Наверное... я когда-то вот размышляла над судьбами гражданских войн в истории человечества, и в дальней, и в близкой, и пришла к выводу, что, наверное, ничего нет страшнее гражданской войны. Всякая война по-своему страшна, по-своему уродлива, но у нее есть и свои какие-то там иные последствия объективно, подчас даже полезные обществу. В общем, это непростое явление. Мы вообще цивилизация войны — ну, увы. Хотя в последнее время, в недавнее время — мы с вами говорили только что об этом, Лев — ученые-специалисты прям повысили наш статус человеческий. Homo sapiens до этого мы себя называли лестно, а вот в последнее время появилось новое, усилили: Homo sapiens sapiens. Уж суперразумный. Но признаков этой разумности нет, она может относиться вот к тем доисторическим временам, о которых пишут этнологи, антропологи, сторонники концепции, дарвиновской концепции эволюции. Но в ходе этой эволюции человек к этой разумности, о которой он как бы мечтает, не вполне пришел. Вот эта озверелая гражданская война — одно из самых ярких, ну, как и все гражданские войны, проявлений тяжкого бремени агрессии, властолюбия и много чего другого, чем, увы, наполнен человек от природы, наряду и со способностью к очень высоким и благородным поступкам.

Погиб Ричард Йоркский, нет главы оппозиции. Но оппозиция уже не останавливается, у нее есть мотор в лице графа Уорика. Он выдвигает идею: а сделаем-ка королем взамен погибшего теоретического наследника Ричарда сына Ричарда Йоркского Эдуарда. Графа Марчского — начинается Делатель королей. Он привлекателен, этот Эдуард, граф Марчский из рода Йорков. Молод, красив, отважен в боях. Люди вообще склонны ценить такие личности, а та эпоха прежде всего ценит эти качества. Вот красота внешняя имела очень большое значение для того, чтобы привлечь сердца этого, ну, полупатриархального, частично патриархального мира, только выходящего из патриархальности. Красивый — значит, хороший. Это очень важно.

Л. Гулько — Ну, это от животных на самом деле идет, конечно, это если уж по Дарвину-то...

Н. Басовская — Чуть-чуть переехали... я не такой буйный поклонник теории эволюции, хотя мне нечего, как и многим другим, ей противопоставить — просто сомнения. Итак, Эдуард коронован как король Эдуард Четвертый, про Генриха Шестого как бы забыли, он низложен, о чем объявлено. Но Маргарите удается его увезти в Шотландию, он жив, цел. Там она его и оставляет, в Шотландии, и отправляется собирать деньги на новые войска, вот в частности во Францию. Он увезен в Шотландию, на престоле красавец Эдуард, бросающийся во всякие усиления, старающийся задобрить народ. Он нравится народу пока...

Л. Гулько — И самому себе, я так понимаю.

Н. Басовская — Самому себе — до безумия. В Англии как бы наступает момент более или менее...

Л. Гулько — Стабильности.

Н. Басовская — ... вот этой передышки, да, от Войны Роз. А Генрих Шестой в это время исчезает из поля зрения. Маргарита оставила его там где-то в Шотландии, и потом он исчезает. Он мелькает, бродит, видимо, по Англии, совершенно безвестный, неузнаваемый. Считается, что укрывается иногда у оставшихся редких друзей, которые готовы укрыть этого... Он ни на что не претендует, он не хочет короны, он не рвется в Лондон, он прячется. Говорят, что его сопровождают два капеллана, которые видят его в разных сельских местностях. Помните, у Шекспира его мечта? «Мнится мне, счастливый жребий — быть бедным деревенским пастухом, сидеть, как я сейчас, на бугорке». Наверное, и на бугорках посидел. И еще из Шекспира. Укрываясь в одном из лесов, он встречает — это часть третья драмы «Генрих Шестой», трех драм, третья — он встречает одного из смотрителей леса. Вот в средневековой Англии очень строго было с наблюдением за лесами...

Л. Гулько — Да-да.

Н. Басовская — Опять слышится что-то противоположное родному. Они очень понимали, как важно следить за состоянием лесов, бороться с пожарами, бороться с охотой произвольной в этих лесах в пользу короля. И вот он встречает одного из смотрителей леса, что-то роняет реплику насчет королей, так вообще, не про себя — в этом нищем никто не может опознать короля. И один из этих сторожей говорит: «Кто ты, толкующий о королевах и королях?» Генрих отвечает: «Я больше, чем кажусь, и менее того, чем я рожден; и все ж я человек, — ведь меньшим быть нельзя мне. Все говорят о королях, я — тоже». Вот эти гуманистические какие-то общечеловеческие идеи Шекспира...

Л. Гулько — Философские...

Н. Басовская — ... неслучайно они вложены, да, в уста этого несчастнейшего из правителей рубежа Средневековья и Нового времени. Некий монах, как сообщают хронисты, узнал Генриха Шестого и в силу тяготения к доносительству, присущего отдельным представителям человеческого рода...

Л. Гулько — Homo sapiens sapiens.

Н. Басовская — ... Homo sapiens sapiens в любые времена — донес. Кому он мешал? В результате он схвачен. Это 1466-й год. В Лондоне его провели по улицам Сити, больного и беспомощного, в чужом платье, выказав ему всякое презрение. У нас теперь, мол, есть молодой и красивый король. Кто ты такой? И засадили в Тауэр на 5 лет после блужданий почти пятилетних. Битвы Войны Роз продолжаются, абсолютно с переменным успехом. Правитель Эдуард Четвертый, начав с очень веселой полосы своей жизни, конечно, не так уже весел, потому как настоящий покой, настоящая стабильность не удается. При нем, при Эдуарде Четвертом, излишне энергичная правая рука, с которой рано или поздно он должен был рассориться. Эдуард Четвертый рассорился с Делателем королей Ричардом Уориком. Полное его имя — Ричард Уорик Невилл, из очень знатного рода. Ссора очень серьезная. Уорик зарвался, он уже чувствует себя реальным правителем, а тут Эдуард Четвертый что-то такое возразил. И Уорик подстроил дело так... тем более война все время идет... Уорик переметнулся на другую сторону. «Ах так, — говорит, — теперь я буду за Ланкастеров. Так у меня же в Тауэре есть замечательный Ланкастер»...

Л. Гулько — Главный сидит, главный.

Н. Басовская — Эдуард Четвертый бежал из Англии. И вот вспомнили про Генриха Шестого, того, которого вели по улицам Сити и придавали всякому поношению. Его извлекли из Тауэра, как выражается кто-то из современников, как мешок с шерстью, как бесчувственного уже ко всему, абсолютно безразличного. И 21 мая... нет, простите, его короновали, его еще раз короновали. Уорик устраивает еще одну коронацию, вынудив Эдуарда Четвертого бежать. Коронация состоялась, вот Генрих Шестой еще раз король на несколько месяцев. Его коронуют в 1470-м, этот несчастный мешок с шерстью, при этом зарвавшийся Уорик себе отряжает должность поразительную по цинизму: заместитель короля.

Л. Гулько — (смеется)

Н. Басовская — Звучит как-то...

Л. Гулько — Первый вице-президент

Н. Басовская — ... не в духе той эпохи, но зато обнажающе всю наглость этого зарвавшегося правителя. Раз король безумен, раз он никуда не пригоден, раз тот красавец, которого я сделал, maker — народ же все подметил — оказался неблагодарным, отнесся ко мне не так, как я хотел — а я вот так поступлю. Коронация — и снова у нас король несчастнейший Генрих Шестой. Не знаю, осознал ли он, что он снова король — не уверена. Игрушка в руках властолюбцев, совершенно какая-то полубесчувственная, уже символическая фигура, судьбой своей олицетворяющая трагедию гражданской войны, трагедию уже не работающих концепций Средневековья, что с помощью династического брака мы соединим короны... Нет, на пороге новые времена, новые люди. Но нет, методы пока те же, ужасные. Через несколько месяцев, 21 мая 1471-го года Эдуард Четвертый снова высаживается в Англии. Ему повезло, что в апреле 1471-го в битве с его войсками был убит Уорик. Вот никто не ждал. И Ричард Йоркский в свое время в сражении, теперь этот бесспорный лидер, этот Делатель королей, этот заместитель безумного короля, просто убит в сражении.

Л. Гулько — Судьба.

Н. Басовская — Просто убит в сражении. Как в свое время Англию потрясло, что вот Джон Тальбот, о котором я говорила, великий их полководец, героизированный ими, он не просто был убит под Бордо, а каким-то ужасным образом: удар топора французского солдата, который размозжил ему череп. Как-то вот так, тоже не картинно, не пышно погиб Уорик, который не успел вскочить на коня, не успел дать шпоры. Все как-то так прозаично. И разваливается опять очередная идея, что в Англии есть заместитель безумного короля. Эдуард Четвертый снова у власти, снова перекороновывается. Генрих Шестой прожил три коронации, дважды в Англии, один раз французской короной. Генрих Шестой снова заточен в Тауэр, где очень быстро, кажется, через день-два, или даже несколько часов — по-разному рассказывают — умер. И дальше цитирую современников, хроники: от меланхолии и расстройства. Видит Бог, у него было для этого очень много оснований.

Л. Гулько — Да, вот такая грустная и одновременно поучительная история, наверное, для будущих...

Н. Басовская — История вообще поучительна...

Л. Гулько — История, вообще да, она...

Н. Басовская — Но человечество не научается.

Л. Гулько — Вот такой парадокс.

Н. Басовская — Плохой попался истории ученик, или, скажем, неважный, в лице Homo sapiens sapiens.

Л. Гулько — Наталья Ивановна Басовская. Это был Генрих Шестой Ланкастер, трижды коронованный, но несчастный человек. Спасибо. Вел передачу Лев Гулько. До свидания.