Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Алексей Венедиктов — Здравствуйте. В эфире программа Наталии Басовской «Всё так». И я, её соведущий, Алексей Венедиктов. Наполеон–3. Не Наполеон III, это может быть у нас впереди. А третья передача о Наполеоне Бонапарте, ещё не Императоре, а может быть в ходе передачи станется так, что он станет Императором. Но не последняя. Не укладываемся. И в связи с этим, как всегда, в начале программы я разыгрываю призы, компьютерную игру стратегия, «Цивилизация-4», фирма 1С. Десять победителей, напомню телефон +7–985–970-45-45, куда надо присылать ответы.

Вопрос связан с наполеоном. Какой великий французский художник повалил колонну, поставленную в центре Парижа в знак победы Наполеона. Если вы знаете имя этого великого французского художника — +7–985–970-45-45. И не забывайте подписываться.

Наталия Ивановна Басовская. Наполеон. Часть третья. Он ещё не Император, но уже пожизненный консул.

Наталия Басовская — Добрый вечер. Наполеон Бонапарт оказался столь масштабной личностью, что мы с Алексеем Алексеевичем рассудили, что было бы неразумным скороговоркой рассказывать об этой крупной фигуре, которая в истории оставила след, сопоставимый с самыми крупными эпическими фигурами прошлого. Неслучайно наш великий полководец Александр Васильевич Суворов ставил его в ряд, как воителя, полководца, с Цезарем, Ганнибалом, Александром Македонским. Он и сам был готов без ложной скромности себя поставить в этот ряд. И на самом деле он этого заслужил.

И во многих других отношениях он на долгое время определил лик европейской истории. И поэтому, как мы шутили во время первой передачи, чуть-чуть с улыбкой мы сказали, что начали с утробной фазой его развития, Алексей Алексеевич добавил к моему повествованию очень важную деталь, как его мать, знаменитая мама Летиция, как он её звал, женщина, оказавшая на него огромное влияние в жизни, ещё до рождения Наполеона скакала по лесам в каком-то смысле партизанила против французам, которым он будет служить всю жизнь.

И потом две передачи привели нас к такому моменту его жизни — он ещё вполне дитя революции и не раз его так называли, и называли совершенно правильно, Французской революции. Может быть, для нашего уха это не очень привычно. Впервые это чётко показал Альберт Захарович Манфред, прекрасный советский историк, мастер исторического портрета, такую колоритную деталь вспомнила, его книгой «Наполеон Бонапарт» в 70-е годы давали взятки. Как простодушны бывали времена.

Тогда называлось не откат, а вот знак внимания в виде такой книги мог помочь решить какой-нибудь мелкий вопрос.

А. Венедиктов — Это правда.

Н. Басовская — И вот Альберт Захарович, прекрасный мастер портрета, уже тогда показал ярко, что не очень принято было в советской историографии, что конечно, этот человек под знаменем революции пришёл в мировую историю. И что был в достаточной мере якобинцем, хотя не участвовал непосредственно в деятельности якобинской партии, развивался вместе с этой революцией. И что его приход к власти единоличный, с которой мы сегодня начинаем, не стоит, наверное, считать, как было долго принято в нашей отечественной науке, концом этой революции.

Это момент её развития. Революции развиваются не так простенко, взлетела, и вот переворот, 1799 год, он объявлен тогда первым консулом среди трёх, тогда ещё только на 10 лет, вскоре пожизненным. И что это конец революции. Да нет. Это логика революции. Личность лидирующая, вождь, а революции без вождей не обходятся. Пусть он назывался не вождём, а консулом на древнеримский манер, но вождь становится властной фигурой и очень сильно влияет на её развитие. А развитие — это не всегда в сторону баррикад.

В данном случае развитие революции заключалось в том ,что он, человек очень одарённый, способный воевать блистательно, начинает отражать действие европейских держав, монархических держав, направленные против революционной Франции, и поначалу от имени революции и его армии непобедимы потому, что они воюют именем революции и Бонапарт — это для них символ революции по-прежнему.

А. Венедиктов — Даже когда он станет Императором.

Н. Басовская — Это навсегда. Это в какой-то мере навсегда.

А. Венедиктов — Зачем же он стал Императором?

Н. Басовская — Слаб человек. Всё-таки, властность, тяготение к неограниченной власти и неограниченной возможности, к тому же. У человека, вышедшего из низов, что, видимо, очень важно.

А. Венедиктов — Из провинции, да. Не из нищеты, а из провинциальной знати. Бумаги они себе выправили, что они из знатного тосканского, флорентийского патрицианского рода. Это не чистая аристократия. Он будет всю жизнь это испытывать, в его коронации это очень проявится. Ему хочется стать властителем таким же, как властители прошлого. И сохранив революционные идеи, править единолично, властно и не хуже, чем другие монархи.

По существу уже в 1800 году он уже не на 10 лет, он уже присвоил себе титул пожизненного консула. Его так и начинают называть. Удивительный титул — господин пожизненный консул. Довольно нелепый. Конечно, лучше будет Ваше Величество.

А. Венедиктов — Император, сир.

Н. Басовская — Это не за горами. А пока это господин пожизненный консул. Что-то нелепое революционное в этом есть, революционная неказистость, переход от чистой революции к революции в декорациях Древнего Рима. Консул — из Древнего Рима. И он продвигается, в течение 1800–1802 год к монархии. Все это понимают. И зреет недовольство в обществе Бонапартом, не совершенно тотально общее, но достаточно широкое. И что самое занятное — прекрасно показывают, у нас такие прекрасные монографии о Бонапарте, не только Манфреда, Тарле, но ещё Ревуненков, Троицкий.

А. Венедиктов — А сейчас вышел Макс Гало, замечательный роман.

Н. Басовская — переводные, я про романы обычно не говорю, предпочитаю...

А. Венедиктов — нет, Гало — он историк.

Н. Басовская — Ну вся его жизнь — роман. И что занятно, историки это показывают очень хорошо. Недовольство это не народное. Народ как раз всё больше и больше ему предан. За то, что Франция побеждает под его руководством врагов. Враги настоящие, Франция тоже настоящая. А вот слева и справа — политические силы. Его и левые, былые якобинцы, готовы спихнуть, низвергнуть за то, что он изменил идеям чистой республики, и справа былые монархисты, он не такой монарх, какой нужен. Им нужны бурбоны.

А. Венедиктов — Но они же вели с ним переговоры, чтобы он восстановил монархию бурбонов. Он их заманивал переговорами.

Н. Басовская — заманивал, чтобы выявить. Никогда бурбонов он даже мыслить об этом не мог. И когда он потерпит всяческие поражения, мысль о восстановлении монархии бурбонов для него одна из самых невыносимых. И начались заговоры, покушения, покушения реальные, я их упомянула прошлый раз. Например, в Германии студент с кинжалом чуть не заколол его. Но Бонапарт, он всё-таки дитя революции. Он призывает к себе этого юношу, мальчишку и говорит: «Выпускаю на свободу. Если дашь клятву никогда со мной не бороться, не покушаться». Тот говорит: «Нет, убить такое чудовище — это подвиг!» Расстрелял.

Он никакой не добряк, конечно. Но были и мнимые покушения. Человека любого, даже столь проницательного, хотя и не во всём, как Бонапарт, можно запугать мнимыми заговорами. Так, например, заговор так называемый, герцога Энгиенского, ну, события общеевропейского масштаба. Очень большое впечатление оно произвело в Европе. И многие считают, что с момента казни этого герцога Бонапарт уже воистину тиран и не дитя революции.

А. Венедиктов — С этого эпизода и начинается «Война и мир».

Н. Басовская — Это был поворотный момент. Герцог Энгиенский, полное имя, чего имя стоит! Бонапарта уже раздражало это! Луи Антуан Анри де Бурбон Конде. Этот человек, молодой человек, ему было 32 года. Он происходил из двух ветвей абсолютно правящего дома, абсолютно голубой крови Бурбон Конде. Конде, боковая ветвь Бурбонов. В 1789 году в разгаре революции эмигрировал вместе с отцом и дедом знаменитым, кочевал по Бельгии, Швейцарии, Германии, убегая от Бонапарта.

С 1792 года воевал против революционной Франции с истинным убеждением, что это правильно и хорошо, в знаменитой армии Конде, которой командовал его дед. Армия была уничижена. И после заключения одного из мирного договора 1801 года, ушёл, когда распалась вторая коалиция европейских держав, из политической жизни. Жил в тихом герцогстве Баденском. Но на английскую пенсию. Это уже такой ущербный момент, которым очень легко было Бонапарта настроить против этого человека.

Его кормят роялисты, его кормят злейшие враги Франции англичане. И вот он отдаёт приказ, который для Наполеона Бонапарта в морально-политическом смысле имел очень негативные последствия. Но такие провокаторы, которые окружали Талейран, со временем Фуше, политиканы, провокаторы, которые даже затруднялись, кого сегодня предать, кого завтра. Но что предать — это ясно. Подогревали этот его страх перед мнимым заговором, не был герцог Энгиенский в заговоре, но он был последним, самым непосредственным отпрыском этого дома Бурбонов.

А. Венедиктов — И который жил близко у границы.

Н. Басовская — На германской территории.

А. Венедиктов — Протяни руку!

Н. Басовская — И протянули, совершив ужасный поступок, ворвавшись на чужую территорию. Отряд французских драгун, по-моему, схватил этого молодого человека и уволок во Францию. Это нарушение всяческих международных законов. И состоялся быстрый т.н. суд в Париже. Это суд, а не какой не суд. И его расстреляли военно-полевым судом, хотя он в этот момент не воевал. Расстреляли во рву Винсенского замка. Многие считают, что в этом рву Винсенского замка была расстреляна вера в то, что Наполеон Бонапарт от революции.

А. Венедиктов — И про убийство герцога Энгиенского, приписывается знаменитая фраза Талейрана, что расстрел герцога Энгиенского — это больше, чем преступление. Это ошибка.

Н. Басовская — На которой он, двуличный, пятиличный, девятиличный человек, Талейран, конечно, содействовал. Состоялось это грустное событие 21 марта 1804 года. Красавец, аристократ 32 лет, любимец женщин, который давно ни с кем не воевал, Бурбон Канде , это было воспринято очень дурно и во Франции и в мире. И тут же можно сказать, в этом году, ещё успел в декабре, 2 декабря 1804 года Наполеон Бонапарт устраивает свою коронацию.

А. Венедиктов — Здесь бы я хотел нашим слушателям сказать, хотя Наталия Ивановна не рекомендует художественную литературу, совершенно замечательное произведение Стефана Цвейга «Фуше». Вот очень подробно. Цареубийца Фуше боялся, что Наполеон договорится с Бурбонами. Его роль великим писателем Стефаном Цвейгом раскрывается таким образом, а писатели иногда видят дальше, чем историки, что это была провокация для того, чтобы между Наполеоном и Бурбонами легла кровь, чтобы они не смогли договориться.

Н. Басовская — И это никогда нельзя бы было преодолеть. Я думаю, что Цвейг великий психолог, чьими наблюдениями психолого-историческими я бесконечно восхищаюсь. Мария Стюард и многое другое. Он здесь безусловно прав. И на фоне этого потрясения некрасивой истории с герцогом Энгиенским пышная коронация. В Соборе Парижской Богоматери 2 декабря 1804 года. Костюмы для коронации, для себя и для своей супруги Жозефины, с которой он кое-как вступает скорее в церковный брак, какая же она императрица, если их брак был только гражданский.

Костюмы он придумывает и заказывает сам, и они напоминают супермонархические одежды, восходящие к императорскому Риму, к временам римских Цезарей. И самый знаменитый эпизод этой коронации, когда Папа Римский Пий Седьмой, фигура, попавшая в ужасное положение, он определиться не может в этой туманной обстановке, вы за кого, за какой интернационал? Папству понять очень трудно. Он теснит, он в Италии воюет, его блистательный итальянский поход показал, что его военная сила непреодолима.

В то же время это вроде как какой-то антихрист и к божественным делам он очень равнодушен. Его очень боятся. И когда он говорит: «Хочу, чтобы меня короновали», Пий Седьмой на этот компромисс идёт, но в разгаре церемонии Наполеон Бонапарт показывает, кто «самее» из них, как говорят в шутку, детское выражение — «кто самее — папа или мама?» Он выхватывает у него в решающий момент корону, сам надевает себе на голову. Самокоронация — это нечто. И затем другую корону — на Жозефину. И править тоже начинает сам.

Но, прежде чем рассказать, как он правит, необходимо сказать, что он на этом не остановился. Началась гордыня. Начало конца. Кто говорит, что начало конца — экспедиция в Россию, в военном смысле — да. А в моральном здесь он устраивает вторую коронацию. Это как же раздирает этого корсиканского человека, который когда-то питался два раза в день и мы его жалели в первой передаче.

А. Венедиктов — Он тоже молодой, 35 лет.

Н. Басовская — Он не стар. Но он устраивает вторую коронацию в Италии, которую он, после своего блистательного похода, объявил республикой. Ты сам принёс туда свободу! Республиканский строй, на кончиках сабель и мушкетов своих солдат. И ты же превращаешь Италию в королевство, королём, который для начала он коронуется в Милане, 26 мая. Мало одной короны, давай вторую. Но какую! 26 мая 1805 года. Какая это корона? Это корона Лангобардских королей, которой почти ровно тысячу лет назад, а именно 25 декабря 800... заметьте, не тысяча какого-нибудь, а просто 800-го года был коронован Карл Великий.

Боже мой! Какая гордыня! Какая гордыня! Я прямой наследник Карла Великого! Вся монархическая Европа должна была напрячься до крайности.

А. Венедиктов — Содрогнулась.

Н. Басовская — ещё бы! В состав знаменитой, пусть древней, но империи Карла Великого, входили территория нынешней, XIX века, Франции, Германии, вся Северная Италия, папство было в центре сохранено богомольным Карлом Великим. Но вся Северная Италия и ещё всякие кусочки...

А. Венедиктов — Испания.

Н. Басовская — да, северная часть Испании. То есть, раз он претендует, что он прямой преемник, это значит, пусть та империя существовала недолго, в 1843 году она была разделена, но он претендует вот на что. То есть, он сам подталкивает их к следующим коалициям против него. Всего их будет семь. Против одного полководца семь коалиций европейских государств. Но он сам на это набивается, нарывается. Вице-королём он назначает своего пасынка Евгения Богарне. То есть, я, конечно, король. Корона на мне, я занят. И он своего пасынка, одного из самых приличных людей из своего семейства, это выяснится позже, назначает вице-королём. И начинается то, что назвал Альберт Захарович Манфред совершенно потрясающе точно, хотя кто-то с ним спорит, с одной стороны династическое безумие.

И не только в том смысле, что он теперь их рассаживает, массу людей, по престолам, оно глубже. Он стремительно создаёт новую знать. Например, подсчитано, что это приводит Ревуненко в своей книге «Наполеон Бонапарт». 1808–1815 гг. он создаёт примерно 50 новых князей и герцогов, по происхождению лавочников, лакеев, мельников. Четыреста пятьдесят два графа и 1500 баронов.

А. Венедиктов — Новая элита.

Н. Басовская — И вот она какова! Маршал Франции. Он вводит этот титул. Вводит много слов — великий, великий, всё великое. Маршал Франции. И назначает 18 маршалов. Я некоторых назову. Ожеро, герцог Кастильонский, сын лакея, Лан, любимец Бонапарта, друг, рано погиб в 1809 году. Маршал Франции. Герцог Монтебело — сын деревенского мельника. Нэй — храбрейший соратник, князь московский, герцог Эльхингенский и князь московский. Сын трактирщика. Мюрат — знаменитый рыжий богатырь, маршал Франции, муж сестры наполеона Каролины, предаст его сто раз за всё хорошее, герцог Бернский, король Неополетанский, сын трактирщики. Это новая знать. Как должно это раздражать монархическую Европу, представить нетрудно.

И он создаёт новую систему правления. Он хочет выглядеть императором в римском смысле, он носитель высшей власти. Окружает себя высшими сановниками. Так и называет их, шесть человек. Верховный совет при Императоре. Это они. Вводит должность великого канцлера, великого казначея, великого электора, Жозе Бонапарт, брата своего бездарного начинает выдвигать в великие. Возвращает монархическую должность коннетабля, государственного канцлера, великий адмирал — это кавалерист Мюрат. Это даже смешно.

Это ослепление властью. И что-то в этом есть, конечно, то провинциально-неудовлетворённое. Я считаю, что человек из провинции — это не значит, что он обязательно полыхает этим всю жизнь. У Бонапарта это было неугасимо. Ты выдвинулся, успокойся. Нет, не может .И этими действиями восстанавливает против себя всю Европу.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Всё так». Мы говорим о Наполеоне Бонапарте, о Наполеоне I, и мало ли что не понравится Наталии Басовской, о Наполеоне Великом.


НОВОСТИ


А. Венедиктов — Мы продолжаем наш разговор о Наполеоне с Наталией Ивановной Басовской. Но сначала наши победители. Я напомню, что я разыгрывал 10 экземпляров компьютерной игры. Я задал вам вопрос какой художник повал колонну, Вандомская колонна, раньше она называлась Аустерлицкой колонной. Хотя мы с вами до Аустерлица не дошли. Это был Густав Курбе. И за это он был вынужден эмигрировать, платить штраф, восстанавливать свои деньги, платить штраф за это.

Н. Басовская — Какие страсти. Какие чувства!

А. Венедиктов — Наполеон вызывал. Через 50 лет после смерти это было. Наши победители — Мария — 487, Алексей — 284, роман — 027, Евгений — 410, Ира — 879, Александр — 399, Наталья — 998, Лена — 133, Мария — 643 и Виктор — 705.

Наполеон Бонапарт создаёт новую элиту из членов своей семьи, из своих маршалов, из своих военных.

Н. Басовская — Создаёт Империю, утверждает новую Конституцию, в которой парадоксально звучит пункт «Франция объявляется республикой. Во главе республики стоит Император». Потом со временем это слово «республика» как-то растворится в воздухе.

А. Венедиктов — Случайно. Он, кстати, Император французов. Он каждому слову придавал значение.

Н. Басовская — Он тонкий, умный, многое писал сам. Но среди этих его слабостей, тяготение к власти, его слабости перед властью, есть кое-что в его правлении начальном очень дорогого, очень важного для всей Европы, важного и по сей день. И прежде всего та деятельность, которую он стимулировал и непосредственно участвовал — это создание новой юридической основы, нового правления т.н. кодексы Наполеона Бонапарта. Он мобилизовал юридические лучшие силы того времени для того, чтобы юристы работали над кодексами, утверждающими новые принципы не феодального правления в Европе.

И для сегодняшней объединённой Европы имеют они значения, для истории юридической мысли...

А. Венедиктов — Это был первый гражданский кодекс современной Европы, гражданский кодекс.

Н. Басовская — Конечно, расставание со средневековьем — черта юридическая. И базой было римское право, что вполне нормально одно из самых совершенных изобретённых человечеством. И по поводу кодексов, которые определили новое юридическое лицо Европы навсегда. Я процитирую Карла Маркса замечательные слова: «Кодекс Наполеона, — писал Маркс, а он был ближе к его временам, чем мы с вами, — берёт своё начало не от Ветхого Завета, а от идей Вольтера, Русо, Мирабо, Монтескье и от Французской революции». Он упустил здесь римское право, хотя был, конечно, в курсе того, что римское право здесь в основе.

Что дали эти кодексы? Это утверждение прав личности, свобод, свободы совести, к примеру, что на смену тысячелетнему засилию средневековой моностического подхода к религии, или католическая, начинается реформация, переворот, тогда кальвинисты становятся такими же безумными фанатиками. А это идеи свободы совести. Не все свободы там. На самом деле свобода слова провозглашена, но неугодные ему газеты он будет преследовать.

Но это зафиксировано, закреплено в праве, провозглашено. Это очень важно. Сохраняются в его новой системе правления представительные учреждения — сенат, трибунат. Их полномочия он постепенно ограничивает по факту. Но они есть, эти коллегиальные органы существуют. Слово «республика» уходит постепенно. На смену гражданину приходит обращение «мадам», «месье», а его начинают называть «Ваше императорское величество», это звучит совсем уже не революционно.

День рождения Наполеона 15 августа объявляют национальным праздником. Не без этих слабостей. Но в основе новая система правления, новая система мировидения и конечно, прекрасные условия для развития той самой буржуазии, которая всерьёз была наиболее заинтересованным классом, слоем общества, наиболее заинтересованным в результатах революции. Да и крестьянство французское получило из рук Французской революции землю, имея право купить. Верхушка крестьянства могла купить конфискованные земли, конфискованные у монархистов, контрреволюционеров.

Они требуют вернуть, но нет, принцип частной собственности утвердился законодательно, законами, и эти крестьяне, их дети становятся вернейшими солдатами Наполеона. Он для них знак революции.

А. Венедиктов — Надо сказать, что до сих пор земля, полученная в результате этой реформы, Франция — крестьянская страна в этом смысле, она в их собственности. Это видно, когда едешь по Франции, там мелкие участки. Не фермерские хозяйства, не латифундии, это крестьянство.

Н. Басовская — Это очень важно для некой устойчивости этой страны, сыгравшей и продолжающей играть существенную роль в европейской истории. Но для всей монархической Европы все эти действия — это страшная опасность. И потому коалиция за коалицией, европейских государств монархических, прежде всего ставит перед собой цели. Две. Первая — вернуть Францию к границам 1792 года. Все эти завоевания в Италии, в Испании, в германских землях они есть. Потому что отбрасывая врагов революции, он переходит границы Франции и отхватывает новые куски под её власть.

И вторая задача коалиций — восстановить во Франции законную династию, монархию Бурбонов. Под этим девизом восстановления законных правителей монархов пройдёт в будущем Венский конгресс после полного поражения Наполеона Бонапарта. А пока эти две цели ставят перед собой коалиции и третья коалиция 1805 год, Англия, Австрия, Россия, состав всё время меняется, неизменна Англия, как главный враг и противник. Сопротивляясь коалициям, Наполеон переходит к захватнической деятельности как будто бы незаметно.

И вот в ноябре 1805 года он уже взял Вену. После поражения генерала Мака в Австрии, 20 октября.

А. Венедиктов — Читайте «Войну и мир» Толстого.

Н. Басовская — Да, как ярко это всё описано. Правда, он потерпел одно очень большое поражение. Но его сразу затмил Аустерлиц. А поражение при мысе Трафальгар в Испании. Испания — это начало конца тоже. Страна, которая оказала Наполеону Бонапарту до России максимальное сопротивление, и которая в сопротивлении завоеваниям наполеона может быть сопоставляема только с Россией.

Итак, Трафальгарское сражение у берегов Испании, 21 октября 1805 года, где английский флот возглавил адмирал Нельсон.

А. Венедиктов — ещё один будущий наш герой.

Н. Басовская — Это герой, который погиб в этом сражении, но дело его не погибло, победа была потрясающая! А тот, кто командовал французским флотом, это Вильнёв, он был судим, осуждён, как командующий франко-испанским флотом, его осудили как виновника, он покончил с собой в заключении, как кара за это поражение. И казалось бы, что такой разгром, призадумается Наполеон. Но он никогда не рассчитывал на своё владычество на морях и это делает для него Англию очень опасной страной.

Очень интересная ситуация. Англия непобедима на море, зато слабее на суше. А Бонапарт непобедим на суше, зато слабее на море. Но для того, чтобы долго не убиваться по поводу этого поражения, он 2 декабря 1805 года одерживает победу при Аустерлице. Одна из самых знаменитых и опять «Война и мир», для сердца русского, для нашего мозга, для нашей души воспоминания.

А. Венедиктов — Андрей Болконский.

Н. Басовская — Да. Над ним простиралось небо Аустерлица. Сейчас это небольшой город Славков в Чехии. Русско-австрийское войско насчитывало в этом сражении 85 тыс. человек. Россия воюет. Хотя до этого было тяготение, была вероятность, что Россия будет в союзе с Францией. А при Павле I, вроде бы чудном, непостижимом, противоречивым, наметилась тенденция сближения с Наполеоном, тенденция к тому, что это будут две очень сильные державы, противостоящие сильной, промышленно развитой царящей на морях Англией. В духе Павла I, он говорил о том, что дружба с наполеоном должна завершиться тем, что они вместе пойдут на Индию.

Да, я думаю, что Наполеона Бонапарта так мучила слава Александра Великого Македонского, что мысль об Индии он объяснял так, что он там нанесёт удар по Англии. Конечно, жемчужина английской короны. Но всё-таки, план малореалистичный. И для Павла I вполне подходящий, а для трезвого Бонапарта, на мой взгляд, не совсем. И вот при Александре I этот союз не состоялся, началось полное охлаждение, Александр возмущён расстрелом герцога Энгиенского, Александр сближается с австрийским домом, с Пруссией.

И вот битва у Аустерлице. Русско-австрийское войско — 85 тыс. человек. Французское войско — 73 тыс. человек. И доказано на этом поле бое под Аустерлице, для Александра это был огромный урок. Он до этого был молодой, красивый и горячий человек, претендующий на роль полководца.

А. Венедиктов — На роль Наполеона.

Н. Басовская — Да. И он увидел, что такое полководец. И навсегда понял, что он, лично он, Александр, не полководец. Красиво гарцевать на белом коне, кстати, подаренном Бонапартом, в Париже — это одно. А быть полководцем, стратегом и тактиком — другое. Он будет блистать дипломатией. И будет переигрывать Наполеона в дипломатии. А наберётся в себе мужества признать, что Кутузов более полководец, чем он, Александр I. Здесь кошмар! На поле боя выяснилось, что тактика русско-австрийского войска устаревшая, линейная.

Это идти на убой, не совершая никакого манёвра. А Бонапарт — это сам манёвр. Он принимает мгновенное решение, где нанести главный удар, куда перебросить войска, какой фланг сейчас сильнее, какой слабее. И после этого сражения, где союзное войско, союзная армия потеряла одну треть своего состава, а так же практически всю артиллерию и обозы, он получает репутацию непобедимого на поле сражения. Со временем какие горькие эпиграммы напишет А.С. Пушкин: «Когда не наши повара орла двуглавого щипали у бонапартова шатра...»

Это боль Аустерлица, боль поражения, боль за то, что русская армия с этой колымагой австрийской военной машины оказалась ввергнутой в то, что не принесло ей не то, чтобы не принесло никакой славы, а в общем, унизило. И это чутко Лев Николаевич Толстой, как положено гениям литературы и мысли отразил в своём романе. Итак, непобедим, велик, дважды коронован императорской короной. Кажется, что вообще нет для него никаких преград. Умён, талантлив, он приближается к пику своего военного могущества и политического.

А. Венедиктов — Это 1807–1808 гг.

Н. Басовская — Да, 1807-08-09–10 гг. считаются пиком его правления. В феврале 1807 года падёт Варшава. Туда ворвётся лично Мюрат и его войско, но потом прибудет Бонапарт и встретит там любовь.

А. Венедиктов — Так что пик ещё и в личной жизни.

Н. Басовская — Не забудем, что наш герой человек.

А. Венедиктов — Он романтик.

Н. Басовская — В отношениях с женщинами — да. Непрост был, непримитивен. Хотя есть очень много разных суждений. Есть такой английский историк, мы заметим, что английский.

А. Венедиктов — Да, подчеркнём.

Н. Басовская — Он написал целую серию книг о Наполеоне Бонапарте. И он подчас неважно отзывается. Но я всегда помню, что это английский. А фактов там много интересных. Итак, он встречает ещё одну любовь. До этого любовью у него можно было назвать только Жозефину. Он любил её по-настоящему. Женщину несколько старше себя, женщину с не лучшей в мире репутацией, женщину, которая изменила ему очень скоро после брака. Изменила с каким-то ничтожеством, с каким-то мальчишкой. И всё-таки, любил, чувствовал её другом и близким человеком.

А в 1807 году в Варшаве он встретил совсем другую любовь. Это известная графиня Мария Валевская. Юная.

А. Венедиктов — Тогда она была 16-летней девушкой.

Н. Басовская — Ей 18. Замужем за 70-летним человеком графом Валевским. А она из Лещинских, очень знатного польского рода. Женщина совсем другого типа, красавица — это дружно говорят все, нежная, скромная, никогда нигде не пыталась обратить на себя внимания. Не хотела расстраивать своего 70-летнего мужа, старалась обращаться с ним очень деликатно. И будет предана Бонапарту чрезвычайно. Роман случился неброский, не демонстративный, не будуарно-придворный, наоборот.

Сначала она провела с ним некоторое время в Варшаве, затем она прибудет к нему в Германию очень незаметно, будет с ним встречаться в течение трёх недель. Будет она потом и в Париже, будет у неё сын. Рождённый от Наполеона. Жозефина будет встречаться с ней и с этим мальчиком, грустя, что у неё детей нет и быть не может. И она будет единственная женщина из любивших его, которая навестит его в будущем в ссылке, в его первой ссылке на острове Эльбе.

А. Венедиктов — Вместе с четырёхлетнем сыном. Чтобы он его увидел хотя бы.

Н. Басовская — Это что-то трогательное, романтическое. Потом, когда он будет на том недостижимом острове Святой Елены, как говорится. На том свете, она всё-таки, выйдет замуж, но за двоюродного брата Наполеона Бонапарта. И очень скоро скончается, уйдёт из жизни после рождения ребёнка.

А. Венедиктов — Я хочу сказать, что именно её сыграла Грето Гарбо в знаменитом фильме «Мария Валевская», если вам удастся посмотреть этот фильм, он старый, но посмотрите.

Н. Басовская — Хороший. И популярно это имя.

А. Венедиктов — В Польше очень популярно до сих пор.

Н. Басовская — И это правильно. Правда, считается, что она по поручению представителей польской знати должна была пойти на задание с этим романом.

А. Венедиктов — На заклание, я бы сказал.

Н. Басовская — а задание стояло в том, чтобы уговорить Бонапарта предоставить полную независимость Польше. Не получилось. Воссоздать польское самостоятельное государство — этого не случилось. Но она, по-моему, и не относилась к этой любви, как к заданию. Фон создал герцогство Варшавское и вообще, он начинает перекраивать Европу. Его гордыня его заносит так далеко!

Перед ним падёт ещё одна столица, 27 октября 1806 года он в Берлине. Захвачен Берлин. В феврале — Варшава, до этого — Вена.

А. Венедиктов — Мадрид.

Н. Басовская — как тут не закружится голова! Германские земли, там очень много маленьких столиц. Он в зените и могуществе своём. В сущности кроит и перекраивает карту Европы. И помышляет о том, чтобы Париж назывался столицей мира. Создаёт Великое герцогство Варшавское, мечта о былом свободном польском государстве не возраждается после трёх разделов Польши они мечтали вернуть себе независимость. Не получилось.

Создаёт некое марионеточное королевство Вестфальское, лишь бы раздать короны. Раздаёт короны членам своего семейства, Евгений Богарне, пасынок — вице-король Италии. Гортензия Богарне — его приёмная дочь, становится женой брата Бонапарта Людовика. И королевой Голландии. Король и королева Голландии. Вообще, в жилах многих представителей современных, не очень многочисленных дворов монархических в Европе, я не имею в виду испанских Бурбонов, во всех остальных, течёт кровь богарневская, наполеоновская.

Бернадот Дезире — бывшая невеста его, становится женой Жозефа Бонапарта, королевой Швеции, маршал Бернадот становится королём Швеции. Бонапарт Жером, его брат, король Вестфалии. Бонапарт Жозеф — король неаполетанский, потом очень неудачный правитель Испании. Муж сестры Наполеона Каролины Бонапарт — король Неаполитанский. Раздаёт короны. Но их поведение дальнейшее доказало, что иметь корону на голове — не значит быть королём.

И вот он перекраивает Европу. И кажется ему всё подвластно. Составляет наполеоновские планы.

А. Венедиктов — Хорошо Вы сказали. Во всех смыслах этого слова.

Н. Басовская — Очень подходит. Это стало нарицательный, образным выражением. Наполеоновские планы. А он их составляет реально. Не исключая похода на Индию. А главное — усмирение этой монархической Европы и усмирение Англии. Идея континентальной блокады становится тем, что некоторые авторы называют идея фикс Бонапарта. Задушить Англию экономически. Но всем другим, и в частности России, это очень невыгодно. Континентальная блокада, разрыв любых экономических отношений с владычицей морей.

Но он навязывает эту свою волю, а после Аустерлица кое-что можно навязать России.

А. Венедиктов — Давайте вспомним развод с Жозефиной.

Н. Басовская — Это совершенно правильно. Прежде чем говорить о великих делах. Любовью с Валевской не обошлось. Он думает о будущем. Ему хочется иметь наследника.

А. Венедиктов — Для чего это всё? Всё передать!

Н. Басовская — Раз он кроит карту Европы, кто же будет этим всем управлять? Он обращается со сватовством в Россию. Тут уместно сказать о Тильзитском мире. Впервые во время Тильзита, переговоров Александра I и Бонапарта, Талейран намекает на возможность русского брака. Предлагается рука Наполеона Бонапарта любимой сестре Екатерине Павловне, сестре Александра I. А с Жозефиной уже вовсю идёт подготовка процесса о разводе. Для этого просто признали их церковный брак недействительным. Их торопливый церковный брак.

Ему было отказано. Он правда ещё раз сватался за другую сестру. Александр ссылался на мать, Марию Фёдоровну. Но и сам он наверняка был против. Как говорила мать вдовствующая императрица, жена покойного Павла I, что к этому минотавру я своего ребёнка не отдам. А второй ребёнок была Анна Павловна, предлагалось тоже рассмотреть вопрос. Ему в сущности отказали, сказав, что подумаем, через два года вернёмся к вопросу.

У него не было времени ждать два года. Ему не 20 лет. Это юным барышням мало лет. И тогда придуман австрийский брак. Естественно, он хотел породниться с настоящими империями. Или с русской, или с австрийской. Обе подходят. В русской не получилось. И думаю, обиду он затаил. А Александр никогда не забывал обиду на Аустерлиц и вообще на то, что он не Бонапарт. Перед началом Великой Отечественной войны, то, что будет называться Отечественной войной 1812 года, Александр скажет: «Я отступлю до Камчатки, но мира с Бонапартом не заключу. Буду императором камчадалов, но мира не заключу».

Здесь шло к обострению и личных отношений, и межгосударственных.

А. Венедиктов — Он всё же женился на австрийской принцессе.

Н. Басовская — Брак состоялся и вот Мария-Луиза, юная барышня, я вычитала такое, ему такие сведения привезли — хороша собой, очень изящна, говорит на пяти языках и умеет шевелить ушами. Ему всё понравилось. Они до брака не виделись, брак был заключён по доверенности, как это было принято в средневековье. Потом они увиделись с большим торжеством. Она племянница казнённой королевы Марии Антуанетты. Кое-кто из очень умных людей говорил, что это нехороший признак. Но его уже ничто не могло остановить.

А. Венедиктов — Нужен был наследник.

Н. Басовская — Он женат на настоящей принцессе из настоящего императорского дома Габсбургов. Ну что, куда дальше! Хороши были бы Романовы, но вот Габсбурги состоялись. И теперь у него будет настоящий наследник. Пик империи. Наполеон считает себя настоящим императором. У него будет настоящий наследник. Но впереди у него самая настоящая война, которую он ещё не понимает. Война с Россией.

А. Венедиктов — Наталия Ивановна Басовская в программе «Всё так».