Сайт Евгения СычёваEugi Gufo

Ольга Журавлёва — В Москве 15 часов и 6 минут. Вас приветствует программа «Фискал». Меня зовут Ольга Журавлева, и напротив меня, как всегда Александр Починок. Здравствуйте, Александр Петрович!

Александр Починок — Добрый день!

О. Журавлёва — У нас сегодня в плане московские налоги. Но мы не совсем об актуальном будем говорить — будем копаться в исторических сложностях и радостях. Но, у нас есть вопрос. Сразу скажу, что это не я такая умная — это Александр Петрович такой умный. Разыгрываем книгу, 5 экземпляров «Как убедить, что ты прав» — полезная очень чтение, прямо скажу, иностранное, переводное: Ричард Шелл и Марио Мусса ее написали. Перевод с английского. Красиво изданная такая вещь. Альпина Паблишер. Москва, 2013 год. Вопрос: Какую фамилию носили в России одни из первых крупных иностранных налогоплательщиков? Вот их имена: Марко Руффо, Алоизио де Карезано, Антонио Джиларди, Аллоис Ломберти де Монтиньяна, Пьетро Франческо Анибале и Пьетро Антонио Солари — вот, эти ребята — вы слышите по их иностранным именам, что они очень иностранные, естественно их называли в Росси их несколько иначе, и их всех называли одной фамилией. То есть, имена оставляли — переиначивали на русский: Пьетро называли Петром, скажем так — а фамилия у них была одна. Получилось, что они одной семьи.

Во-первых, эти люди вам известны очень хорошо, в том смысле, что они сделали — видел каждый. А, во-вторых, это слово связано с их фамилией тоже нам известно очень хорошо до сих пор. Оно у нас в топонимике, по-моему, присутствует в Москве.

А. Починок — А Венедиктов ответил на этот вопрос в момент задавания вопроса.

О. Журавлёва — Вот! Если вы хотите быть такими умными — выглядеть, во всяком случае, как Александр Петрович и Алексей Алексеевич — то у вас есть шанс. Присылайте фамилию, которую носили эти иностранцы, которых я вам сейчас назвала, все эти: Марко, Антонио, Пьетро и так далее. Назовите фамилию, которую они носили в России и получите за это книжку. Вот, кстати, уже некоторые уже ответили — молодцы! Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45 и получите полезную книжку «Как убедить, что ты прав».

Возвращаемся сюда, где как раз, эти граждане и платили свои налоги, причем, довольно крупные. Ну, скажите мне, пожалуйста, чем московские налоги для вас так занимательны?

А. Починок — Московские налоги занимательны тем, что на Руси первая цивилизованная система уплаты налогов строилась в Москве, поскольку Москва была очень большим городом, а обычно в городах у нас налоговых систем не было. Если Европа — мы смотрели: Венеция, Флоренция, города-государства, налоги 12, 13 век уже можно исследовать — то, в России до 18-го века в городах ничего интересного не происходит вообще. Либо это были княжества, в которых все собирал князь, либо — мы с вами дошли уже до Петра Великого — и видим налоги, которые выстраивало только государство, только для себя. Никаких городов, никаких прав, ничего. И, наконец. Только Екатерина издает грамоту, причем с названием хорошим: «На права и выгоды городам Российской империи от 21-апреля 1785 года. И эта грамота — она огромная, совершенно — там чуть не под 200 статей — там есть такие прелестные вещи. Вот, например, городская дума. Она же повелела, чтобы могла городская общая дума и городская шестигласная дума действовать. Почему шестигласная — потому что, дума состояла из гласных от шести слоев. Кто, считалось, входит в город: городовые обыватели настоящие; гильдии, естественно; цеха — еще одна группа; иногородние иностранные гости — купцы; именитые граждане и посадские.

О. Журавлёва — А, чем обыватели от посадских отличались.

А. Починок — Обыватель — зарегистрированный обыватель. Посадский — живущий в посаде. Они были выделены, они записывались в эти сословия. У них был разный сбор. Мы будем дальше смотреть — по каждой категории, какой у кого был сбор, за что брали. Они все по-разному платили, родимая. Именитым гражданином тоже быть — надо тоже было денежку платить, хотя это было почетно. Так вот, они избирали гласных, и каждое из этих разделений имело один голос — вот, шесть голосов. И писали, что о ни приходили представителями разных сословий, но в конце концов, превращались в одну думу. Так, вот, что Екатерина думает? О том, как дума должна действовать. Она считает — по порядку — первое: «Доставлять жителям города нужно пособие к их прокормлению или содержания» — первая задача городской думы — прокормление или содержание...

О. Журавлёва — Это, что — городские склады и провианты?

А. Починок — Нет, это пособия, это поддержка малоимущих, это первые больнички, это источники для зарабатывания денег.

О. Журавлёва — Создание рабочих мест.

А. Починок — Совершенно верно — это лавки купцы и так далее. Это все должна была думать дума. Дальше: «Сохранять город от ссор и тяжб с окрестными городами или селениями». Тогда такие вопросы были. Дальше: «Сохранять между жителями города мир, тишину и доброе согласие»

О. Журавлёва — Это вопросы безопасности.

А. Починок — «Возбранять все, что доброму порядку и благочинию противно» — тоже полицейские задачи. «Посредством наблюдения доброй веры и всякими позволенными способами поощрять привоз в город и продажу всего, что ко благу и выгодам жителей служить может». Обратите внимание — не брать пошлины, а поощрять привоз в город и продажу всего, как можно больше. Дальше: «Наблюдать за прочностью публичных городских зданий. Стараться в заведении всего потребного. О заведении площадей для стечения народа по торгу и тому подобного, что может быть для города потребно, выгодно и полезно».

О. Журавлёва — Это просто — навстречу выборам мэра Москвы.

А. Починок — Так у нас же передача актуальная получилась. Правда, честно говоря, мы ее замыслили до этого неожиданного хода.

О. Журавлёва — Где-то за месяц.

А. Починок — «Стараться о приращении городских доходов на пользу города. И для распространения заведения по приказу общественного призрения» — вот, о чем мы говорим — социальная сфера, социальная защита. «Разрешать сомнения и недоумения по ремеслам и гильдиям в силу сделанных о том положений» — вот, такие судебные и, пожалуй, функции какие-то примиренческие, как бы сказал — досудебные процедуры — это было. И, можно на думу было пожаловаться в губернский магистрат. Но, к сожалению, эту замечательную грамоту отменил Павел I.

О. Журавлёва — Он, вообще, все, что матушка интересного придумала — очень недолюбливал.

А. Починок — Но, Александр I это ввел снова, и по этой грамоте дума работала. И у этой думы уже был бюджет. И бюджет конца 18-го века — он маленький-маленький, очень скудный. И, честно говоря, даже удивительно, потому что к концу 18-го века Москва довольно большой, серьезный город и уже сотни тысяч людей. Конечно, нет миллиона — миллион появляется в конце 19-го века, но, тем не менее, это большой город с массой домов, с массой храмов. И у города бюджет... ну, сколько, например... 1787 год. 11071 рубль 39 копеек в бюджет дало, что — вот, догадайтесь? Два источника дохода было в бюджете Москвы. Всего, собственно, доходов — 11556 рублей 21 копейка, 484 рубля, 82 копейки они получили за счет содержания лодочных перевозов и паромов — мостов не хватало — а то, что я называл сначала — 11 71 рубль 39 копеек, то есть, 99 почти процентов бюджета Москвы в 1787 году — какой налог давал?

О. Журавлёва — Вот, именно, налог — не штраф?

А. Починок — Это налог.

О. Журавлёва — Может, на строительство какое-нибудь?

А. Починок — Нет. Вот, исконно русская вещь, которая содержала бюджет Москвы в конце 18-го века. Абсолютно понятная...

О. Журавлёва — Неужто, алкогольные напитки?

А. Починок — Конечно! От казенной питейной продажи забирались. То есть, все говорили: «пьяный бюджет» 80-х годов при Горбачеве... — у нас в конце 18-го века бюджет Москвы был..

О. Журавлёва — На 99% пьяный.

А. Починок — Тотально — кабаки, казенные питейные продажи; и платили с водочки — с хлебного вина, точнее — налог. Ну, и у них еще были неизрасходованные деньги за прошлые года. У них были неизрасходованные деньги на собственное содержание. Чиновники были экономные — полторы тысячи сэкономили. И у них в 1787 году было 20000 рублей денег. Из них они потратили на жалованье служащим 5 381 рубль 10 копеек. Ну, это все служащие, всех городских заведений, включая школы и больницы. На устройство новых школ — 15 школ за год сделали — 4968 рублей 56 копеек. Кстати, много — 15 школ. На канцелярские расходы 533 рубля и на ремесленную управу и рыночные знамена 96 рублей. То есть, 10 тысяч рублей расходов. И профицит бюджета почти 50%. 10978 рублей расходов и 9078 рублей превышение доходов над расходами.

О. Журавлёва — Ну, это просто золотой век. Александр Петрович. У нас тут появилась внезапная новость, тоже связанная, в общем, с московскими всякими делами: Бюро партии «РПР-ПАРНАС» рекомендовало московскому отделению выдвинуть Алексея Навального в мэры города. Об этом Твиттере сообщил Илья Яшин. Ранее Навальный изъявил желание баллотироваться на пост градоначальника. Всем любознательным, пожалуйста, на заметку.

А. Починок — Очень хорошо! Пусть изучает, как...

О. Журавлёва — ... управлять городом, имея профицит. Кстати, сейчас тоже у Москвы профицит, насколько я понимаю.

А. Починок — Да, Москва сейчас имеет огромный бюджет. Это меня потрясает, потому что ее бюджет приближается к бюджету Нью-Йорка. И, если посчитаем, каждый житель Москвы, фактически отдает в бюджет родного города около 15000 рублей сейчас, если посчитать в среднем приходится на человека. И, это очень серьезные деньги — ими можно очень хорошо распорядиться.

О. Журавлёва — То есть, мне могут переходы на эти средства «нарисовать» в любом удобном для меня месте и еще возле дома светофор поставить.

А. Починок — Для понимания ситуации: бюджеты Москвы и Петербурга в три раза превосходят в сумме бюджет всех остальных «миллионников», крупнейших, крупных и средних городов России вместе взятых.

О. Журавлёва — Это чудовищно!

А. Починок — Вот такое соотношение. Я не хочу сказать, что очень уж много денег у Москвы — денег всегда не хватает, но в соотношении с остальной страной диспропорция получилась последнее время фантастическая. И на эти деньги можно, действительно, сделать о что неплохой город, во всяком случае...

О. Журавлёва — В котором жить можно.

А. Починок — Мы можем посмотреть... Почему я говорю, пример Нью-Йорка — Нью-Йорк НЕРАЗБ. город мира по бюджету. И это был город, который находился в абсолютно убитом состоянии, раздолбаном, в который пришло подряд довольно богатых мэра, но очень толковых управленца. Это Джулиани и Блумберг...

О. Журавлёва — Это вы сейчас про богатых мэров, для чего говорите?

А. Починок — Я просто говорю эту историю, что Нью-Йорку этих денег хватило. Но мы с вами еще находимся в конце 18-го века и там у нас город недоразвитый. В каком смысле: бюджет тратиться на, фактически, городские учреждения и ничего особенного город сам не делает. У него ни здравоохранения толкового нет, «социалка» только-только... Школы, правда, начал строить интенсивно. И вот, он начинает — город — вводить с «плотомоя», потому что белье тогда мыли на плотах по Москва-реке и Яузе, с прорубей налог ввели — вот, обратите внимание. С перевоза мы уже говорили. Рыба еще была, поэтому с рыбной ловли брался налог. С подвижных лодок брался налог. Если лодка неподвижная — налог не брался. Вот, если перевоз — одна цена, а подвижная вдоль реки — это другая. И за запись городскую в обывательскую книгу в 87 году было тоже введено.

О. Журавлёва — Ну, как бы, госпошлина.

А. Починок — Да-да. Совершенно верно. И появился у нас тогда первый случай персонального сбора — это 89-й года — мещанин Коробков заплатил московской думе за три выморчных лавки, в которых продавалось имущество умерших — 50 рублей. И первый заем они заняли из гильдии 704 рубля московская дума. Вот, обратите внимание — начали занимать деньги. Итого, если мы посмотрим шестилетку — собрали он 58 991 рубль. И казенная питейная продажа давала 67%. Все эти новые оброки, которые ввели... я специально взял 86-й год — последний, когда была только питейная — потом они вводят оброки, которые я перечислил. Они дали 13600 рублей — это 23%. С этих гербовых сборов за запись в городскую обывательскую книгу — аж 4358 рублей — это много. Один купец ушел из 2-й гильдии в Москве и с него содрали 150 рублей, и воспитательный дом образовали, воспитательному дому положили капитал — банк — и проценты на него составили за пять лет 529 рублей.

О. Журавлёва — Александр Петрович, скажите, если, в принципе, город ничего такого не делал, и вроде так, потихонечку все было в порядке — зачем же появлялись новые поборы? Он же не воевал.

А. Починок — А, потому что город воевал. И эта война обошлась предельно дорого, потому что в результате войны 812 года город был сожжен полностью, огромное ополчение ушло на войну. Были колоссальные затраты, очень много людей погибло. Мы получили в зиму 12-го года почти уничтоженную столицу. Ее надо было восстанавливать. И сразу же формируется другой бюджет. Кстати, очень быстро восстанавливалась Москва, невероятно быстро. Называли «русские замечательные маляры» — мало того, что они построили эти замечательные здания, каждый год они еще и звездочки красили и город блестел, насколько это возможно — новой краской. И, поэтому, если мы посмотрим положения о доходах московской столицы — это государственный совет утверждал — положение о доходах и расходах, и его утверждал император — так вот, уже в к 1823 году у нас был довольно большой бюджет. Доходы тогда были — это сборы с городских недвижимых собственностей. Этот налог очень быстро — представьте себе: почти ноль — 12-й год, мгновенно отстраивается город, и сбор с городских недвижимостей становится основным источником бюджета.

О. Журавлёва — Ну, подождите, а, когда после 12-го года строится город, городская проблема — это городские дороги и городские учреждения. Частные лица сюда, видимо, приходят строить частные дома, или город идет навстречу и строит и для жителей что-то.

А. Починок — Такого не было, как в Петербурге, когда за государственный счет строили фасады по центральным улицам для того, чтобы...

О. Журавлёва — Для красоты.

А. Починок — Для красоты. И Москва имела более усадебную застройку, но, тем не менее, затраты на городские больницы, на резиденции гражданского губернатора, на первые общественные дома, на целый ряд полицейских и прочих зданий — шли, и стройки были приличные. Поэтому ввели сборы с промышленности и с промышленников. Сборы с актов, свершаемых частными людьми и с публичной продажи, окладные доходы, из казны поступления.

О. Журавлёва — Но это все идет в государственный городской бюджет?

А. Починок — Это в городской. Потому что с промышленности с промышленности только четверть процента с объявленного капитала. Это, на самом деле, не так много, потому что базовая ставка с объявленного капитала составляла 3,33% — это с прибыли, которая получалась. И еще 0,15% шло в, как бы сейчас сказали, федеральный бюджет.

О. Журавлёва — Александр Петрович, скажите, пожалуйста, получается, что итак город разрушен, итак многие потеряли свой бизнес — извините — свои какие-то личные вещи и так далее, а тут увеличиваются выплаты. Как с собираемостью-то было?

А. Починок — Ставочки налогов у нас с вами — посмотрите — сейчас бы они вызывали даже у малых предпринимателей смех: 0,15% с капитала туда, 0, 25% — туда — это 0,4. И 3,33 — с прибыли. Я думаю, все тут бы закричали сейчас: «Как здорово!». Это первое. А второе: понимаете, промышленности к 812 году, практически, не было. А тут, наоборот наступил невероятный бум: строили все здания, приехало огромное количеств купцов. Так как было уничтожена вся мебель, имущество, опять-таки был колоссальный стимул производить, производить... Вы знаете, когда Москва горела, рубленые дома с севера шли, и в районе Васильевского спуска они продавались, как срубы. А вот, эти после пожара классические дома знаменитые желтенькие с колоннами ампирные — их строили во многом по типовым проектам, но строили крайне интенсивно. Скорость строительства огромная. Поднимите документы того периода — за сезон успевали построить прекрасные дома и сейчас очень многие из них существуют, можно подойти, потрогать. Вот, 200 лет стоят и только некоторые из них в плохом состоянии.

О. Журавлёва — Александр Петрович, интересуется Дмитрий у нас: «На чиновников много ли тратили бюджетных средств?»

А. Починок — Много, очень много. И сейчас мы будем говорить.

О. Журавлёва — Я просто подумал про те же лодки — это кто-то должен все контролировать?

А. Починок — Конечно. И вот, в конце 18-го века у нас половина бюджета шла на городских служащих, а сейчас мы добьем доходы и посмотрим расходы, и мы там увидим, что 20% бюджета сначала расходовалось на государственных людей. Так вот, перед завершением — случайные доходы были: штрафы за тревогу пожарной команды, пени за не взнос разных сборов, квартирные деньги — это обыватели платили, которые не заплатили единовременно поземельные деньги на приобретение права на освобождение домов от постоя или квартирной повинности. Вот, такие были у нас доходы, у московского бюджета.

О. Журавлёва — Я сразу скажу, пока мы не вышли уже на новости, что правильный ответ получен мгновенно, и у нас уже есть победители нашей викторины. Мы интересовались, какую фамилию носили многочисленные итальянцы. Да, вы правы — это те самые люди, которые строили Кремль. Это, действительно, итальянцы. Но, у них не была фамилия Растрелли, как кто-то предположил, они, действительно, носили фамилию Фрязин, потому что были итальянцы, иностранцы — их звали Фрязины. Поэтому слово Фрязино оно до сих пор существует. Правильно ответили и получают книжку «Как убедить, что ты прав» следующие люди: Любава, чей телефон заканчивается на 3679, Ирина — 0273, Олег — 3791, Аркадий — 0567 и Игорь — 3410. Всем огромное спасибо, хотя и были и смешные варианты. Были варианты общая фамилия Желярдис, Салари и так далее. Но очень много правильных ответов, поэтому, если вы не спели, то хоть порадуйтесь, что вы правильно ответили. Программа «Фискал» о московском налогообложении, московских налогов с Александром Починком продолжится после новостей.


НОВОСТИ


О. Журавлёва — В Москве 15:35. Это программа «Фискал» и мы продолжаем говорить о московских налогах. Ольга Журавлева и Александр Починок. Александр Петрович нам уже рассказал в первой части о том, из чего складывались доходы. Мощные московские бюджеты.

А. Починок — пока еще не мощные, но уже быстро растущие.

О. Журавлёва — Тогда Тане ответьте, кто основную часть дохода выдавал.

А. Починок — Основную часть дохода давали промышленники и купцы.

О. Журавлёва — Ну, в общем, как и сейчас.

А. Починок — Ну, естественно, совершенно. А вот расходы — вы спрашивали до этого, сколько расходы — на содержание полиции — главная статья расходов. Потом на содержание жандармского дивизиона внутренней стражи, на содержание полицейских зданий, губернский тюремный замок и временная тюрьма. Потом, 4 департамента магистрата, канцелярия самой думы и при думе квартирные экспедиции, сравнительная комиссия — я все по объему расходов — дальше все меньше и меньше. Контора адресов, канцелярия военного генерал-губернатора, содержание казарм, содержание домов военного генерал-губернатора и гражданского генерал-губернатора, богоугодные заведения, расходы по содержанию домов и мостовых, по устройству бульваров, по освещению столицы, по содержанию ордонанс-гауза, по квартирной части и экстраординарные издержки. То есть, полицейские расходы были превалирующими и в 31-м году вводится торговый сбор. И, прежде всего, торговый сбор — это купцы. Я напомню, что у нас осталось две гильдии постепенно. Сначала, правда, была третья, и с иногородних купцов 3-й гильдии бралось по 50 рублей. С иногородних купцов 1-й и 2-й гильдии, у которых собственности не было и оптовую торговлю они вели — с них бралось полпроцента с капитала. И с мелочной торговли — если купец занимается мелочной торговлей — по 50 рублей. С иногородних купцов 3-й гильдии, которые были приказчиками, фактически — 25 рублей. Купеческие дети платили 20. Иногородние мещане и крестьяне — 15, а иногородние члены купеческих семейств платили 20 рублей. И по пятерке брали с крестьян.

О. Журавлёва — Это как — фиксированный ежегодный?

А. Починок — Да, фиксированный ежегодный, потому что я напомню, что за то, чтобы быть в 1-й гильдии, когда 3-ю убрали, и осталось две — то вы должны были заплатить 565 рублей — тогда у вас появлялись права на оптовую торговлю, на биржевые операции и прочее. И за билет вы платили от 20 до 55 рублей. А во второй гильдии вам нужно было в капитал гильдии вносить 40-120 рублей, и, если у вас на предприятии было меньше 16 человек, и торговали вы в розницу только, то платили от 10 до 30 рублей за билет. А на мелочную торговлю билет покупался от 2 до 10 рублей.

О. Журавлёва — Простите, пожалуйста, при слове билет я вспомнила, что у нас, когда была официальная проституция в стране, то эти дамы тоже получали билет, значит, тоже платили какой-то налог.

А. Починок — Совершенно верно, но в данном случае это торговые люди.

О. Журавлёва — Тоже мелкий бизнес.

А. Починок — Но, тоже нужно было покупать билет. Цена билета была такая. Потом в 1892 году введен был процентный сбор, он оставлял сначала 3%, потом 5%. Он рос, рос... Мало — в 36-м году добавили еще налогов. Это были налоги с торговых и ремесленных заведений. Начали облагать магазины, лавки, погреба, подворья, портерные, овощные лавки, постоялые дворы — гостиницы начали облагать налогами, и фабрики и заводы — их выделяют с 36-го года. Потом с разных лиц обязанных платить акцизы городу — это и извозчичий промысел начал платить. Потом ввели налог с бань, потом стал в Москву поступать налог от провозимых через таможню товаров и не случайно мы помним Мытную улицу — мытный двор там был. Там ничего не мыли — там собирали деньги за ввоз скота в город. Это тоже шло в бюджет.

О. Журавлёва — Если можно, здесь на Танин вопрос ответьте: «Доходы всегда в одну казну собирались? И были ли целевые налоги?»

А. Починок — Были налоги государственные и были налоги московские. Московские, естественно, собирались в одну казну, в бюджет московской думы. И дальше он расходовался этими чиновниками. Мы с вами знаем, что, так называемый федеральный — точнее, не федерация — тогда имперский бюджет, мы помним, как пробовали собирать и полковники, но это не получалось, и появились специально обученные люди, которые собирали налог по Руси. Мы еще вернемся к «шуваловской реформе» с вами и посмотрим налоги уже 19-го века по России в целом. Мы увидим — там была довольно стройная система, собирающих налоги.

О. Журавлёва — Айрат спрашивает, влияла ли национальность на налог? Я расширю: в принципе, вероисповедование, гражданство и все остальное влияло?

А. Починок — Влияло — иногородний или не иногородний. Немножко отличалось. Я вам только что цифры называл — в принципе, цифры были небольшие. Абсолютно, если мы посмотрим, во всех налоговых документах 19-го века, вообще, национальность не поднимается, и вероисповедание — никого это не волновало. Волновало — чем занимаешься. В этом Москва, кстати, была в достаточной степени либеральная.

О. Журавлёва — Ну, с другой стороны, чем занимались по меньшинствам — это же московская такая история: айсоры чистят ботинки, китайцы держат прачечные...

А. Починок — А это, извините, кто что захватил. Это уже семейственность, местничество, землячество — как угодно — они захватывали этот бизнес и никого не пускали. Читайте Гиляровского в подробностях.

О. Журавлёва — Евгений спрашивает: «А разгильдяй — это тот, кто не заплатил гильдейскую подать и его выгнали из гильдии?» Хорошая этимология!

А. Починок — Но, мы еще не все налоги ввели. Еще был возврат издержек употребляемых с городских налогов на освещение фонарей — вот, такую статью любопытную обнаружил в бюджете. Налог с пивоварен, с трактирных заведений отдельно. Начала Москва брать с протеста векселей, и с записей контрактов в маклеров. Москва начала играть на рынке и занимать деньги.

О. Журавлёва — А был какой-нибудь московский банк?

А. Починок — В Москве было очень много банков. Но, специального банка города Москвы не было. Но, московские займы котировались не только в стране, но и есть случаи продажи их во Франции, например. Мы сейчас к этому еще доберемся, потому что денег нам опять не хватает. Из этих несчастных нескольких тысяч рублей мы к 90-му году дошли уже — бюджет 7 199 896 рублей, 41 копейка, а расходов 7 780 894 рубля, 39 копеек — 600 тысяч дефицита. 7,5% — это очень много. Городская управа думает, что делать? Переоценивает имущество. И я параллель провожу: налог на недвижимость совершенствуется — и при этом, она, не повышая ставку, собрала полмиллиона дополнительно денег за счет переоценки. И, поэтому в 91 году уже 8 миллионов рублей доходов и 8 100 000 рублей расходов. Вроде бы дефицит маленький — 80 с половиной тысяч рублей. Но, на самом деле дефицит был больше. Почему — потому что в это время городская управа, наконец, понимает, что надо заниматься развитием города. И, помимо бюджета мы обнаружим, если посмотрим, массу проектов строительных, которые вне бюджета. Это устройства сквера в Оленьей роще. Все Москвичи знают, во что это вылилось. Это же парк Сокольники, который тогда построили — вот, Оленья роща. Это пруд там, это шесть набережных, которые, наконец, сделали у Яузы и Москва-реки, это переделка Замоскворецкого моста, это водоотводный канал...

О. Журавлёва — Это все внебюджетное...

А. Починок — За счет дополнительных доходов в бюджет. Георгиевский сквер на Большой Грузинской, который сейчас существует с его памятником знаменитым.

О. Журавлёва — С кукурузой, вы имеете в виду?

А. Починок — Алфавит вот этот, да. Ремонт Неглинного и Новинского бульваров, три шоссе сделал, булыжные мостовые. И начали делать асфальтовые тротуары. И придумали переводить попутный сбор за перевозку грузов. Мы можем показать этой вот камере — видите многочисленные дороги — это городские проезды, подлежащие переустройству за счет попутного сбора. Появился дорожный налог. Для тех, кто нас не видит, это, практически, все Бульварное кольцо, это все радиальные. Это улицы вокруг Кремля, и это магистрали, которые вели тогда далеко от города, почти до Лужников. Это уже далеко было. И в Сокольники и дальше уходили дороги.

О. Журавлёва — То есть, можно сказать, что были целевые налоги.

А. Починок — Были целевые сборы и были целевые займы. Начали занимать. И, опять-таки, если мы смотрим 93-й год — прямых налогов 57% в бюджет, 4% — это косвенные и пошлины, всего 2% давали в бюджет штрафы. Доходы с недвижимых имуществ дали всего 4%. Вот мы и перешли от налогов с недвижимости к прямым налогам. И проценты с денежных сумм были тоже довольно большими — 166 тысяч получила Москва со своих доходов. И немножко покупала, немножко продавала и взяла огромный заем на постройку водопровода — 284 850 рублей в 91-м году. Потому что у Москвы было два бельгийских общества — это все-таки частное акционерное, а вот, на водопровод... а на трамвай еще нет — мы в 20 век еще не перешли, это потом — в 20-м веке московская дума была вынуждена выкупить этих оба общества для того, чтобы трамвай пустить. А вот, на водопровод она заняла довольно много денег. Она опять переоценивает недвижимость для того, чтобы собирать уже 2,8 миллиона доходов. Очень много собирает денег за право торговли и промысла. Ввели налог с владельцев лошадей и частных экипажей. Патенты стали больше давать. Добавили сборы за клеймение мер, гирь, весов, за утверждение планов и чертежей на постройки. Если вы найдете планы, чертежи вашего старого дома, вы увидите — там штамп есть, что взяли плату за утверждение этих чертежей.

О. Журавлёва — БТИ?

А. Починок — Слушайте — так качественно это сделано! Я тут наткнулся на опись — вы не поверите — дома, когда закладывали, был полный учет не просто стоимости дома — прошу прощения — все сантехнические приборы в доме отдельно оценивались и учитывались. Дом был разложен поэлементно, все известно, сколько он стоил. Арендная плата за сдачу каждой квартиры подробно: ожидаемая и реально берущаяся. Стоимость всех конструктивных элементов. То есть, там дом рассчитывался и оценивался детальным образом и, соответственно, его можно было закладывать. Штрафы были очень любопытные. Штрафы за неисполнение контрактов тоже довольно интересные. Сборы с аукционной продажи были. Появились, наконец, сборы за выдачу справок из адресного стола. За прописку стали брать деньги.

О. Журавлёва — Прописка! Ну-ка, ну-ка — расскажите!

А. Починок — Прописка. В Москве прописка — мы же с вами книгу..., мы же перечисляем, что с 18 века записался в книгу — плати. Это довольно большой источник был дохода.

О. Журавлёва — А, можно было без записи жить?

А. Починок — Можно было жить, но прав у тебя никаких не было. И появился специальный сбор больничный — 1 рубль, 25 копеек в год. Этот сбор давал право лечиться в больнице бесплатно, потому что в больнице тогда не так много было мест, и в больницах брали много денег. Для справки: в Пироговке брали 4,3 рубля в месяц, в Преображенской больнице, Яузской, Басманной, Мясницкой и Старой Екатерининской была фиксированная плата — 6,6 рубля в месяц. А вот, в больнице Святого Владимира и братьев Бахрушиных известных брали 20 рублей. И там же появились платы с улучшенным содержанием...

О. Журавлёва — Повышенной комфортности.

А. Починок — Повышенной комфортности — больше рубля в сутки — 40 рублей в месяц. И через больницы проходило по 80 тысяч человек в год. Для миллионного города это довольно много.

О. Журавлёва — Александр Петрович, прямо подряд идут сообщения. Предлагают — так как вы хорошо разобрались с московскими налогами, и, вообще, финансированием — прямо подряд пишут, что «чем свежим „навальным“ обучаться этой грамоте — может, Починка в мэры возьмете?» Пишут, кстати, совсем незаинтересованные люди, из других городов, в том числе.

А. Починок — Понятно.

О. Журавлёва — «Выходит, не коммунисты придумали прописку?» Выходит, Сергей!

А. Починок — Нет, не коммунисты придумали, а любой, все-таки градоначальник должен бюджет знать досконально. Если вы думаете, что это был чисто город у нас — вы глубоко ошибаетесь. Огромная часть населения была сельская, поэтому брали с пашен, с огородов, с садов, с участков для выгона скота, с бань, с лавок, с крытого рынка — там было много открытых рынков — с соляного двора, с мельниц, с лесных дач, с колодцев. Начали облагать общественные купальни, катки, причалы для катания на лодках. Сначала у нас были лодки, а теперь уже причалы для катания. Кстати, вот, борьба с парковками — с 1891 года у нас облагаются места для парковки конных экипажей. И места на площадях и проездах выделенных для торга, конно-железные дороги, естественно...

О. Журавлёва — Неужели для пенсионеров нашего района не сделали бесплатную лавочку на рынке?

А. Починок — Нет, не делали. И с газет брали. Прибыль газет: «Известия» московской городской думы, «Ведомости» московской городской полиции, «Справочные цены» и «Адрес-календарь» — шла в бюджет. И в 91-м году они дали 14555 рублей — 2% дохода бюджета. Это — извините — довольно много.

О. Журавлёва — Есть еще один момент, Александр Петрович, я тут стала думать, что, когда мы вспоминаем строительство в конце 19-го века и даже дальше каких-то существенных памятников уже — ведь, на памятники и на церкви собирались средства, что называется, с граждан — пожертвования. Город в этой ситуации просто собирал? Просто объявлял сбор и все?

А. Починок — Были специальные комитеты по строительству. В зависимости от того, чья была идея по собиранию средств для церкви — и собиралось.

О. Журавлёва — А памятник какому-нибудь хорошему человеку за народные деньги....

А. Починок — Народные деньги собирали, и на многие памятники московские жертвовал император, двор, есть перечисления от различных обществ. Если мы посмотрим подписку — это очень интересно.

О. Журавлёва — По подписке — да, это называлось.

А. Починок — Там собирались очень серьезные деньги, ставили хорошие памятники.

О. Журавлёва — А еще один вопрос. Опять вспоминается, что в литературе часто встречается, что какая-нибудь богатая старуха из купеческого или еще какого-нибудь сословия жертвует на, например, монастырь, храм, но были, например жертвования не музеи... Кто-то, вообще, в бюджет московский вообще, жертвовал?

А. Починок — Нет, это не через бюджет шло, но за счет частных денег у нас построены замечательные больницы — не одна — на территории Москвы. У нас был построен великолепный музей имени Пушкина...

О. Журавлёва — Изящных искусств имени императора Александра.

А. Починок — Да. У нас построена была изумительная, фантастическая Третьяковская галерея. Поэтому масса есть индивидуальных и коллективных проектов в Москве, которые составили ее гордость и славу, и, действительно, они иногда превосходили расходы и городского бюджета.

О. Журавлёва — Александр Петрович, еще несколько вопросов, потому что нас просто засыпают. «Контроль за расходованием бюджетных средств, осуществлялся ли? Была ли Счетная палата?»

А. Починок — Конечно. Еще как! Были контролеры Государственного казначейства. Были контролеры губернской и земской управы, Московской городской управы, была, фактически, счетная палата, поэтому проверялось и проверялось. И, вы знаете, я специально искал случаи грандиозного какого-нибудь воровства денег в московском городском бюджете — не нашел. Все самые страшные вещи — это читайте Гиляровского. И то, там вы крупных примеров.... Там много различных жуликов, но примеров растаскивания городского бюджета Москвы — его нет.

О. Журавлёва — Это, вообще, удивительный случай. Алла, как раз, из Тульской области уже давно в вашем рассказе заметила: «Похоже, воровали несоизмеримо меньше, чем сейчас — вон, сколько понастроили и все нужное».

А. Починок — То-то и оно. Но, какую ошибку допустили — 48 займов, 150 миллионов рублей заняли и — я смотрю бюджет — и получается, что в 1891 году проценты составили 8%...

О. Журавлёва — От бюджета?

А. Починок — Это проценты по займам. А, если мы перейдем на 913 год...

О. Журавлёва — Наш любимый.

А.ПОЧИНОК -...то мы увидим, что пятая часть расходов бюджета — это, увы, погашение процентов по займам. Так что, слишком много позанимали. 4-5% годовых — эти 48 займов — это было большое бремя. Но, к сожалению, потом началась война и революция и владельцы московских займов прогорели.

О. Журавлёва — Вот, тут нам пишут: «Довольно стройная система. Нельзя ли это возродить?»

А. Починок — Дальше. Наконец, собрали на газовый завод, собрали деньги на канализацию, на новые бойни. Какие ужасные бойни были — опять же, читайте Гиляровского. Я уже говорил, выкупили две конки и стали строить трамвайные линии — это опять занимали. Думали-думали и подняли ставку налога на чистый доход от недвижимого имущества. Не от стоимости имущества, а чистый доход. Стали брать 10%. Поднимали доходы и расходы бюджета, и, например, если в 900-м году Москва собирала 12 миллионов рублей, то в 1913 году максимальный бюджет перед войной — 47 577 000 рублей.

О. Журавлёва — Из федерального — простите — из имперского бюджета ничего не получала?

А. Починок — Ничего. 47 миллионов. А расходов в 913 годы было 47 миллионов 577 тысяч рублей. Из них на правительственные учреждения тратили где-то миллион. На общественное управление и сиротский суд — 2 миллиона, на квартиры для военных полмиллиона, полиция — полтора — я могу с точностью до копейки, но это не так важно, на пожарные команды — полмиллиона, на благоустройство города — вот, первые годы пошли — 2,6 миллиона. На городские сооружения 12 миллионов, на народное образование 5 миллионов, а на общественное призрение 2,3. На медицину 8,4. Налоги сам платил город — 46 050 рублей всего-навсего. И уплата долгов — 9 миллионов — то, как раз, о чем я и говорил.

О. Журавлёва — Я прошу прощения, еще один гениальный вопрос: «Были ли налоговые льготы у москвичей — участников Отечественной войны 12-го г ода.

А. Починок — Не было льгот у участников войны 12-го года, потому что, фактически, считайте, что они все участники.... Хотя — вы будете смеяться — я прочел целую кипу писем императору с просьбой компенсировать расходы 812-го года. Там полностью перечисляется, сколько пуховиков, сколько перин, сколько стульев и шкафчиков потеряно. И это не одно письмо, это целая охапка писем существует. И в отдельных случаях Александр выплачивал особо заслуженным людям эти потери. Посмотрите. Дальше появились — мы уже заканчиваем, к сожалению, — стипендии, наконец-то. Маленькие, но появились — 28 тысяч рублей. И в самом конце только — в 13 году, наконец, стали платить деньги: на Долгоруковское ремесленное, на ремесленные мастерские, на портновское училище, на женское профессиональное рукодельное училище, школы, училища для фельдшериц. Наконец-то что-то начали делать, потому что у нас было всего 400 врачей и 600 медсестер в Москве. Это было ужасно мало. И, специально для автомобилистов ввели налоги на автоматические экипажи и на велосипеды. 75000 рублей с них собирали. Больше с автомобиля. Причем, с 9-го года по 13-й рост сбора на автомобили составил 3 с половиной раза. За лошадь платили 12 рублей в год, с экипажа от 5 до 25 рублей, а за автомобиль — 3 рубля за лошадиную силу — вот так!

О. Журавлёва — Отлично! «Убеждаюсь еще раз, — пишет Сергей из Кронштадта, — предки были далеко не глупее и хозяйственнее нас». Ну, что же — полезную передачу мы сегодня прослушали навстречу выборам мэра Москвы. Следующий «Фискал» будет посвящен голландским налогам. Это будет даже две передачи, потому что там все тоже непросто и очень интересно. Александр Починок и Ольга Журавлева, программа «Фискал», всего доброго!